И пусть только ветер знает...

Вы слышали когда-нибудь, как шепчет ветер? Так тихо, словно успокаивая, он приносит свою музыку, и порою она способна донести то, что не сможет даже самый близкий друг. Так холодно. Снежинки, несущиеся с порывами ледяного ветра, больно обжигают щеки. Взгляд совсем пустой, неживой и такой же холодный, как и лед под ногами. Летом тут действительно хорошо — здесь расцветает сакура, а тот подъем образует небольшой водопад, который так притягивает взгляды. Он впервые здесь в такое время года, но даже сейчас особая душа этого места поддерживает. Как сложно улыбаться, вести себя так, словно все великолепно, когда единственное, о чем осталось мечтать — это о тишине. Еще один год минул, и сейчас все снова сорвутся праздновать и выпивать. Мириться, даже если серьезно что-то не поделили. Это же Новый год. Волшебство, да? Это же то самое время, когда мечты сбываются! Когда все самые потаенные желания… Как же тошнит от всего этого. Сигаретный дым немного упокоевает, но все равно тошно от этой жизни, от всех окружающих, но главное — от себя. — Почему ты ведешь себя как последний ублюдок? Это не твое дело! — А знаешь, что самое восхитительное во всем этом? Мне плевать! Снова взгляд ищет, за что зацепиться, а руки готовы затрястись от всплывшего в памяти гнева. Он должен собраться с силами, должен справиться со злостью и, улыбаясь, появиться снова. Да… не мешало бы еще придумать причину, по которой он пропал, ибо заявить, что его не было несколько дней лишь потому, что его воротит от каждого из тех, кого он обязан называть друзьями, это как минимум некрасиво. Тем более во всем он виноват сам. Но все можно было понять, но… как? Как можно было все испортить собственной глупостью?.. Друзья не имеют права переходить грань отношений, именуемых дружескими. А теперь он, Киба, виноват перед всеми. В глазах всех. Рука сорвалась сама по себе, непроизвольно… Он впервые в жизни ударил девушку, не справился с эмоциями, не удержал собственной обиды и даже какого-то горького унижения. Хината предпочла ему другого. Наверное, он снова плохо пошутил, а может, как-то не так высказался на ее счет, черт его знает. Но слишком много народу услышало о том, насколько ее все достало. И не в расставании было дело, не в том, что он едва не прикончил Саске, а потом с лихвой получил от его братца и парня по совместительству. Не в том, что это видели все… Меньше чем через час она целовала его близкого друга… Это было настоящим предательством. С двух сторон. — Исчезни! — Отлично! Больше ты меня не увидишь! — Отлично! Давно хотела это сказать! — … — И знаешь что? Это был худший месяц в моей жизни! Киба сжал зубы, глядя на идеально гладкую поверхность льда. Солнце было в зените, и блики скользили по почти зеркальной поверхности. Парень не знал, какая это сигарета по счету, не знал, в который уже раз вибрировал телефон, и не знал, который сейчас может быть час. Скрип снега под тяжелой обувью… но парень не хотел оборачиваться, чтобы узнать, кто решил нарушить его покой. Если быть честным, он не чувствовал пальцев, да и лицо прилично обмерзло. — Можешь убираться к чертям собачьим. — Если уж речь о собаках, то я понятия не имею, чем кормить твою, а тебя уже третьи сутки нет. Знаешь же, меня твоя живность не прельщает. — Зато прельщают мои девушки, — огрызнулся Киба, чувствуя укол совести. В эти дни он и вправду забыл даже о собаке. Снова тишина. Пожалуй, сейчас Нара ему ничего не ответит. Это вполне привычно для него, так что ничего удивительного в этом нет. Снова музыка ветра, сейчас говорит только он. И если попробовать прислушаться, можно расслышать слова… Каждый услышит свое. Киба вздрогнул, ощутив неожиданное тепло. Рука случайно коснулась уха, пока Шикамару заботливо повязывал свой теплый шарф на его слишком открытую для такой температуры шею. — Можешь торчать здесь сколько угодно, перевоспитывая всех, кто о тебе заботится. Только тебе следует знать, что Хината до сих пор ревет, и ты на грани того, чтобы сорвать праздник. Ей, Наруто, даже Саске. И мне. Но здесь, очевидно, намного лучше. Ведь зачем пить шампанское в кругу друзей, когда можно переморозить пальцы и попасть в больницу? С наступающим. Киба выждал несколько мгновений, наивно веря, что сможет промолчать в ответ на такое высказывание. Но реальность всегда несколько отличается от того, как мы ее видим. — Да ладно?! – поднявшись с оледенелой лавки, парень обернулся, глядя вслед другу, который замер, словно просчитывая, какой из ответов лучше. – На кой черт?! Какого хрена ты сюда пришел?! Ты! — А кого ты ждал? – извечно тихий и ничего не выражающий голос. — Не знаю. Никого! Шикамару обернулся, смерив Кибу таким взглядом, словно тот сморозил самую великую глупость всей его жизни. — Жаль, что я тебя разочаровал. Сегодня вечером в доме Учихи кое-кто собирается праздновать. Кое-кто из тех, кто все еще зовет тебя «другом». И если тебя это так задело, я не целовал Хинату. Это был скандал на пустом месте. — Видимо, мне показалось, — ядовито огрызнулся Киба. — Я счел, что у нее температура. Но твое право думать то, что тебе хочется. Она давно любит Наруто, и ты это знал. И знаешь сейчас. Ты сам выбрал свою судьбу, а потому не смеешь винить ее в том, что у нее сдали нервы. Киба задохнулся, не зная, что сказать в ответ. Это взбесило еще больше. Сорвав с шеи шарф, парень откинул его в снег, зло глядя на друга. — Что ты знаешь?! — О чем? О том, что такое любить человека, который не ответит тебе взаимностью? Хн… — и он вновь продолжил свой путь, и уже идиоту понятно, что он не остановится. Хината плакала? Вот это новость. Фигура в темном плаще скрылась за поворотом, и Киба еще раз со злостью оглядел парк. Да что за день-то такой?! Подобрав с дорожки шарф, парень отряхнул его от снега, проклиная на чем свет стоит себя и все вокруг. Снова назойливое, колющее чувство вины. Этот жест был лишним — особенно если учесть, что Нара хотел как лучше. Видимо, ему действительно было что сказать, раз уж он пришел сюда; жаль, что Киба так и не дал ему шанса. Хотя даже этой пары слов хватило, чтобы скрутить все внутри, пропитывая ядом вины. Паршивое ощущение, если честно. Лай, оглушительный смех, мат, звон бьющегося стекла, снова мат. Хината снова лупила Саске, причем не жалея сил. Снова Учиха вел себя как последний засранец, игнорируя все ее попытки сохранять относительное спокойствие хотя бы до двенадцати. Всем тут в комнате едва двадцать исполнилось — разумеется, что речь шла не о встрече праздника, а о большой пьянке. Харуно весело смеялась, глядя на очередную попытку Хинаты придушить Саске, который не особо и сопротивлялся. Киба уже вторую минуту сверлил дверь, не в силах совершить, казалось бы, такое простое действие. Постучать. Он слышал смех и чувствовал себя лишним. После всего того, что он учудил… Пальцы скорее автоматически коснулись виска, ощущая у брови еще не до конца зажившую ранку. Особое «спасибо» от Учихи-старшего. Кто бы знал, что он настолько несдержанный, когда речь идет о любименьком младшем братике… Впрочем, все давно знали, что любимый он по-особенному. Порою Кибе казалось, что Саске — это единственный парень нетрадиционной ориентации, которого примет любая компания. Там же, по логике, должен быть и сам старший Учиха, а значит и его одногруппники. Те еще ублюдки, но выпив, они становятся весьма адекватной компанией. Господи, сколько глупых мыслей, оттягивающих тот момент, когда пальцы наконец сожмутся в кулак и постучат в эту гребаную дверь. Наверное, это была плохая идея. Самый лучший вариант сейчас — убраться прочь, приобрести в любом магазинчике бутылочку неплохого виски и напиться в гордом одиночестве, не услышав даже до тоски болезненного лая лучшего друга. Инузука попятился от двери. Там снова кто-то смеялся, и почему-то это был неприятный смех. Неожиданно дверь открылась. — Ха, какие люди, — Учиха, и этим все сказано. Счастье, что младший. В одной майке и темных джинсах, лохматый и уже явно подвыпивший, несколько безумный после того, как его пытались отлупить. Смерив друга насмешливым взглядом, он придержал дверь, и вышли еще двое. – Какими судьбами? Узумаки и Нара. Саске, оперевшись спиной о стену, извлек из кармана пачку дорогих сигарет. — Хватит, — весьма грубо перебил Наруто, и Саске закатил глаза. – Ты все-таки пришел. — Я… — Киба вздохнул, чувствуя, что просто не знает, что сказать. На губах Шикамару промелькнуло подобие улыбки, и по глазам можно было прочесть все мысли, что крутились у него в голове. Да, черт возьми, он все сделал верно, так больно надавив на чувства! Саске сделал пару шагов вперед. — Все еще злишься? – с усмешкой спросил Инузука. — А ты все еще подонок? – с той же интонацией уточнил Учиха. — Предположим, что я исправляюсь. — Тогда на колени. — Я сейчас тебе еще добавлю, — с насмешкой заявил Киба. Учиха засмеялся в голос, и стало ясно, что все-таки он выпил уже немало. Обняв друга за плечо, Саске потащил его в дом, к чему, признаться честно, Киба еще не был готов. Он не был готов увидеть Хинату, Итачи и прочих свидетелей того большого скандала. Стоило парню показаться в комнате, как все разом умолкли. Компания оказалась несколько меньше, чем предполагалось сперва. Действительно все свои и никого с пятого курса. Этот неловкий момент, когда настолько тихо, что слышно, как работает электричество. — Ты! Идиот! Хината сорвалась с места, залепив парню неслабую пощечину, а следом крепко обняв. Как неожиданно и при этом так… по-дружески… Это и есть настоящая забота? Нара прав, не следует ждать от нее многого, это была целиком его ошибка. Жуткая ошибка. — Прости, — все, что смог произнести Киба, слыша снова смех. Кажется, даже в комнате стало теплее. В ладони сразу же оказался бокал с холодным шипящим напитком цвета плавленого серебра — и что это за ерунда, только Харуно известно. — За нашего крайне тупого друга! Акамару, фас! Вот это было зря! Разумеется, лучший друг ни за что не укусит хозяина, и Кибу в прямом смысле сбили с ног, прижав лапами к полу. — Фу! Акамару, фу! Отцепись от меня! Снова смех… Такой родной звук… И все равно словно осталась какая-то недосказанность… Киба кое-как оказался на ногах, Хината стояла рядом, глядя на него с какой-то тоской. Им определенно следовало поговорить. Нормально поговорить. — Мы можем выйти? – тихо вполголоса поинтересовался Киба, пытаясь оттолкнуть от себя собаку. Хината, чуть помедлив, кивнула. Окинув взглядом комнату, задержав взгляд на блондинистой макушке, она указала в сторону другой комнаты, и почти незаметно эти двое скрылись с глаз. Каким образом окно оказалось открыто, не скажет даже хозяин дома. Было совсем темно, а порывы ветра нанесли на остывший паркет немного снега. Сквозящий свет заставлял сверкать тонкое покрытие, и это зрелище завораживало. Киба неуверенно прикрыл дверь и обернулся к девушке. — Прости, — начала она, пожалуй, слишком быстро. – Я не должна была говорить столько гадостей, думаю, на твоем месте так поступил бы любой. Но ты не должен был уходить. Я волновалась. — Мне нужно было остыть. Кажется, я свихнулся… до сих пор не верю, что ударил тебя. — Я заслужила. — Ха… ха-ха… что? Девушка? Заслужила? Что же я за ничтожество такое? Просто в тот вечер… а… что у вас было с Нара? — А при чем здесь Шикамару? – не поняла она. — Я… видел вас. — Нас? – Киба не видел выражения лица девушки, но тон был удивленным, даже с проскальзывающими нотками едва уловимого возмущения. – Чт… О чем ты? Киба замолк, продолжая глядеть на искрящийся свет. — Я во всем виноват. — Нет, Киба, нет, это… — Мне не следовало даже предлагать тебе это. Все же мы знаем… Следовало ожидать, что рано или поздно это случится, и мне будет сложно. Теперь пришел черед молчать Хьюге. Это была чистейшая правда, и глупо было даже думать о том, что все может сложиться иначе. — Пообещай мне, что ты все равно останешься мне другом. Так же, как и все в этом доме. А я пообещаю перестать быть засранцем. Идет? Девушка усмехнулась, убирая прядь волос за ухо и закатывая глаза, пытаясь подобрать верный ответ. — Ты всегда будешь для меня дорогим человеком. Наверное, я просто неверно расставляла приоритеты. Хлопнув парня по плечу, Хината вышла из комнаты. Какое легкое чувство внутри… словно именно извинение все так кардинально поменяло. А ведь он любил ее… А точно ли это любовь, если он так легко отпускает ее? Бороться? Глупости, лишний раз портить себе нервы. Киба съехал по стенке, не смея оторвать взгляда от этих искр на полу. В них было что-то такое… такое… то же, что и в том ветре, что пел в парке. Он приносил такое умиротворение, так… С тихим скрипом дверь еще раз приоткрылась, и рядом на пол опустился Нара, что в целом было уже достаточно удивительным фактом. Усмешка — такая тихая и такая родная. — Я знал, что ты придешь. — Откуда? — Я всегда знаю, что и как ты сделаешь. Забыл? Тебя просчитать просто. Вспыльчивая эгоистичная натура. Но ты все-таки здесь, и это заслуживает уважения. Не каждый бы рискнул появиться после того, что ты устроил. — Я не собирался приходить, — признался Киба, отрывая взгляд от пола, чуть наклоняя голову. Нара, как всегда, весь в своих мыслях, по лицу видно. Ровное тихое дыхание. — Хн… — Что? — Собирался. — Нет. Это… стыдно, что ли. Ох, мне точно следует выпить. Который час? – спросил Инузука, протягивая руку к ладони Нара. На запястье были часы, но стрелок вообще не видно. — Половина двенадцатого, — еще тише прошептал тот. – Думаю, минут десять у тебя есть, чтобы немного прийти в себя. А дальше ты обязан отыграть свою партию на «великолепно». Ведь если не ты, то кто будет веселить народ? — А я клоун? — Тс… вот как ты себя зовешь? Нет, не в этом дело. Просто у тебя заразное настроение, и когда ты такой, рядом с тобой сдохнуть хочется. Киба засмеялся, запрокидывая голову. Такого он услышать точно не ожидал. Пожалуй, это был комплимент, хотя и странный. — Уже лучше, — Шикамару так же тихо усмехнулся. – Какой идиот окно не закрыл? — Красиво… — Немного… — Мне кажется, или не мне одному хреново? У тебя-то что? — М? А разве что-то не так? – с легкой паузой прошептал Шикамару, подбирая под себя ноги, касаясь пальцами тонкого слоя снега. Удивительно, как он еще не растаял. Очередной порыв занес в комнату еще несколько искрящихся снежинок. За стеной включили стерео, и на какой-то момент Кибу оглушило. Шикамару вытянул пальцы, и растаявший снег, превратившийся в воду, забавно прокатился по коже, попадая под рукав. Холодно. — Тогда в парке. Я сказал что-то не так, верно? – Кибе пришлось сильно приблизиться, чтобы его было слышно. Сейчас у этих двоих было совершенно одинаковое настроение и те же самые проблемы. Только вот… — Хм… нет, ты не при чем. — Почему же ты тут, а не там? — А когда я не был рядом? – поинтересовался парень, забавно прищурившись. Запустив пальцы в волосы, он стянул привычную темную резинку, тряхнув головой. Кибу пробило на смех, ибо таким он видел друга первый раз. Растрепанный и смешной. — Зачем? — Голова болит, — с улыбкой ответил Шикамару, немного завороженно наблюдая за тем, как тонкие пальцы Кибы разбрасывают пряди волос более аккуратно. — Тебе идет. — Не смеши, — фыркнул Нара, сдувая прядь с глаз. – Знаешь, кажется, самое время признаться тебе кое в чем. — М? Сейчас можно было ожидать всего. Настолько всего, что парень был уверен, что никакие слова его не удивят. Но речь шла о словах. Теплая ладонь мягко коснулась подбородка, очерчивая линию до уха. Киба нахмурился, не понимая, что вообще происходит. И когда следовало задать вопрос: «Что ты делаешь?», надобность в этом отпала. Такие же мягкие и непривычно нежные губы прикоснулись к его губам, словно неловко соскальзывая. Только касание — настолько робкое, что можно было начать сомневаться, что это вообще был поцелуй. «О том, что такое любить человека, который не ответит тебе взаимностью? Хн…» — само всплыло в голове отдаленным эхом, смазанным слишком ярким ощущением. Ирреальным, если быть точнее. — Я не могу, — произнес Киба, глядя на парня из-под полуопущенных век. Кажется, сейчас он потеряет еще одного друга. — Я знаю. — Ты… Какие-то ненастоящие слова. Они не вписывались в эту атмосферу. Он же сейчас встанет и уйдет! Весь вечер будет пить шампанское с грустной полуулыбкой, которая бывает на его лице так часто. Из-за него? Из-за Кибы? Разве так может быть? Почему он не удивлен? Словно все давно решено и так и должно быть. Может… это лишнее? — Я понимаю, — с усмешкой кивнул Киба, касаясь пальцами губ Шикамару. – Правда понимаю. Но если сейчас я не начну думать головой… Он и забыл, что сидит у стенки, и как только его плотнее прижали к ней, он об этом вспомнил. Ладонь с переплетенными пальцами оказалась прижата к вертикальной поверхности над головой. Быстро, неожиданно, властно, но по какой-то причине совершенно не отталкивающе. Губы чуть более напористые, более жаждущие — и такие сладкие. Что он только что ел? Это останется загадкой. Так, стоп! Это же Шикамару! Он же такой близкий друг! Это совсем другое! — Мнх… ст… стой… «Что же ты творишь?» Сердце остановилось… Голос на свой не похож, слишком тихий, с непривычной ему хрипотцой. Что-то пошло не так, свободная рука сама обвила шею, и стало совершенно фиолетово на то, что кто-то может войти. Словно он кукла на веревочках, все происходило само по себе, необдуманно, помимо воли. Беспорядочное касание губами, ставшее уже абсолютно взаимным, сводило с ума. Киба в жизни бы не предположил, что можно получать такие эмоции, целуя человека своего же пола. До дикости ярко и необузданно, жарко и невыразимо приятно. Дыхание совершенно сбито… И на ноте, когда кровь в организме медленно начала вскипать, Шикамару отстранился, глядя в несколько помутневшие глаза столь близкого друга. — Прости… — ладонь отпустила руку Кибы, и та неспешно опустилась на плечо Шикамару. А ему так очень идет. Челка, упавшая на глаза, волосы, которые едва касались плеч, неровно стриженые, но такие стильные. Почему он их не распускает? Что он сказал? Извинился? Черт, а тут, оказывается, холодно! Как-то этот факт не особо хорошо усвоился затуманенной головой. Шикамару поднялся с пола, исчезая за дверью. Киба ничего не успел сказать. А стоит ли? Прикоснувшись пальцами к своим губам, парень завороженно сверлил взглядом паркет, где еще мгновение назад сидел некогда близкий друг. Если… если это неправильно, то разве имеет право он испытывать такие чувства? Разве хоть раз сердце билось вот так, как сейчас, словно желая сломать ребра? Усмешка, перерастающая в тихий бархатистый смех. И пусть только ветер будет свидетелем этого маленького безумия… а дальше… А дальше все будет так, как повелит судьба. Кто-то обещал, что на Новый год мечты сбываются? Кажется, ему заменили одну мечту другой. На ватных ногах выбравшись из комнаты, дойдя до гостиной, Киба отобрал бокал у кого-то из девчонок, заявив, что им нельзя. — Пьем за то, что мы живы, подонки! – усмехнулся он, осушая бокал. Кто-то рядом засмеялся. На плечи повесили пушистую мишуру и даже прицепили ушки. Ему следовало отыграть этот вечер. Но сейчас никакими силами не стереть эту улыбку. Настоящую… И пусть только ветер знает…