Слово героя

Слово героя. - Эй, Украина, ты Беларусь не видела? – к симпатичной грудастой девушке, подбежал растрёпанного вида светловолосый парень с букетом алых роз в одной руке и тремя головками чеснока в другой. Белый шарф, обмотанный вокруг его шеи, спокойно доставал до земли, а песочного цвета зимний плащ являлся самой яркой вещью в гардеробе своего хозяина. За спиной блондина маячила любопытная макушка Америки, держащего перед собой дорогую видеокамеру и не перестающего ехидно улыбаться. - Ванечка, за тобой следят, - прижав ладошки к щекам, почему-то шёпотом сообщила Украина и тут же отскочила от старшего брата на несколько шагов назад, когда у того, как по волшебству, в руках материзовался водопроводный кран. Букет и чеснок тут же были позабыты и брошены на пол. Только стоило России или, как его ещё называли особо близкие люди, Ивану увидеть Альфреда с камерой, как он сразу успокоился и максимально спокойным тоном произнёс: - Это? Не обращай внимания. Так не скажешь, где сейчас Наташа? - На втором этаже, у себя в комнате... Не успела Украина договорить, как брат, подняв цветы и средство защиты от вампиров, промчался мимо неё, поднялся по лестнице и остановился прямо перед дверью, ведущей в спальню Беларуси. Предвкушающе гогочущий Америка побежал следом. Собравшись с мыслями, Брагинский постучался. - Кого там дранные собаки принесли? Побледнев и подавив первый порыв грохнуться в обморок, Россия кромко произнёс, понимая, что если выживет после всего этого, обязательно сдерёт с Америки и Англии три шкуры. - Это я, сестрёнка, открой, - из-за двери мгновенно повалила удушающая и лишающая всякой воли аура. - Братик, это ты? - Нет, Беларусь, - малодушно прошептал Иван, но было поздно. Дверь распахнулась, чудом не придавив его к стене, и из комнаты с аптечкой выбежала Беларусь. - Братик, что с тобой?! Ты собрался умирать? Не умирай, братик, ты не можешь меня бросить! – кричала обезумевшая от страха за старшего брата страна. Секундой позже Наташа сшибла Брагинского с ног, попутно чуть не сломав тому шею, от волнения, конечно же, и заплакала: - Ваня... Придавленный России, не до конца понимающий, почему плачет Беларусь, спросил: - Н-наташ? Ты чего ноешь? - Ваня, ты в своём уме? Ты заболел?! – а эти слова принадлежали уже Украине. Другая сестра Брагинского, до сих пор переживающая тяжёлый разрыв с Евросоюзом, нормальных отношений с которым у неё, по сути, никогда и не было, также как и Беларусь, принесла с собой аптечку и достала оттуда полулитровую баночку валерьянки. - Почему сразу заболел? - А ты бы разве в нормальном состоянии стал Наташу разыскивать? – накинулась на него Украина. Вообще-то, я не во всяком «ненормальном» состоянии к Наташе пойду... – подумал Брагинский, с трудом дыша в крепких объятьях сестры. - У Ванечки крыша поехала... – продолжала рыдать Наташа. Америка, наблюдая за сумасшедшей семейкой, уссыкался от смеха. На самом деле, на одном из саммитов большой восьмёрки он подловил Брагинского «на слабо», сказав, что у того, никогда не получиться подойти и просто подарить Беларуси цветы. На что Иван достаточно веско ответил, что ему это не интересно. Но если он, Америка, согласиться в ответ сделать то, что скажет ему Россия (естественно, тоже в рамках «слабо»), то Наташа получит не один букет, а десять. - Ладно-ладно, Россия, я... вижу как ты... му-учашься, - попытка выглядеть серьёзным у Альфреда провалилась, из-за прорывающихся временами смешков и ехидных улыбочек. – Давай теперь говори, что должен сделать я. Герою ничего не слабо, потому что он – герой! И это говорит герой! Слово героя! - Тебя опять заело, - неприязненно поморщился Россия, перестав вырываться из удушающих объятий сестры. - Говори, герой ждёт! - Хорошо. И так, скажи, герой... а слабо ли тебе вернуть мне Аляску?