Пора смываться

      Уже и не вспомнить сейчас, кто посоветовал Чернобылю балтийский чай, может, он сам вычитал его рецепт и решил приготовить, только теперь, пребывая в состоянии отчужденном и отрешенном, город задавался этим вопросом меньше всего.       Нет, Чернобыль не потерял рассудок, не стал вытворять непристойные вещи, он просто с блаженной улыбкой лежал на полу и читал Пелевина, всё больше вникая в суть его идеологи. Как же весел и несуразен весь этот скотный двор вокруг. Как же тщетны жалкие попытки познать суть, которой просто нет. Ха! Слепцы.       А тем временем его стали бояться ещё больше. Но это было абсолютно напрасно, потому что он оставался всё той же циничной сволочью, только количество странных и никому непонятных выходок увеличилось. Теперь он плевать хотел на погрязающий в зелени город, мог часами сидеть на дереве, якобы ища какой-то ветер, но со всё более редкими мародерами был беспощаден — выбрасывал, как мешок с картошкой, из окон домов, загонял, а потом толкал с крыш вниз или как-то иначе, но не менее изощренно, расправлялся с нежелательными гостями. Ибо нефиг.       Но всё же Чернобыль и с балтийским чаем оставался Чернобылем.       Месяц назад он последний раз виделся с Керетью. Нет, он слишком много прожил и пережил, чтобы научиться различать предательство, а также уметь ждать. Возможно, у неё просто какие-то неотложные дела, может, друзья из Финляндии позвали погостить, не исключено даже, что бедная девушка просто устала от него и взяла тайм-аут. Поэтому Чернобыль не поднимал тревогу, заглушая грусть и одиночество спиртом с кокаином. А собственно, почему бы и нет? Неужели это противозаконно? А вы видите закон в этой дыре? Нет? Вот именно.       По-хорошему, Чернобыль должен как можно быстрее вернуться к старой работе и энергично приводить город в порядок, но кому это надо? Он слишком стар, чтобы продолжать полемику со временем, пытаясь опровергнуть очевидное. Их всех в скором времени сожрет с потрохами проснувшийся пес Пиздец, хотя спасение, безусловно, есть. И он это знает. В комнату врывается какой-то плюгавенький городишка и, замирая у дверного косяка, с неподдельным страхом смотрит на Чернобыля. — Срочное сообщение… от Киева… Надо быстрее… в центр… — он тяжело дышит и чуть ли не съезжает вниз по стене. — Если мне позвонят… — неразборчиво напевает Чернобыль себе под нос, неспешно поднимаясь с пола и открывая окно. Он не смотрит на вбежавший город, просто бросает через плечо, — скажи, что меня уже нет. Ведь пришла пора смываться. И без лишних слов прыгает вниз. Кажется, сегодня Киев его не дождется. А где-то там, девятью этажами ниже, в подъезд заходила Кереть. Но скоро они вместе отправятся прочь отсюда. Туда, где всегда горит свет. Туда, где никто не найдет их.