Мы одно целое?

      Патрик Ачестер был любимцем всех учителей. В четырнадцать лет он выигрышно смотрелся на фоне остальных альф своего класса. Высокий, подтянутый, с развитой не по годам мускулатурой, светлыми, чуть удлинёнными волосами и чёрными как ночь глазами, горящими холодным блеском. Омеги сходили с ума от мыслей о нём, старшеклассницы мечтали хоть раз оказаться в его постели, девушки не давали ему прохода, постоянно приглашая на свидания, глупо надеясь стать для него единственной. Патрик не понимал, как можно променять целый розарий на одну гвоздику? Он мог влюбить в себя лишь взглядом, а после растоптать чьё-то сердце презрительной усмешкой. Альфы его уважали, омеги боготворили, беты боялись, а девушки… девушки таяли, пытаясь растопить сердце холодного принца. Это была его территория, его второй дом…       Но однажды всё изменилось. Ещё никто не видел, как на поразительно красивом лице проступают судорожные эмоции, льдинки в глазах тают, а с губ срываются ругательства. И пусть это больше похоже на бешенство и ярость, никто и никогда не удостаивался даже этого…       — Сегодня в наш класс придёт новенький, — Винс, лучший друг Ачестера, развалился на стуле, закинув одну ногу на другую. — Говорят, он очень милый…       — Да ты что? — усмехнулся Патрик, рассматривая вырез на блузке Элисон Фобс, который находился как раз напротив его глаз. Девушка сильно наклонилась, пытаясь что-то ему шепнуть. — И насколько он ми-илый?..       — Патрик, я могу тебя попросить? — прошептала брюнетка, нервно сглатывая и не сводя мутновато-зелёных глаз с безразличного лица.       — Конечно. Только если это будет в моих силах, — на слова Ачестера Винс чуть не расхохотался, с трудом сохраняя на лице скучающее выражение и периодически бросая взгляды на дверь.       — Мои родители сегодня уезжают… вечером, — лоб Элисон покрылся испариной, а уголки губ неприятно вздрогнули, кривя рот в улыбке. — Ты не мог бы мне помочь с уроками?       Блондин тяжело вздохнул, прикрывая глаза, будто обдумывая предложение, на самом деле стараясь не высказать в лицо этой четырнадцатилетней идиотке всё, что он думает о таких вот малолетних дурах.       Внезапно хлопнула дверь в помещение, и послышались громкие шаги.       — Здравствуйте, позвольте вам представить вашего нового друга Эрика Роджерса, — произнёс тихий голос их классного руководителя, мистера Николаса Клауса. — Прошу любить и жаловать…       Ачестер резко распахнул глаза, рукой отодвигая загораживающую обзор Фобс, всё ещё ожидающую ответа, и замирая с широко распахнутыми, ошеломлёнными глазами. Возле учительского стола стоял молоденький омега с яркими, светло-голубыми глазами, пушистыми русыми волосами и улыбался… От этой улыбки сердце альфы впервые сбилось с ритма, он и сам не понял, как его губы дрогнули в ответ, только… омега не смотрел на него! Он быстрым взглядом обвёл класс, равнодушно встретился с тёмными глазами Патрика, отчего-то поморщился и повернулся к руководителю.       — Я могу занять последнюю парту?       — Конечно, Эрик, проходи, — мистер Клаус кивнул и сел за свой стол, начиная урок.       ***       Вокруг Роджерса столпились ученики, наперебой расспрашивая его об увлечениях, о жизни, о планах на будущее. Они купались в его свете, старались незаметно прикоснуться, получить индивидуальную улыбку. Всё это невероятно злило Патрика, вызывая глубоко в груди глухую ярость. Как этот омега может не замечать его? Впервые альфа не знал, как поступить. Эрик резко развернулся на каблуках, поднимая на Ачестера сияющие глаза, и в его волосах заиграли лучи солнца, наполняя их светом, от улыбки защемило сердце и появилось непонятное томление.       — Ты всегда улыбаешься? — грубовато спросил Патрик, делая шаг в сторону замершего парня.       Шатен перестал улыбаться, уже вопросительно смотря на высокого альфу, от одного взгляда которого становилось холодно и неуютно.       — Нужно быть намного серьёзнее и внимательнее выбирать круг общения. Сядешь со мной — помогу влиться в коллектив, — уже увереннее продолжил Патрик, презрительно осматривая двух альф из параллельного класса, вопрос об отчислении которых за неуспеваемость уже однажды поднимался на школьном совете. — Я Патрик Ачестер.       Эрик нахмурился, взглянув на самоуверенного альфу исподлобья.       — Знаешь, Патрик, я сам вправе выбирать, с кем мне общаться, а с кем нет. Так вот, с тобой я разговаривать не желаю! — окинув равнодушным взглядом оцепеневшего альфу, Роджерс подмигнул Винсу, стоящему рядом с блондином, и прошёл мимо, помахав им обоим рукой.       — Ты пожалеешь, — тихо произнёс Патрик, сжимая кулаки. В его ушах продолжали звучать не совсем вежливые, равнодушные слова, а затем они затопили его сознание… Со стороны казалось, что альфа спокойно отнёсся к такому поведению парня, и только близкий друг видел, что в душе Ачестера бушует неконтролируемая, почти бешеная ярость.       И началось…       Патрик изводил Эрика на занятиях, они спорили на каждой перемене, стоя друг напротив друга, и воздух вокруг них искрил от напряжения. Они стали непримиримыми врагами.       ***       — Да что ты в нём нашёл? — улыбнулся Роджерс, весело глядя на симпатичного омегу с рыжими волосами. — У него вместо сердца ледяная сосулька! А голосом можно заморозить целый город.       — Эрик, — приложил ладони к груди Стивен. — Патрик такой красивый… я мечтаю, чтобы он обратил на меня внимание. Неужели он тебе ни капельки не нравится? — хитрый взгляд в сторону удивлённого шатена, сидевшего на подоконнике.       — Нравится? Да у меня от него изжога и несварение! Если бы я хотел найти себе пару, выбрал бы кого поинтереснее…       Ачестер, бесшумно приблизившийся к разговаривающей парочке, зло скрипнул зубами.       — И вообще, на улице и так холодно, зачем мне ещё и лишний ком снега рядом! — заливисто расхохотался Эрик, облизнув губы.       И альфа не сдержался.       — Роджерс, ты так смеёшься, что скоро сюда нагрянет бригада санитаров, чтобы забрать одну невменяемую принцессу! — растянул губы в самодовольной усмешке Ачестер, но глаза оставались ледяными. — Ты в курсе, что неприлично так широко расставлять ноги… хотя ты и приличия — это нонсенс!       — Как ты меня назвал?! — зашипел от негодования шатен, подаваясь вперёд. — Сам ты ледяной принц!       — Спасибо за высокую оценку! — Патрик прошёл мимо, больше не оборачиваясь.       — Ненавижу! — зашипел омега, спрыгивая с подоконника и закидывая лямку от сумки на плечо.       — И я тебя… ненавижу, — тихо, чтобы никто не расслышал, прошептал альфа.       ***       Летние каникулы пролетели очень быстро. Патрик слетал с родителями в Испанию, погрелся под лучами палящего солнца, приобрёл потрясающий золотистый загар. Только мысли об одном омеге всё чаще посещали его голову. Ему хотелось стереть его вечную улыбку, показать всем вокруг, что тот пустышка!       ***       — Какая прелесть, — оцепенел Винс, хватая за рукав белой рубашки замершего Ачестера, во все глаза глядевшего на компанию у школы. — Я его хочу…       — Если приблизишься хоть на метр — уничтожу! — рыкнул блондин в сторону друга и широким шагом пошёл к одноклассникам. Там, забравшись на перила и весело болтая ногами, обутыми в высокие сапоги, сидел Эрик. Его волосы были собраны в маленький хвостик, короткие чёрные шорты обтягивали узкие бёдра, а красная футболка с короткими рукавами оголяла одно точёное плечо.       — Эрик, я тебя люблю, давай встречаться, — умильным голосом вещал Борин, альфа из их класса, и протягивал ладонь в сторону улыбающегося омеги.       — Борин… — начал Эрик, но тут же замолчал.       — Исчезни! — рыкнул Патрик, убийственным взглядом припечатав мгновенно стушевавшегося альфу.       — Кого я вижу-у-у, — протянул Роджерс, неосознанно морщась, что ещё больше привело в ярость закипающего от негодования Ачестера. — Ледышка покрылась грязью… тебе не идёт!       Схватив за руку обнаглевшего омегу, Патрик стянул его с перил и на буксире потянул в школу. Не слушая никаких возражений, альфа буквально пролетел по коридору, ни на кого не обращая внимания.       — Ты что себе позволяешь? — тихо произнёс он, впихивая сопротивляющееся тело в туалет. — Ты во что вырядился? Как шлюха…       — Что-о-о?! Ты кого шлюхой назвал? Да паломничество в твою постель всех желающих…       — Ты следишь за мной? — удивлённо произнёс Ачестер, втягивая носом сладковатый запах, исходящий от омеги. В его висках застучала кровь, а низ живота напрягся.       — Больно надо! — смутился омега, выдёргивая руку из захвата. — В правилах школы не указано, как должен одеваться каждый ученик!       — Это упущение, — приближаясь к начавшему пятиться Эрику и яростно сверкая чёрными глазами, сказал Патрик. — Я обязательно подниму этот вопрос на школьном совете.       — А зачем оно тебе? — упираясь спиной в стену и нервно сглатывая, пробормотал омега.       — У тебя скоро течка? — внезапно вжавшись всем телом в Роджерса и обхватив его за талию, выдохнул альфа.       — Нет, но… да какого чёрта! — Эрик резко дёрнул ногой, попадая Патрику по колену. — Выпусти меня!       — Ты умопомрачительно пахнешь…       — Ачестер, ты нюх потерял? — омега отпихнул от себя удивлённого своими же словами альфу и выбежал из туалета.       — Боюсь, наоборот, обрёл…       ***       — Поберегись! — снежный ком рассыпался по зимней куртке Патрика. Альфа вскинул голову, презрительно осматривая раскрасневшиеся лица учеников.       «Ну, кто бы сомневался», — подумал он, безошибочно находя спрятавшегося за спиной Стивена Эрика.       — Роджерс, ты самоубийца, — рассмеялся Винс, наклоняясь, чтобы собрать снег. — Беги!       И омега побежал, стараясь не оглядываться на ринувшегося за ним Ачестера.       — Эри-и-и-и, глупо, — даже не запыхавшись, крикнул ему вслед блондин. — Я немного закопаю тебя в снег и всё…       — Ачестер, чтоб ты подскользнулся! — провалившись одной ногой в глубокий сугроб и растягиваясь на животе, прохрипел Эрик.       Альфа уже не спеша подошёл к замершему омеге и присел на корточки, стягивая с него вязаную шапку. Наэлектролизованные волосы тут же встали дыбом, а омега возмущённо зашипел:       — Отдай!       — А ты меня попроси…       — Ублюдок!       — Неправильный ответ…       — Что ты ко мне привязался? — Эрик перевернулся, глядя голубыми глазами в лицо ненавистного альфы.       — Бесишь ты меня…       — А все говорят, что ты безэмоциональное чмо!       — Что, прям так и говорят? — неожиданно рассмеялся Патрик, взъерошивая волосы Роджерса. Тот замер, расширившимися глазами уставившись на альфу.       — Н-нет, «чмо» — это моё дополнение…       — Я так и думал, — вставая и дёргая за руку Эрика, чтобы поднять, произнёс Патрик. — Больше так не делай, — отряхнув омегу от снега и надевая на него шапку, прошептал блондин.       — А если буду?..       — Тогда сам будешь виноват…       ***       Прошёл ещё один учебный год. Патрик и Эрик всё так же переругивались, только окружающие видели, что это уже не ненависть, а что-то другое.       ***       Десятый класс, два месяца до Нового года       — Наш класс обязали поставить новогодний спектакль «Снежная королева», — произнёс мистер Клаус. — Эрик Роджерс, я слышал, ты хорошо поёшь, — Патрик удивлённо посмотрел в сторону покрасневшего омеги.       — Я давно не тренировался, — пробормотал он.       — Да брось, — хмыкнул альфа. — Наверняка в душе ежедневно пищишь!       — Ачестер, от вас я такого не ожидал, — осуждающе покачал головой руководитель. — Я хотел дать тебе роль Кая…       — Да ему больше роль «оленя» подойдёт! — крикнул Эрик, и все в классе рассмеялись.       — Ты!..       — Роджерс, Ачестер, остыньте! Каем будет Винс, у него хорошие артистические способности, Герда — Эрик, а Снежная королева, — секундная пауза, — достанется Патрику.       Ученики загудели, как растревоженный улей.       — Я не буду участвовать, — спокойно заявил блондин безразличным голосом.       — И слава Богу! Иначе наш спектакль провалится, так и не начавшись, — рассмеялся Эрик, подмигивая Винсу.       — Что-о-о?! — Патрик вскочил со стула, с презрением посмотрев на довольного омегу. — Где там моя корона?       ***       Зрители в зале затаили дыхание, когда Герда, ласково погладив «оленя» — альфу Борина — по шее («олень» закатил глаза от удовольствия), начала петь. Вокруг завывала вьюга, сверху сыпался «снег», а за кулисами стояла «Снежная королева» и не сводила глаз с хрупкой фигуры, укутанной в длинное золотистое платье.       — Где же ты, далёкий зимний край?       Без тебя мне плохо, милый Кай!..       Когда дошло до припева, омега резко развернулся, встречаясь глазами с чёрными омутами:       — Ты скажи мне, ветер снежный, где мой мальчик белоснежный?       Где бредёт он, замерзая, ничего о нём не знаю!       Я ищу его по свету, мне поможет только лето…       Забрала его другая Королева ледяная.*       У Патрика перехватило дыхание. Ему казалось, что Эрик поёт только для него… Ноги сами повели его на сцену. Мистер Клаус еле успел остановить парня, пока тот не наделал глупостей.       Внезапно Герда замолчала, а носа альфы коснулся сногсшибательный аромат…       — Вот, блядь! — выдохнул он, вцепившись руками в рукав руководителя. — Блядь!       — Ачестер, что ты себе?.. — договорить он не успел. «Герда» сбежала со сцены в самый разгар спектакля.       — Что происходит? — не понял мистер Клаус.       — Быстро, опускайте занавес, нужен перерыв! — тяжело дыша и развязывая завязки плаща на шее, рыкнул Патрик, отступая вглубь.       Эрик вбежал в пустой класс, громко захлопывая за собой дверь. Платье скрывало влагу, пропитавшую трусы, а в голове билась одна-единственная мысль: «Лишь бы не сорваться!».       Прислонившись спиной к двери, шатен глубоко задышал, стараясь прояснить уплывающее сознание. Возбуждение нарастало, мелкая дрожь сотрясала всё тело, а перед глазами мелькали разноцветные точки. Сжав через ткань твёрдый член, Эрик зажмурился и судорожно выдохнул. Ещё никогда возбуждение не было таким сильным. В душе парня цветком разгоралась ненависть к одному-единственному… но тело не признавало доводов разума, оно требовало, молило, чувствовало…       В коридоре послышались быстрые шаги, и у кабинета кто-то остановился. Запах альфы ударил в нос так, как будто тот стоял рядом и не было между ними никаких преград в виде окрашенной белой краской двери.       Тишина разбавлялась лишь тяжёлым дыханием и дребезжанием стёкол, в которые бились голые ветви дерева, шатающиеся от пронизывающего декабрьского ветра.       — Эрик… — голос Ачестера был тихим и спокойным. — Ты в порядке?.. — и лишь на последнем слове он немного дрогнул, выдавая волнение самого альфы.       Воздух словно накалился до предела. Омега сжал зубы, стараясь не сорваться на постыдный стон. Напряжение в штанах выбивало все мысли из головы, а присутствие извечного соперника совсем рядом сводило с ума. Роджерс не видел, как точно так же, сжав пальцы в кулаки и опустив голову, с выступившими на висках капельками пота, пытался совладать с собой и Патрик, в ушах которого шумела кровь, зрачки расширились, а сердце стучало в груди, как бешеное.       — Чёрт! Принцесса, это невыносимо! Либо сделай с собой что-нибудь, либо впусти меня…       Эрик зашипел от ненавистного обращения и прикусил губу.       — Ачестер, свали, — прохрипел он, для собственного успокоения одной рукой упираясь в незапертую дверь. — Уверен, ты только счастлив поиздеваться. Но мне сейчас не до тебя!       — Правда? — едва слышно выдохнул Патрик, прислоняясь лбом к двери и вдыхая умопомрачительный запах, что в последнее время буквально преследовал его, выбивая все здравые мысли, заставляя мучиться от осознания истины. — А мне кажется, что наоборот, Эри-и-и-и, — почти стон, и на губах альфы расцвела невероятная, похожая на солнечный луч, но такая горькая улыбка.       — Ублюдок, — прошептал шатен, ещё сильнее возбуждаясь от того, каким тоном было произнесено его имя. Член болезненно запульсировал, натягивая трусы, а в горле пересохло так, будто он три дня провёл в пустыне без глотка воды. — Я лучше сейчас Винсу открою!       Альфа зарычал, ударяя кулаком в стену рядом с дверью. Имя друга, сорвавшееся с губ Эрика, вызвало глухое раздражение в его груди. Патрик уже давно осознал, почему этот выскочка и язва так его притягивает. Все годы взаимного противостояния он думал, что мелкий парнишка, который всегда и во всём ему противоречил, высмеивал, выставлял дураком, лишь вызывал в нём презрение и ярость, но это оказалось вершиной айсберга! Он долгое время искренне ненавидел его. Когда всё изменилось? Почему сейчас ему хочется укрыть этого единственного омегу от всего мира, насладиться его эмоциями, покрыть поцелуями его хрупкое тело, сделать только своим? Сладкий запах омеги буквально сметал его силу воли, требуя ворваться в класс и пометить свою… истинную пару?       — Только не это… — чувствуя, что теряет остатки самоконтроля, прошептал Патрик. Резко развернувшись, он быстрым шагом поспешил уйти, пока не натворил глупостей.       Услышав, как удаляются шаги Ачестера, шатен разочарованно застонал. Не этого он в глубине души хотел, ой, не этого…       Задрав широкую юбку чуть ли не до шеи, омега быстро приспустил трусы, оголяя влажную и каменную плоть. Дырочка между ягодиц пульсировала, требуя внимания, и сочилась смазкой. Обхватив член рукой, он судорожно стал дрочить, одновременно вставляя в задний проход два пальца сразу и шипя от немного болезненных ощущений. Буквально через несколько мгновений низ живота свело от нарастающего спазма, а чувствительная головка покраснела, выплёскивая на пол белёсую жидкость. Разрядка смягчила напряжение, но не сняла его полностью.       Быстро приведя себя в порядок и оглянувшись, Эрик поискал глазами хоть что-нибудь, чем можно было бы стереть следы преступления с пола. На учительском столе лежала губка, которой тот протирал доску во время занятий.       — Что ж, за неимением лучшего… — прошептал омега и сделал шаг по направлению к столу.       ***       Герда обхватила дрожащими руками Кая за шею и повисла на нём, тяжело дыша. Альфа с трудом изображал равнодушие, глубоко втягивая носом запах течного омеги. —       Ты одуряюще пахнешь, — прошептал Винс на ухо Эрику, прикусывая мочку и срывая с его губ судорожный вздох. — После спектакля…       Договорить тот не успел, так как вздрогнул от оглушительного рыка сбоку.       Ещё никогда новогодняя сказка не пользовалась таким успехом! Снежная королева, неожиданно вернувшаяся в свой замок, нокаутировала Кая хуком справа, растоптала не полностью собранное слово «Вечность», пригрозила Винсу оторвать его же яйца, взвалила себе на плечо вскрикнувшую Герду и скрылась со сцены под ошеломлённое молчание из зрительского зала. Омеги, изображающие снежинок, быстро подбежали к валяющемуся в отключке Каю с разбитым носом и стали водить вокруг него хоровод, взмахивая руками и пытаясь хоть как-то сгладить впечатление от необычного завершения Новогодней сказки, пока начальство не придумало выход из сложившегося положения. Классный руководитель схватился за голову и стал рвать на себе волосы. Но быстро очухался, выскочил на сцену и, собрав ногой зеркальные осколки в слово «Есть», рукой подозвал к себе выпучившего глаза «оленя», стоявшего за тканевым занавесом. Когда «олень» и мистер Клаус утаскивали за плечи и ноги Винса со сцены, из зала послышался смешок:       — Походу, осколок зеркала и Снежной королеве попал в какое-то место…       Зрители ликовали! Шквал оваций сотрясал воздух, на сцену летели цветы и… чьи-то предметы одежды.       Сказка нашла отклик в сердцах учителей, учеников и их родителей, которые потом долго обсуждали собранное слово. А что режиссёр хотел им сказать? То ли обрадовался, что наконец-то Кая приложили, то ли проголодался и незадачливого Винса сейчас обгладывают руководитель напару с «оленем»?       ***       — Отпусти меня! — шипел извивающийся на плече Снежной королевы Эрик. Но вопреки своим же словам, старался вдавиться твёрдым членом в его грудь. — Иначе изнасилую!       — Ты? Меня? — от неожиданности Патрик остановился и, отцепив от себя Герду, отстранил от себя на вытянутых руках. Омега уверенно закивал, болтая в воздухе ногами, обутыми в высокие ботинки на шнуровке. — Так я давно не против…       Быстро прижав к себе внезапно обмякшее тело, Ачестер, путаясь в длинном плаще, поспешил к выходу из школы.       — Мы куда? — заскулил Роджерс, обхватывая ногами пояс альфы, а руками — его шею. Он вдохнул умопомрачительный запах, исходящий от сильного тела, от которого тут же закружилась голова, и застонал, уже не стараясь подавить в себе свою сущность.       — Прекрати, иначе я разложу тебя в этом коридоре, несмотря на многочисленных зрителей! — зарычал Патрик, впиваясь поцелуем в оголённую шею. Тело омеги охватило жаром, а над губой выступили капельки пота. Парень откинул голову назад и зажмурился, стараясь сильнее вжаться в альфу. Ему уже было плевать на то, где они находятся… Резко наклонив голову, Эрик обхватил двумя ладонями лицо блондина и прижался своими губами к его рту. Это было как удар молнии, словно сильнейший порыв воздуха заставил парней вжаться друг в друга с жадностью, чтобы не оставалось ни единого свободного кусочка между ними! Лёгкий поцелуй превратился в океан страсти, смешивая дыхания, разжигая в груди пожирающий пожар. Если бы в тот момент началось землетрясение или извержение вулкана, они бы этого не заметили. А поцелуй всё длился, длился и длился…       Многочисленные зрители в лице уборщика-беты, целомудренно отвернулись, водя шваброй по грязному полу и завистливо вздыхая.       — Эрик, маленький, я уже держусь из последних сил. Давай, ты пойдёшь своими ножками до раздевалки, возьмёшь наши куртки и…       — Ой, ой, такой сильный, а лёгкого омегу нести тяжело, — прерывисто дыша, искусственно рассмеялся шатен. Сознание парня уже помутнело, ноги стали ватными, а глаза заволокло дымкой возбуждения.       — К чёрту! Я живу напротив, так добежим! — припечатал Патрик, стискивая омегу за пояс сильнее, и ринулся к школьной двери.       Эрика что-то насторожило в словах альфы. Он попытался сосредоточиться, но…       — Патрик, а как же твои родители? — всё же сумел поймать мысль за ускользающий хвост Роджерс и попытался отстраниться. Но удерживающие его руки не позволили ему этого сделать.       — Они смотрят спектакль! — выдохнул горячий воздух в шею омеге парень.       — Это тот, в котором мы сейчас играем? — тихо спросил Эрик.       — Ага…       — Надеюсь, им понравится…       — Даже не сомневаюсь, — рассмеялся альфа, распахивая дверь и чуть не поскальзываясь на обледеневших ступеньках.       Ледяной порыв воздуха скользнул по раскрасневшимся лицам парней, колючие снежинки стали оседать на волосах и одежде, немного отрезвляя и позволяя сосредоточиться на дороге.       — Патрик, может, я всё же ножками?.. — попытался скопировать интонации альфы Эрик, но смущённый стон, сорвавшийся с его губ, свёл на «нет» все его начинания.       — Поздно, Эри… мой Эри…       Омега зажмурился, чувствуя, как замирает его сердце. В груди парня что-то сжалось, а мурашки разбежались по всему телу. Ему так хотелось поверить, что всё это не сон, не очередной розыгрыш или обман воображения.       — Ты же это говоришь не потому, что я… что у меня…       — Эрик, давай поговорим дома, — перебил его альфа, двигаясь на сумасшедшей скорости в сторону четырёхэтажного строения, освещённого украшенными разноцветными гирляндами деревьями и фонарями. Откуда-то слышалась весёлая музыка, смех, поздравления. Машины оглушительно сигналили, когда странно одетые альфа и омега пересекали дорогу, полностью поглощённые друг другом.       — Мама, — дёрнул за рукав ошеломлённую женщину маленький омежка, удерживающий в руке плюшевого медведя. — А почему Снежная королева похитила Герду?       — Она просто перепутала… — прошептала женщина, прижимая ребёнка сильнее к себе, уходя с пути парней. — А может, и нет… — видя, как один пожирает взглядом другого, улыбнулась им вслед.       Праздничное настроение буквально пропитало атмосферу города, поселяя в сердцах прохожих счастье, любовь и радость.       Преодолев несколько ступенек с ценной ношей на руках, Патрик толкнул дверь, шипя от нетерпения. Та не поддалась.       — Я, конечно, прошу прощения, но, возможно, в этой ситуации тебе поможет ключ? — лизнув бьющуюся венку на шее альфы, прошептал Эрик.       — Какой же ты!.. — опуская парня на ноги, рыкнул Ачестер, распахнул плащ и, приподняв сверкающий подол, полез во внутренний карман брюк. — Любимый гад!       — Любимый?..       — А ты ещё этого не понял? — отведя глаза и открыв подрагивающими пальцами дверь, выдохнул альфа, вновь подхватывая на руки свою пару.       Эрик занервничал, только сейчас поняв, что между ними произойдёт. Он ещё никогда…       Почувствовав, как напряглось тело в его руках, Патрик вздрогнул, мгновенно испугавшись.       — Маленький, нет, только не сейчас, прошу, — шептал он, прижав омегу к стене в прихожей и навалившись на него, не позволяя отстраниться. И почти впился в пухлые губы, заставляя их раскрыться, мгновенно опуская руку вниз, и через ткань обхватывая напряжённую плоть Эрика, чтобы сомнения вылетели из головы шатена, а внезапно проснувшийся страх бесследно исчез. — Я не могу так больше… не отталкивай…       И омега сдался. Он поглаживал плечи Патрика, жадно отвечая на поцелуй, выгибался, стонал, от чего самообладание полностью покинуло альфу, а голова пошла кругом от удовольствия. Одной рукой блондин поддерживал Эрика за бок, второй — скользил по спине, пояснице, опускался к бедру, всё ниже и ниже, подхватывая подол платья и задирая его. Горячая ладонь сжала ягодицу. Омега забился, его разум будто отключился, возбуждение кипело в крови, разбегалось по венам, сосредотачивалось внизу живота, усиливалось от прикосновений Патрика.       Язык Ачестера уверенно скользнул по губам Эрика, слегка облизывая, вторгся внутрь, сталкиваясь с его, превращая поцелуй в полную наслаждения пытку, пресекая всякое сопротивление.       — Эри-и-и-и, мой Эри, я так хочу тебя, — Патрик чувствовал, что готов сойти с ума от охватившего его чувства нежности и невыносимой радости, что его омега оказался таким чувствительным.       Оторвавшись от губ шатена, альфа начал целовать покрасневшее лицо, подбираясь к чувствительному ушку, прикусил мочку, ласково и нежно скользнул по ней языком. Эрик стонал, приоткрыв рот и запрокинув назад голову, его глаза были закрыты, а сердце давно сбилось с ритма.       — Эрик Роджерс, — немного отстранившись и ловя ртом воздух, прохрипел Патрик. — Ты только мой! Никому тебя не отдам!       — Патрик Ачестер, — в голосе омеги послышались удивлённые нотки. — А что, кто-то ещё, кроме тебя, хочет заиметь такую занозу в заднице, как я?       Патрик глухо зарычал, рывком срывая платье с тела Эрика, ладонью касаясь обнажённого живота.       — Ты позволишь мне?.. — не дожидаясь ответа, альфа встал на колени, спуская вниз влажные трусы и полной грудью вдыхая умопомрачительный, крышесносный аромат карамели с ванильными нотками. Когда губы Патрика коснулись напряжённой, изнывающей от желания плоти, Эрик почти взвыл. Он едва удержался на ногах, кожа пылала от прикосновения пальцев, языка, губ. Ачестер сам сходил с ума от пожирающего его огня, он едва сдерживался от того, чтобы как зверь не накинуться на парня и не поиметь его глубоко, резко, немедленно. Альфа руками обхватил бёдра Эрика, чуть сжал, заставив его раздвинуть ноги сильнее, подразнил языком чувствительную и покрасневшую головку, и наконец его губы сомкнулись на плоти и втянули её в себя целиком, до самого основания, не давая ни минуты на то, чтобы прийти в себя, до слёз в глазах. Несколько рваных движений, и Эрик бурно кончил, выплёскиваясь в рот Патрику и прикусывая собственную ладонь, чтобы не заорать от удовольствия, пронзившего всё его тело.       Альфа облизнулся, глазами, подёрнутыми пеленой вожделения, посмотрев на вздрагивающего и ничего не соображающего омегу. Разум давно смолк, оставляя лишь желание чувствовать, дарить наслаждение, ощущать под пальцами гибкое и изнывающее от его ласк тело.       Резко поднявшись, Патрик подхватил на руки своё сокровище и в несколько шагов достиг двери в спальню.       Осторожно опустив Эрика на кровать, альфа быстро избавился от одежды, вставая в ногах разомлевшего омеги полностью обнажённым с гордо стоящим членом. Ему хотелось взять шатена немедленно, войти в его узкую, тугую плоть, заполнить собой, подчинить, но он сдерживал себя изо всех сил, хотя уже задыхался от невыносимого желания.       Поставив колено рядом с ногой Эрика, Патрик склонился к его лицу, вновь завладев его губами, спускаясь поцелуями к шее, плечам, ключицам, лаская каждый миллиметр чувствительной кожи, а настойчивый язык проник в каждую впадинку, ощутив вкус своей истинной пары.       Руки Роджерса гуляли по спине альфы совершенно бездумно, возбуждение вновь накатывало волнами, губы отвечали на сумасшедшие поцелуи, он беззвучно умолял, изнывая от жара в крови. Всё вокруг потеряло смысл, превратилось в бешеную пульсацию крови внизу живота, оглушительный стук сердца, в хриплое и сбивчивое дыхание. Глаза Патрика, одурманенные страстью, пылали, как чёрные звёзды. В них уже не было никакого смысла, лишь бесконечная нежность и страсть.       Ягодицы омеги напряглись, когда палец Патрика осторожно обвёл края узкой, сочащейся смазкой дырочки, чуть надавливая. Альфе пришлось отвлечься, чтобы вновь втянуть в рот твёрдый член захлебнувшегося от пронзившего его удовольствия Эрика, и, сев удобнее между раздвинутых и согнутых в коленях ног омеги, осторожно ввёл палец полностью, сходя с ума от тесноты сжимающихся мышц.       — Эри, расслабься, — тяжело дыша и закусывая губу, прошептал Патрик, не сводя взгляда с того места, в котором находился сейчас его палец.       — Тебе легко говорить…       — Это мне-то?.. Малыш, скоро станет приятно, я обещаю…       Через минуту Эрик извивался под альфой, бессознательно двигаясь навстречу, вскидывая бёдра. Патрик нашёл то, что искал, и говорить омега уже был не в состоянии: он полностью растворился в новых ощущениях. Блондин осторожно проник внутрь вторым пальцем, и Эрик вскрикнул, насаживаясь сильнее и требуя большего.       — Патри-и-ик… Ри-и-ики… Рик-к-к… я сейчас умру, сделай со мной уже что-нибудь! — громко стонал омега, невменяемым взглядом смотря на не прекращающего растягивать его альфу. — Не останавливайся!       — Да даже если ты сейчас прикажешь мне остановиться, я не смогу этого сделать! Уже не смогу…       Патрик медленно вытащил выпачканные в смазке пальцы и начал входить в растянутую дырочку своим истекающим от желания членом. Эрик вскрикнул, широко распахивая глаза.       — Эри, потерпи, не сжимайся, дыши глубже, — уговаривал его альфа, целуя покрытое испариной лицо, медленно проталкиваясь вперёд, осторожно, боясь причинить излишнюю боль, хотя и понимал, что этого не избежать. Внутри омеги было туго и в то же время так восхитительно, что Патрик едва сдерживался от резких движений, только прикрыл глаза и хрипло застонал, пальцами сильнее сжимая бёдра парня. Омега шумно выдохнул, осознав, что блондин проник в него целиком. Эрик зажмурился, тяжело дыша, и тут же почувствовал тёплые губы, сцеловывающие дорожки слёз, которые он даже не заметил. Патрик не двигался, давая возможность шатену привыкнуть к ощущениям внутри своего тела, он осторожно ласкал напряжённые мышцы, заставляя их вновь расслабиться.       Всё это длилось до тех пор, пока Эрик не задвигался под ним, начав нетерпеливо ёрзать. Патрик облегчённо выдохнул, совершая первое движение, ловя губами судорожный всхлип омеги. По телу прошла дрожь, а пальцы заскользили по груди Эрика, выискивая самые чувствительные зоны. Не в силах больше сдерживаться, альфа резко толкнулся, протяжно застонав:       — Эри-и-и-и… да-а-а-а…       Постепенно наращивая темп, Патрик двигался резче и быстрее, найдя для них нужный темп. Их языки сплетались, пальцами одной руки блондин зажал ладонь омеги над его головой, не давая возможности опустить, а второй скользил по телу Эрика в непрекращающейся, судорожной ласке. Он уже был близок к пику наслаждения, но сдерживал себя, жадно лаская рукой пульсирующую плоть омеги.       Мгновение, и Эрик изливается, чувствуя, как набухает внутри него узел на члене альфы, сцепив парней на долгое время.       — Зачем? — судорожный всхлип.       — Ты только мой, — прошептал Патрик, прикусывая плечо Эрику. — Мой!       Они лежали мокрые и опустошённые, но в то же время удивительно счастливые, не в силах ни о чём думать, медленно приходя в себя.       Но стоило им вновь посмотреть друг на друга, как безумие продолжалось, жаркие объятия вышибали все связные мысли, а руки беспорядочно ласкали тела друг друга.       ***       — Парни, я, конечно, всё могу понять, — послышалось из-за двери спальни, в которой Эрик и Патрик пытались найти свои вещи. — Без еды можно протянуть долгое время, вода есть в бутылке у кровати… только какого хрена вы уже два дня занимаете НАШУ спальню? — отец Патрика издал пошловатый смешок, тут же закашлявшись от удара по спине, которым удостоил его Курт — папа Ачестера. — В общем, я чего хотел-то?! Через два часа раздастся бой курантов, родители Эрика уже сидят в зале за накрытым столом, а вы — покиньте чужую территорию! — и уже тише: — Мне уже и переодеться не во что…       * Наталья Сенчукова «Королева ледяная»       http://mlook.tv/NrWCjlJgjlM/ns_natalya_senchukova_koroleva_ledyanaya_hd.html