Теряя контроль

Прохладный сумрак ночи. Здание клуба, ярко освещенное неоновыми огнями, овеянное духом чужого тщеславия. Душное закулисье и приглушенный свет люминесцентных ламп. Это мои минуты существования на лучших возможных условиях. Начало концерта уже приближается. Дрожащими пальцами я зажигаю сигарету и делаю пару глубоких затяжек. Кажется, стало немного легче. Я знаю, мне это противопоказано, но порой это даже лучше, ведь в моей медицинской карте не написано, что я, черт возьми, солист Joy Division. 5 минут до выхода. Когда я теряю контроль, они приходят в восторг. Толпа требует все больше и больше. Почему эти люди не могут понять, что я ощущаю, когда танцую перед ними в этом неуемном неистовстве, как марионетка в руках шизофреника? Я ухожу со сцены в рубашке, пропитанной ледяным потом. Мне ещё повезет, если я смогу уйти оттуда сам. Мне кажется, я был рожден для другого. 3 минуты до выхода. Ребята готовятся к выступлению. Самнер явно волнуется, подергивает ногами и нервно проводят руками по волосам, Стив, как всегда, судорожно отбивает ритм на своих коленях. Ещё бы, на этой выступали сами Битлы. Но это волнение не сравнимо с тем, какое они испытывали перед нашей первой записью. Я же был практически спокоен, но сейчас… Больше всего я боюсь забиться в припадке. Это унизительно и заставит меня ненавидеть себя самого… Если бы не эта проклятая эпилепсия, я мог бы купаться в обожании этой толпы, как в лучах славы. А так я больше напоминаю птицу, утопающую в гудроне. Ладно, спокойно, старина, все будет хорошо. Тебе уже раз десять казалось, что ты вот-вот упадешь, и каждый раз все проходило нормально. 2 минуты - Йен, ребята уже идут настраивать инструменты, готовься к выходу, - сказал Роб, наш продюсер. Я не стал смотреть ему в глаза. Просто прислонился головой к холодной стене и тяжело вздохнул. Он прекрасно знает, что эти выступления загонят меня в гроб. Лондон, Манчестер, Ливерпуль, Амстердам, Берлин…Да не все ли равно, где я упаду навзничь и забьюсь в судорогах с пеной у рта. Ни черта его это не волнует, кажется. Сейчас бы покурить, но времени не осталось… - Эй, Йен, ты что спишь! – Проходя мимо, Хуки потрепал меня по плечу, - Выход через минуту. Черт, да ты бледный, как смерть. 1 минута Мое сердце бешено колотилось – объявляющий начал свою речь, пора выходить на сцену. - Дамы и господа (неплохой эвфемизм для толпы прокуренной лондонской молодежи), только сегодня и только для вас на сцене Eric's Club выступит молодая, но уже легендарная группа из четырех молодых людей из Манчестера, чьи ритмы напоминают отголоски будущего, а тексты отражают реалии настоящего. Встречайте, Joy Division! Свет погас, и ребята встали по своим местам: Стив уже сидел за барабанной установкой, Самнер и Хуки настраивали последние струны на своих гитарах, а зрители затихли в ожидании знакомых аккордов, и в центром всего этого безумия был я. Ослепительный луч софитов неожиданно осветил сцену, и мне в лицо будто плеснули холодной водой. Я столько раз проходил через это, но, кажется, никогда не привыкну. Мне кажется, что я стою перед ними совсем незащищенный, как черепаха без панциря, как будто все мое тело – оголенный нерв. Я беру в руки микрофон, закрываю глаза, и вот звучат первые аккорды «Transmission». Мой голос напоминает глухое холодное эхо, но я пока отдаю себе отчет в том, что он принадлежит мне. "Listen to the silence, let it ring on. Eyes, dark grey lenses frightened of the sun." Я повторяю эти строки вновь и вновь, только теперь не успеваю вдумываться в их смысл. По спине бегут мурашки, и яркий мерцающий свет ослепляет меня. "We would have a fine time living in the night, Left to blind destruction, Waiting for our sight." Меня бьет мелкая дрожь, на висках и верхней губе проступают капельки пота, глаза закатываются. Мое сознание медленно отключается, отторгает мою земную оболочку. Я чувствую, будто я это не я, а только притворяюсь. Dance, dance, dance, dance, dance, to the radio. И вот начинается распад, раскол, как будто кто-то пытается отделить мой разум от тела, как ядро от атома, и он раскалывается, рождая странные ощущения. Ещё несколько секунд, и контроль будет утерян, кажется, безвозвратно. Я крепко закрываю глаза и, сжимая микрофон скользкими от пота руками, пытаюсь сдерживать судорожные движения своего тела. Dance, dance, dance, dance, dance, to the radio. И я уже бесконтрольно размахиваю руками в диком неистовстве, полностью отдаваясь музыке. И теперь я уже не думаю о том, что я болен, я просто повинуюсь, мое сознание в это время висит где-то над зрительным залом. И мне кажется, что я вовсе не я, и это не моя жизнь. Dance, dance, dance, dance, dance, to the radio. Dance, dance, dance, dance, dance, to the radio. Как будто кто-то включил две пластинки с одной песней в раз из разных проигрывателей, и теперь до меня доносятся лишь неясные заторможенные отголоски, словно время замедлилось, а музыка звучит сквозь толщу воды. Я все ещё стою на сцене, но мое сознание меркнет, я все ещё ощущаю себя в окружающей действительности, но не контролирую происходящее. Яркая вспышка, затем провал и забытье. Я вновь потерял контроль.