Он заметил её совсем недавно

Он заметил её совсем недавно, на экзамене по русскому языку. Он видел, как она нервничает, ёрзает на стуле — у неё явно не шло сочинение на заданную тему. Она нервно переворачивала пустые листы, начинала писать и комкала черновик. В её глазах бушевал смерч из отчаяния и негодования; непослушные черные волосы вторили её настроению, непокорно выбиваясь из незатейливой прически. Меняя ручки, она усердно грызла колпачок, сжимая конец своими нежными подвижными губами. Он знал, что в его силах было помочь ей — подойти, тихонько успокоить и подсказать нужное направление, но всё, чего он сейчас желал, это завалить её на экзамене и оставить без надежды на хоть какую-то удовлетворительную оценку. Он наслаждался её агонией, еще больше сбивая, прохаживаясь мимо и язвительно напоминая об убегающем времени, прерывая любые её попытки сосредоточиться. Пиком его наслаждения стала минута, когда он принял из её рук чистую тетрадь и произнес столь долгожданное: «Вы не сдали, остаётесь на осень». Невысокая девушка с темными длинными волосами, точеной фигуркой, можно сказать малышка, никогда не привлекала его особого внимания, он не видел ее отдельно от группы. Пока однажды его друг (надо сказать, тот еще «ходок»), не рассказал ему об удивительной девушке, которую он называл Настоящая Женщина. Каково же было его удивление, когда друг, зайдя к нему на работу, с животным томлением в глазах указал в её сторону. И в этот самый момент игра началась. Протягивая пустую тетрадь, она надеялась… да ни на что она не надеялась. С вызовом глядя прямо в глаза преподавателю, она с детской наглостью, облаченной в женскую сексуальность, потребовала второй шанс на сдачу экзамена. Нехотя он сказал: «Вы остаётесь на осень». И тут она поняла — он принадлежит ей, игра началась. Чтобы сдать экзамен повторно, нужно было ходить на дополнительные занятия, опять писать несносные диктанты и изложения, делать домашние задания и работу над ошибками. Но такова плата за второй шанс получить хорошую оценку. Собрав сумку, она пошла к нему на урок. Они зашли в пустой класс, он указал на последнюю парту, поставил на стол часы и сказал: — Сегодня мы пишем изложение. Вот вам книга, там закладка, у вас двадцать минут, чтобы прочесть и запомнить отрывок. Когда я вернусь, мы начнем работу, — он стремительно вышел, оставив её одну с неумолимо бегущим таймером, который отсчитывал те самые двадцать минут на подготовку. Когда последние секунды истекли и таймер подал сигнал, он вошел в класс и сходу, тоном, не терпящим возражений, сказал: — Вижу, вы прочли. Начинайте пересказывать. Она встала, опустив зардевшееся лицо, и неуверенно начала пересказ… —«…Он давно желал её, и сегодня его желание исполнится. Он был намерен покорить её, и его решимость не оставляла ей ни единого шанса на свободу…» Её голос дрожал и становился всё тише. Он подошел к ней и, взяв за подбородок, повернул к себе: — Говорите громче и четче. Или вы не успели выучить? Успели? Так продолжайте, я жду. Он обошел её и стал чуть поодаль, но она спиной чувствовала его блуждающий по себе взгляд. И она продолжила пересказ. «…Когда они остались наедине, он подошел к ней со спины и…» Тут она почувствовала, что он действительно подошел к ней сзади, и замолчала. — Вы опять молчите. По-моему, я просил пересказывать громче и четче, — она лишь молча кивнула, — Так продолжайте — рассказывайте дальше. Его дыхание обожгло ей затылок, и она поняла, что: «Он давно желал её, и сегодня его желание исполнится. Он был намерен покорить её, и его решимость не оставляла ей ни единого шанса на свободу. Он подошел к ней со спины, и его сильные руки мгновенно обвили её. Естественным порывом она попыталась освободиться, но он схватил её руки, завел их за спину, достал из кармана шелковую ленту и связал её запястья…» — Почему вы снова замолчали? Вам помочь вспомнить? — его голос звучал ровно. «…Он ощутил её покорность. Он подошел к ней спереди, его рука обхватила её шею, и он смог беспрепятственно впиться в её губы…» Его язык проник ей в рот, она чувствовала его прикосновения на своем нёбе и языке. — Вспомнили? «…Теперь его рука соскользнула с шеи вниз, но на девушке была одежда, мешавшая ему познать её тело. Тогда он разорвал легкую маечку и тонкие бретельки лифчика…» Она слышала, как трещит шифон её кофточки и кружево нижнего белья. — «…и его взору предстала слегка загорелая, по-юному стоячая грудь…» — закончил он ровным голосом. — Дальше, продолжайте пересказ, не останавливайтесь. «…его губы покрывали её поцелуями. Он покусывал предательски набухшие соски, играл с ними языком. Тем временем другая его рука опустилась между её ног. Резкими, но нежными движениями он тревожил её промежность через кружевные трусики, пока они не стали влажными. Но эта тонкая преграда была столь же стремительно разорвана и брошена на стол, как и предыдущие предметы одежды. Его пальцы теперь беспрепятственно играли с её клитором. Он зажимал его, теребил, слегка оттягивал и снова нежно ласкал быстрыми круговыми движениями. Другая его рука схватила её за волосы на затылке и чуть откинула голову назад. Он целовал её губы, плечи, шею, и ни единым движением она не могла отвернуться от него. Его рука, ласкавшая её между ног, стала влажной от пота и сока, который тек из её лона. Теперь она была готова принять его член. Он снова зашел ей за спину. Она не оставляла попыток сопротивления и своими завязанными руками пыталась оттолкнуть или ущипнуть его. Быстрым движением он развязал ей руки, резко свел их впереди и снова завязал. Она все еще сопротивлялась, но как-то понарошку. И это еще больше его возбуждало. Юбка, все еще находившаяся на её бедрах, была немедленно скинута. Она предстала перед ним полностью обнаженной, и вид её упругой задницы возбуждал в нем все более смелые желания…» Стоя голая со связанными руками, она вновь запнулась в своем рассказе. Она понимала - пересказ станет описанием его будущих действий. Она слышала, как расстегнулась его ширинка. Его руки вновь сильно обвили её шею и талию, он прижался к ней всем телом. Она явственно ощутила его горячий член на своих бедрах, и ей стало легче от того, что его член был средних размеров: значит он не порвет её маленькое, как выразился гинеколог, «детское» лоно. — Продолжай. «…Его руки взяли её за бедра, он слегка покачал ими, как бы примеряясь к ней. Он потерся членом о её попу. Властным движением он наклонил её вперед и медленно вошел в мокрое влагалище…» — А теперь еще раз повтори последнее предложение и слово «медленно» произнеси по буквам. «…Он наклонил её вперед и…» — И… — протянул он ровным голосом. — «…М…» Она почувствовала, как головка члена раскрыла её дырочку, прокладывая путь внутрь. — «…Е…» Еще глубже. — «…Д…» Дальше. — «…Л…» С каждой произнесенной буквой он вставлял член все глубже. —«…Е…» Еще пара сантиметров вглубь. — «...Н…» — «...Н…» Почти весь, еще одна буква. — «…О…» Легкий стон вырвался из её уст, его член заполнил её полностью. Он слегка натягивал её, давая влагалищу принять его формы. Он был удивлен, насколько узенькой и маленькой оказалась её дырочка. Её влагалище плотно обтягивало его член — он чувствовал каждый бугорок её промежности. — «…медленно вошел в её мокрое влагалище…» —простонала она и опустила голову на стол, покоряясь его власти. — На этом всё? — спросил он, продолжая плавно покачивать её бедра. — Почти, — подняв голову, сказала она в надежде, что, чем быстрее расскажет, тем быстрее все закончится. «…Чтобы их никто не услышал, он закрыл ей рот кляпом. Последующие полчаса она была его безмолвной…». — Подожди, куда же ты так затараторила. Рассказывать нужно с чувством, - резкий толчок: он натянул её как можно глубже, и она невольно ойкнула от столь стремительного проникновения, - и с интонацией, - снова резкий толчок, вызвавший её громкий стон. - Что ты там говорила: «Чтобы их никто не услышал, он закрыл ей рот кляпом.» Он взял со стола тряпку, которой оказались ее порванные трусики, и засунул ей в рот. — Теперь я продолжу рассказ. Так вот, вы сказали: «…Последующие полчаса…», что ж, как скажешь. Я заведу таймер. Не выходя из неё, он завел таймер и поставил его на стол, чтобы она могла видеть бегущие цифры. — «… Она была его безмолвным наслаждением…». Невнимательно читаем, минус вам, — его голос звучал ровно, но возбужденно. Он продолжил пересказ. — «…он наслаждался её телом без малейшего стеснения. Его член твердый, упругий, с четким узором вен проникал в нее грубо и глубоко. Он менял ритмы: медленные плавные покачивания сменялись резкими толчками. Он играл с ней: два-три раза вставлял лишь головку, а потом резко входил на всю длину. Он терся членом о её анус и видел, как она вся сжимается, машет головой, протестуя этому вторжению. Он дразнил, натягивал её в писечку, а выходя, терся об анус, и когда она вся снова сжималась, врывался со всей силой в еще более сузившуюся промежность. Затем он развернул её к себе лицом, посадил на стол и широко раздвинул её ноги…» Она глянула на часы - прошло всего десять минут. Теперь она сидела на столе и могла прикрыть руками свою дырочку. Он же в ответ лишь ухмыльнулся. Резким движением он завел её связанные руки за голову, тем самым положив её на стол, и, целуя её грудь, сказал: — Так я продолжу пересказ: «…и широко раздвинул ноги. Теперь он мог видеть весь процесс проникновения в подробностях. Мог видеть крылышки ее малых половых губ, раздвигая которые он видел самую желанную дырочку на свете. Она была вся влажная , но ему этого было мало. Он хотел, чтобы она извивалась, стонала, чтобы она излилась на него оргазмом, чтобы кричала. И пусть кляп заглушит эти звуки, он все равно будет знать о её криках. Одна его рука ласкала её шею и грудь. Он дергал сосочки, сильно сжимал её шею и отпускал, вновь возвращаясь к груди. Другая его рука была между её ног. Его пальцы легли на клитор. Он ласкал его быстрыми движениями, то усиливая, то ослабляя нажим. Он наблюдал за её реакцией, ждал когда в глазах появится истома надвигающегося оргазма. Продолжая большим пальцем ласкать клитор, средним и безымянным пальцем он проник во влагалище. Её бедра слегка подались вверх, как бы насаживаясь на его пальцы, он увеличил темп. Теперь она действительно извивалась и постанывала. В какой-то момент она сильно сжала ноги, не давая ему работать рукой, и он понял - момент настал. Схватив её за шею, он прижал её к столу. Пытаясь высвободиться, она слегка раздвинула ноги. Этого ему хватило, чтобы возобновить мастурбацию клитора. Она была на грани, выгибалась, что-то все время кричала, но кляп заглушал её. Он хотел ощутить её поток членом, поэтому резко раздвинул ее ноги и вошел нежно, но настойчиво, при этом продолжая ласкать её клитор. Она сильно выгнулась, застонала и кончила. Он ощутил, как содрогается её тело, как сокращаются мышцы её влагалища, пытаясь его вытолкнуть, как пульсирует горячий клитор. Он прижал её всем телом и, наслаждаясь её соками и судорогами, ждал, пока она затихнет. Теперь настал его черед». — Надеюсь, у вас было время вспомнить продолжение, и мы узнаем, чем все закончилось? – спросил он, вытаскивая трусики из ее рта. Он поцеловал её и почувствовал, что во рту у неё пересохло. Своим влажным языком он провел по её нёбу, языку и губам, чтобы ей стало легче. Краем глаза она взглянула на таймер - прошло пятнадцать минут, значит еще не всё. — Продолжи пересказ. — «…Теперь настал его черед излиться на неё горячим потоком. Взяв её за руки, он помог ей встать со стола. Развернул спиной к себе, провел рукой сначала по ней, затем по крутому изгибу поясницы и упругой попке. Его рука скользнула по её бедру, и он поднял одну её ногу, а другой рукой крепко обнял за талию. Поскольку она только что кончила, то была еще влажная, и его член стремительно влетел в её дырочку, горячую и набухшую. Удар-стон-вышел, снова удар-стон-вышел… она была маленькой и легкой, и он играл ею как куклой. Он резко натягивал её на член, чувствовал, как она выгибается, пытаясь вытолкнуть его из себя хоть на миллиметр. Но его руки крепко держали добычу, он натягивал и натягивал её, безжалостно, как дикий зверь…» Она, как могла, сдерживала стоны, но после очередного толчка, когда он глубоко пронзил её своим горячим копьем, она не сдержалась и издала громкий стон. Он резко вышел из неё, развернул к себе лицом, подхватил, как пушинку, и прижал к себе. Она естественным движением положила руки ему на плечи, а ногами обвила его бедра. — Еще раз громко застонешь, будет пересдача, поняла? Продолжай пересказ. — «…как дикий зверь свою самку. На секунду он вышел из неё, лишь для того, чтобы повалить её на пол, полностью накрыв собой. Одной рукой он схватил её за волосы, другой крепко прижал её бедра, чтобы она не могла шевелить ими, тем самым регулируя глубину проникновения. Он вошел медленно, как входят в девственницу. Теперь он не собирался сдерживаться. Его движения набирали скорость, он имел её, как никогда ранее никого не имел, он проникал всем членом, всем естеством, всеми мыслями и чувствами, он имел её, как самое неземное наслаждение. Ему было всё равно, что она задыхается от стона и кусает его, заглушая свои крики. Единственным его желанием сейчас было получить её, заполнить всю, порвать все границы… его темп стал бешеным, член горячим и каменным, апогей был близок. Она обвила его ногами, пытаясь отодвинуть от себя, добыть хоть толику свободы, но тщетно. Он был весь в ней, её влагалище горело от его проникновений, он натягивал её секунда за секундой, минута за минутой…». Сработал таймер, оповещая, что тридцать минут истекли, но двое на полу его не слышали. Он имел её, она все говорила и говорила, прерывая пересказ лишь для того, чтобы, уткнувшись в его плечо, заглушить свой громкий стон. — «…всё резче и резче. Он брал её, он делал её своей женщиной, своей, своей единственной. Он был готов излиться. Резко отстранившись, он вышел из неё. Теперь он был доволен, он обладал своей девочкой. Это был финал…». Она замолчала, ощущая, как его рука размазывает сперму по всему её телу, как он натирает ею её живот, бедра и грудь. Он встал и помог ей подняться. Молча достав влажные салфетки, он вытер свой все еще стоящий член и, спрятав его в трусы, застегнул ширинку. Она потянулась за салфеткой, чтобы вытереть свое тело, но он перехватил её руку: — Ты пойдешь домой так, вся в моём соке, я хочу, чтобы ты пропиталась им, как можно сильнее, чтобы ощущала мой запах на каждом своем шагу по пути домой. Он подал ей юбку и разорванную кофточку, которую она ловко завязала узлом на животе. Трусы и лифчик пришли в негодность, и он забрал их, чтобы выкинуть по дороге в мусорку. — Вы помните, когда следующее занятие? — Да, в четверг, — сказала она, глядя в окно. — Что ж, поскольку начались каникулы, то следующее занятие нам придется перенести в другое место, запишите адрес. Она села за стол и с небрежностью выпускника записала адрес и домашнее задание. Не говоря слов прощаний, они расстались до следующего урока.