На запах.

В какой-то определенный момент я понял, что есть. Точнее сказать, я открыл глаза и чуть не умер от боли в них. Яркий свет слепил и резал, мир размывало от слез. В голове проносилась куча образов и понятий, вот только пока никак не желали сложиться в единую картину. Я начал вспоминать, что тут делаю, точнее, где я и почему лежу? Последнее или первое, что я помнил - это вспышка света и удар, а дальше только темнота и боль. Небольшое усилие, и вот я смог пошевелить пальцами руки. Еще одно, и согнул руку в локте, а если совсем поднапрягусь, то смогу ли я поднять голову? Сказано - сделано. Накрыла темнота… *** Очередное пробуждение и снова боль во всем теле. Здорово меня приложило! Наверно от машины вообще ничего не осталось. О! Про машину вспомнил! Мдя, зря я решил машину отца взять. Вот только это уже второстепенный вопрос, на первом месте стоит то, как я доберусь домой и почему меня еще не нашли, дым от машины наверняка был виден еще издали. Да и от дачного поселка я не так далеко отъехал. Все в общем-то произошло из-за глупости: я со старшим братом поспорил, что проедусь до старой мельницы и обратно, к тому же в свои тринадцать уже не первый раз садился за руль, правда до этого раза всегда рядом были взрослые. И так попытка номер не раз! Открываю глаза медленно и понемногу, привыкая к свету солнца. Так открыл, а небо голубое-голубое, а утром были серые тучи… Теперь надо пошевелить руками. И это получилось, значит, позвоночник цел! Это же радость какая! Теперь ноги. Сгибаю в коленях, больно конечно, но терпеть можно. Голову я пробую поднять в последнюю очередь, а то снова меня вырубит. «А пейзажик-то незнакомый…» - это была последняя мысль, что появляется в голове. *** Сколько на этот раз я провалялся в темноте беспамятства, сказать не могу, но на улице уже стало темно. Сейчас я не пытался подняться, а то опять сознание потеряю. Прям барышня кисейная. На небе сотни звезд, казалось, подмигивали мне. Я им тоже скалил улыбальник и пытался отыскать Большую Медведицу. А что делать, я не астроном и знаю только ее. Наверное это бессмысленно, ну нет ее! Вот хоть тресни, а появлявшееся каждую ночь созвездие упорно не хотело показываться среди звезд. «Сейчас со всей мочи завою, никто не услышит… Вот и я завою никто не поможет и не найдет». Кое-как постаравшись собрать тушку в одну кучку, встал на четвереньки. А теперь поползли. , три, четыре… , три, четыре… Рука, нога… Рука, нога… Считал я ровно до того момента, пока под руками не почувствовался шершавый асфальт. Дальше сознание снова решило со мной распрощаться… *** Очередное пробуждение было намного легче и приятней. Я лежал на кровати, точнее на койке с белоснежным хлопковым бельем. Обстановка вокруг просто кричала о больнице. Оно и к лучшему, судя по всему, я получил приличное сотрясение мозга, а об остальном судить было сложно, болело все! Даже ладони были стерты до кровавой корочки, про остальное даже говорить после беглого осмотра не стоило - я один большой синий ушиб! Дверь приоткрылась, и в палату вошел миловидный паренек с подносом, на котором стояла тарелка с какой-то кашей, а рядом лежал здоровенный шприц. - Как твое самочувствие? А голосок-то противный, жеманный какой-то, как у подростка до ломки голоса. - Жить буду, наверно, долго, но фигово… - я красноречиво покосился на шприц. - Не переживай, дорогой, это не больно. У меня рука легкая, ты ничего не почувствуешь! Поворачивайся. И сказано это было таким тоном, что я понял - ни в жизнь к нему спиной не повернусь! Пока это чудо природы приближалось ко мне со шприцом наперевес и улыбкой маньяка, я слез с койки с другой от него стороны и приготовился обороняться подушкой. Был бы дрын какой, и его бы взял, но его, увы, не было. Так мы и бегали по палате, я с подушкой и песней "Врагу не сдается наш гордый Варяг", а он со шприцем и увещеванием о полезности витаминов, призывая меня быть хорошим омежечкой. Вот так нас и застал мужик в белом халате, который вошел и первым делом выловил меня, закинув на плечо. - Что тут происходит? Вот что-то я совсем себя неуютно стал чувствовать головой вниз, голым задом перед небом. Да и парень со шприцем приближался. Но тут барахтайся не барахтайся, вырывайся не вырывайся, а хватка у мужика была бульдожья, так что не без его помощи мою попу все же продырявили. Чуть прихрамывая, я поплелся к койке и, кинув на нее подобранную по пути подушку, упал лицом вниз, тихо застонав от боли. Вот что за гадость мне вкололи и даже не удосужился спросить моего согласия на лечение? У меня между прочим аллергия на витамины есть! - Не расстраивайся, ничего с тобой не стало, был красавец, а станешь еще краше! Итак, как тебя зовут? Вот скажите, что бы это могло значить? - Николай Юрьевич Боголевский. - Когда была последняя течка? Я от удивления даже голову поднял, а врач сидел, как будто ничего и не говорил. - Извините, что? - переспросил я. Может мне показалось? - Спрашиваю, когда тек последний раз или у тебя еще не было? Сколько тебе лет? - Четырнадцать, а что обязательно должен потечь? Охренеть, и на палочке верхом и так пока скакалка не сломается. - А как же! На вид ты вполне здоровый омега, так что не переживай, обязательно еще потечешь и мужа найдешь хорошего с таким-то запахом. Эх, не будь я уже в паре… Что он там бы сделал я не дослушал, тихо охеревая от сложившейся ситуации. Куда я, блядь, попал? Гомобольница? Пидоролечебница? - А где я нахожусь? - решил я зайти с другой стороны, чтобы знать в какую сторону бежать. - Центральная городская больница № 45, ориентированная на лечение, профилакторное обследование омег. Итак, как связаться с твоими родственниками, чтобы они могли тебя забрать, и поговорить с полицией о том, как ты мог оказаться в таком состоянии? - Не помню… - кажется я сам себя испугался. А правда, где я жил?! Вот точно помню, что никогда не был омегой, да и про запах он что-то говорил. Так я может и не мылся, но чтобы от меня воняло я тоже не чувствовал. Ой, мамочка моя родная, роди меня обратно. Кажется последнее я сказал вслух, так как врач на меня посмотрел ну очень выразительно. А я, что я мог ответить, кроме как состроить скорбную моську. - Ну, не переживай ты так, - сразу он полез меня обнимать и утешать. Глаза начали слипаться и последнее, что я услышал, прежде чем моя голова упала на его плечо: "А вот и лекарство подействовало. Так и не поел…"