***
День у босса Варии не задался с самого начала. Мало того, что его разбудили очень рано, во втором часу дня, так еще и Девятый заставил ехать на прием к какому-то мусору из мелкой мафиозной семьи. Видите ли, старик уже стар для таких мероприятий, а его преемничек-молокосос не может приехать из Японии. Так что он посчитал, что для его сына не составит труда уделить один вечер какому-то куску дерьма. Хранители, конечно же, решили, что их всех дружно возьмут побухать, но Занзас их культурно послал, куда подальше к бабушке Тсунаеши. И прихватил с собой только Скуало: должен же кто-то таскать ему виски с фуршетного стола. Но, даже высушив третий стакан, настроение у брюнета не поднималось. Ни спокойная музыка, ни дорогая обстановка не могли его успокоить. Хотелось убивать, убивать и еще раз убивать. А все из-за какого-то бабьего мусора. Мужчина не произвольно сжал стакан сильнее, как только вспомнил наглое выражение лица брюнетки, что неделю назад он обнаружил на своем диване. Мало того, что этот мусор посмел в его особняке, в его кабинете швырнуть его бутылкой виски в него же, так сучка еще и плюнула. В него. Стакан тут же лопнул, а глаза налились кровью. — Убью эту шлюху, — прорычал мужчина, взглядом ища поблизости новую порцию виски. Такое паршивое настроение у него было с тех пор, как патлатый притащил женщину в резиденцию Варии. Но выбора не было, она нужна живой, пока они не получат информацию. Но вместо неё чертова женщина пробубнила самую настоящую ахинею, смысл которой никто так и не понял. — Вроой, чертов босс, почему я один должен отдуваться? — Завались! Занзас, не желая терпеть нотации Скуало, ушел вглубь зала, стараясь отойти как можно дальше, желательно, где есть диван или кресло. Люди в дорогих костюмах и платьях мозолили глаза, хотелось их всех пристрелить, но вряд ли Девятый оценит такую благотворительность. Ведь здесь собрались почти все лидеры мафиозных семей. Элита мафии. На мужчину кто-то налетел, из-за чего алкоголь из стакана немного выплеснулся. Босс Варии уже хотел выхватить пистолет и накричать на того, кто посмел побеспокоить его Величество, но не успел. — Прошу прощения. Женщина с красными волосами в синем платье поспешила быстренько удалиться от разгневанного мужчины. Занзас пристрелил бы её, но почему-то застыл. Он все еще смотрел на удаляющийся силуэт в синем платье с огненно-красной шевелюрой. — Бред… Брюнет продолжил двигаться в том же направлении и прошел к открытому окну, глотнуть хоть немного свежего воздуха. Он окинул зал безразличным взглядом, надеясь, что Скуало еще нескоро его найдет. Но тут его взгляд остановился на стене. А точнее на картине. Кроваво-карие глаза расширились, губы изумленно приоткрылись, сказать, что он был в шоке — ничего не сказать. Напротив висела огромная картина, на которой были изображены два черных дракона. Мужчина застыл. В сознании поневоле всплыл голос чертовой бабы: «Там был ты, и твой капитан-истеричка…», «Картина висела, на ней два черных дракона, и женщина пройдет с красными волосами в синем платье». Он слышал этот голос настолько отчетливо, будто сейчас девушка находилась рядом и снова шептала ему эти строчки на ухо. — Бред, не может такого быть… — пытался в чем-то уверить себя мужчина. — Занзас, сколько можно бухать? Почему я должен ходить и отчитываться перед боссом Лучини? Скуало еще что-то кричал, бурно размахивая руками. Но Занзас его не слышал, он только прокручивал голос женщины, обрывки её слов: «Взрыв, у окна, у тебя за спиной». Мужчина пришел в себя и снова перевел взгляд на картину, а потом обернулся назад, к окну. — Скуало… Суперби замолчал, вероятно, пребывая в шоке от того, что босс назвал его по имени, а это не могло предвещать ничего хорошего. — Это ловушка. Скуало ничего не понял, но думать было некогда. Занзас уже вытащил пистолеты, быстро снимая их с предохранителя. Но тут капитан тоже почувствовала вражескую ауру. Двое мафиози отпрыгнули от окна, и в этот же момент прогремел взрыв…***
В замке Варии было относительно тихо. Хранители Грозы и Солнца вернулись со своих заданий уставшие. Бел весь день пребывал в депрессии из-за того, что Фран не давал помучить его игрушку, а сам лягушонок все это время провел в подвале, чтобы девушку никто не трогал. И было бы и дальше все тихо и спокойно, если бы дверь ногой не выбил капитан Варии с оглушительным криком: «Врой». Луссурия тут же выпорхнул из гостиной, встречая босса, который был сейчас похож на беса, или же это бес был похож на него, неважно, и на капитана, который успел уже разрушить стену мечом. — Это грёбаная женщина еще не сдохла? — прокричал Занзас. — П-понятия не имею, Фран никого к ней не подпускает, говорит: у неё ужасное состояние и пыток она больше вынести не сможет. Занзас, проигнорировав подобную информацию, в ярости направился в сторону подвала. Сейчас в его голове был только один вопрос: «Какого хрена эта женщина знала об облаве в доме Лучини?». Он выбил дверь камеры пыток и спустился вниз. Фран, увидев босса в его состоянии «убить всех», подошел к девушке. Но это мало могло её защитить. Мужчина схватил ту за волосы, заставляя поднять лицо, и приставил пистолет к виску. — Женщина, быстро отвечай, откуда ты знала об облаве, подстроенной Лучини, ты и на них работаешь? Брюнетка кое-как разжала веки, посмотрев затуманенными глазами на свирепое лицо босса Варии. Она попыталась что-то сказать, но физически уже не была способна. В подвал спустился Скуало, а следом за ним прибежали и остальные хранители, желая хлеба и зрелищ. — Что произошло? Что за шум, а драки нет? — сладко пропел Луссурия. — На приеме у Лучини была подстроена ловушка, — объяснил Скуало, — этот мусор хотел убрать всех главарей, но мы их опередили, все революционеры мертвы, — гордо объявил капитан. — Женщина, не испытывай мое терпение, — Занзас сильнее сжал волосы брюнетки, прожигая её взглядом, но та не реагировала. — Бооосс, — протянул лягушонок, — у меня есть для вас одна новость. — Отвали! — Но она касается этой женщины… Занзас все же соизволил обратить внимание на паренька и слегка ослабил хватку. — Дело в том, что тетя женщина уже не способна отвечать, у неё сильное воспаление, и, скорее всего, если не вылечить её раны, она умрет. А еще я попытался проникнуть в её сознание, но дело в том, что у неё в голове туман… — Что ты несешь? — Ши-ши-ши, лягушка хочет сказать, что эта чокнутая действительно ничего не помнит, у неё амнезия, — объяснил Бельфегор. Немая сцена. Каждый переваривал информацию. Занзас приоткрыл рот, явно желая вставить комментарий, но застыл и перевел взгляд на пленницу, которая была в полуобморочном состоянии. Итальянец отпустил её волосы. — Босс, можно я её прирежу? — Бельфегор вытащил стилеты в предвкушении резни. «Амнезия? Значит, она не знает ни о Мильфиоре, ни тем более о той облаве, но как…» Босс застыл, поймав себя на безумной мысли. «Вдруг тот бред, что несла женщина, был… пророчеством?» — Невозможно… — произнес вслух Занзас. — А? Босс, принцу можно убить её? — переспросил Бельфегор. Мужчина сейчас явно взвешивал все «за и «против» решения, которое вертелось в голове. Успокоившись, брюнет снова перевел взгляд на девушку. — Женщина, ты слышишь меня? Брюнетка слегка приоткрыла глаза и еле слышно прошептала: «Задолбал, убей уже». Мужчина усмехнулся, он был единственным, кто услышал это. — Луссурия. — Да, босс? — Залечи раны этой женщины, но не до конца. Чтобы она была в сознании и могла говорить, но без возможности передвигаться. — Что это значит? — тут же возмутился Принц-Потрошитель, понимая, что сегодня его кровавый бал решили явно отменить. — Приведете эту женщину ко мне в кабинет через полчаса и явитесь сами. На этой фразе босс Варии поспешил удалиться, оставив хранителей с разинутыми ртами.***
Занзас вернулся в свой кабинет, громко хлопнув дверью. Сейчас был тот момент, когда нужно было принять решение. И как он считал, довольно глупое и безумное. Мужчина расположился в своем кресле, закинув ноги на стол, и открыл бутылку виски, сделав глоток прямо из неё, не теряя времени на использование стакана. Было противно признавать, но глупая девка спасла его. Если бы не её слова, он бы вряд ли отошел от окна, и из-за этого внутри бушевала злость, но где-то в глубине души была толика благодарности? Брюнет тут же откинул эту мысль подальше, что за глупость, он бы все равно рано или поздно почувствовал опасность. Но спокойно поразмышлять в этом месте — мифическое чудо. Не прошло и пяти минут, как в кабинет ворвался Скуало с криками: «Какого хрена ты творишь?». Занзас кинул на него пренебрежительный взгляд, явно давая понять, что ему наплевать на его недовольство. — Врооой, зачем ты оставил женщину в живых? У неё амнезия, от неё никакого толку! Информацию от неё уже не получить! — Мусор, а ты не знал, что амнезия со временем проходит? — И что с того? Это не повод терпеть её здесь! И вообще, что ты собираешься с ней делать? Может, еще в Варию возьмешь? — А что неплохая идея, тебе, кажется, как раз людей не хватало, — издевательски проговорил брюнет, злобно ухмыляясь. — Чертов босс… Стооп, — Скуало как-то странно протянул это, в таком тоне, будто уличил своего босса в чем-то неприличном. — Я помню, два дня назад эта женщина несла бред про взрыв, про то что… Ха! — Суперби скрестил руки, смотря на своего босса с издёвкой и насмешкой. — Ты что, решил, что она экстрасенс? — Кто знает. Занзас прикрыл глаза, но не смог скрыть усмешку на губах. — Но это же бред! — Я тоже так думал, но пораскинь мозгами хоть раз, у неё амнезия, она ничего не помнит, не знает, и тут в деталях говорит об этом приеме. — Хм… простая случайность! — Не думаю, стоит понаблюдать за ней. Скуало уже хотел возразить, но в дверь постучали. В Варии было не принято ждать «Войдите». Молчание — знак согласия, поэтому в это же мгновение дверь распахнули, и в кабинете во всей красе предстали хранители. Луссурия вышел вперед всех, остановившись у стола босса. Занзас нехотя открыл глаза. Хранитель Солнца держал девушку подмышки, прижав к себе, чтобы та не упала. Вид её стал более-менее здоровым, но перелом ноги ей видимо не залечили, потому что пленница была не в состоянии самостоятельно стоять на ногах. Она вообще напоминала сломанную куклу, обмякшую в руках варийца. Занзас от такой картины довольно улыбнулся, еще питая злость за их первую встречу. — Женщина, ты сейчас способна воспринимать информацию? Брюнетка медленно подняла голову, исподлобья смотря на него с такой ненавистью, что казалось, несмотря на раны, она сейчас вырвется из рук хранителя и, преодолев расстояние, вцепится мертвой хваткой в шею мужчины, но вместо этого она утвердительно кивнула. — Что, хотите мне поведать о том, как меня будут убивать? — Ши-ши-ши, отдайте её принцу, я позабочусь о её скоропостижной смерти. Но Занзас проигнорировал это заманчивое предложение. — Фран, поведай в деталях, что ты имел в виду под туманом? — А? — Фран прошел вперед и взглянул на босса, а потом перевел взгляд на девушку, — кто-то с помощью иллюзии стер ей память, пламя тумана довольно мощное, я не могу ничего увидеть сквозь него. Если честно, я впервые с таким сталкиваюсь, не думал, что можно стереть кому-то память с помощью иллюзии. Но если подумать то, в конце концов, это обычная амнезия, а значит… — А значит, она может пройти, — подтвердил Занзас. — Точно, я слышал, что клин клином вышибают в таких случаях. Может, она ударилась головой, когда падала из окна вашего кабинета? Давайте еще раз её скинем, ши-ши-ши, — Бел уже стал подходить к девушке, однако в его сторону полетело несколько пуль. Принц-Потрошитель повернулся к боссу, тот держал пистолет в руке в его направлении. — Я принял решение. Бабий мусор, — Занзас перевел дуло в сторону брюнетки. Девушка прикрыла глаза, прощаясь с жизнью. Наконец-то её мучения закончатся. Она смогла вынести весь этот Ад и теперь сможет спокойно умереть. Но выстрела не последовало. — Я оставлю тебя в живых, — отдалось эхом в её ушах. Зеленоглазая, не поверив своим ушам, открыла глаза, бросив на босса непонимающий взгляд, тот убирал оружие. — Ты остаешься нашей пленницей, но в более благоприятных условиях. Считай, что тебе повезло, у меня сейчас хорошее настроение. Тебе выделят комнату, ты можешь иногда передвигаться по замку, но под строгим надзором. У каждого из моих людей будет ключ от твоей комнаты, так что без выкрутасов. Будешь жить, пока твоя память не восстановится. — А когда восстановится? — решилась спросить девушка. — Как только я получу нужную мне информацию, я убью тебя. — Зашибись… — Босс, но нам же можно с ней развлекаться? — Нет! Запомните, куски мусора, женщину не трогать, не бить, не насиловать, ножами не резать, — последнее он сказал, посмотрев на помрачневшего Бела, — займите её чем-нибудь, лишь бы она мне не мешала. -Но чем? -Меня это уже не касается. Пусть полы драит, полоски на стенах пересчитывает, обувь чистит. Каждый день будете давать ей задание по очереди, приглядывая за ней, если будете замечать за ней странные вещи, тут же сообщайте мне. -А? Почему мы должны приглядывать за ней? -Мои приказы не обсуждаются! -Что? Её совсем-совсем нельзя резать? — расстроенным голосом спросил Бел. -Семпай, нет блин, чуть-чуть… -Не калечить, я не собираюсь тратить деньги организации на лечение этого мусора. Луссурия, сегодня ты отвечаешь за неё, вылечи её полностью. -Хорошо! А кстати, есть одна маленькая загвоздка. -Ну что еще? — Занзас уже начинал раздражаться, они тратили его драгоценное время, которое он мог провести наедине с выпивкой и тишиной. -Мы не знаем её имени! — в ужасе проговорил Луссурия, как будто случилось что-то поистине страшное. Хранители стояли озадаченные, смотря на Луссурию в недоумении. -Да какая разница, её все равно убьют! — усмехнулся Леви. -Нет-нет, девушке надо дать имя! -Хм, — Бел задумался, — кажется, я слышал в особняке Марчело, как к ней обращались… — Точно, я тоже слышал, что-то на «Ан» вроде… — подтвердил Хранитель Грозы. Девушка напряглась. Действительно, она не помнила даже этого. Даже собственного имени. Хотя один из этих сумасшедших прав, какая разница, её смерть лишь вопрос времени. — На Ан? — протянул лягушонок, — Анакиэта? Ангелика? Андреина? Анжелика? Аннета? Антонитта? Анита? … Фран продолжил. Но брюнетка его уже не слышала. Она застыла, услышав «Анита». «Ку-фу-фу, моя драгоценная Анита». Голова начала раскалываться, она поморщилась от боли, а голос все не утихал, странный смех и такое знакомое имя — «Анита», она была уверенна, что кто-то её так называл, кто близкий, кто-то такой родной, но вспомнить не могла. — Анита, — тихо проговорила пленница. Все хранители перевели на неё взгляд, а Фран прекратил делиться своими познаниями в области имен, начинающихся на «Ан». — Меня зовут Анита, — повторила она. — А? Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросил блондин. — Где-то глубоко в подсознании, что-то всплыло, меня так уже называли. — Ну не прелесть ли! — тут же залепетал Луссурия, прижав к себе замученную девушку. — Вот и память постепенно возвращается! Отлично, значит, будем звать тебя Анитой. — Мусор, вы уже начинаете бесить, мне плевать, как вы её будете звать, выметайтесь. Занзас для большей убедительности направил руку с пламенем ярости в сторону офицеров. Хранители, поняв намек, поспешили удалиться. Луссурия потащил девушку, все так же держа подмышки, и закрыл дверь ногой. Только Скуало, все это время молчавший, остался. — Почему ты не сказал им? — Нечего мусору знать о таких подробностях, то, что она экстрасенс, еще не доказано, это лишь догадки. Но если это окажется правдой, мы должны будем завербовать её. Экстрасенс в строе никогда не помешает. Наблюдайте за ней и докладывайте мне обо всех странных вещах, связанных с этим падшим мусором. Глаза босса горели азартным огоньком. Наконец и Скуало покинул кабинет. Оставшись в тишине и спокойствии, мужчина расслабился, сползя по спинке кресла и проглотив залпом жгучую алкогольную жидкость. Что-то новое назревает в его жизни, что-то, что может принести разнообразие в эту будничную суету.