Ангел к нам приходит.

Вот и подошла к концу эта кошмарная неделя. Удушающий запах болезни,который сначала казался невыносимым, уже не бил мне в нос. Каждая болезнь пахнет по своему, но когда несколько неизлечимых больных собирают под одной крышей, воздух буквально пропитывается смертью. По коридорам от одного несчастного к другому бегали вымотанные медсестры. Они выполняли свою работу очень хорошо, но, как правило, после постановки очередной капельницы с обезболивающим, они быстрым шагом покидали палату, оставляя человека наедине со своими страданиями. Здесь нет врачей, они не нужны. Этим людям уже не поможет никакое лечение, да и место это вряд ли можно назвать больницей. Не дай Бог вам попасть сюда в качестве больного...Да и в качестве обычного санитара вы бы точно не захотели здесь работать. Интерьер этого места отнюдь не больничный: очень много цветов, картины на стенах палат и коридоров, много книг, преимущественно духовного характера, но есть и мировая классика. На первом этаже живут красноухие черепахи и пара зеленых волнистых попугайчиков, одним словом, здесь все слишком навязчиво старается походить на обычную гостиницу. Все слишком навязчиво старается быть "как дома". Я сижу в кресле, в горле пересохло и уже двое суток стоит огромный ком, не позволяющий сделать ни одного нормального вдоха. А может не ком, скорее, это был огромный камень, который кто-то повесил мне прямо на душу. Время послеобеденного сна, но зачем он людям, которые спят большую часть суток и почти ничего не едят? Протяжный стон из седьмой палаты. Иду туда, бабушка, которая лежит уже месяц снова скучает по дочке. Никто не приходит. Очень сложно смотреть, как тот, кто всю твою жизнь был опорой и защитой медленно угасает с каждым днем. Я знала куда иду, но даже не подозревала, что настолько привыкну к этим людям. Даже не подозревала, что будет так больно на это смотреть. " Не пропускай это все через себя, поверь мне, в этом месте, такими темпами можно просто свихнуться" Но, как обычно и бывает: легче сказать, чем сделать. И подобные речи просто проходят мимо ушей. Моя работа здесь заключается как раз в том, чтобы просто помогать людям прожить их последние дни сытыми и чистыми. Где-то успокоить, с кем-то поговорить, но, к сожалению, любая болезнь полностью меняет человеческую психику и чаще всего, в середине разговора ты понимаешь, что человек просто бредит. Так, один мужчина пол дня ждал в гости министра, а бабушка, с ужасными болями в ногах очень беспокоилась о президенте Америки. Здесь нет атеистов, но все чаще кажется, что Бог забыл про это место. Я выхожу из палаты, вытираю слезы и вновь сажусь на диван в холле с книгой в руках. — Весьма интересная книга, но на странице двадцать один, автор явно не знал о чем пишет. Тяжело вам, людям, рассуждать о Боге... Рядом со мной сидел мужчина лет сорока. Волосы были растрепаны, как будто он в это зимнее время ехал сюда в машине с откидным верхом. — Извините, я не вас не заметила, вы к Галине Ивановне? К ней никто не приходит... Мужчина опустил глаза и с минуту просто смотрел в пол. — Уютно. — Что, простите? — Я говорю, довольно уютно тут у вас. И вновь воцарилось неловкое молчание. Все это время я разглядывала его потрепанный плащ. Плащ! Нет, вы видели хоть одного человека, который зимой в двадцатиградусный мороз носит плащ? Я тут же забыла про свой вопрос. — Вы приехали на машине? — Нет. Как вы только на них ездите? Ужасно медленно и тесно... — На метле? И с ветерком, и без пробок,- и тут же поняла, что моя попытка разрядить обстановку была неуместной. Смутившись, я опустила глаза в книгу и замолчала. — Так ты тут работаешь? — Что-то вроде того, это моя первая практика. — Ты медсестра, стало быть? — Нет, я будущий врач, надеюсь... — Сомневаешься в этом? Почему? — Через восемь лет будет точно известно,- ответила я и перевернула страницу. — Я тебя разочарую, этому искусству ты будешь учиться всю жизнь. Мне показалось, что он слега улыбнулся. — Так к кому вы пришли? Посетители тут не часто бывают. — Разве это важно? Я просто пришел, здесь так много моих братьев, вот и решил заглянуть. — Братья? А в какой они палате? Но он, конечно, предпочел промолчать. Было видно, что сейчас он не хочет об этом говорить. — Так что ты читаешь? — Уолш Нил Доналд "Чего хочет Бог". — И чего же Он хочет? — Не знаю, я только на пятой странице. — А сама то как думаешь? — Я не знаю... люди здесь так несчастны. Вы только прислушайтесь, эти стоны, они снятся мне по ночам. Это просто ужасно. Он только глубоко вздохнул, а я вновь попыталась сглотнуть этот ком и отвернулась, чтобы он не увидел, как я рукавом халата вытираю глаза. — Не стоит. — Что вы сказали?- мой голос дрожал, а нос, скорее всего напоминал огромный красный помидор. — Не стоит плакать, все, что посылает Господь, он делает исключительно из любви к вам. — Да, наверное... Еще пару минут мы просто сидели, я уже не читала, а он все так же разглядывал квадратики на паркетном полу. — Вставай, идем со мной. Он резко повернулся и уставился на меня необычайно ясными глазами. — Моя смена до семи вечера, я не могу уйти. Ответ вырвался машинально, я ведь даже не знаю, как его зовут. Куда я могу пойти с человеком, которого вижу впервые в жизни? — Разве ты не можешь просто уйти? — О чем вы, еще нет даже трех часов, скоро полдник, потом температура, давление и ужин... Он снова взглянул на меня, слегка щурясь. — Ты ведь можешь уйти в любое время, старшая медсестра не пришла сегодня, да и твои друзья прямо сейчас едут в автобусе домой на Новогодние праздники. То, что на месте нет старшей медсестры, он мог спокойно узнать у любого, заметить отсутствие моих напарников тоже большого внимания не требовало, но то, что они уехали домой...На автобусе! — Кто вы, что тут делаете? Если зашли просто так, то у вас явно что-то с психикой! В этот момент я просто не выдержала, вскочила с дивана на котором сидела и встала перед человеком в плаще. Я чувствовала, что злиться мне не на что, но сам факт того, что он тут бесцельно находился, говорил загадками и не желал даже представиться меня просто вывел из себя. Я повторила свой вопрос: — Как вас зовут? — Кастиэль,- спокойным тоном произнес он, -а твое имя мне известно. Будем знакомы. — Сказочное у вас имя,- мне было стыдно, что я так бесцеремонно себя повела и позволила себе повысить голос на мужчину чуть ли не вдвое старше себя. Он будто прочел мои мысли, поднял голову и грустно улыбнулся. Пялиться на людей считается неприличным, но я не могла не окинуть его взглядом с ног до головы еще раз. Он был очень... необычным. Красота, как известно, понятие сугубо абстрактное, и он был как-то особенно красив. — У тебя тоже красивое имя,- он просто хотел поддержать разговор, лицо его изменилось, а глаза стали еще печальнее и ярче, чем были до этого. Он медленно встал, посмотрел в сторону лестницы, как будто желая уйти отсюда, но постояв пару секунд, повернулся и спокойным шагом прошел в соседнюю мужскую палату. В этой палате находились люди, имена которых затерялись вместе с их памятью. У каждого, конечно, было временное имя, на случай, если кто-то все таки придет и узнает своего пропавшего брата или отца, а может быть, к кому-то из них все же вернется память. Но на это надежды было еще меньше. Он направился к кровати, на которой лежал мужчина с перевязанной головой. Медсестры звали его Семен. В те редкие моменты, когда он приходил в сознание и открывал глаза, он невнятно начинал сначала по буквам, а потом все слово сразу : "Сэм..." И снова отключался. Мне точно не известно, что с ним произошло, на вид он был еще так молод. С месяц назад врачи от него отказались, сказав, что долго он не протянет, а свободных мест в больнице нет. Так он и оказался здесь. Пару раз я приходила его кормить через зонд, а он просто смотрел в одну точку. Мой новый знакомый подошел к изголовью кровати и мягко положил одну руку на голову этого несчастного. — Вы его знаете? — Это мой друг. — Может быть вы скажите мне, как его зовут? — Его зовут Дин. Я так долго его искал. — А почему не сказали сразу, что пришли к нему? Он посмотрел на меня, и все сразу стало понятно: Он боялся. Ему было больно и почему-то стыдно находиться рядом с ним. Я отошла к окну, а Кастиэль, продолжая гладить этого несчастного по голове наклонился к нему и шепотом произнес: — Прости меня...,- второй рукой он оборвал все трубки, которые торчали из тела Дина. Парень открыл глаза и попытался поднять руку, наверное, не верил, что кто-то пришел за ним. Кас мягко взял в ладонь его руку. Глаза парня налились слезами. — Я молился тебе, -каждое слово давалось ему с трудом. — Я знаю. Теперь все кончено, нам пора домой. — В таком состоянии он не сможет никуда уехать, я очень сожалею,- и снова этот ком... Кастиэль последний раз взглянул в мою сторону и просто растворился в воздухе. Совершенно ошарашенная я подбежала к тому месту, где каких-то пару секунд назад стоял этот странный человек. Наклонившись над парнем, я попыталась прощупать пульс, прислушалась к дыханию. Глаза, которые совсем недавно буквально искрились от слез, были закрыты. Он был мертв, но на лице больше не было той невыносимой боли, которая читалась на нем все эти дни. Лицо его было спокойно и невероятно прекрасно. Через полчаса пара крепких парней занесли в палату большой черный пакет и удалились, а я до сих пор думаю, что просто переутомилась. Теперь я каждый день сталкиваюсь со смертью, но этот случай я никогда не забуду.

________________________________________________________

Кем бы ты ни был, странный мужчина в плаще, спасибо, пусть и на пару секунд, но ты облегчил его муки.