Hard

С ним сложно. Гарри был сложным. Возвращаясь в три часа ночи и не говоря ни слова. С ним нельзя чувствовать себя в безопасности, потому что этот парень не был одним из тех, кому следовало бы доверять. Гарри никогда не рассказывал своих секретов, не посвящал в планы на будущее... Казалось, он вообще ни о чём не заботился. Но это было бы ложью, потому что Гарри являлся очень задумчивым. Часто хмурил брови, теребил низ майки, находился в замешательстве. Гарри Стайлс был человеком, в которого нельзя влюбляться. Он пропадал на несколько дней, при этом никого не предупреждая заранее. Он ненавидел правила и не имел никакого понятия о том, как можно жить, основываясь лишь на них. Гарри мог быть очаровательным, если ему что-то требовалось. Мог быть хорошим другом, при этом не доверяя человеку полностью. Помогал в любой тяжелой ситуации, выслушивая чужие жалобы, но при этом никогда не рассказывая, что тревожит его самого. Гарри был сложным и это, наверное, всё объясняет. Он курил, но ненавидел, когда это делали другие. Гарри был обаятельным, лишь улыбка заставляла остальных чувствовать себя лучше. Гарри Стайлс был закрытым. Возможно, самым закрытым из всех, кого я когда-либо знала. Можно ли то, что между нами происходит, назвать "Отношениями"? Можно ли назвать отношениями то, когда один человек отдает себя полностью, а второй наслаждается зрелищем? Ему не было плевать. Я точно это знаю. Всё, что было между нами, напоминало игру в одни ворота. И я всегда проигрывала. Приходя домой, заваливаясь на кровать, он тихо шептал, что всё происходящее не является обычной игрой. Я ему верила. Я верила Гарри Стайлсу, человеку, которого нужно было изначально обходить стороной. Он был творческим. Оставлял какие-то пометки в своем черном блокноте, который всегда носил с собой, играл на гитаре, если ему было грустно... И пел. Пел едва слышным хриплым голосом, при этом забавно растягивая слова. Он не любил свои волосы, и это казалось совершенно нереальным, потому что они были идеальными. Кудри Гарри были густыми, шелковистыми. Но сам парень продолжал твердить, что с этими волосами, ямочками на щеках и искрящимися зелеными глазами люди любят его лишь за внешность. Он глубоко ошибался, сам того не осознавая. Гарри любил инди-рок. Поначалу было сложно засыпать вместе с ним и просыпаться в одиночестве посреди ночи, понимая, что он вновь катается по ночным улицам под сопровождение любимых вокалов. Он всегда ускользал, как песок сквозь пальцы. Мне нравилось в Гарри Стайлсе абсолютно все. Наши отношения были сложными, я бы даже сказала болезненными. И, к тому же, я все еще не понимаю, почему он выбрал именно меня. Хотя, в моменты собственных истерик я, кажется, прекрасно осознавала это. Я бы никогда не ушла от него. Была привязана к его хриплому голосу, к редким поцелуем, даже к молчанию. Гарри никогда не кричал. Он был самым спокойным из всех, кого я когда-либо видела. Парень не срывался на меня даже в те моменты, когда я била посуду и со слезами на глазах просила его поговорить со мной, объяснить мотивы своих поступков. Он просто молчал, поджав губы. Я знала, что все творческие люди являются сложными. Но никто не предупреждал, насколько. Гарри был сильным. Как морально, так и физически. Доказывал свою правоту одним взглядом, давая понять, что с ним шутки плохи. Я любила Гарри Стайлса. Любила человека, настроение которого меняется ежесекундно. С Гарри было сложно. Никто никогда не мог назвать его своим. Парень принадлежал сам себе и хмурился, когда кто-то посягал на его свободу. Гарри любил людей. Ему нравилось рассуждать на тему тех или иных поступков. Гарри, Гарри, Гарри. Было чертовски сложно засыпать и просыпаться с мыслями о человеке, который никогда не будет твоим. Не имеет никакого значения распахнутая дверь и тихие шаги, направляющиеся в гостиную. Не имеет значение его нежность в глазах и нахмуренные брови. Потому что он уйдет. Он всегда уходит. Не имеет значение даже то, что он садится рядом на пол и осторожно берет мою руку в свою. Я не возражаю. И никогда не возражала. Это была любовь. Но разве любовь можно сравнивать с зависимостью? Это как наркотическая, только по Гарри. - Хей, - его голос тихий и спокойный, заставляет поверить в то, что все хорошо. Но все далеко не хорошо. Конечно же нет. Я молчу. Дыхание часто сбивается, когда он смотрит так. Мне нечего сказать. - Ты знаешь, - он лениво перебирает мои пальцы своими, - Я никогда не был в Нью-Йорке, - он усмехается. Это не выглядит как реальность. Гарри Стайлс не рассказывает о себе. - Мне кажется, - он медлит, закусив губу. - Мне кажется, что мы могли бы слетать туда на Рождество, - пожимает плечами, переведя на меня свой вопросительный взгляд. Гарри Стайлс никогда не строит планов. - Там будут мои друзья со своими девушками, думаю, ты бы идеально влилась в их компанию. Он никогда не говорит о наших отношениях. Гарри всю ночь нарушал собственные предубеждения, рассказывая мне о себе, о родителях, друзьях. Гарри ломал все то, что строил годами. Он заставил меня поверить в то, что когда-нибудь я назову его "Мой Гарри". С ним было сложно. С Моим Гарри было сложно.