Письма

      Накануне Нового года Питер Лоренц обычно ходил на почту и отправлял праздничные открытки своим далеким родственникам. Это было уже не традицией, а скорее привычкой, которую когда то выработала ему его же мать. Едва Питер заходил в помещение местной почты, его мысли переносились в далекие 60-тые.       Да… С тех пор это помещение не поменялось, разве что положили новый паркет. Те же стеллажи с журналами — менялись лишь лица на обложках, те же железные шкафчики хранения, несколько деревянных столов, и прилавок, где когда то стояла Эмма Мюллер, а потом ее дочь Ида. Мать Питера каждый год водила сюда своего сына и заставляла подписывать открытки всяким там двоюродным бабушкам, дедушкам, теткам и так далее, а ведь он этих людей даже и не видел.       Миссис Лоренц самостоятельно выбирала каждую открытку для каждого родственника, клеила марки, писала поздравления. А под конец, когда уже закрывала конверт, она целовала его, мысленно желая хорошего Нового года адресату. «Даже на расстоянии мы должны заботиться о своих близких», — говорила Эдита Лоренц. Она ежегодно подтверждала свои слова, каждый раз выбирая новую открытку для родственников. За всю свою память Питер вспомнил ни одного одинакового текста поздравления, ни единой одинаковой марки или открытки. Она вкладывала душу в каждое письмо, что очень завораживало ее сына. Поход на почту был эдаким ритуалом для Питера. Мать наряжала его в парадный свитер, брюки, шапку, а сама надевала одно из своих лучших платьев и пару кожаных сапог. Зайдя в здание почты, Эдита садила сына за столик, вручала новенький журнал, а сама отправлялась за конвертами к прилавку. Пока мать Питера была занята поздравлениями, он успевал прочесть весь журнал от корки до корки. И вот Эдита протягивает ему открытки и говорит: «А теперь ты подпиши!». В награду за проделанный труд мать и сын после похода на почту отправлялись в центральный гастроном, что бы купить сливочные леденцы. А как же эта милая женщина радовалась ответным письмам! Она превращалась в маленькую девочку, получившую желанную куклу. Эдита была настолько счастлива, что разрешала Питеру съесть больше конфет, чем ему было положено… Лоренц до сих пор помнит вкус сливочных конфет. Жаль, что таких больше не делают.       Год за годом, один и тот же сценарий: почта-открытки… Питер любил это здание, не только потому, что оно делало его мать счастливей, но и потому, что оно однажды осчастливило его. В тот день за прилавком стояла Ида Мюллер — стройная девушка невысокого роста, ровесница Питера. Она подменяла мать, которая уехала до Нового года к родственникам в Рашмур. – 8 конвертов, пожалуйста! — сказал 20-ти летний юноша, не отводя взгляда от своих писем, которые по дороге подписывал. – Возьмите, пожалуйста, — протянула конверты девушка. Питер взял конверты, и почувствовал, как прикоснулся к нежной бархатной коже юной Иды. Ее рука была холодной и мягкой, изящной, аккуратной. Молодой человек поднял взор на Иду и окаменел. Он никогда еще не видел таких красивых черт лица. -Что-нибудь еще? — уже слегка запинаясь, спросила девушка. Питер еле выдавил слова, ведь он был так очарован молодой Идой Мюллер. - Марки, пожалуйста… 8 марок…       Бурный, драматичный, умопомрачительный роман… Первый поцелуй, первое обещание, первые слезы. Не от горя, а от счастья. Они задыхались в чувствах, были неразлучны, пока нелепая случайность выбила что-то из колеи. - Скажи, Питер, — коварно улыбнулась Ида, — а ты любишь меня? - Безумно, — будто заколдованный, отвечал парень. - И Бэтти любишь? — усмехнулась девушка. - Люблю, — засмеялся Питер. - А кого больше? - Не знаю… Ида рассмеялась, и откинулась на спинку кресла в машине Питера. «Любовный треугольник» — так называл Лоренц свои чувства к Иде и Бэтти, насмехаясь сам над собой. Все было замечательно, пока в один прекрасный день Ида не встретила другого.       Ида всегда была для него чем-то духовно хрупким, она была тонкая и изящная, словно бабочка. Упорхала милая, завял цветок. И лишь пройдя десяток лет, она в слезах вернулась к нему. Все та же почта, но уже новый паркет. Питер Лоренц листал журнал, и не заметил, как к нему подсела одна милая особа. Ида не знала что сказать. Она просто сидела и молчала, ждала, пока Питер обратит на нее внимание. Ее мужчина много чего обещал ей, но измену она не смогла простить. Она сбежала, бросила состоятельную жизнь, друзей, работу, бросила, не оглядываясь, вся в слезах, что бы увидеть свою самую чистую любовь — Питера. Но произнести что-либо в его присутствии не смогла, так и сидела, ждала. Питер, дочитав статью, опустил журнал. Он не верил своим глазам. - Ида? Девушка кивнула. - Что случилось? Почему ты здесь? - Я…— начала говорить Ида и сразу же замолчала. - Что? Она закрыла глаза, по ее уже покрасневшим щекам потекли слезы. За окном завыла вьюга. - Скажи мне, Питер, — дрожащим голосом шептала Ида, — кого ты больше любишь, меня или Бэтти? На последнем слове ее голос сорвался, и она закрыла лицо руками. Питер тяжело вздохнул. - Когда-то давно, в детстве, моя мать дала мне поручение приглядывать за ее любимой орхидеей, в то время как она будет в Хэмпшире у бабушки. Орхидея мне тоже нравилась, у нее были изумительные цветы, она прекрасно пахла. Но, к сожалению, через несколько дней после отъезда мамы она завяла, не смотря на то, что я ее поливал. Питер сделал паузу. – И ты ушла, не смотря на то, что я тебя любил. Ты ушла, зная это, жила все это время, зная это. И сейчас ты приехала, прибежала ко мне, прекрасно осознавая, что я до сих пор тебя люблю. Ида замерла. Ее щеки блестели от ее слез. Она не понимала Питера и к чему он вообще ведет, но она была счастлива, что он ее сразу не прогнал, счастлива, что может хоть немного побыть с ним. Питеру больше нечего было сказать. До этого время его терзали вопросы, муки и обида. Но не сейчас. Что-то поменялось — или он или она. -Хочешь, верь, а хочешь нет, но я до сих пор не знаю кого люблю больше — тебя или Бэтти. Питер медленно встал и вышел из здания почты, у которого стоял его старенький Вольво. Подойдя к машине, он погладил капот и сказал: - Не поверишь, кого я только что встретил, милая Бэтти. Лоренц сел за руль и тихо наблюдал как Ида Мюллер, бледная как смерть выходила из здания. -Ты угадала, Бэтти, твою соперницу — Иду Мюллер. Питер закрыл рукой глаза, опершись локтем об руль…

***

- 4 конверта, пожалуйста, — попросил Питер Лоренц, потирая лысину. - Пожалуйста, — протянул ему покупку кассир. - Спасибо большое, с Наступающим Новым годом, Вас, милейший, — вежливо поблагодарил и улыбнулся пожилой человек. - Спасибо, и Вас поздравляю, мистер Лоренц! Заполнив бланки об отправке, 60-ти летний Питер принялся запаковывать письма и подписывать конверты. Он поднял свои глаза и улыбнулся. - Ида, — ласково сказал старик. - Я знала, где найти тебя в такой день. Питер засмеялся. - Ты знаешь мой адрес, Питер. Он в ответ весело кивнул. 60-тилетняя Ида Мюллер улыбнулась на прощание, встала и вышла из почты. Питер Лоренц взял ручку и принялся писать новое письмо:       «Дорогая Мама! Я до сих пор сожалею о той орхидее, которую ты на меня оставила… Она вернулась, Мама! Моя Орхидея вернулась. Пользуясь моментом, хочу поздравить тебя с Наступающим Новым годом! Хочу пожелать тебе всего наилучшего, добра, счастья, любви и тепла! Спасибо что гордилась мною до конца своих дней! Спасибо что была одним из самых светлых светил моей жизни! Твой все так же 10-ти летний сын Питер.» Закрыв конверт, пожилой мистер Лоренц поцеловал его, так, как обычно делала его мать, и мысленно пожелал всего самого наилучшего.