Рассвет.

             У него было очень много книг. Я помню, что именно книги, их запах, фактура, шелест страниц, их неведомый зов - привлекли меня больше всего, когда я впервые очутилась в его небольшой квартирке. Они были везде:на полках, неровно прибитых по стенам, в двух огромных платяных шкафах с отколотыми дверцами, на полу... Помню, что стояла перед этими завалами потерянная абсолютно около пятнадцати минут, может больше. Потом пришел он. Взял меня за плечи, я не сразу заметила, потом обернулась. -Как тебе мое жилище?- спросил и улыбнулся. Я не знала что сказать. В действительности, его двушка представляла собой хибарку, наполненную книгами и всякого рода диковинными вещицами. Ободранные обои, старый линолеум уживался здесь с дорогим красного дерева комодом, с огромной хрустальной люстрой, масками каких-то азиатских богов и картинами в тяжелых золоченых рамах. -Пойдем, выпьем чаю? -спросил Вадька и я улыбнулась, впервые почувствовав облегчение. Как не люблю я предисловия, описания, слова... Не люблю разговоры. Не люблю людей. Потому что все это любил он. Мы закаты ваши вечеринки, курили траву, привезенную Вадькиными знакомыми, читали и разговаривали целыми ночами. Мы были молоды, красивы и любили жизнь, стремясь насладиться каждым глотком вина, каждым звуком музыки, каждым человеком, который встречался на нашем пути. Я была первокурсницей, зеленой и провинциалкой, поступившей в МГИМО каким- то ниспосланным чудом, а он одиноким сиротой, без денег и связей, но с внешностью и манерами. До сих пор не знаю почему тогда он выбрал меня: знакомплексованную, странную и совершенно не умевшую разговаривать с людьми. Мы кутили напропалую. Компании сменялись другими компаниями, одни люди другими. Я перестала замечать что происходит, мы много пили, радовались жизни и любили друг друга. Потом к нам пришла Соня. Сонечка, так ее все называли. Она была странная, одинокая и красивая. Поэтому наверное нас сразу стало трое. Мы пытались найти ей парня, пристроить куда- нибудь к кому- нибудь, но Сонечка не признавала человека ни в ком кроме нас. Еще она сидела на колесах, и даже к тому моменту когда мы с ней познакомились , уже мало понимала происходящее . Она жила с нами, ходила в кино с нами, часто пропускала свои лекции и ходила на наши пары. Нг иногда она про падала и не появлялась неделями и целыми месяцами. Я помню что это была суббота. Очень рано, может быть даже шесть утра. Мы спали когда в комнату ворвались люди в форме. Они забрали Вадьку. Как оказалось, Сонечку убили и изнасиловали неподалеку от нашего дома, в парке. А до этого нашли еще двух девушек, таких же наркоманок-нимфеток как она. Я пыталась защищать Вадьку, пыталась вытащить его... Но я не успела, его расстреляли... Годы проходили, проходила моя одинокая волчья жизнь. Мне только сорок лет, а я кажусь себе старухой. Некрасивой, злобной старухой. Я не люблю людей, не люблю книги, не люблю разговоры и терпеть не могу вино. Терпеть не могу Вадьку. Помню, я переключала каналы в каком- то бешеном безумии, без надежды на что- то стоящее как увидела его портрет. Я не помню точно что о нем говорили, помню только, что убийство Сонечки приписали кому- то другому. Помню какие- то документы о его освобождении. Посмертно. Я прихожу на могилу каждую субботу. Просто так. Я не из тех, кто любит этот вдохновляющемонотонный запах кладбищ и могильные холмики с неаккуратно вбитыми крестами. Я прихожу просто так. Моя первая и единственная любовь... Мой учитель... Моя похороненная мертвая жизнь...