***
Наступил четвертый день с минуты отплытия от Сендрельского острова. Было необычайно солнечно. На небе не было ни облачка — это позволяло ярким лучам свободно гулять по плавным и острым линиям «Морского дьявола». Из-за этого воздух быстро нагревался, одолевала неимоверная жара. В купе с влажностью становилось по-настоящему тяжело дышать. — Ну и духота, — проговорил Грей, уже в который раз оттягивая ворот камзола. Почти все пираты уже давно скинули верхнюю часть одежды, закатали по колено штанины парусиновых шаровар, повязали банданы на головы и ходили босые, подавляя постоянно возникающее желание спуститься в сохраняющий прохладу трюм и выпить холодного рома. К сожалению, воспитание не позволяло ни Грею, ни Леону последовать их примеру в присутствии Мереди. Кстати, двое последних, как и принц, находились на палубе. Еще пару дней назад Бастиа вызвался научить русалку ходить, чтобы она могла в любой ситуации передвигаться самостоятельно. — Я держу Вас, — уверял пепельноволосый девушку. Правая рука Мереди была закинута Леону за шею, причем ее хозяйка крепко вцепилась пальцами в правое плечо молодого человека. Левой рукой сам Бастиа приобнимал розововолосую за талию, придерживая ее данным образом. Услышав его реплику, русалка недовольно посмотрела на лорда. Тот, уловив ее взор, тут же сконфузился: — …тебя, — поправил себя Леон, на что Мереди хмыкнула: ему неофициальное к ней обращение, коего девушка требовала, давалось с таким же трудом, как и ей умение держаться на ногах. — Я упаду, — казалось, ничего раньше ее так не мучило, как эти уроки. — Я держу — просто пытайся шагать, — продолжал гнуть свое Бастиа, совершенно не собираясь отступать от своей задумки, которая ко всему прочему отвлекала его от проблем насущных. Наблюдая это своеобразное противостояние, Фуллбастер усмехнулся: давно он не видел кузена чем-то настолько увлеченным. Он даже сказать толком не мог, отчего Бастиа вспотел больше: от жары или борьбы с русалкой. Отвернувшись лицом к морю, наследник престола сложил руки на планшире, вертя в одной из ладоней тот самый шарик, что вручила ему Лами, которым он пока так и не решился воспользоваться. Почему? Потому что у него была всего одна попытка. А что, если он ошибется? Нет, Фуллбастер, безусловно, знал, завесу на чью именно тайну он хотел приоткрыть. Вопрос был в ином: Левиафан — не настоящее имя пирата, и брюнет не знал, сработает ли заклинание. Упустит ли он свою возможность, если назовет псевдоним? Еще раз внимательно посмотрев на шарик, будто бы тот должен был дать ему ответ, принц вздохнул, так ничего для себя и не решив. — Mon prince! — звонкий голос капитана корабля нагло вторгся в личное пространство наследника престола, нарушая его размышления. — Вы что-то не духе последние пару дней. Что-то стряслось? Пират умостился подле Его Высочества, спиной оперевшись о фальшборт и положив на него локти. Синеволосый казался необычайно бодрым и веселым и как будто совершенно не испытывал никакого влияния погоды, хотя все пуговицы его камзола были застегнуты наглухо, ни рукава, ни штанины не были закатаны. Начищенные до блеска сапоги красовались на ногах, а треуголка покоилась на голове, скрывая макушку синих волос, завязанных в привычный низкий хвост. При одном только взгляде на него Грею стало еще хуже — порывы к тому, чтобы раздеться, стало сдерживать труднее прежнего. — Погода так воздействует, видимо, — ответил он то, что первое пришло ему на ум. Реальную причину явно стоило оставить при себе. — На погоду очень сильно влияет наше приближение к полуострову Калм, — произнес Левиафан. Грей тут же нахмурился, смотря на него. — Да-да, мы плывем именно туда, — кивнул на немой вопрос во взоре принца капитан корабля. — Я так понимаю, исходя из того, что температура заметно растет, мы плывем к Сорсьерскому течению? — Грей хотя и понимал, что прекрасно знает ответ, но все же решил уточнить. Левиафан только молча улыбнулся на это. — Разве это не опасно? — Опасно, — согласился синеволосый, — но только в том случае, если ты не знаешь, как нужно направить корабль при вхождении в течение. — Откуда оно вообще взялось? — раз уж зашла речь об этом странном природном явлении, брюнет решил узнать о нем как можно больше. — Ну, — оттолкнувшись от ограждения, пират выпрямился и развернулся лицом к морю, — никто не знает, так ли это было на самом деле, но все же существует легенда, которая объясняет появление течения, — Левиафан немного помедлил, выдерживая паузу, но потом все же продолжил говорить: — Когда-то давно из королевства Эргранд в земли полуострова Калм был отправлен первый корабль с целью разузнать об этой части материка больше, чем ничего. Думаю, что этот факт Вам, безусловно, известен, — Грей кивнул. — Говорят, что на борту его была невеста капитана судна. Но она была не простой женщиной, а самой настоящей ведьмой. Она обратила свой облик в мужской и проникла на корабль, чтобы не упускать своего суженного из виду. Спустя несколько дней плавания она услышала разговор благоверного с его помощником о том, что на самом деле ее любовь не взаимна, что капитан собрался жениться на ней только из-за ее богатства. Ведьма жутко разозлилась. И вода из-за этого закипела, а потом разразилась страшная буря, потоки воды набрали невероятную скорость и стали нести корабль вперед, сбивая его с курса. Команда ничего не могла сделать, чтобы поправить положение. Матросы, не успевшие ухватиться, упавшие за борт, тут же варились в кипятке, как и жених обиженной ведьмы. В конце концов корабль на огромной скорости врезался в скалы и разбился в щепки. Согласно легенде, именно на месте крушения появился залив Осдес, созданный ведьмой, на берегу которого она живет до сих пор, у Крейнской пристани. — Вот так история, — выдохнул принц, явно ожидая услышать что-то более реалистичное, чем гнев ведьмы. — Многое в этом мире происходит из-за любви, mon prince, — усмехнулся Левиафан. — Как несчастной, так и, наоборот, взаимной, — синеволосый подмигнул брюнету. — Но Вам волноваться насчет этого не стоит. Наша цель — Чессерская бухта. И если верить последним сведениям, там Вас ждет большой-большой сюрприз. Пират посчитал, что он сказал вполне достаточно, а потому решил откланяться, не оставляя Его Высочеству и шанса на еще какой-либо вопрос. Грей раздраженно фыркнул. Другого он и не ждал. Развернувшись, Фуллбастер решил покинуть палубу и отправиться в свою каюту, чтобы попытаться скрыться от жары там. Все-таки внутрь комнаты свет проникал только через небольшой латунный иллюминатор. Оказавшись в нужном помещении, Грей с превеликим для себя облегчением снял с себя камзол и кинул его на кровать, совершенно не заботясь о том, что он может помяться; за ним последовала и белоснежная рубашка из дорогого полотна. Кожаные сапоги оказались на полу. Голова сейчас не могла думать вообще ни о чем, кроме как о спасении от меняющегося климата. И, надо заметить, в каюте наследнику престола заметно полегчало. Он смог вздохнуть более-менее свободно. Принц вновь посмотрел на шарик, что все еще находился в его ладони. Затем его взгляд прошелся по комнате и зацепился за рукопись, которая уже была прочитана им от корки до корки — дневник все еще неизвестной ему Джувии Локсар, о которой Мереди так и не удалось расспросить, ведь розововолосая всегда была в зоне внимания капитана «Морского дьявола». Взор молодого человека пошел было дальше, но вдруг тут же вернулся к переплету — нужная мысль мгновенно проникла в голову и уже точно не собиралась уходить оттуда. Грей взял дневник в руку и крепко сжал его, словно боясь, что тот вот-вот исчезнет вместе с соображениями. — Alea jacta est*, Джувия Локсар, — не отпуская и металлического шарика, произнес Фуллбастер вслух, понимая, что больше у него нет никаких вариантов, кроме как назвать именно это имя. Шарик в его руках вдруг распался на мелкие крупицы песка, просыпался на пол и исчез, будто его никогда и не было. Но дальше не произошло абсолютно ничего. Ни спустя минуту, ни две, ни пять. — Черт, — выругался Грей, кидая дневник на кровать. Неужели он все-таки ошибся? Неужели и имя Джувия Локсар тоже не настоящее? Или это Лами решила поиздеваться над ним? Брюнет чувствовал, как гнев начал закипать внутри него, разрастаться с каждой секундой и охватывать каждую клеточку его тела. Рыкнув, наследник престола, не помня себя, схватился за свою шпагу и, не утруждая себя тем, чтобы одеться, открыл дверь, собираясь отправиться в трюм и насквозь проткнуть чертову ведьму. Вот только увиденное за порогом заставило его застыть на месте, в ошеломлении раскрыть глаза и смотреть прямо перед собой. Гигантская черная сколопендра, шириной не меньше метра, длиной явно больше раз в десять, перебирая многочисленными ногами, поднималась с нижнего яруса прямо на палубу. Ее мелкие, но быстрые шажки отдавались гулким стуком и будто бы вели отсчет чьего-то времени. Вынырнул Грей из оцепенения только тогда, когда тварь окончательно выбралась наружу, когда послышались громкие крики пиратов и звонкий визг Мереди. Принц тут же побежал вверх по лестнице, выскакивая на ахтердек и осматриваясь вокруг себя. Некоторые пираты лежали на палубе в бессознательном состоянии. Среди них был даже Гажил, который, похоже, одним из первых кинулся к источнику опасности, чтобы его уничтожить. На квартердеке стоял Леон, держа в руках шпагу, загораживая собой русалку, которая сидела на полу, с таким же ужасом, как и ранее Грей, смотря на огромное чудовище, взявшееся из неоткуда. Сколопендра же, похоже, совершенно не интересовалась никем из присутствующих на корабле, кроме одной единственной личности, на которую она сейчас и нападала, которая, в свою очередь, вооружившись рапирой, защищала свою жизнь. Одежда Левиафана была разодрана в некоторых местах, кое-где виднелись ссадины — похоже, что монстр застал его врасплох. Тварь упорно продолжала свое нападение, похоже, не собираясь отступать, не достигнув цели. Левиафан едва успевал уворачиваться от острых шипов-ног, стремящихся пронзить его тело. Одновременно с этим он пытался не только отражать удары, но и наносить их сам — проткнуть монстра насквозь. Взгляд его синих глаз вдруг заметил присутствие Фуллбастера на палубе — и этого мимолетного отвлечения от боя стало достаточно для того, чтобы сколопендра смогла выбить оружие из рук пирата, а затем вонзить шип в ногу синеволосого. Для Грея это словно стало сигналом. Он толком не понимал, что делает, но все же помчался вперед, не замечая ничего, кроме этой твари, не слыша криков Леона, который призывал брата остановиться. Принц в прыжке, как когда-то его учили при дворе, достиг врага и вонзил шпагу прямо в соединение между головной пластиной и сегментом туловища. Сколопендра издала оглушающий рев, а затем стала уменьшаться в размерах и полностью менять форму тела, обращаясь в совсем недавно сидевшую в клетке Лами, в шею которой все также была воткнута шпага. Грей вытащил оружие намеренно, ведь из раны тут же хлынула кровь — черная-черная, а ведьма стала хвататься за шею, стараясь остановить этот процесс. Принц, решив, что с ней все кончено, тут же повернулся в сторону Левиафана, который все еще лежал на полу. Ладонью он держался за место ранения. Его кожа и без того не была отмечена солнечными лучами, но сейчас она была белее мела. Лицо пирата покрылось испариной, а глаза он с трудом держал открытыми. — Левиафан, — позвал его Грей, падая на колени перед капитаном, находясь в полной растерянности и совершенно не понимая, что ему делать, ведь пират никак не среагировал на его голос. — Левиафан! — уже громче повторил наследник престола, но реакции снова не последовало. Фуллбастер заметил, что синеволосого вдруг начало трясти, а дыхание его стало прерывистым. Тогда брюнет обхватил тело пирата и прижал его к себе, кладя голову Левиафана на оголенную грудь. Грей опешил от того, насколько горячим был молодой человек — словно внутри него все кипело, как в водах Сорсьерского течения, к которому они приближались. — Грей! — принца окликнул лорд, который бежал к нему со всех ног, решив оставить Мереди на том же месте, чтобы она была как можно дальше от врага. — Я не понимаю, что с ним происходит, — голос наследника престола дрожал, а его взгляд был прочно прикован к пирату, состояние которого ухудшалось — его начинало трясти сильнее, словно через него проходили разряды молнии раз за разом, один сильнее другого. Фуллбастер, пытаясь это унять, прижимал к себе синеволосого сильнее. — Дьявол! — голос Гажила прозвучал словно гром среди ясного неба. Очнувшись от сильного удара, которым его вырубила Лами в облике сколопендры, он тут же увидел все происходящее и рванул в сторону Грея и Левиафана. Редфокс убрал ладонь синеволосого и осмотрел рану, которую он ею накрывал. — Ария, Дейви Джонс тебя подери, сейчас же поднимайся! — тут же закричал пользователь магии металла. — Нам нужно немедленно попасть в Чессерскую бухту! Раздувай паруса как можно сильнее! — его взор снова вернулся к Фуллбастеру. — Немедленно отнеси его в каюту, положи на кровать и держи, чтобы он не рухнул на пол с нее, — не особо церемонясь, гаркнул Гажил, затем поднялся на ноги и скоропостижно скрылся в опердеке. Грей не стал медлить и тут же последовал указаниям Редфокса. В капитанской каюте он уложил синеволосого на постель и продолжил держать его. Через минуту в комнате появились и Леон с Мереди на руках, которая буквально рвалась к Левиафану. На ее лице была огромная тревога, смешанная со страхом. Прямо следом за ними в помещение вломился и злой, как черт, Редфокс. — Вы оба, — он указал на королевских особ, — выметайтесь отсюда. Это не для ваших глаз. И братьям ничего не оставалось, кроме как выйти наружу.***
— Берег бухты! Мы прибыли! — раздался голос юнги, находящегося на грот-марсе. Прошло несколько часов с того момента, как Лами удалось неведанным образом вырваться из клетки, ведь после нанесенного ей Левиафаном ранения еще на Сендрельском острове она должна была восстанавливать силы еще минимум пару дней. К слову, о самом капитане не было известно совершенно ничего. Гажил вышел из каюты всего лишь один раз, чтобы встать за штурвал и ввести «Морского дьявола» в быстрое течение. И как только корабль стал стремительно нестись вперед по горячей воде, Редфокс передал управление Тотомару и молча вернулся в каюту синеволосого. Испустившее дух тело ведьмы было выкинуто за борт — как только оно соприкоснулось с поверхностью жидкости, вода вскипела еще больше прежнего и поглотила его. С каждого на корабле градом стекал пот — даже Ария ничего не мог сделать, чтобы остудить воздух хоть немного. Поэтому, когда послышался крик о прибытии, пираты вздохнули с неимоверным облегчением. Грей, находившийся на палубе, отправился в каюту, чтобы одеться для спуска на берег. Все это время Фуллбастер не мог найти себе покоя: неизвестность он ненавидел больше всего, и именно она сейчас являлась причиной всех его переживаний. Он не понимал, почему так сильно беспокоится о Левиафане, но принял это как бесспорный факт — смерти пирата Грей не хотел ни в коем разе. Но это чувство явно не было вызвано досадой от того, что если синеволосый погибнет, то наследник престола так и не узнает то, зачем вообще отправился в путь, нет. Здесь было что-то другое. Что-то, чего брюнет совершенно не мог понять, объяснить. Когда Фуллбастер вновь поднялся на ахтердек, фрегат уже был спущен на якорь у небольшого причала. В этот же момент из капитанской каюты вышел Гажил, держащий на руках Левиафана, находящегося в бессознательном состоянии. Синеволосого больше не трясло, и этот факт немного успокоил брюнета, но все же не дал никаких ответов на вопросы. — Лорд, заберите Мереди из каюты — она ждет Вас, — Редфокс выглядел более спокойным, к тому же вернул в свою речь официальное обращение, хотя уважения в его голосе не было совершенно. Впрочем, на последнее Леон даже не собирался обращать внимание. Он просто кивнул и отправился по поручению. — До Ордена полчаса пути, — громко произнес пользователь магии металла, обращаясь ко всем, кто был на судне. — Я, Тотомару, Его Высочество, лорд и Мереди отправляемся прямо сейчас. Ария и Сол, — он посмотрел на двух своих товарищей, — вы знаете, что делать, — названные подтвердили слова брюнета кивком. Гажил окинул взглядом Грея и Леона, который вышел из каюты с Мереди на руках и теперь внимательно его слушал. — Не отставать, не отходить в сторону, а идти четко следом за мной. Тотомару будет замыкать шествие. Предупреждаю, что полуостров полон того, чего вам двоим никогда и не снилось, потому всегда будьте начеку. Редфокс завершил свою речь и возглавил колонну из шести человек, двое из которых не могли передвигаться самостоятельно. Вся группа спустилась по опущенному матросами трапу на причал, затем ступила на песок и отправилась прямиком в тропический лес по узкой, уже давно проложенной тропинке. Леон, которому уже доводилось побывать в подобных природных условиях на Сендрельском острове (правда, иллюзионных), прислушивался буквально к каждому звуку на случай, если откуда-нибудь опять выскочит неизвестного происхождения монстр. Грей шел прямо за Гажилом и не сводил с него взгляда, словно боялся потерять пирата из виду. И в конце концов Редфокс не выдержал, устав ощущать буравящий взор на своей спине: — Яд, — твердо произнес он, нарушая тишину, которая висела вокруг идущих вот уже минут пятнадцать точно. — Что? — не ожидавший того, что пользователь магии металла заговорит, переспросил принц. — Ну что здесь непонятного, — недовольно выдохнул Гажил себе под нос. — Рана, нанесенная Левиафану, отравляет его, потому что в шипах той твари содержался яд, — и он замолчал, больше, кажется, ничего не собираясь говорить по этому поводу. А Грей и не спрашивал. Но обернулся назад, услышав раздавшийся за спиной всхлип — Мереди не смогла сдержать его и сейчас вытирала непрошенные слезы с глаз. И, на секунду бросив взгляд на Тотомару, наследник престола вдруг понял, что этим троим, знавшим беспардонного синеволосого пирата явно дольше и лучше него, гораздо, гораздо паршивее. И Леон также это понимал. До этого ему не приходилось успокаивать женщин, но он почувствовал, что все же розововолосая нуждается в моральной поддержке, а потому чуть сильнее прижал ее к себе. И девушка, совсем немного улыбнувшись ему в благодарность за это, уткнулась лицом в его грудь. Их компания, так и не проронив больше ни слова, спустя несколько минут вышла на большое открытое пространство — поле, освобожденное от деревьев и зарослей джунглей, в середине которого прочно и непоколебимо стояло укрепленное здание, отдаленно напоминающее небольшой замок. Строение было построено из белого камня, имело две башни со стремящимися к небу коническими крышами. Возле него расположилась небольшая деревянная хижина. Две девушки, до этого разговаривающие между собой, обернулись, когда увидели пришедших гостей. Одна из них имела длинные белые волосы, убранные назад с помощью красной ленты, держащей локоны. Одеждой ей служила белая рубашка, туго стягивающий талию кожаный корсет и длинная коричневая юбка. А вот вторая особа была очень и очень хорошо знакома как Грею, так и Леону. — Эрза? — в один голос воскликнули братья, не веря своим глазам. Неужели именно об этом сюрпризе и говорил Левиафан?