Butterfly, butterfly...

Нервно собираю чемоданы. Быстрей, быстрей! Быстрее отсюда, из этого паршивого номера!  Кто я? Я - заблудившийся тонкокрылый жемчужный мотылёк, обжёгшийся о пламя рождественской свечи, манившей меня своим теплом и светом, но к которой я приблизиться слишком близко. Эта свеча - ты, пламя её - твоя слава.  Кто я? Я - тонкокрылый жемчужный мотылёк, и хрупкое тельце моё постепенно окрашивается хамелеоном в рубиновый, пугающий глаз, пахнущий железом цвет. Выпустил этот цвет из моих вен и артерий ты.  Что же пошло не так? В чём ошибся я? В чём ошибся ты? Никогда не узнаем этого.  А часы всё тикают и тикают, уже не успевая за моим пульсом, выскакивающим вспышками нервных взглядов по сторонам.  Быстрее, быстрее.  Бабочка, бабочка.  Стоп.  Что? Бабочка?! Ах, да, твоя дурацкая песня. Твоя дурацкая слава.  Как я мог повестись на деньги. Я, что, шлюха какая-то? Да, нет, дело не в деньгах… Вроде… А, может, любовь всё-таки?  Нет, что за глупости?!  Я смеюсь себе же в лицо, давая пощёчину своим истинным чувствам, заглушая боль от предательства. Деньги. Конечно деньги! Во всём, безусловно, были виноваты эти паршивые деньги! Какая тут может быть любовь?! Бред какой! Нервно смеясь на всю комнату, я собрал остатки своих вещей и хотел было выйти, как вдруг… Тяжёлый сгусток человеческого мяса, передающий своё тепло, как дешёвая придорожная проститутка - всем и каждому, да на! и тебе немножко! - упал на моё хрупкое окровавленное крылышко. И оборвал, прихлопнул. Теперь точно улететь не смогу.  Ты знаешь мои слабости.  Он разворачивает меня к себе и выпивает из меня последние силы. Но это же мотыльки высасывают нектар из цветов, а не наоборот, ведь так? Мгновенным прыжком бросаешь на пол и придавливаешь сверху.  Ты можешь не врать мне, я знаю: ты просто хочешь изничтожить меня, просто сделать так, чтобы от меня осталось лишь мокрое рубиновое пятно. Ведь, когда бабочек хотят добавить в свою коллекцию, им гвоздь забивают в голову или грудь.  А ты? Чего же ты хочешь, Мортен?