Неординарный подход

– Какого черта ты вытворяешь? – едва сдерживаясь, чтобы не орать, прошипел Снайпер, за шиворот оттаскивая Шпиона от Подрывника. – Просто дружеская беседа, – развел руками Шпион и с невинным выражением лица посмотрел на Снайпера. В комнату некстати заглянул Синий Скаут. Обозленный Снайпер рванул Шпиона на себя и чуть ли не волоком потащил его к выходу. – У себя разберемся, – пообещал он и смерил Скаута взглядом – тот вздрогнул и отступил, давая пройти. – А ты – кыш отсюда, – велел ему Снайпер. – Поздно уже. Куда ваш чертов Солдат смотрит? Никакой дисциплины. – Не слушай его, – Шпион подмигнул Скауту. – Он просто медленно привыкает ко всему новому. Скаут пожал плечами и уже собрался было что-то сказать, но Снайпер вспылил и не дал ему вставить ни слова: – Пошел спать! – рявкнул он так, что Скаут попятился. – А ты – пошел со мной! И Шпиону пришлось послушаться, потому что дальше Снайпер грубо вытолкал его в коридор и подпихивал под спину на протяжении всего пути. Скаут проводил парочку взглядом и недоуменно почесал в затылке. Затем посмотрел на Подрывника, пьяно икавшего за столом и, по всей видимости, не соображавшего, что происходит. С Подрывником в таком состоянии связываться не имело никакого смысла. Скаут буркнул себе под нос что-то нечленораздельное и, по всей видимости, нецензурное, показал коридору средний палец – в том направлении, куда ушли Снайпер со Шпионом, – и отправился спать. – Ты совсем рехнулся, что ли? – захлопнув дверь их комнаты, вторично напустился на Шпиона Снайпер. – Что за представление ты устроил? Шпион поморщился: – Остынь, cher. Какое представление? Там не было никого. Чего ты злишься? – Я злюсь, потому что ты лез к нашему Подрывнику, черт бы тебя драл! Или, что, скажешь, не лез? Я видел, как ты его чуть ли не облизывал! – Я же сказал, дружеская беседа, – Шпион развел руками. – Мы выпили немного… – Немного?! Да он не просыхает с самого переезда! И, что, когда он дошел, наконец, до кондиции, ты решил, что пора этим воспользоваться и развлечься?! – Снайпер метал громы и молнии, не желая давать Шпиону возможности объясниться. – Да не стал бы я его трогать, – отмахнулся от него Шпион. – Ты совсем ничего не понимаешь. – Да? И чего же это я не понимаю? Давай, просвети меня Шпион помолчал немного, подыскивая слова. – Ему совсем плохо одному, – наконец, ответил он. К несчастью, Снайпер не оценил всей глубины и трогательности момента. – А ты у нас неожиданно матерью Терезой решил заделаться?! С каких пор тебя колышет, кому плохо, кому нет?! – Nigaud! – не выдержал, наконец, Шпион. – Нас трое осталось! Для тебя это ничего не значит? – Нас шестеро! – отрезал Снайпер. – Мы все еще команда, у нас все еще есть работа! Так что ничего не изменилось! – Половине нашей новой команды ты не так давно мозги вышибал, – вкрадчиво и с каким-то затаенным злорадством прошипел Шпион. – Скажи еще спасибо, что нас не распределили иначе. Я вполне мог оказаться не с тобой, а с Синим Пулеметчиком, например. А он меня ненавидит – как будто мало мне этого психа, их Инженера, который, надо заметить, тоже меня ненавидит. – Тебя все Синие ненавидят, так что не надо тут. Шпион хотел что-то возразить, но в последний момент передумал, присел на тумбочку, щелкнул зажигалкой, затянулся. И только после этого, пожав плечами, ответил. – Ты заставляешь меня недоумевать, – с легким пафосом произнес он. – Ты такой внимательный любовник – и при этом тебе наплевать на напарника? Как-то не вяжется одно с другим. Я же знаю, какой ты заботливый и… Снайпер схватил с кровати подушку и швырнул ее в Шпиона. Тот, в попытке и удержать сигарету, и поймать подушку, осекся. Снайпер использовал момент, чтобы подобрать слова для возражений. Логика Шпиона вводила его в ступор. То, как он оперировал понятиями и использовал грязные намеки в качестве веских доводов, вводило в ступор вдвойне. Снайпер не врал, когда говорил, что не умеет вести подобные разговоры. Лучше всего у него получалось выразительно отмалчиваться. Но в таких ситуациях быстро адаптировавшийся к сожительству Шпион пускался в рассуждения за двоих – и делал порой при этом настолько провокационные выводы, что его хотелось прибить. Или изнасиловать. Или и то, и другое вместе. Точнее, Снайперу все время хотелось его изнасиловать – до сих пор, – но он уже смирился с мыслью, что это пустая затея. Тем более, что Шпион и сам охотно под него ложился. Просто делал он это как-то очень уж по-шпионски, хотя стрелок и не смог бы объяснить, что под этим понятием конкретно имеется в виду. – Я не могу смотреть за всеми, тем более, за Синими, – глухо сказал, наконец, Снайпер. – Это вообще не мое дело. Мне бы с тобой разобраться. Он закусил нижнюю губу и покосился на сигарету Шпиона, которую тот каким-то чудом успел сунуть в рот, прежде чем поймать подушку. – Прекрасно, – с издевательски серьезным видом кивнул Шпион, – на том и порешим. Ты присматриваешь за мной, а я присматриваю за нашим Подрывником. – Шлюха! – взорвался вдруг Снайпер, даже не ожидавший этого от себя. – Ты ни черта не изменился! – Собственник, – отпарировал Шпион. – Собственник, тиран и деспот. И параноик к тому же. Тебе не приходило в голову, что за мной не надо присматривать? Я тебе не Скаут. Присматривай за ним, если тебе позарез надо взять над кем-то шефство. «Он Синий!» – на автомате хотел отрезать Снайпер, но вовремя прикусил язык. Во-первых, это было бы почти признанием в том, что ему действительно позарез надо взять над кем-то шефство. А, во-вторых, не он ли минуту назад сказал, что они все – до сих пор команда? Шпион смотрел на него со странным выражением лица и ждал ответа. А Снайпер стискивал зубы – ему чертовски трудно было принять сложившуюся ситуацию. Он пытался убедить себя, что ничего не изменилось, но это было практически отрицанием очевидного. Ко всему прочему добавлялся еще и Шпион, словно нарочно заострявший внимание на проблеме, любивший поговорить о том, о чем Снайперу не хотелось даже думать. – Слушай, – примирительно сказал стрелок, подходя на шаг и забирая у Шпиона подушку, – я вот что… – Нет, ты слушай, – Шпион вдруг выдрал злосчастную подушку у Снайпера из рук и с яростью швырнул ее обратно на кровать. – Это ты ни черта не изменился! Ты так боишься выйти за рамки своего привычного мирка, что даже… что даже трахаться из-за этого нормально не можешь! Претензия обожгла самолюбие, будто кипятком по живому плеснули. Но подобного вида обвинение было настолько явно несправедливо – трахаться Снайпер все же мог, уж не Шпиону было на это жаловаться, – что стрелок даже не поморщился. Он, может, и нервничал теперь больше обычного, ну, немного, но трахаться мог. Возражая, он выразительно перехватил Шпиона за запястье, чтобы унять его, но тот не пожелал униматься: – Не трогай меня! – заявил он с той же самой интонацией, как тогда, когда Снайпер впервые попытался ухватить его за руку. – Tu es un sot en trois lettres! – Что? – пробормотал Снайпер, невольно выпуская Шпиона. Тот не удостоил его ответом. Вывернулся, выскользнул и, хлопнув дверью, скрылся в коридоре. Все началось около недели назад. Сбивший наемников с толку приказ из главного штаба в один момент перечеркнул ставший привычным жизненный уклад. Если, конечно, можно было назвать жизненным укладом бесконечные рейды, бесконечные убийства и бесконечные смерти. Сигнализацию вырубили, опознавательные системы обесточили – командам велели друг друга не трогать. Чем, кстати говоря, подтвердили подозрения некоторых наемников, что за спинами двух корпораций стоит единый гигант, исподволь управляющий обеими. Вывод также подтверждало поведение лечебных пушек Медиков, маскировочных наборов Шпионов и турелей Инженеров. В считанные часы, казалось, информационные базы корпораций, на основе работы которых зиждилось противостояние Красных и Синих, были слиты в одну. Как работодателям это удалось, для большинства наемников осталось загадкой. Лучше всех происходящее, вероятно, понимали Инженеры, но они не слишком распространялись о своих домыслах, да их и слушать-то особо не хотели – команды переживали шок, даже если никто в этом не признавался. – А вы в курсе, что это только нам ничего не объясняют? – пьяно икая, спрашивал Синий Подрывник у каждого, кто проходил мимо. – Другим командам все рассказали. И что за хрень происходит, и где теперь главный, и кто во всем этом виноват. От него лишь досадливо отмахивались, не вдаваясь в подробности. С чего вообще Подрывник взял, будто кто-то знает больше них, было неизвестно. Проведя почти сутки под одной крышей, Красные и Синие наконец-то получили дальнейшие указания. Их перетасовали, словно карточную колоду, разбили на три оперативные группы по шесть человек в каждой и разбросали по новым боевым точкам. Красный Шпион, уйдя подальше от комнаты Снайпера, остановился и задумался. Его тоже раздражала сложившаяся ситуация, но в допустимых пределах и совсем не так, как стрелка. Шпиона больше всего раздражало то, что условия жизни стали хуже и смахивали теперь на походные. База, куда их перебросили, была гораздо меньше, чем предыдущая. В комнатах наемники размещались по двое – и возможно, конкретно их группе еще повезло. Задумываясь над тем, что оставшимся двум вполне вероятно приходится ютиться в бараке на шестерых, Шпион морщился и закуривал очередную сигарету. Он любил простор. Снайперу плевать было на комфортность условий жизни. Он добился разрешения перевезти на точку свой фургон и мог жить там, если бы хотел. Впрочем, делить комнату со Шпионом ему, похоже, даже нравилось. Не устраивало его кое-что другое: в новой, наскоро сколоченной команде не было ярко выраженного лидера. И Снайпера, судя по наблюдениям Шпиона, бесили размытые иерархические отношения, хотя прежде казалось, что ему все равно, поскольку к приказам Красного Солдата он всегда относился снисходительно. Они его, впрочем, не особо-то и касались. И он по большому счету разрабатывал свой собственный план действий на поле боя. Но, видимо, считал, что для команды в целом лидер все-таки необходим. Синий Солдат к его удивлению таковым становиться не пожелал. Возможно, лидером Синих был Медик или кто-нибудь еще. В любом случае, не Солдат. А драться с противником им все еще было необходимо, хоть и не с таким, к какому они привыкли. Точки, куда их перебросили, имели какое-то стратегически важное значение, и их всеми правдами и неправдами следовало охранять от нашествия… роботов. За прошедшую неделю наемники отразили два нападения, разнеся на запчасти целый полк металлических врагов, но сколько еще их будет, этих нашествий, не знал никто. Шпион усмехнулся, отвлекшись мыслями от своего в высшей степени неприятного разговора со Снайпером. Роботы, ну, кто бы мог подумать. Фарс и комедия. Не иначе кто-то задумал поставить над наемниками новый эксперимент и теперь развлекается. На это намекало еще и то, что роботы различались по классам, копировавшим специализации самих наемников. Сильнее всех остальных Шпиона смешили механические скауты. Впрочем, французу по большому счету было все равно, с кем сражаться. Его снабдили новыми жучками, ломавшими роботов, так что его задача в основном теперь заключалась в том, чтобы ловко маневрировать на поле боя и выводить из строя наиболее опасных противников, вроде роботов-снайперов, снабженных винтовками и способных издалека отправить на Респ всех шестерых наемников, тем самым в считанные минуты разбив тщательно выстраиваемую ими защиту. В остальном Шпион не слишком утруждал себя, и его в каком-то смысле даже развлекала смена обстановки – не считая, конечно, ухудшившихся условий жизни. Однако Снайперу в этой идиотской ситуации начала отказывать его бесконечная хваленая выдержка. На поле боя никто не контролировал процесс, и стрелок издалека, сидя в своем укрытии, видел, насколько хаотичны передвижения их Подрывника, насколько неслаженно действуют Шпион и Солдат и как глупо порой кидается на вражеские снаряды Скаут. Шпион был согласен с ним в том плане, что хорошо бы было иметь координатора, но пока что они еще не притерлись друг к другу, и преждевременно было бы ожидать каких-то великих подвигов от каждого из них. Снайпер тоже об этом знал, просто все равно был недоволен. А Шпион, может, и хотел бы как-то помочь ему отвлечься от проблемы, но все время подходил с какого-то не того боку, из-за чего Снайпер злился, принимался возражать и вообще лишь сильнее заводился. Сегодня Снайпер, по мнению Шпиона, и вовсе перешел всякие границы. Шпион мог играть словами, прикидываться безразличным и притворяться, сколько душе угодно, но оскорбление въелось в сознание и болезненно жгло изнутри. Неправда, что он не изменился. Он во многом пересмотрел свои отношения с командой – и, черт возьми, лучше бы он этого не делал. Потому что стоит лишь мысль допустить о том, будто есть какая-то возможность наладить человеческий контакт, тут же все летит в трубу. Связи ломаются, друзей и приятелей раскидывает жизненными обстоятельствами, а родные и близкие смотрят на тебя, как на злейшего врага. Глупое чувство жалости, взрощенное, между прочим, из желания нравиться Снайперу, заставило его проявить сочувствие по отношению к Подрывнику, потому что это был их Подрывник, Красный. Но вместо одобрения от стрелка он получил лишь упреки в свой адрес. Возвращаться и мириться категорически не хотелось. Утром Снайпер проснулся один. Поднялся с кровати и неодобрительно покачал головой. Шпион так и не вернулся, и оставалось только гадать, где этот недоумок ночевал. Не то, чтобы на новой базе было так уж много альтернатив. И зная, что француз любит комфорт, Снайпер лишь молча понадеялся, что он отправился спать хотя бы в его фургон. Вчерашний разговор не шел у стрелка из головы. Да, он и в самом деле последнее время вел себя несдержанно, однако не считал, будто его придирки появились на пустом месте. Вот только ссориться со Шпионом не хотелось. Его хотелось присвоить себе и ломать руки всякому, кто заинтересованно на него взглянет. Мешало только то, что Шпион отказывался присваиваться. Уходить, впрочем, он никуда, вроде, не собирался, но присваиваться при этом не присваивался, и Снайпера откровенно сбивала с толку двойственность его натуры – как, собственно, и его логика, позволявшая ему делать какие-то иррациональные выводы, до которых сам Снайпер ни по чем бы не додумался. Почесывая затылок, стрелок выдвинулся в общую комнату, заменявшую теперь наемникам и столовую, и кухню, и гостиную. Здесь не было мебели, кроме длинного стола и двух лавок, да ободранной покосившейся кушетки в углу, явно притащенной с какой-то помойки. Кто «обставил» комнату, наемники не знали. Стол и кушетка уже стояли здесь, когда их перебросили на точку. Провиант, сложенный в фанерные ящики и картонные коробки, распихали по углам. В основном он состоял из консервов и сухого пайка. О готовке и таких роскошных блюдах, как, например, яичница с беконом, можно было забыть – плиты на базе не имелось, холодильника тоже. Электричество, впрочем, имелось, и, по счастью, в их группу входил Инженер, быстро сообразивший снабдить команду аппаратом, варившим кофе. Слово «кофеварка» аппарату не подходило – слишком уж авторская работа, и одному богу было известно, из каких запчастей Инженер его собрал. Снайпер сварил себе кофе и покосился на кушетку. На кушетке валялся Подрывник, храпевший так, что, казалось, несчастная кушетка вот-вот под ним развалится. Вчера вечером они бросили Подрывника за столом, потому что тащить его куда бы то ни было лично Снайперу, например, совершенно не улыбалось. Но шотландец, судя по всему, справился и без их помощи, дотащив себя до кушетки совершенно самостоятельно. Снайпер, заинтересованно разглядывая Подрывника, отхлебнул кофе – Шпион бы ни за что не улегся на эту кушетку, побрезговал бы. Так почему он все-таки лез к их Подрывнику, когда они так не похожи? – А, рядовой! С добрым утром, – в комнату вошел Солдат, следом за которым появился Инженер. – Чего это твой приятель разлегся тут? – потыкав храпящего Подрывника пальцем, спросил Инженер, усмехаясь. – Он мне не приятель, – буркнул Снайпер и отошел к столу, чтобы держаться подальше от этих двоих. – Красный – значит, приятель, – пояснил Инженер. – Но кого-то не хватает. Снайпер пожал плечами и ничего не ответил. Инженеру пришлось продолжать беседу самому с собой. – Скаута не хватает. И Шпиона не хватает, – рассуждал он. – Парень наверняка еще дрыхнет, а где носит французишку – я без понятия. Это твой Шпион, так что тебе лучше знать. И мне все равно, в принципе, но если вдруг объявят тревогу, а его на месте не окажется, лично я буду зол. Верно я говорю, а, Солли? Мы в прошлый раз чуть не сдали точку. Солдат помахал Инженеру пустой кружкой, в которую собирался плеснуть кофе. Жест можно было расценить, как одобрительный, и Снайпер задумчиво посмотрел на Инженера. Командует… Или все-таки не командует? – Сегодня, может, ничего и не будет, – проворчал он. – Кто их поймет, когда им вздумается напасть. В качестве опровержения этих слов немедленно раздалась сигнализация, возвещавшая тревогу. Снайпер выругался. Через три минуты, растолкав Подрывника и захватив полуодетого спросонья Скаута, наемники вылетели из здания. Роботы всегда наступали со стороны холма. Оттуда наверняка открывался отличный вид на всю базу. Почему эта постройка компании «Системы Фергюсона», являвшаяся филиалом Манн Ко., имела такое важное значение и ее нужно было охранять от вторжения, наемники не знали. Они просто уничтожали роботов. И сейчас они неслись, чтобы спешно занять наиболее выгодные позиции перед тем, как появятся первые взводы неприятеля. Скаут остановился на полпути, чтобы натянуть наконец футболку и закинуть за спину снаряжение. Впрочем, он быстро догнал и перегнал остальных наемников, звонко выкрикнул что-то нечленораздельное и нырнул за угол. Инженер нырнул следом. Невысокая нелепая постройка, одиноко торчавшая на пути от холма к базе и формировавшая этот самый угол, была отличным прикрытием для турели, и Инженер быстро это понял. Именно там он и обустраивал свою огневую точку. Скауту же просто удобнее всего было брать разгон оттуда. К тому же он любил чувствовать под боком раздатчик и жалел только о том, что его нельзя повесить на спину, как биту или обрез. Снайпер устроился за двумя крупными валунами, удачно расположившимися чуть в стороне. Не самый удобный наблюдательный пункт, особенно учитывая, что роботы могли достать его на земле, но обзор отсюда открывался лучший, чем тот, какой бы был в его распоряжении, устройся стрелок в том же здании, за которым скрылся Инженер. Солдат едва успел зарядить оружие, когда – Снайперу хорошо было видно – из-за холма повалили роботы. Подрывник спешно минировал подножие, но времени на подготовку ему явно не хватало. Скаут рванул в бой первым. Едва дождавшись, когда механические подрывники сойдут с холма и ровным строем двинутся по направлению к их базе, он выскочил из своего укрытия и зашел им за спины. Ни обрез, ни пистолет, ни тем более бита много вреда металлическим тварям не причиняли, но Скаут хорошо запутывал противников. Он был для них слишком шустрым, попасть в него они не могли, останавливались и принимались вертеть головой, пытаясь понять, откуда исходит угроза. Это позволяло Солдату безнаказанно палить в запутавшихся роботов из ракетомета, а уж от ракет роботы знатно разваливались на составляющие. Помогали и турель Инженера, и гранаты Подрывника. Снайпер посмотрел, как ловко управляются его коллеги, и проворчал себе под нос что-то недовольное. Первую волну наемники снесли быстро и слажено – ему даже и работы-то никакой не осталось. Впрочем, оторваться от винтовки и покинуть свой пост он не мог, потому что вслед за обычными, с человеческий рост, роботами-подрывниками с холма спустился робот-гигант. Огромный, метра три вышиной, он был сработан так, что напоминал Пулеметчика. Снайпер снова тихо выругался, потому что убербота, как они окрестили гигантов, обычно сопровождали робомедики. Медики были задачей Снайпера. Их требовалось убирать быстро, чисто и незаметно. Но за здоровенным туловищем громадного пулеметчика как правило невозможно было разглядеть ни одного медика. Снайпер понял это в прошлый раз, когда они едва не потеряли точку именно из-за того, что никто из них тогда не знал, насколько проблематично избавиться от этих самых медиков. Прильнув к оптическому прицелу, Снайпер замер, напрягся и приготовился нажать на курок, едва только представится возможность. Его команда не стреляла. Инженер контролировал турель, Солдат сдал назад, Подрывник отошел еще дальше, минируя подступы к базе так, чтобы гигантский робот обязательно подорвался на своем пути. Они не стреляли, потому что робомедики способны были немедленно активировать убер-заряд, если успевали зафиксировать опасность. Потому их и требовалось выносить поодиночке, одним ударом – так они не понимали, что происходит. Скаут остался на линии огня и принялся перебегать из укрытия в укрытие, отвлекая на себя внимание механического пулеметчика. Тот вертелся во все стороны, палил по камням и кучам мусора, но, кажется, еще ни разу не задел Скаута. – Давайте, сестрички, покажитесь, – пробормотал себе под нос Снайпер, закусывая губу. Еще один шаг, всего один шажок. Если робот лишь чуть-чуть развернется… Снайпер немедленно нажал на курок – и один из медиков зашатался, отделился от группы, покатился куда-то в сторону и, споткнувшись, всем весом ударился о землю. В головы роботов были встроены датчики ориентирования в пространстве. По крайней мере, такое предположение сделал Инженер после первой же их битвы. Так что в этом плане роботы ничем не отличались от людей, и единственная крупная пуля, пущенная метко между глаз, точно так же, как и людей, выводила их из строя. Снайпер выдохнул, перезаряжаясь, и снова вскинул винтовку. Действовать нужно быстро. Медиков теперь хорошо было видно. Пулеметчик медленно, но верно пер к базе, и у Снайпера оставалось не так много попыток, прежде чем робот доберется до укрытия стрелка. Всего четверо – это не так уж сложно. Снайпер потянулся нажать на курок и вдруг дернулся. Винтовка выскользнула из рук, ноги подкосились. Последнее, о чем успел подумать Снайпер, так это смог ли он вывести из строя еще одного медика или робот-шпион всадил нож ему в спину до того, как палец нашел свою цель. – Шпионы! – первым делом рявкнул Снайпер в передатчик, едва только осознал, что снова стоит на Респе. Ему ответили грязными ругательствами: робошпионов не любил никто. В первый раз они появились в самом начале, но и одного-единственного их появления хватило, чтобы все поняли, как сильно можно ненавидеть шпионов. Настоящие Шпионы, ни Синий, ни Красный, не шли ни в какое сравнение с этими. Этих было много, до полдесятка за раз, и уследить за ними, невидимыми или замаскированными, зачастую не представлялось возможным. Механические, они, конечно, вели бой далеко на так художественно, как это умели делать настоящие, но зато брали количеством. Рядом со Снайпером материализовался Подрывник. – Вот гадюки, – прошипел Подрывник. – Ловушка пропала. Это было плохо. Медики и шпионы сами по себе не представляли такой уж угрозы – их было достаточно легко уничтожить по сравнению с другими роботами, – но вместе они вполне могли помочь гигантскому пулеметчику добраться до цели. Снайпер подтолкнул Подрывника к выходу, и они снова ринулись в бой. Прикинув свои шансы, стрелок проводил взглядом Подрывника, рванувшего по прямой наперерез вышагивавшему уберботу, и пошел в обход. Он не видел, сколько медиков осталось эскортировать механического пулеметчика, трое или четверо. Издалека виднелась лишь фигура гиганта – и он был уже на полпути к базе. Снайперу пришла в голову идея. Он решил обойти группу неприятелей, вернуться к своему укрытию за валунами и снять медиков оттуда. Передвигался Снайпер быстрее роботов, и окольными путями ему удалось добраться до места довольно скоро. По пути он еще наткнулся на очередного робошпиона и снес ему башку своим кукри. Усмехнулся – хрупкие, – но тут же опять принял серьезное выражение лица и нырнул за валуны. Едва устроившись в укрытии, вскинув винтовку и прильнув к оптическому прицелу, он вдруг увидел Скаута, несущегося прямо на него. – Идиот, – на автомате выпалил Снайпер, заметив, что убербот, отреагировавший на Скаута, отклонился от намеченного курса и медленно разворачивает миниган в их сторону. Инстинкты во весь голос завопили, что нужно искать укрытие, но спрятаться сейчас означало потерять цель – медиков. Один выстрел он сделать успеет. Скаут пронесся мимо. Снайпер этого не заметил, но на лице Скаута ясно прочиталось: «Блин, прости, чувак, не знал, что ты тут». Впрочем, даже если бы Снайпер заметил, вряд ли бы он отреагировал. Ему удалось нацелиться на одного из медиков, и он выстрелил, наконец, уже понимая, что теперь не успеет нырнуть за камни. Убербот оказался слишком близко. Снайпер как-то не рассчитал расстояния, да он вообще не привык носиться по полю боя туда-сюда. Залечь в укрытие и оставаться незамеченным ему удавалось куда лучше. Паническая мысль, что снова его ждет Респ, болезненно вспыхнула в мозгу. И не только неизбывный страх смерти был причиной, но и понимание, что снова он потеряет драгоценные минуты и снова позволит гиганту под защитой медиков продвинуться ближе к цели. Какое-то невнятное чужеродное движение заставило взгляд рефлекторно сместиться в сторону. Косая пулеметная очередь прошла мимо, лишь одна пуля мазнула где-то в районе плеча – и убербот снова принялся разворачиваться, потеряв к Снайперу интерес. Одновременно с этим Снайпер увидел, как рядком друг на друга повалились оставшиеся медики. Красный Шпион смазанным пятном метнулся между ног гиганта, уходя в невидимость, но заряд приборчика, видимо, окончательно вышел. Далеко Шпион не убежал. Пулеметная очередь настигла его в прыжке, швырнула вперед, нашпиговала в полете свинцом и бросила изрешеченный труп почти под ноги Снайперу. Тот дернулся и рухнул за камни, судорожно переводя дыхание. Ему потребовалось не меньше минуты, чтобы прийти в себя, нащупать выпавшую из рук винтовку и снова выглянуть из укрытия. За эту минуту произошло много всего. На убербота, наконец, налетели Подрывник с Солдатом, почувствовавшие, что пришел их звездный час. Снайпер покачал головой – несутся как угорелые, совсем об осторожности забыли – и вскинул винтовку. Два выстрела уберботу в голову не сломают гигантский механизм, но серьезно повредят сенсоры, и это даст возможность атакующим доломать пулеметчика. Сняв с плеча винтовку, Снайпер вышел из укрытия и посмотрел под ноги. Труп Шпиона еще не пропал. Он так и лежал у подножия камня, с неестественно подогнувшимися конечностями, развороченный крупными пулями, в луже крови. Закусив губу, Снайпер быстро отвернулся и уткнулся в передатчик: – Инжи, меня слышно? Что на передовой? – Солдаты, – хмуро ответил Инженер. – Толпа. Подходите сюда, а то они снесут на хрен мою турель. Снайпер в который уже раз вскинул винтовку и, глядя в прицел, оценил обстановку. С холма лезли солдаты, по счастью обычные. Пока что турель Инженера успешно сдерживала их натиск, но она была одна, а солдат высыпала целая куча. Снайпер прицелился – и вывел одного из строя. Перезарядился и снова принялся целиться. В прицел было видно, как меж роботов мечется Скаут, стараясь снести хотя бы одного выстрелом из обреза в упор. Снайпер покачал головой: – Идиот, – повторил он, наблюдая, как Скаут попал-таки под снаряд, его отшвырнуло, и он взорвался, разлетевшись кровавыми ошметками. У него за спиной Солдат с Подрывником доломали, наконец, убербота, что стало ясно по характерному скрежету искореженного металла, бессмысленной грудой обвалившегося на землю. Снайпер не стал оглядываться, чтобы убедиться, что его коллеги справились. Вместо этого он снова прицелился и выстрелил. Солдаты продолжали валом валить из-за холма. – Кажется, все, – решился высказать свое мнение Подрывник. Солдат почесал в затылке и неуверенно кивнул. Металлические обломки, винтики, шурупчики и прочие запчасти с обломками деталей ковриком устилали подножие холма, но, по крайней мере, оттуда уже больше никто не показывался. – Раздатчик… – стонал Скаут, выползая откуда-то из-за крупного камня. Солдат, так и не сказавший ни слова, молча подошел, перебросил парня через плечо и донес до раздатчика. Скаут тихо зарычал от боли в пробитом бедре и вцепился в раздатчик как утопающий в соломинку. Прикрыл глаза и замер, терпеливо выжидая, когда боль отступит. С другой стороны, привалившись к исцеляющему боку постройки, сидел Шпион. Он покосился на Скаута, вздохнул и вынул портсигар. К ним подошел Подрывник. Из своего укрытия выбрался Снайпер и тоже направился к раздатчику, как будто тот был магнитом, притягивавшим к себе всех наемников. – Ты где был? – хмуро спросил Шпиона Инженер, который, в отличие от всех прочих, от раздатчика почти не отлучался. – Утром тебя найти не могли. – Я на поле боя вышел первым, – огрызнулся Шпион, безуспешно пытаясь извлечь из зажигалки огонь подрагивающими пальцами. – А правила, по которому с утра пораньше надо являться на перекличку, у нас нет. – Может, стоит завести, – буркнул Инженер недовольно. – Жрать охота, – тоскливо и не к месту сказал вдруг Подрывник. Солдат кивнул, поддерживая: – Точно. Охота. – Все? Они больше не появятся сегодня? – спросил понемногу приходящий в себя Скаут. – Та хрень, с которой они высаживаются, вроде укатила, хотя черт их разберет, – Снайпер сплюнул себе под ноги и покосился на груду металлолома, оставшуюся от роботов. – Я не знал, что ты можешь выводить из строя медиков, – обратился он к Шпиону. – Я сам не знал, – Шпион пожал плечами. – В прошлый раз я пытался взломать убербота, но жучки не сработали, и я решил, что на медиков они тоже не подействуют. – Ну, и дурак, – заявил Инженер. Шпион с возмущением открыл было рот, но его бесцеремонно перебили. – Эй, Инжи, а это еще что такое у тебя тут валяется? – с удивлением спросил Скаут, поднимаясь на ноги и делая шаг по направлению к турели. Наемники проследили взглядом за Скаутом, уже полностью оправившимся, и дружно выдохнули. За турелью, скрученный каким-то совершенно невообразимым образом, валялся вполне целый и невредимый робошпион, зыркавший на людей своими глазами-лампочками. – Не трожь! – рявкнул Инженер, бросаясь к робошпиону и на ходу отвешивая Скауту оплеуху. – Ай! За что? Больно же! И не трогал я его! – Скаут обиделся, отошел и сел на землю. Снайпер первым обрел дар речи: – Какого черта? – вежливо поинтересовался он. – Как это вообще понимать? Откуда ты его достал? – Его, наверное, нужно уничтожить, – растерянно предложил Шпион, извлекая из кармана жучок. – Держи свои жучки подальше от моего робота! Я его и так еле поймал! – угрожающе поднимая гаечный ключ, сказал Инженер и встал у Шпиона на пути. Снайпер покосился на Солдата. Тот с недоумением переводил взгляд с настоящего Шпиона на механического. – Инжи, зачем он тебе? – спросил Солдат, выдержав паузу. – Хочу посмотреть, как он устроен и перепрограммировать, – охотно и с очень довольным видом пояснил Инженер. Подрывник почесал в затылке, пожал плечами и отвернулся: – Вы как хотите, а я на базу. У меня в животе урчит, я с утра ничего не жрал. Скаут зевнул, поднялся на ноги и пошел вслед за Подрывником. – Эй! Так! А ну стоять! – заорал вконец сбитый с толку Снайпер, и все посмотрели на него, пораженные этой внезапной эмоциональной вспышкой. – Инженер хочет притащить к нам на базу этого урода, который хочет взорвать нашу базу – и никому дела до этого нет, так, что ли? – как можно более язвительно спросил Снайпер, понизив тон, едва только убедился в том, что на него обратили внимание. – Ну… – Солдат почесал в затылке. – Мы обезвредили бомбу. И уничтожили роботов. Этот – пленник. Инжи его поймал и волен делать с ним, что захочет. Ну, и пусть делает. Это теперь его дело. Так? Так. И довольный Солдат ткнул Инженера кулаком в плечо. Тот подмигнул Солдату и тоже пихнул его в плечо. Снайпер скривился и поднял руки, демонстрируя, что сдается и вообще не желает иметь дела с такими придурками. – Давай, Солли, помоги мне дотащить его до моей мастерской. И осторожно, эти шпионы как-то странно сконструированы, я бы не стал… – пустился в рассуждения Инженер, сворачивая постройки. Снайпер уже не слушал. Ему не хотелось впутываться. Он забросил на плечо винтовку и пошел на базу вслед за Подрывником и Скаутом. Шпион, прежде чем подняться, проводил его задумчивым взглядом. Скаут без аппетита ковырял консервированную фасоль. – Гадость, – скорчив рожу, вынес вердикт он. – У нас, вроде, печенье еще оставалось. Так я лучше… – Жри, что дают, пацан! – Подрывник стукнул кулаком по столу и принялся наворачивать консервы, зажевывая их галетой. – Одноглазый правильно говорит! – согласился Солдат. – Тебя бы туда, где я был! Там мы жрали подошвы сапог и не жаловались! Шпион фыркнул: – Твой приятель мог бы уже соорудить нам какую-нибудь печку, – вкрадчиво начал он. – Раз уж сумел сделать кофеварку. Где он, кстати? Я, как все могут заметить, на виду и начеку. А он где? На него его же правило не распространяется? Солдат нахмурился и смерил Шпиона недовольным взглядом. Но ответить не успел. – Зачем нам печка, – пустился в философские рассуждения Подрывник, – если на ней все равно нечего готовить? У нас и продуктов-то таких нет, чтобы их приготовить. – Продуктов, может, и нет. Но у нас есть консервированный суп, и его, по крайней мере, можно было бы подогреть, – пояснил Шпион. – Если вам нужна печка, приставайте к Снайперу! – рявкнул появившийся на пороге комнаты Инженер. – Я уверен, в его фургоне наверняка найдется одна. Он был явно не в духе. Прошел к ящикам с провизией, набрал себе какой-то снеди, с подозрением оглядел притихших наемников и вышел в коридор, хлопнув дверью. – Чего это с ним? – спросил Скаут. – Эй, у тебя и правда есть плита в фургоне? – оживился Подрывник, поглядывая на молчавшего до сих пор Снайпера. – Действительно, – задумчиво протянул Шпион, внимательно разглядывая стрелка. Снайпер вздохнул и поднялся на ноги: – Ладно, я понял. Пойду открою там двери – и можете греть свой суп хоть всю ночь. Но если хоть что-нибудь сломается или будет лежать не на том месте, где лежало… Снайпер не стал продолжать, надел шляпу и вышел. Скаут почесал в затылке: – Вот так просто? Я думал, он удавится за свой фургон. И любого, кто близко подойдет, тоже удавит. – Нам же лучше, – усмехнулся Солдат. – О! Отлично! Горяченького поедим! – оживился Подрывник, отставляя банку с недоеденными консервами. – Эй, Шпион, где там твой суп? – Он не мой, – холодно ответил Шпион и указал большим пальцем через плечо. – В тех коробках был. Судя по тону, супа ему, вопреки тому, что предложение исходило от него, не хотелось. Подрывник недоуменно глянул на него, не понимая, чем вызвана подобная холодность, пожал плечами и, в поисках супа, прошел к коробкам. Шпион встал и вышел. Супа ему действительно не хотелось. По правде говоря, ему вообще не хотелось есть. Вместо этого ему хотелось воспользоваться появившейся возможностью, и он, не теряя времени, направился к их общей со Снайпером комнате. – С возвращением. Шпион замер в дверях и тихо ругнулся. Снайпер как ни в чем не бывало сидел на своей кровати и в упор его разглядывал. – Я думал, ты в фургоне, – с досадой сказал Шпион. – Зачем бы мне там оставаться? – пожал плечами Снайпер. – Набьется туда толпа идиотов и будет тыкать в плиту пальцами, как будто впервые в жизни ее видит. Благодарю покорно, меня такое зрелище не вдохновляет. Так что ты здесь хотел сделать, пока меня нет? Может, зайдешь? – Неважно, – Шпион поморщился и покосился куда-то себе за спину, в коридор. Снайпер слегка развернулся корпусом к Шпиону. Он очень хорошо научился чувствовать моменты, когда француза посещало желание пропасть, раствориться, уйти в невидимость, отступить и спрятаться, потому что именно так он решал все свои проблемы. Снайпер знал, что в такие моменты действовать следует предельно аккуратно. – Я не хотел вчера говорить то, что сказал, – тихо и весомо протянул он. – Извини. Шпион покусал нижнюю губу и посмотрел на Снайпера: – Хорошо. Я тоже не хотел. Замяли, – и снова взглянул себе за спину. Он был отлично осведомлен, что Снайпер любит, чтобы все было так, как он запланировал. И ради этого готов благодарить, извиняться, просить и предлагать свою помощь. Неохотно, не запросто, но в теории – готов даже на это. Сейчас был именно такой случай. И Шпиону не нравилось, что Снайпер… что Снайпер… что? Ограничивает его свободу, что ли. В общем, как-то так. Не то, чтобы Шпиону хотелось кинуть Снайпера и переметнуться, например, к Подрывнику, нет. Просто он чувствовал определенный дискомфорт. – Не уходи. Пожалуйста, – еще тише и еще более серьезно попросил Снайпер. И Шпион вздрогнул, потому что нельзя было отказать в такой просьбе. Все-таки Снайпер был какой-то фантастически порядочный. И все делал правильно. И хотел каких-то очень правильных вещей. И то, как он просил, если уж обстоятельства вынуждали его просить, сильно выбивало из колеи. Как будто такой просьбой он раскрывался сильнее, чем когда снимал одежду, чтобы заняться сексом, – словно протягивал всего себя на ладони. Как-то очень искренне и доверчиво у него это получалось. – Oui. Ладно. Хорошо, – завороженно кивнул Шпион, зашел, наконец, в комнату и закрыл за собой дверь. Вздохнул – вот он и повелся, и сделал то, чего добивался от него Снайпер. Сжав губы, Шпион прошел к своей кровати и принялся снимать с себя костюм, незаметно наблюдая за стрелком. Тот смотрел на него с облегчением, как будто у него гора с плеч свалилась, не иначе, и Шпиона это почти раздражало. А заодно еще и возбуждало, и радовало, и злило – и все одновременно. Он снял галстук, расстегнул ворот рубашки – и решил играть ва-банк, чтобы хоть как-то вернуть иллюзию контроля над ситуацией. Для этого нужно было всего лишь медленно стащить перчатки и маску, убедившись в том, что Снайпер не отрывает от него глаз. А потом Шпион спокойно выпрямился, развернулся, подошел к Снайперу и решительно нагнулся за поцелуем. Снайпер охотно отвечал, но только без страсти. Можно было сказать, что целовался он сейчас тепло и с нежностью, и Шпиона это озадачило. Он нахмурился, пробежал руками по плечам Снайпера и слегка притормозил, ожидая реакции. – Знаешь, о чем я думаю? – отрешенно спросил Снайпер, выдавая совсем не ту реакцию, на которую рассчитывал Шпион. – Что? Думаешь? – растерялся француз. – О чем? – Думаю о том, что эти роботы – они же всякий раз прут к нашей базе с бомбой. Их целая куча, и задача у них – донести до базы бомбу и взорвать все к чертовой матери. Шпион отступил на шаг, не понимая, к чему его собеседник клонит: – Ну, да, наверное. И что? – И если они донесут ее, тут же рванет, наверняка, так, что потом даже обломков не останется. – Так не бывает, – Шпион фыркнул. – А тебе не приходило в голову, что снесет на фиг и Респ вместе с базой? И, если в тот день тебя не будет вместе со всеми за завтраком, потому что ты будешь где-то прятаться под своим чертовым покровом, то я подохну и даже не узнаю, рядом ты был или нет. Аргументы и возражения как-то немедленно и одновременно вымерли в мыслях Шпиона. Он открыл рот и тут же закрыл его – и во все глаза уставился на Снайпера. Тот печально смотрел на него снизу вверх и молчал. – Не думаю, что это произойдет, – смущенно кашлянув и отводя взгляд, сказал, наконец, Шпион. – Во-первых, кто сказал, что они нас одолеют? А, во-вторых, корпорация делает комнаты Респа бронебойными. Ну, помнишь? Дверь не вышибешь, стену не пробьешь. Мне кажется, даже если уронить сверху ядерную бомбу, эта коробка останется торчать целенькой посреди пустыни. – Да, – согласился Снайпер. – Да, конечно. Извини. Просто паршивое настроение сегодня. Вряд ли у нас что-нибудь получится. Извини. – Ладно, – Шпион заставил себя с делано равнодушным видом пожать плечами и отойти обратно к своей кровати. Не поднимать же снова вопрос о том, что Снайпер из-за роботов трахаться разучился. Ладно. Для разнообразия Шпион может завалиться в постель и просто выспаться. Наверное. Утром Шпион отскреб себя от кровати с большим трудом. Спал он плохо, всю ночь не давала покоя мысль, что Снайпер его предложение завернул и спокойно себе дрых до рассвета. Ну, хорошо, может, и беспокойно. Вчерашний разговор недвусмысленно намекал, что настроение у Снайпера как минимум тревожное, но все равно Шпион чувствовал себя обиженным. Ведь, если начистоту, Снайпер первый к нему приставать начал, так какого хрена идет теперь на попятный? Конец света ему, видите ли, мерещится. Толпы роботов, взрывающиеся бомбы – и, как следствие, нестояк. Тьфу. Повертев головой и убедившись, что в комнате никого нет, Шпион оделся и выдвинулся на кухню. – А, утречка, – махнул ему рукой Подрывник, уже сидевший за столом. – Ты зря вчера с нами не пошел. Мы так славненько посидели на свежем воздухе, выпили. А небо какое тут красивое… – Как мило, – хмыкнул Шпион и покосился в сторону. Инженер копошился в углу, перерывая коробки с провизией и выбирая что-то оттуда по своему вкусу. На Подрывника со Шпионом он вовсе не реагировал. Странным это все казалось. Вчера он тоже схватил какие-то банки и был таков. Шпион прислушался – Инженер негромко ругался под нос: – …чтоб тебе пусто было, банка консервная. Я еще покажу тебе, кто здесь главный. Я заставлю тебя слушаться. Будешь у меня по струночке ходить и любую мою прихоть исполнять, ржавый кусок металлолома… – Эй, Инжи, доброе утро! – в дверях показался Солдат, первым делом обративший внимание на своего напарника из Синих. Инженер резко выпрямился, вскинул руку – и в Солдата полетел тяжелый разводной ключ, который всегда был верным сопровождающим Инженера. Солдат еле успел отскочить. Ключ вылетел в коридор и врезался в противоположную стену. – Не отвлекай меня, когда я думаю!!! – заорал на Солдата Инженер, заставляя Шпиона с Подрывником подпрыгнуть. – И так через задницу приходится работать! Черт знает что за дряная мастерская на этой долбанной базе! Инженер с размаху пнул ногой ящик с едой и, не переставая ругаться, отправился на выход. Солдат с глухим ворчанием проводил его взглядом, но почему-то не стал ничего говорить. – Э… чего это с ним опять такое? – спросил Подрывник. – Дался ему этот робот вчерашний. Эй, Солли, не расстраивайся. Хочешь, я тебе банку с тушенкой открою? «Когда это они успели подружиться?» – отстраненно подумал Шпион, наблюдая, как Подрывник в прямом смысле этого слова утешает Солдата. Никто из них не был в восторге от того, что придется работать бок о бок с бывшими врагами, но эти – гляди ты! – и вправду как будто нашли общий язык. «Смотри-ка, и правда банку ему под нос сует. Что они интересно, вчера пили?» – продолжал рассуждать Шпион, припоминая, как настороженно переглядывались Синие и Красные в тот памятный вечер, когда их согнали всех вместе. Больше всего напряжение тогда чувствовалось, пожалуй, между атакующими классами наемников. Но и классы поддержки неприязненно косились друг на друга. Только один человек, казалось, был доволен складывающейся ситуацией. Красный Шпион задумчиво покусал нижнюю губу. Может, конечно, ему это примерещилось, но в тот момент, когда их распределяли по шестеркам, он – так уж вышло – в упор смотрел на Синего Шпиона. И от внимания Красного Шпиона не укрылось, какой радостью вспыхнул взгляд его коллеги, когда он узнал, что его напарниками теперь будут Красные Медик, Солдат и Пулеметчик. Чем была обоснована эта радость, Красный Шпион не знал. И никто, пожалуй, больше этого не заметил. И без того проблем у каждого хватало, чтобы еще за Шпионами следить. А может, все это и вовсе Шпиону почудилось, кто его знает. Он вообще чисто случайно смотрел в ту сторону и мог неправильно истолковать увиденное. Хотя в тот момент какая-то смутная догадка, на грани бессознательного, и мелькнула у него, он отмел ее в сторону и больше над этим не задумывался. Потом они перебрались на новое место жительства и общались с Синими в основном взаимными наездами. А теперь Шпион сидит и любуется, как Красный Подрывник пихает под нос Синему Солдату еду, чтобы тот не расстраивался. И времени-то прошло всего ничего. С громкими стонами, перемежающимися ругательствами, в комнату ввалился Скаут. Помятый, хватающийся за голову и очень несчастный. Шпион переключил внимание на него и неторопливо извлек из кармана портсигар. – Что за дрянь вы мне вчера наливали? – первым делом простонал Скаут, обнаружив Солдата и Подрывника за столом. – Я вообще ничего не помню. Подрывник ухмыльнулся и незаметно ткнул Солдата локтем в бок. Тот все еще хмурился и молчал, но появление Скаута, кажется, слегка отвлекло его от грустных мыслей. – А что, пацан, – с преувеличенной заинтересованностью спросил Подрывник, – ты заметил с утра что-нибудь необычное? Шпиону показалось, что Солдат улыбнулся уголком рта. – Кроме того, что спал я на мешке картошки, ничего необычного, – буркнул Скаут, наливая воду в стакан. – О, точно! – хлопнул себя Подрывник по лицу и расхохотался. – Мы нашли вчера мешок картошки в гараже! – И развлекались тем, что укладывали на него Скаута? – вкрадчиво спросил Шпион. – А Инженер, я полагаю, всю ночь торчал в мастерской, так что некому было запустить в вас гаечным ключом? Но ни Подрывник, ни Солдат не повелись на провокации. Они громко смеялись, показывая друг другу большие пальцы и обмениваясь какими-то еще непонятными постороннему зрителю жестами. Шпион пожал плечами и отвернулся. – Petites gens pathétiques, – пробормотал он, морщась. – Психи, – выразился Скаут понятнее и лаконичнее и принялся глотать воду. В дверях появился Снайпер с кастрюлей в руках. Молча прошел к раковине и опустил туда посудину. – Ну, как? – спросил Подрывник. – Нормально все с твоим драгоценным вагончиком на колесиках? Снайпер пожал плечами: – Вы суп вчера кружками, что ли, лакали? Подрывник развел руки в стороны: – Мы не нашли ложек. Точнее, нам было лень их искать. И миски еще эти – с ними же возни не оберешься. – Я пошел отсюда, – пробормотал Скаут и, налив себе в стакан еще воды, спешно ретировался. Шпион передумал и тихо смеялся. Им повезло, что в этот день сигнал тревоги так и не прозвучал. Инженер не выходил из мастерской в принципе, и Снайпер начал серьезно нервничать по этому поводу. Ему поминутно мерещилось, что вот-вот появится толпа роботов, а Инженер даже не заметит этого, увлеченный своими экспериментами. В конце концов, Шпиону надоело лицезреть дергающегося Снайпера, и он прямо заявил, что тот положительно съезжает с катушек. Тогда Снайпер заскрипел зубами, схватил свою шляпу и ушел. Судя по всему, заперся в своем фургоне, и Шпион горестно вздохнул по этому поводу – все говорило о том, что после подобного происшествия вечером его ждет очередной облом. Действительно, под вечер Снайпер не вернулся на базу, что было поводом крепко призадуматься. Это Шпион мог не являться к Снайперу, выделываться, развлекаться с невидимостью и изображать оскорбленную добродетель. А Снайпер всегда был на своем месте. И в последнее время место его стабильно закрепилось здесь, в этой комнате, где для полноты картины должны были присутствовать не только предметы мебели, но и он сам. Поболтавшись без дела по коридору базы, Шпион так и не придумал повода выйти на улицу и прогуляться к фургону, поэтому, злясь на себя, вернулся в комнату, забрался в кровать и укрылся с головой одеялом. Он не желал выставлять себя на посмешище, хотя забыться сном оказалось, пожалуй, даже труднее, чем заставить себя сделать Снайперу шаг навстречу. В конце концов, он уже делал когда-то такой шаг, просто сегодня Снайпер вел себя по-идиотски, поэтому Шпион решил, что обиделся. Посреди ночи, едва только французу удалось увидеть первый намек на сон, кто-то принялся вопить что-то радостное в коридоре, и пришлось вылезти из кровати, чтобы посмотреть, кому там неймется – и не напали ли роботы. Роботы не напали, а вопил Инженер. Он разбудил всех наемников, так что даже Снайпер появился откуда-то, заспанный и без шляпы. – У меня получилось! Все поняли, да? Если этот техасец задумает что-то сделать, он сделает это, уж будьте уверены! – Инженер ткнул себя большим пальцем в грудь и очень довольный распахнул двери своей мастерской, в которой провел последние часов тридцать. – Заходите давайте, чего встали? – приказал он. Наемники потоптались на пороге, но потом все-таки зашли, недоумевая, но не без любопытства. В мастерской было жарко, воздух застоялся, но энтузиазму Инженера это не мешало. – Эй, робот! – рявкнул Инженер, когда они все расположились внутри. – Иди сюда! И робот действительно подошел. Это был все тот же робошпион, пойманный Инженером в их последний рейд. Теперь его ничто не удерживало, и он свободно мог перемещаться по мастерской. Но, к счастью, не делал попытки куда-то побежать, уйти в невидимость или всадить кому-нибудь нож в спину. – Видите?! Видите?! – обрадовался Инженер. – Теперь он послушный, как пай-девочка! А вы говорили, что у меня не получится! Никто ему этого не говорил, но и возражать сейчас тоже никто не стал. Все с интересом уставились на робота. – И? – спросил Подрывник. – Что он умеет? – Робот, иди забери мешок картошки, отнеси его на кухню и приготовь пюре, – немедленно встрял Скаут. – Э… Нет, это слишком сложно сформулированный приказ, – почесал в затылке Инженер. – Такого он не умеет. Но какая к черту разница? Самое главное, мне удалось добиться, что он воспринимает приказы и реагирует на них, а не носится бешеным зайцем по полю боя! Остальное можно доработать. – Как тебе это удалось? – нахмурился Шпион. – Я полагал, в них встроена примитивная однозадачная программа, которую в принципе не изменить, разве что полностью переписать. А уж заставить воспринимать голосовые команды… – А я полагал, ты в этом не шаришь, – усмехаясь, перебил Инженер. – Учитывая, как часто говоришь глупости и делаешь неверные выводы относительно работы своих жучков. Шпион надулся, неприязненно покосился на робота и отошел. Дураком он не был, даже если его логика не казалась логичной такому прожженному технарю, каким был Инженер. – Робот! Шаг вперед! – приказал тем временем Солдат. Робот сделал шаг вперед. – Робот, шаг вправо! Робот, шаг влево! Робот, отойди к стене! – затараторил Скаут, и робот принялся послушно шагать туда-сюда. – Гениально, Инжи, – кивнул Солдат и хлопнул Инженера ладонью по спине так, как будто уже забыл, что тот в него утром швырял тяжелыми предметами. – Он только ходить умеет? – разочаровано протянул Скаут, когда ему надоело наблюдать за пляской робота. – Не только, – возразил Инженер. – Еще он умеет открывать пиво. Подрывник расхохотался и одобрительно прищелкнул пальцами: – Это правильно! Научи его еще консервные банки открывать, картошку чистить и пыль вытирать. – Не сегодня, – Инженер зевнул. – Мне поспать надо. Но, если завтра меня никто не будет отвлекать, я что-нибудь придумаю. Этот робот не так уж примитивно устроен, как об этом говорит наш хваленый знаток электроники, – Инженер мотнул головой в сторону настоящего Шпиона и снова посмотрел на механического. – Робот, иди встань в угол и стой там. Робошпион послушно потопал в угол, а настоящий Шпион скривился в ответ на ухмылку Инженера, которой тот одарил француза. Ухмылка была полна сарказма. – Вы как хотите, а я спать иду, – стараясь не терять достоинства, заявил Шпион. – Ступай-ступай. У нас теперь есть новый шпион, куда более сговорчивый, – хохотнул Инженер. – Эй, робот, а ну-ка скажи, кто я. – Хозяин, – отозвался робот механическим голосом. – Вот то-то, – хмыкнул Инженер. На следующее утро, когда Шпион появился в общей комнате, команда уже снова развлекалась с роботом. Инженера нигде не было видно, и Шпион подумал, что робота, наверное, выманили из мастерской по-тихому, пока его хозяин спит и не может этому помешать. Покосившись на троих наемников, француз прошел к столу и принялся готовить себе кофе. Скаут, Солдат и Подрывник наперебой предлагали роботу «встать туда», «открыть пиво» и еще что-то идиотское, что нельзя было исполнить, даже обладай робот возможностями какого-нибудь терминатора. Иногда робот отвечал: «Не-понимаю», – чем несказанно радовал зрителей, но по большей части он молчал, и наемники все пытались придумать, что бы ему еще такого сказать, чтобы он ответил им еще что-нибудь. – Инженер сказал, голосовой модуль у него знатный, – протянул Подрывник так, словно что-то в этом понимал. – Почему же он все время молчит? – Робот, скажи что-нибудь, – велел Скаут. – Хозяин, – лаконично ответствовал робот. – Какого черта вы выволокли эту тварь из мастерской? – спросил нарисовавшийся в дверях Снайпер. – Что, Инженер разрешил вам с ним развлекаться? – У… какой ты скучный, – протянул Подрывник. – Инженер спит. Не будить же нам его. – Я не скучный. Я реалист, – пожал плечами Снайпер и посмотрел на троих напарников сверху вниз. – Вчера на нас никто не нападал, и это значит, что сегодня вероятность нападения выше. – Говорит, прямо как наш Медик, – пробормотал Скаут, обращаясь к Солдату. Тот кивнул, соглашаясь. – Где мой робот?!? – ворвавшись в комнату, заорал Инженер и, увидев развлекающихся, заскрежетал зубами: – Поспать нельзя! Сразу обворуют! Робот, ко мне! А вы держите от него руки подальше! Над ним еще работать и работать! Инженер велел роботу отправляться в мастерскую, и тот послушно потопал, куда ему приказали. – Блин, я думал, он до вечера дрыхнуть будет, – почесал подбородок Подрывник, – а нет, смотри ж ты, уже вскочил – и опять за своего робота схватился. В таком случае нам лучше надеяться, что и сегодня никто не нападет. Снайпер издал какой-то невнятный звук, больше всего похожий на рычание, но ничего не сказал. В комнату снова заглянул Инженер, выглянувший в коридор, чтобы убедиться, что робот добрался до места, но вернувшийся зачем-то обратно. – Что, Инжи, хочешь галет пожевать? – недобро ухмыляясь, спросил Солдат, заметивший, как Инженер задумчиво шарит глазами по сторонам. – Или, может, кофе? – Кофе, – согласился Инженер. – Налей. – Сам налей! – возмутился Солдат и демонстративно отвернулся. Инженер как будто не заметил этого: – Скаут, – позвал он. – Ты ведь у нас быстро бегаешь, так? – Что? – не понял Скаут. – Ну, да вообще-то. – Идем со мной. Надо поговорить о… том, как быстро ты бегаешь. – Чего? – опешил Скаут. – Что за бред? – Марш в мастерскую! – рявкнул Инженер. Скаут подпрыгнул, проворчал себе что-то под нос и нехотя потащился в мастерскую. Инженер подошел к столу и налил себе кофе: – Все. Не мешать и ко мне не входить. Работать буду. – Нафига ему Скаут? – растерянно спросил Подрывник после того, как Инженер ушел. – А хрен его разберет, – махнул рукой Солдат. Вскоре после этого Снайпер сказал, что собирается нести дежурство и следить за тем, чтобы не пропустить момент, когда роботы появятся из-за холма, и ушел на крышу. Шпион остался этим крайне недоволен, потому что не видел никакого смысла в том, чтобы весь день изводить себя понапрасну и торчать на солнцепеке. Подрывник и Солдат косвенно поддержали Шпиона, сказав Снайперу, что в случае атаки сработает сигнализация, но стрелок только плечами пожал. Раздраженный Шпион нарочно после этого не полез за Снайпером на крышу, хотя вполне мог составить ему компанию. Вместо этого он провел полдня в душевой, занимаясь исключительно собой и любуясь на себя в зеркало. Не то, чтобы это так уж его успокаивало и развлекало, но надо ж было чем-то заняться. Никаких сигналов тревоги за весь день. Снайпер слез с крыши к ужину, и они сварили найденную в гараже картошку, забытую там, должно быть, с переезда. Инженер на ужин явиться не изволил, ограничившись ругательствами из-за двери и требованиями, чтобы его оставили в покое. Никто не стал настаивать, и наемники собрались впятером. Скаут вел себя на удивление тихо, хотя обычно, если за столом собиралась более или менее приличная компания, его было не заткнуть. Но сегодня он молча жевал картошку и сонно моргал, зевая время от времени. – Их нет уже второй день, – задумчиво рассуждал Снайпер, ни к кому конкретно не обращаясь. – Ну, по-моему, их как-то не было целых четыре дня подряд, помните? Между первым и вторым нападением. Кажется. Хотя я вообще-то точно не считал, – присоединился к разговору Подрывник. – Они трусы! – заявил Солдат. – Не нападут, пока их не наберется сотни две или и того больше! И уж наверное плодятся роботы не так, как кролики, так что чего вы хотите? Нападут – будем стрелять! Хотя лучше бы нам сказали, где их база, – потому что тогда я бы и сам напал! Шпион нарочно не влезал в полемику Снайпера, Подрывника и Солдата. Он делал вид, что ему скучно, рассеянно поглядывал на Скаута и думал о том, что тот выглядит каким-то еще более помятым, чем вчера утром, как будто на нем весь день воду возили. Сам Шпион выглядел великолепно и был отлично об этом осведомлен. Хотелось теперь, чтобы и Снайпер обратил внимание на его цветущий вид. Снайпер, возможно, и обратил. Потому что после ужина направился в их комнату, и обрадованный Шпион поспешил следом. Закрыв за собой дверь, Шпион подошел к Снайперу из-за спины и закинул руки ему на плечи, прижимаясь теснее. Снайпер вздохнул и развернулся к Шпиону лицом: – Слушай, ты не обижайся, но я сейчас в душ – и потом к себе в фургон. – Что? – совсем как-то растерялся Шпион, не находя слов, чтобы выразить свое недоумение. – Дело не в тебе, – пояснил Снайпер. – Мне просто нужно подумать немного о всяком. – Опять будешь караулить роботов? – со злой усмешкой спросил Шпион, чувствуя, что готов выйти из себя. – Нет, – совершенно серьезно покачал головой Снайпер. – Это все же почти бессмысленно. Он снял с плеч руки Шпиона, отошел, покопался в своих вещах и направился к двери. Шпион чувствовал себя так, словно его обвели вокруг пальца. Он недоверчиво уставился на Снайпера и наблюдал за ним, пока тот не занес ногу над порогом. – Ну и проваливай, – с каким-то усилием выдавил тогда Шпион и демонстративно отвернулся. Снайпер вздохнул, бросил на Шпиона долгий грустный взгляд и вышел, ничего не сказав. Он действительно заперся у себя в фургоне после душа и действительно повалился на постель, чтобы подумать, но выходило это у него как-то паршиво. Шпион был прав. Он параноик и только мучает себя и окружающих – своего любовника в частности. Проблема, однако, была в том, что, останься он, вышло бы еще хуже. Потому что он бы дергался, отвлекался и, в конце концов, схлопотал бы по роже, потому что никто не заслуживает, чтобы его игнорировали во время секса. Что ж, теперь Снайпер по крайней мере думает не о бомбах и роботах, а о том, каким уничтожающим взглядом смотрел на него Шпион. Неизвестно, смотрел бы он на него так же, если бы Снайпер остался, может, и не смотрел бы, но рисковать не хотелось. Потому что Снайпер подспудно опасался, что в этом случае Шпион смотрел бы на него еще более страшно. В конечном итоге ему удалось заснуть, хотя вселенскую проблему страха смерти, своей и чужой, он для себя в тот вечер так и не разрешил. Но зато хотя бы выспался более или менее – и то польза, раз уж сам добровольно отказался от секса. А поутру решил, что пора уже прекратить заниматься абстрактными проблемами, и пошел в гараж, чтобы заняться там проблемой конкретной – перебрать свои боеприпасы. Прежде у них имелось отдельное помещение для боеприпасов, сейчас все сваливали, как попало и куда попало. Снайпер ставил свой фургон на улице, в гараже же стоял пикап Инженера, и он даже не занимал так уж много места. Здесь вполне могло поместиться еще три машины, но у Снайпера были свои правила обращения с его фургоном, и нарушать их он не планировал. Половина помещения при этом была забита боеприпасами. Снайпер привычно прошел к тому углу, который облюбовал для себя, и замер на месте, не желая верить своим глазам. Его аккуратно поставленные один на другой ящики были сдвинуты, два лежали на боку. Из них вывалились магазины, винтовочные и пистолетные патроны – все смешалось и рассыпалось по полу. Снайпер созерцал это безобразие с минуту, затем, придя в себя, заскрипел зубами и сделал резкое движение, словно собирался сорваться с места и куда-то побежать. Одернул себя, понимая, что некуда бежать, что он не знает, кому предъявлять обвинения, и в бешенстве принялся озираться по сторонам, как будто негодяй, устроивший диверсию, все еще находился в гараже. Шанс, что он обнаружит в гараже хоть кого-то в столь ранний час, стремился к нулю, однако так вышло, что обнаружить кого-то все же удалось. Или все-таки не кого-то, а что-то? Снайпер заметил у стены фигуру и во все глаза уставился на нее. Робошпион – а это был он – не шевелился. Просто стоял у стены, ближе ко входу, и не отсвечивал. Снайпер не заметил его, когда вошел. – Ты что здесь делаешь? – нахмурился стрелок, как будто робот мог ему ответить. Тот промолчал. Первым порывом Снайпера было подскочить к роботу и заставить его признаться в том, что это он разбросал его патроны. Но здравый смысл подсказывал, что поступать так – идти на поводу у эмоций. Вряд ли робот настолько мелочен и настолько сложно устроен, что может совершить подобное. Особенно учитывая, что в гараже, полном оружия и снарядов, вполне можно было отыскать гранату и взорвать все к чертям собачьим, а не размениваться на мелкое пакостничество. Досчитав до двадцати, Снайпер глубоко вздохнул и снова посмотрел на робота. Ему пришло в голову, что, возможно, стоит приказать роботу возвращаться в мастерскую, но, поразмыслив, он передумал. Тот просто стоял у стены, не мешал и ничего не трогал. А вчера утром три придурка выманили его из мастерской, чтобы посмотреть, как он шагает туда-сюда, и Инженер был этим очень недоволен. Так, может, роботу безопаснее оставаться здесь, пока его хозяин не явится и не заберет его. Может, Инженер сам его здесь спрятал, полагая, что нарочно в гараже никто искать не станет. В любом случае, успокоившись, Снайпер решил, что компания робота ему не помешает. Он снова посмотрел на бардак, устроенный неизвестным, и попытался прикинуть, кто бы это мог его устроить. Но в голову приходило только то, что, скорее всего, это не Инженер, поскольку Инженер был слишком занят эти дни. Насчет всех остальных – даже насчет Шпиона – Снайпер уверен не был, хотя в первую очередь подозрение падало на Подрывника. Только он бывал пьян настолько, что мог упасть и заснуть, где угодно. В том числе и на чужих ящиках с патронами. Снайпер вздохнул и присел над своим разворошенным добром. Пододвинул к себе опрокинутые ящики, проверил их, свалил в один магазины, которые было проще всего выбрать из кучи, в другой кинул первый винтовочный патрон. Заскрипел зубами, представляя, сколько их всего придется выбрать из этой кучи и кинул еще три пистолетных патрона к магазинам. Принялся сортировать, чувствуя, как поднимается изнутри раздражение. В конце концов, не он устроил бардак, так какого черта он в первую очередь решил, что нужно навести порядок, а не пошел устраивать разборки? – Какой ты добрый, Снайпер, – ядовито сказал он сам себе и бросил еще один винтовочный патрон в ящик. – Крупнокалиберная. Крупнокалиберная. Крупнокалиберная! – последнее прозвучало, как ругательство. – Дрянь! Вычислю – прибью! – Да-хозяин, – отозвался вдруг робот и отлип от стены. – Что? – Снайпер недоуменно поднял голову. Робот шел прямо на него, и Снайпер, насторожившись, бросил патроны и выпрямился. Робот приблизился и поднял руки. Дотронулся до Снайпера. – Эй! – Снайпер вздрогнул и отступил на шаг. – Что за шутки? – Я-готов-хозяин, – сообщил ему робот и снова сократил расстояние между ними. – Чего-хозяин-хочет? – Какого? Снайпер совершенно растерялся. Взгляд его случайно упал вниз – и он растерялся еще сильнее. Между ног робота торчал вопиюще желтый, как каска Инженера, фаллоимитатор. – Этого же не было, вроде, – ошарашено пробормотал Снайпер, старательно отступая в угол. Робот двинулся прямо на него. Шпион просто места себе не находил. Всю ночь не находил, хотя поворачивался и так, и эдак, и даже ноги на подушку клал. Ему не нравилось, совершенно не нравилось то, что произошло накануне. Это уж совсем никуда не годилось. Чем Снайпер думал, когда так себя вел, и какого, в конце концов, черта он настолько себя накручивает? Да схватить его за грудки и затылком об стенку долбануть, как следует, чтобы дурью не маялся. Поднявшись с кровати, Шпион поморщился. Снайпер довел его до мелочного желания заняться рукоприкладством, а Шпион всегда считал, что рукоприкладством занимаются только те, у кого мозгов не хватает подобрать альтернативные варианты, более изящные, впечатляющие и подобающие цивилизованным людям. Ведь синяки сходят, а слова могут ранить куда сильнее кулаков. Такого принципа Шпион придерживался. Но, видимо, приходилось признать, что в этот раз мозгов не хватило именно ему. Было еще рано. Все, должно быть, еще спали, но Шпион чувствовал, что просто не может больше находиться в этой комнате, оделся и пулей вылетел в коридор. Дошел до кухни, сделал себе кофе, хлебнул, присел на скамейку, встал, походил взад-вперед. Не помогало. Все равно изнутри словно кололо что-то, зудело и не давало покоя. Шпион взял кружку, вышел в коридор и решил выйти во двор, навестить Снайпера в его фургоне. Невнятный шум привлек его внимание, когда он проходил мимо двери в гараж. Шпион насторожился, остановился и тихо приблизился к двери. Медленно открыл ее и неслышно просунул голову в образовавшуюся щель. Внутри происходило что-то странное, так что Шпион даже не сразу догадался, что видит Снайпера. Он лишь обратил внимание, что двое неизвестных копошатся в углу, решил, что ничего опасного они из себя не представляют, оставил кружку с кофе в коридоре и мягко втек в комнату, чтобы посмотреть ближе. Сделал шаг-другой – а затем резко кинулся вперед, потому что ему показалось… ему показалось, что на его Снайпера напал… робот Инженера, который пытается его уби… трахнуть? Подскочив ближе и рванув робота за плечо на себя, Шпион отодрал его от Снайпера и возмутился: – Какого черта тут происходит? – Держи его от меня подальше! – воскликнул Снайпер в какой-то совсем несвойственной для себя манере. Шпион бы даже сказал, что в его голосе прорезались истерические нотки – если бы речь шла не о Снайпере. – Что за… Мне взломать его? – Шпион сунул руку во внутренний карман, пытаясь нащупать жучок. – Нет! – Снайпер вывернулся, отбежал и выдохнул. – Нет, это же робот Инженера. Он же нас в капусту порубит, если с этой тварью что-нибудь случится. Просто держи его – он довольно сильный, – а я попытаюсь как-нибудь его обезвредить. Шпион с недоумением посмотрел на своего механического двойника. Тот сначала вел себя довольно спокойно, но, когда Снайпер отошел, вдруг с необычайным рвением попытался последовать за ним. – Хозяин-я-готов, – сообщил робот. – Хозяин-я-исполню-любую-прихоть. Шпион чуть не рухнул, увлекаемый роботом, извернулся и подставил ему подножку. Робот с грохотом повалился на пол и засучил ногами. Сбоку подскочил Снайпер, ловко стреножив робота каким-то шнуром. Для надежности он перевязал также и его руки. – Тьфу, пропасть, – почесал стрелок в затылке. – Надо, наверное, вернуть Инженеру его игрушку. Он уже даже развернулся на выход, когда Шпион, у которого назрела куча вопросов, ухватил его за запястье. – Секунду, cher, – сухо попросил Шпион. – Что это ты с ним делал, что у него вдруг… появился член – да еще такой… желтый? – Я ничего с ним не делал! – Снайпер нервно выдрал свою руку из захвата и принялся стремительно заливаться краской. Ради такого зрелища, пожалуй, можно было смириться с появлением резинового члена у робота. – Сами собой члены не отрастают, – с авторитетным видом заявил Шпион и кашлянул в кулак, понимая, как глупо и не к месту это звучит. – Я-доставлю-хозяину-удовольствие, – сообщил связанный робот и задергался. Снайпер с опаской покосился на робота, переживая за сохранность шнура и желая только одного – убраться подальше, но Шпиона интересовало совсем другое. – Ты вроде не особо сопротивлялся, non? – задумчиво протянул он куда-то в сторону и посмотрел на робота. – Так в чем секрет? Может, поделишься, как правильно подкатить к роботу? – Ты что, рехнулся? – опешил Снайпер, с яростью сжимая кулаки. – Повторяю, я ничего с ним не делал! Я сортировал патроны! А этот ржавый кусок железа набросился на меня ни с того, ни с сего! – Быть того не может, – холодно сообщил Шпион. – Это слишком сложная и… деликатная задача для робота, чтобы все произошло «ни с того, ни с сего». Даже если допустить, что это работа Инженера… Он бы тщательно защитил подобный режим, не сомневаюсь. – Слушай, гений, – начиная терять терпение, зашипел Снайпер, – я вообще не понимаю, о чем ты, так что… – Что ты ему говорил? – оборвал его Шпион, не дослушав. – Ты ему что-то сказал. Или ты до него дотронулся, или швырнул в него чем-то. Или и то, и другое. – Да не разговариваю я с роботами! Я сортировал патроны и… – Снайпер осекся и задумался. – И ругался, – осторожно добавил он. – Уже лучше, – ядовито похвалил Шпион. – Как ругался? – Я сказал, что прибью того, кто дотронулся своими грязными руками до моих боеприпасов. Шпион с любопытством посмотрел на робота. – Я-готов-хозяин, – продолжал бубнить робот. – Нет, не то, – поморщился Шпион. – Больше ты ничего не говорил? – Ну, – принялся рассуждать Снайпер, заинтересовавшись идеей Шпиона, – я выбирал крупнокалиберные патроны и говорил, что они крупнокалиберные. А потом я сказал, что все это дрянь, потому что подумал, что надо бы вместо этого надавать по морде тому, кто… ты, кстати, не знаешь, кто мог… – Крупнокалиберная… дрянь? – задумчиво с оттенком недоверия спросил Шпион. Робот затих и перестал дергаться. Его желтый член втянулся куда-то внутрь корпуса, и он потерял всякий интерес к Снайперу. Шпион хихикнул. – Что за… хрень? – вконец сбитый с толку Снайпер с опаской нагнулся над роботом. Шпион пожал плечами, присел и снял с робота путы: – Все правильно, – подытожил Шпион. – Одного слова – мало, его может ненароком кто угодно произнести. А словосочетание должно быть бессмысленным и, как ты сказал, хренью. Странно только, что для активации и дезактивации используется одно и то же словосочетание, но, вероятно, это потому что Инженер боится забыть слишком большое количество словосочетаний. Последнее предложение француз произнес с явным сарказмом, но Снайпер все равно хмыкнул почти восхищенно. Шпион любил рисоваться, но никогда не демонстрировал свои реальные знания и навыки на публике. Работал скрытно, зачастую под покровом невидимости. И, собственно, мало кто представлял, на что он в принципе был способен и в каких областях подкован. Синий Инженер, например, любил обвинять его в тупости, но, с другой стороны, если бы Красный Шпион не был хорош, разве раздражал бы он так сильно Синего Инженера? – Пусть тогда сам топает в мастерскую, – махнул рукой Снайпер. – Поможешь мне патроны сортировать? – Разговор еще не окончен, – неожиданно заявил Шпион, изящным жестом извлекая из кармана свой неизменный портсигар. – Ты так и не сказал мне, почему это у тебя стоит на робота. – Чего? – взгляд Снайпера лихорадочно метнулся к ширинке, и стрелок инстинктивно прикрыл ладонями причинное место. – Я… ну… Он внезапно набросился… И я… растерялся. – Мы тут уже добрых десять минут лясы точим, – вкрадчиво сообщил Шпион, прикусывая сигарету зубами, – а у тебя все еще стоит. На робота. – Заткнись! – вспылил Снайпер. – Заладил тоже: «Стоит, стоит»! Я давно не трахался, ясно? И не… это… того… – А кто в этом виноват?! – резко оборвал его Шпион, вырывая так и не зажженную сигарету изо рта и в сердцах швыряя ее себе под ноги. – Какого черта у тебя стоит на него, а не на меня?! Снайпер растерянно посмотрел на Шпиона: – Ты, что, ревнуешь к роботу? – осторожно, не веря собственным подозрениям, спросил он. – А тебе плевать на меня, да? – вопросом на вопрос ответил Шпион, продолжая гнуть свое. – Нет! – разозлился Снайпер. – Зато теперь ты, по крайней мере, знаешь, что я ощущал, когда ты приставал к Подрывнику. Шпион рассмеялся: – Ты на подобного рода месть не способен. – Да с чего ты вообще взял, что знаешь, на что я способен, а на что – нет? Снайпер уже начинал терять нить рассуждений Шпиона и просто огрызался в ответ на упреки. – Докажи, что тебе не плевать, – Шпион категорически игнорировал его возражения и вел диалог по своим правилам. – Подойди и трахни меня. Раз у тебя все равно стоит. – Что? – Снайпер вконец смешался. В его восприятии начало разговора совсем не вязалось с тем, как Шпион планировал его закончить. А тот перешел от слов к действиям: решительно шагнул вперед, сокращая между ними расстояние, положил ладони Снайперу на грудь и провел ими вверх, к шее. Его палец взлетел стрелку куда-то за ухо, едва касаясь кожи, губы приблизились. – П-п-постой, – заикаясь, выдавил вконец несчастный Снайпер, снова зажатый в углу. – Ты точно рехнулся. Мы же, чтоб тебя, в гараже! – И что? – пожал плечами Шпион. – И он смотрит! – Снайпер кивнул на робота. – И я так не могу! – Да ты никак не можешь! – всплеснул руками Шпион, отскакивая, словно Снайпер его оттолкнул. – То тебе звезды не сложились, то робот мешает, то я недостаточно хорош! – Дело не в тебе! – Я знаю! Знаю! Дело не во мне! Дело в тебе! Ты весь такой и растакой! И тебе, такому-растакому, надо много думать о смысле жизни и страсти к небу! Снайпер же не может думать о вечном и трахаться одновременно! Но знаешь, что я тебе, Снайпер, скажу? А не слишком ли ты много на себя… – Шпион вдруг оборвал себя на полуслове и резко замолчал. Снайпер стоял напротив с поникшими плечами и явно не знал, что в принципе можно ответить на подобное обвинение. Поэтому тоже молчал, глядя куда-то в сторону. – Хорошо, – кивнул Шпион, оглядев Снайпера с головы до ног и что-то для себя решив. – Хорошо, пусть даже так. Пусть ты носишься со своими чувствами как с писаной торбой, но я запрещаю твоему желанию пропадать от моего вида из-за этой торбы. Снайпер вздрогнул. Он не очень понял, что за чушь несет Шпион, но очень не хотел обсуждать свои чувства: – Не надо… – начал он. – Заткнись, – зашипел на него Шпион. – Просто заткнись и смотри. Эй, робот, – он оглянулся на равнодушно валяющегося робота, – иди сюда. Снайпер смотрел. Он видел, как робот неуклюже принял вертикальное положение и подошел к Шпиону. Механический человек и настоящий – они были все же не слишком похожи, но очень необычно было смотреть на них обоих и сравнивать. – Ты что задумал? – настороженно спросил Снайпер Собственно, Шпион был прав. Если начистоту проблема была такова: Снайпер совершенно не привык к тому, чтобы выходить на поле боя с… напарником? Нет, не напарником, не так. То есть, дело было не в этом. Просто эти роботы, они все портили. Война с ними велась по совершенно другим правилам, не так, как с людьми. Не было тактических пряток и игр в кошки-мышки. Роботы просто тупо перли вперед и вперед, превосходя в количестве и рассчитывая исключительно на это превосходство – и их просто нужно было остановить. Снайпер даже думал порой, что не слишком-то он, сидящий в своей засаде, полезен в такого рода сражениях, но выбивало его из колеи даже не это. Он стал видеть, как умирает Шпион. Не так уж часто доводилось ему лицезреть эту картину. Никому из них не доводилось. Шпионы отправлялись на Респ тихо и незаметно, из глубокого тыла, если их раскрыли. Но с этими роботами фактически не было никакого тыла. Вот его Шпион крутился прямо под ногами убербота, а потом тот его пристрелил. И в следующий раз будет точно так же. И проще было привыкнуть к своей собственной смерти, чем к чужой, хотя это и казалось противоречащим инстинкту самосохранения, бессмысленным и даже наивным. Шпион на вопрос Снайпера не ответил. Он дернул робота немного в сторону, поближе к крупным ящикам, в которых, кажется, поставляли ракеты Солдату, и скинул пиджак. – Видишь ли, робот, – вкрадчиво, как будто заигрывал с живым человеком, сказал Шпион, – я не могу дотронуться до своего любовника, потому что он этого не хочет. Но с твоей помощью я могу заставить его хотеть, – он усмехнулся. – Ты ведь поможешь, а, крупнокалиберная дрянь? Робот немедленно оживился. Снайпер еще даже не понял, что Шпион задумал, а робот уже сообщил свое фирменное «я-готов-хозяин». Шпион тем временем расстегнул ширинку и спустил брюки. – Чего-хозяин-желает? – спросил робот, и Снайпер сглотнул. До него начало доходить, что, собственно, происходит. – Трахни меня, – улыбнулся Шпион, развернулся и улегся на ящики. – Надеюсь, ты это умеешь, – добавил он с некоторым сомнением и тяжело вздохнул, поерзав, чтобы устроиться удобнее. – Слушаюсь-хозяин, – согласился робот и положил свои металлические руки Шпиону на бедра. Шпион дернулся, кинул на своего робота-двойника испуганный взгляд, как будто до последнего сомневался, что это произойдет, и закусил губу. На его лице теперь четко отразился совершенно конкретный страх – за отсутствие смазки. Но Инженер, судя по всему, потрудился на славу, и трахаться робот действительно умел так, чтобы вреда это не причиняло. Шпион извернулся, посмотрел на крупный желтый фаллоимитатор и заметил, что смазка подается изнутри. Должно быть, в члене имелось отверстие или даже несколько. Вполне в духе Инженера – встроить все необходимое в робота, раз уж он первым делом научил его открывать пиво. Он, наверное, и пиво бы в него встроил, если бы мог. И сейчас такая предусмотрительность была очень кстати. Резиновый член мягко толкнулся в сфинктер и так же мягко вошел. Он был холодный, смазка тоже была холодная, и Шпион рефлекторно вздрогнул. Но изнутри его тело немедленно откликнулось пульсацией, отреагировав на холод и движение, и это понравилось Шпиону. Это было приятно, несмотря на то, что ни холодные металлические ладони, ни резиновый член не походили на человеческие прикосновения. Робот теперь медленно покачивал тазом, как маятник, действуя, вероятно, в соответствии с заложенной в него программой. Шпион, привыкнув к ощущениям, скосил взгляд на Снайпера. Тот окаменело стоял в полный рост и не шевелился. Глаза у него расширились, рот приоткрылся. Он смотрел на своего разложенного на ящиках любовника, которого имел робот, и, похоже, был настолько ошарашен картиной, что не мог и шагу ступить. Шпион тихо засмеялся. О, ему понравится. В конце концов, он тут только для него одного устроил это представление. Робот вдруг ускорил темп, и теперь его движения больше не походили на движения маятника. В них вплелся некий элемент произвольности, и Шпион вдруг почувствовал, что это не просто терпимо и приятно, но и вызывает определенное удовольствие – проще говоря, возбуждает, действительно возбуждает. А он-то думал, придется призывать на помощь весь свой актерский талант. Снайпер громко вздохнул – заметил, что робот стал резвее, и Шпион снова бросил на него взгляд. Смотрит. И отлично. Пусть смотрит, не отвлекается. Стащив с правой руки перчатку, Шпион медленно и со вкусом вылизал ладонь, как следует размазав по ней слюну, затем отправил руку в путешествие вдоль тела, нащупал свой член и принялся активно помогать роботу справиться с его задачей. – Снайпер, – позвал он, с удовлетворением отмечая, как вздрогнул от его голоса стрелок, – коснись себя. Тебе же хочется. Снайпер еще более громко, чем до этого вздохнул, сглотнул, отступил на шаг и покосился на дверь, что вела во внутренний коридор. «Дурак, расслабься уже наконец», – подумал Шпион, пошевелился, чтобы правой руке было удобнее дрочить член, и застонал. И тогда, услышав этот стон, Снайпер не выдержал. Он запустил руку в штаны и с облегчением выдохнул. Отступил еще на шаг и привалился спиной к стене, чтобы хоть немного снять мышечное напряжение. Робот снова принялся изображать из себя маятник. Движения опять стали медленнее, но, как ни странно, это почему-то не успокаивало, а лишь сильнее дразнило. Теперь Шпион стонал возмущенно и с негодованием, требуя активного продолжения и судорожно вцепляясь пальцами левой руки в ящик, как будто это могло помочь. – О, черт, он еще и вибрирует, – вперемешку со стонами выдавил из себя Шпион, снова почувствовавший изменения в движениях робота. На это замечание незамедлительно отреагировал Снайпер. Он запрокинул голову, закрыл глаза и кончил, прикусывая нижнюю губу, чтобы не шуметь. Видимо, не выдержал напряжения, представив себе в красках всю гамму ощущений. Шпион хмыкнул, нарастил темп и двигал рукой еще секунд двадцать, прежде чем удалось довести себя до оргазма. – Все, хватит, – отдышавшись, дернулся Шпион, бросая на робота, все еще пристраивавшегося сзади, взгляд, – пошел прочь, как там тебя… Он вспомнил «стоп-слово», произнес его, и робот тут же впал в апатию. Шпион немного полежал на ящиках, затем сполз на пол и подобрал свои брюки, а затем поглядел Снайпера. Тот тоже сидел на полу, привалившись к стене, вытянув ноги. Глаза у него все еще были закрыты, но выражение лица казалось умиротворенным. Шпион застегнул ширинку, подполз к Снайперу и осторожно поцеловал его в уголок губ. Снайпер открыл глаза. – Не делай так больше, – первым делом сказал он. – Почему? – Шпион лукаво наклонил голову и улыбнулся. – Тебе же понравилось. – Потому что, – ответил Снайпер и снова откинулся на стену, прикрывая глаза. Шпион пожал плечами и достал портсигар. Эту сигарету он точно намеревался выкурить. Просьба Снайпера ничуть его не смутила. У него было полно идей, которые точно не входили в категорию, о которой Снайпер попросил больше так не делать. Затянувшись, Шпион задумчиво выпустил дым и покосился на робота. Тот стоял, где стоял. – Интересно, – принялся рассуждать Шпион, – что скажет Инженер, когда заметит, что его робота кто-то пользовал? Или, может, он не заметит? Как думаешь? – Почему он «крупнокалиберный»? – спросил ни с того ни с сего Снайпер, приоткрывая глаза. – Он же не хэви. – Не знаю, – Шпион мотнул головой. – По размеру члена, наверное. Или по цвету. Или по тому, как он вибрирует. Снайпер хмыкнул. – Робот, встань к той стене и стой там, – приказал он, пошевелился, отобрал у Шпиона сигарету и тоже затянулся. – Отдай, – обиделся Шпион. Вместо ответа Снайпер притянул его к себе и поцеловал: – Идем к нам. – М… – заколебался Шпион, – этот робот меня порядком заебал вообще-то. – Не смеши меня, – махнул рукой Снайпер. – Теперь моя очередь тебе кое-что показывать – и я покажу, что такое по-настоящему заебать. Они трахались целый день и половину всей следующей ночи. И можно было только поблагодарить того придурка, который строил роботов, за то, что сигнал тревоги так и не прозвучал, потому что в противном случае команда могла не досчитаться на поле боя двоих. Подрывник стучал к ним, но Шпион велел ему убираться вон, а Снайпер заорал, что, по его мнению, это пьяный шотландец разбросал его боеприпасы. После такого заявления Подрывник сразу же пропал и больше не появлялся. Ни Снайпера, ни Шпиона особо не беспокоило, какие подозрения могут возникнуть у команды из-за того, что они вдвоем весь день сидят в комнате, запершись. – Какого черта ты все-таки подставился роботу? – спросил Снайпер, когда они отдыхали. – Мог просто, я не знаю, пристать и отсосать мне. Я бы все понял. – Я не мог. Ты был совсем на себя не похож, – пробормотал Шпион, чувствуя внезапное смущение от того, что Снайпер вдруг сам, добровольно, заговорил на эту тему. – Просто невозможно было смотреть на тебя. Я думал, не существует в мире ничего такого, что способно вывести тебя из равновесия. – Так не бывает, – покачал головой Снайпер и задумался. – Слушай, я спать хочу, – пожаловался Шпион. И они решили, что пора немного поспать. Наутро из приятной дремы Шпиона выдернул какой-то противный дребезжащий звук. Это была не сигнализация, и Шпион недовольно поморщился, зарываясь в подушку. Звук не прекращался. – Эй, Снайпер, – пробормотал Шпион. – Ты это слышишь? Снайпер не реагировал, не шевелился, и, судя по всему, не слышал. Тогда Шпион вздохнул, вылез из постели и вышел в коридор. Здесь звук стал яснее. Теперь он все больше походил на телефонный звонок. Обругав всех идиотами, не способными ответить на звонок, Шпион пошел искать таинственный телефон. Звонок доносился откуда-то из дальнего конца коридора. Шпион, морщась и встряхивая головой в попытке проснуться, шел по коридору и пытался определить, где же источник шума. Сбоку от входной двери, в стенной нише, незаметный на первый взгляд, обнаружился телефонный аппарат. Он не переставал звенеть, и Шпион уставился на него, как на диковинку, все еще не веря, что у них действительно есть на базе телефон. Возмущенный тем, что его игнорируют, телефон выдал еще одну трель – и трубку все-таки пришлось снять. – Да? – растерянно спросил Шпион, не уверенный в том, что нужно говорить. – Слушаю. – Шпион? Это ты, что ли? – голос, доносившийся из трубки, был подозрительно знакомым. – Инжи? – еще сильнее растерялся Шпион. – То есть, это ты? Наш Инженер? На том конце трубки рассмеялись: – Ваш, ваш. Как хорошо, что трубку взял ты. Что-то подозрительное было в этой фразе, и это заставило Шпиона нахмуриться и задумчиво потереть переносицу. – Я не знал, что у нас есть телефон. – Да ты вообще часто не обращаешь внимания на разные мелочи, если считаешь, будто они тебя не касаются! – весело ответила трубка. – Как бы, по-твоему, мы могли связаться с главным штабом без телефона? – Действительно, – буркнул Шпион, недовольный тем, что его обозвали невнимательным, – зачем мне обращать внимание на телефон, если, во-первых, раньше его у нас не было, а, во-вторых, мне некому звонить? – Бедняга, – со смешком посочувствовал Инженер. – Я почти готов разрыдаться, но звоню не поэтому. Меня другое интересует. Это правда, что ваш Инженер… в смысле, Синий, ну, ты понял… Так правда, что он сумел поймать и перепрограммировать одного из нападавших роботов? Шпион припомнил вчерашнее утро. – Откуда ты… Неважно, – сам себя оборвал он. – Ну, в общем и целом, правда. – Потрясающе! – на том конце трубке явно пребывали в полном восторге по этому поводу. – Ты не забыл, что ты мне должен?..