Помешательство

Можно прожить без зрения. Можно приспособиться к потере руки. Можно вполне сносно жить без ног. Но без тебя жизнь на моей планете невозможна. Я не знаю, почему это случилось со мной, но я хочу, чтобы это прекратилось. Знаете, работа частного детектива совсем не похожа на то, что показывают в фильмах. Никаких погонь и перестрелок, никаких роковых красоток с томным взглядом, сексуальной хрипотцой в голосе и темным прошлым. Каждое дело не превращается в танго на острие ножа. Такое чувство, что клиентов волнует только неверность, возможная неверность и скорее-всего-нет-но-Вы-проверьте-вдруг неверность их вторых половинок. Серьезно, самым остросюжетным заданием был поиск пропавшего брата, который в скором времени обнаружился в психушке одного далекого города без памяти, но с шикарным героиновым отходняком. Или мир настолько скучен, или я такой дерьмовый детектив. Скорее второе, ибо я скорее любитель, оказывающий определенные услуги за деньги, чем настоящий сыщик. В этот раз та же история – такой себе весь в разъездах деловой человек нанял меня следить за женой, пока он жмет руки и подписывает бумаги на другом конце мира. Так я с тобой познакомился. Ты была обычной актриской средней руки, не особенно талантлива и не достаточно красива для большой сцены и обложек журналов. Бюджетный вариант Одри Хэпберн для рекламы по кабельному и маленьких ролей третьего плана. Девушка в кафе за столиком слева от главной героини, секретарша босса главного героя, фотография жертвы серийного убийцы. Две минуты экранного времени, три реплики на 10 слов, последнее имя в списке актеров. Помню съемки рекламы какого-то мыла, где ты раз за разом изображала радость и легкость бытия, умываясь этой дрянью, пока режиссер не остался доволен. Сколько слоев своей прекрасной кожи ты тогда сняла? Я хотел бы собрать их все и носить в бархатном мешочке на груди вместе с волосами с твоей расчески. --------------------------------------------------------------------------------------------- Я следовал за твоей тенью, следил из витрин магазинов напротив, отмечал маршруты и собирал брошенные чеки. Этого хватило бы на полноценную серию передач о твоих повадках в естественной среде обитания для канала Дискавери. Потом твой муж возвращался, я отчитывался о поездках и подарках и на какое-то время мы расставались. Вобщем-то отчеты были неприлично скучны - ты была хорошей девочкой и никогда не участвовала в сомнительных мероприятиях, где за коктейли тебе пришлось бы платить не звонкой монетой, а хриплым стоном. Моя маленькая умница с глазами олененка Бэмби. Как же я хочу вынуть эти прекрасные глаза и повесить их себе на зеркало заднего вида, чтобы они всегда смотрели только на меня. Заказчик наотрез отказался устанавливать камеры и прослушку в вашем жилище – видимо опасался, что я буду подслушивать когда он будет дома. Вместо этого он снял совсем крохотную квартирку в доме напротив, как раз на уровне ваших окон. Я поставил там камеру, принес бинокль и немного еды на случай, если придется торчать несколько часов кряду, хотя обычно я включал вечером запись и отправлялся домой. Однажды я что-то там забыл, уже и не помню что именно, но пришлось возвращаться. Итак, я вернулся и по-привычке глянул в бинокль, слежка была приостановлена, но ты же знаешь – привычки… И там, на другом конце вселенной я увидел, как ты томно извиваешься под ним. Воздух срочно ретировался из моих легких под предлогом неотложных дел и отсутствовал целую вечность. А потом какой-то шутник заменил весь старый добрый кислород в комнате на кристально чистую кипящую ярость. И я загорелся…нет, я взорвался. Я бомба, сброшенная на Хиросиму. Я добряк ядерный гриб, несущий свет и тишину. Я килотонны желания убить. Единственным возможным выходом было ворваться в вашу спальню, оторвать от тебя этого ублюдка и долго с наслаждением бить его лицом об пол до тех пор, пока само его имя не перестанет существовать. А потом упасть на колени, обнять твои ноги и сказать, что я люблю тебя. И жить с тобой долго и счастливо, бережно стирая с тебя чужие взгляды, целуя твои прекрасные пальцы и вылизывая твои ступни. Я бы купал тебя в слезах младенцев и мыл бы тебе голову детским шампунем. А ты бы трясла головой, и вот в меня летят хлопья пены, мы смеемся, целуемся, я дарю тебе щенка на годовщину, мы вместе готовим завтраки, ты ешь из моих рук, и я счастлив. Но нет, ты все еще под своим мужем, а я смотрю на это из окна напротив. Это самая большая несправедливость в истории человечества, голодающие дети Африки ничто по сравнению с моим горем. Нет. Нет-нет-нет. Это очень неправильно, там должен быть я, а он не должен существовать вообще. -------------------------------------------------------------------------------- И в этом месте я прихожу в себя, смотрю на свои дрожащие руки и в ужасе сбегаю, пытаясь отмотать память назад и уловить момент, когда тормоза моего здравого рассудка начали барахлить, потому что сейчас они отказали полностью, и я где-то на половине пути к бетонной стене. -------------------------------------------------------------------------------- На следующий день я прихожу в себя в окружении нескольких пустых бутылок и головной боли. Звонок: «Через неделю я уезжаю дней на десять. Будьте добры, возобновите работу», а я такой: «Да, конечно» и падаю на подушку, пытаясь не думать о том, как же меня тошнит. Потому что вчера я принял лучшее лекарство от всех на свете внутренних проблем – напился вдрызг, и сегодня меня занимает только то, куда я положил аспирин и не придется ли идти за ним в аптеку, ведь я не преодолею это дикое расстояние в 2 квартала. Да и вообще, кажется, я вчера все несколько преувеличил. С утра не выспался, потом еще в этой дурацкой пробке торчал. Конечно же, со мной все в порядке, не считая похмелья, и я абсолютно ничего к тебе не испытываю. А спустя какое-то время я начинаю задаваться довольно необычными вопросами. Что ты сейчас делаешь? Обычно в это время ты смотришь ток-шоу. А может сейчас вы делаете это вместе, и его рука гладит твое колено, а ты положила голову ему на плечо? Что на тебе надето? Ты всегда ходишь по дому в серых спортивных штанах и майке с разноцветными квадратами. А может специально для него ты надела шелковый халатик или совсем ничего? Как ты выглядишь, когда открываешь глаза по утрам? -------------------------------------------------------------------------------- Еще очень рано, солнце светит совсем лениво, заливая комнату мягкими желтыми лучами. Ты сонно жмуришься, растревоженная ими, поворачиваешься ко мне лицом и целуешь в подбородок, трешься щекой. Я обнимаю тебя, провожу пальцами по этой идеальной ложбинке на пояснице и прячу лицо в светлых мягких волосах. А ты хихикаешь, потому что я щекотно дышу тебе в шею. От тебя пахнет недосмотренным сном, кремом для тела и немного мной. Осторожно пробую на вкус мочку уха, шею, ключицы, наблюдая как разбегаются мурашки, и… просыпаюсь от звонка будильника с чувством разочарования и стыда – потому что это был сон и потому что я как мальчишка испачкал белье. Сопровождаю тебя целый день: химчистка, салон красоты, встреча с агентом, индийское кафе напротив кинотеатра, супермаркет. Там я был совсем близко, в очереди прямо за тобой, с потными ладонями и бутылкой газировки. Неужели ты меня не заметила? Мне показалось, все заметили, что у меня оттопырились брюки, когда я почуял аромат твоих волос. Если бы я мог запечатать свои ноздри с этим запахом внутри, если бы я мог забрать твои волосы, все до единого, сделать из них шарф, набить ароматную подушечку наподобие тех, что ты купила, с травами и спать с ней в обнимку каждую ночь. -------------------------------------------------------------------------------- Само собой, одним свежим весенним вечером я сорвался и допустил ужасную ошибку – «случайно» столкнулся с тобой на улице и спросил, как пройти к магазину сувениров. Ты подробно объяснила, а я пригласил тебя поужинать. Нет, ничего такого, просто поесть чего-нибудь и поболтать, но получил хоть и вежливый, но такой холодный отказ. Как ты могла? Я не готов к такому. Нет. Нет-нет-нет. Это очень не правильно. Нас так многое связывает, я знаю все твои привычки, распорядок дня, имена друзей, размер одежды, любимый цвет, еду, музыку, фильмы и фразочки … это из-за Него? Да? Наверное, ты думаешь, что мы не сможем жить на мои доходы. Мы сможем – я готов отдать почку, если ты захочешь пару-тройку дизайнерских нарядов. Или, может быть, я недостаточно хорош для тебя. Но с этим я ничего не смогу поделать – твоя красота идеальна, ей завидуют ангелы, и все женские скульптуры и портреты стоит заменить тобой. -------------------------------------------------------------------------------- В этом месте я преодолеваю оставшуюся половину пути, врезаюсь в бетонную стену и разлетаюсь на части. Собираю все видеозаписи, где есть ты, и пересматриваю их по кругу, когда нет возможности созерцать тебя во плоти. Потому что я физически не способен смотреть на тебя с Ним вместе. Почему ты не уйдешь ко мне? Я каждый вечер жду звонка в дверь. Я купил самые мягкие полотенца и твой любимый гель для душа, научился готовить индийские блюда, аккуратно расставил на полочке те крема, которыми ты пользуешься, и книги твоих любимых писателей. Сколько еще мне ждать? Этот зуд глубоко внутри становится все сильнее, это моей тоске за тобой становится тесно, и я помогаю ей выйти наружу, при помощи ножа и тонких красных полос, которые он оставляет на моих предплечьях. Они как будто ободряюще улыбаются мне:«Потерпи еще немного. Совсем чуть-чуть. Скоро вы будете вместе». И эти юркие алые змейки правы – мы будем. -------------------------------------------------------------------------------- Я потерял счет дням. Теперь время делится не на двадцатичетырехчасовые отрезки, а на «когда ты моя» и «когда ты Его». Не помню, когда я последний раз был дома, принимал душ или хотя бы брился. Щетина не слишком отросла, значит меньше недели. Все свободное время я посвящаю только тебе, впитываю тебя глазами с безопасного расстояния или осторожно прикасаюсь в толпе, пока никто не видит. -------------------------------------------------------------------------------- Мне кажется или в последнее время ты не особо торопишься, когда переодеваешься так близко к окну? Что это за самодовольная улыбка перед зеркалом и мимолетный взгляд в мою сторону? Неужели ты обо всем догадалась и теперь забавляешься, глядя на мои мучения, бессердечная тварь? Нет. Нет-нет-нет. Это очень неправильная мысль. Ты подаешь мне знаки. Да! Ты хочешь чтобы я доказал свою любовь. Я смогу. Я вскакиваю со своего места, несусь через улицу, не обращая внимания на сигналы автомобилей, сбиваю с ног кого-то, мгновенно взмываю по лестнице. Вот и дверь. Она ломается под ударами моей ноги, с грохотом отлетает к стене, а в коридоре ты – испуганная, дрожащими руками сжимающая телефон, прекрасная. Не бойся – это всего лишь я. Я обнимаю твое теплое мягкое тельце и красным пишу на твоем фарфоровом лице, что я люблю тебя. Каждый порез раскрывается как губы и я целую их по очереди. Я правлю изгиб твоих ребер, делаю форму твоих рук идеальной для того чтобы обнимать меня, перестраиваю тебя под себя. Потому что ты не можешь принадлежать больше никому во всем мире, а я рожден, чтобы быть с тобой. Потом далеко за городом, в охотничьем домике моего отца я заботливо помогаю тебе привыкнуть к твоей новой ипостаси, кормлю из рук, потому что твои пальцы еще плохо двигаются, втираю в твою нежную кожу ароматные масла, чтобы она вечно была прекрасной, и показываю в зеркале, как тебе идет твое новое лицо. И я счастлив. -------------------------------------------------------------------------------- Прихожу в себя и с трудом разжимаю онемевшие пальцы, во рту вкус крови – кажется, я прокусил губу. Но я улыбаюсь и откидываюсь на спинку стула – я нашел выход. Да. Да-да-да. И это очень правильно. У нас мало времени, моя любовь – послезавтра вернется твой муж, но мы успеем все сделать как надо. Там, на другом конце Вселенной ты ложишься спать и гасишь свет, а я прикидываю, где завтра раздобыть веревку и чем бы помягче застелить багажник. Спокойной ночи, душа моя.