Just a tiger on my way.

- Что он тебе сделал? Кёнсу молчит. Он безжизненно лежит на кровати уже второй час, в то время как Сюмин, только сейчас решаясь его разговорить, пытается запомнить всю историю Флоренции за один вечер. В голове старшего несомненно крутится что-то, какая-то гора мыслей, как он считает, слишком великая для него. А До смотрит на биографию Лоренцо¹ и думает, что у этой книжки симпатичный переплёт. И что Чонин неплохо бы смотрелся на вертеле рядом со всяческими еретиками. Оголодавший и поджаренный. - Хён, что между вами произошло? - в этот раз он даже оторвался от книги и компьютера, развернувшись на стуле и настолько строго, насколько только может этот безобидный мальчик, взглянул на брата. А ведь если не считать бормотаний о Медичи, то Сюмин так прекрасно молчал. Разочарованный в способности младшего не разговаривать, Кёнсу тяжело выдохнул и медленно встал с кровати. Потянувшись, он вышел из комнаты, не сказав ни единого слова, оставляя удивлённого Сюмина, с каплей обиды в глазах, в одиночестве. Оказавшись под струями душа, Кёнсу не мог понять одного - он не отрегулировал воду или у него температура? Холод пробивал его так, словно бы это был фенол, с каждым разом разъедающий его кожу сильнее, оставляя жгучие ожоги. А он продолжал стоять, принимая пытку и не пытаясь избежать её. Изнутри его разъедает что-то намного сильнее. Он с силой выключает напор воды, стукнув по крану, и сдёргивает полотенце с крючка. Его раздражает шум вентилятора, едва слышимый голос отца, разговаривающего по телефону где-то в двух комнатах от него. И всё равно - раздражает. До громко хлопает дверью (и выходя из ванной, и заходя обратно к себе), заставляя Сюмина подпрыгнуть на месте дважды, в момент складывания учебников. Он неловко улыбается брату, но, как обычно, не получает ничего в ответ. Лишь до безумия хмурый взгляд. Отчуждённый и яростный. - Ты куда, хён? - бормочет Сюмин, замечая, как тот берёт вещи из ящика и направляется к двери, - я могу отвернуться, пока ты будешь переодеваться. "Как я всегда и делаю. Мы же братья", хочет добавить он. Но молчит. И правильно делает, получая, как удар хлыстом, очередной холод в ответ. - Я буду спать в другой комнате. Слышать это первыми словами после возвращения со школы, под ночь - неприятно; это в любом случае было бы неприятным. Грубым. Но Сюмин, он всё равно беспокойно подбегает к Кёнсу, хватая за руку и умоляюще смотря. - Давай в этот раз я лягу на пол, а ты на кровать? - А ты не мог бы лечь не здесь? Сюмин непонимающе моргает, после чего выдавливает лишь дрожащее "я" с бесконечным многоточием и повторением. Он не настолько идиот. Повсюду летая за сводным братом, он замечает, как порой тот устал от него, сильно раздражён им или не желает говорить в принципе (ведь он априори не часто это делает). Но До всегда терпел эту участь старшего, даже сдавленно улыбаясь иногда. И ни разу не говоря нечто обидное, будь-то хоть проигрыш в фехтовании. - Ты меня достал. Я видеть тебя не хочу, - тихо начал Кёнсу. Ни разу. - Сколько можно за мной ходить!? Сколько можно бесить меня своей болтовнёй?! - заорал старший, всплеснув руками, - ты можешь закрывать свой рот хоть иногда? Но... - Вот бы тебя просто не было. И Сюмин испаряется, хватая сумку и смахивая с щёк вдруг нахлынувшие слёзы. Хлоп! Кёнсу остался в опустевшей комнате с раскрытым окном. Пар словно бы по-тихоньку выходил из его головы, слегка прочищая рассудок. Но этого было мало, чтобы он почувствовал хоть какую-то вину. Поэтому, кидая полотенце на стул и одеваясь в футболку и шорты, он падает на кровать, забираясь под одеяло, лишь бы избежать ветер. И думает не о боли брата, а о поступке Кима. А вдруг это было именно тем, что это и значит? Вдруг он с самого начала лишь привлекал внимание, заставляя его закипать? Кёнсу замотал головой в разные стороны, отгоняя эту мысль. Чонин ещё объяснится ему в этом резком соприкосновении губ. Он его заставит. Завтра же. В шесть часов Кёнсу готов кинуть телефон в стену, лишь бы мелодия будильника перестала играть. Утро он встречает за столом, под звяканье ложек в тарелках с хлопьями, косые взгляды отца и молчание Сюмина. Полное избежание Сюмина каких-либо контактов. До поражён. Но через десять минут выходит из дома и идёт в школу пешком, оставляя тех двоих на кухне. Его единственное желание - сбежать. А сбежать он может только на работу отца. План настоящего гения, До Кёнсу. На уроках - тихо, если не считать редких перешёптываний со стороны одноклассников. Никаких споров нет, на что им наплевать, а для учителей - мёд для больного горла. Да и Кёнсу немного удивлён, что тишина так долго сопровождает его. Дома, на уроках, на перемене - его никто не трогает. Его асоциальность разбавляет лишь игра в я-прожгу-тебя-и-испепелю с Чонином, что заключается в разглядывании друг друга без морганий. Но и тот не говорит с ним. Порой лишь глазами спрашивая "где твой брат?", "не грустно тебе там одному?" и "тебе понравилось?". Ну, или Кёнсу это выдумал. Однозначно выдумал. - Су. Он выпадает из транса, сначала не особо понимая смысл происходящего, после чего посмотрел с усмешкой на парня перед собой. Мог бы и не появляться, Ким Чунмён. От тебя несёт тигром за километр. - Сюмин сегодня будет рассказывать в клубе историю Флоренции. Уверен, он захочет тебя видеть там. Кёнсу хмыкнул, продолжая сидеть на скамейке, опустив голову. А Чунмён, в свою очередь, не думал сесть рядом. - Но ты же не о моих семейных отношениях беспокоишься. - Конечно. Брюнет вздрогнул, не ожидая такого быстрого и уверенного ответа. - Чонин тоже хочет тебя видеть. Повисла пауза, от которой у До неприятно затянуло в животе. Отлично, Чунмён теперь на побегушках. Вообще-то, он, несомненно, рад, что ему досталась такая "милая" роль. Но это кое-что значит. Значит, Чунмён всё знает. Хотя бы приблизительно, но знает план улыбающегося идиота. Значит, Чонин тоже знает всё. - Ты рассказал ему? Голос До оборвался на предпоследнем слове. Это не его голос. Он не хочет знать это чувство. - О твоих вкусах? Конечно, - Чунмён пожал плечами, - я решил, вы стоите друг друга. Я имею в виду, что он тоже хорош. Видимо, семья тигров намного более сплочённая, чем он думал. И Ким ушёл, быстрыми и уверенными шагами преодолевая коридор. Звук этих шагов тяжёлым эхом отзывался в голове Кёнсу. Больно и громко. Раскалывал его. Когда-то они были ближе. Настолько близки, что Кёнсу всё ему рассказал. Не Бекхёну, не Чондэ. Ему. И он платит предательством. Подавляя желание выбить стекло окна кулаком, До уходит на последний урок (в конце концов, будет смешно, что за это заплатит директор. И за лечение руки тоже). - Многие считают, что живописец был склонен к гомосексуальным отношениям, возможно, со своими учениками или натурщиками. Кёнсу отключился где-то на предисловии, с презрением взглянув на Сюмина. Несмотря на обиду, он весело бродил по классу, естественно, мимо старшего, рассказывая с таким чувством, что все члены клуба то удивлённо раскрывали рты, то согласно кивали. Чёртова милая харизма. До, наверное, сделал что-то не так в прошлой жизни, раз в этой Бог ей его обделил. Да и этот рыжий мальчишка мог бы рассказать о другом аспекте жизни Леонардо². А Чонин, присевший рядом, толкнул его в бок, призывая слушать внимательнее. Кёнсу не понимает, что этому парню от него нужно. Для чего сейчас это происходит вообще. Это больше похоже на представление в цирке, где вокруг него - зверята, Сюмин - дрессировщик, Чонин - конечно же, тигр, которому он должен положить голову в рот. При этом являясь простым зрителем. Ясное дело, что Ким её откусит. Когда доклад окончился, До поднялся с места, схватил сумку и быстро пошёл вон из кабинета, даже не замечая, не зная то, что Сюмин печально смотрит ему вслед. Ему бы даже не нужно было прощение. Хоть одно привычное слово от брата. И он бы всё забыл. - Не знаю, что между вами произошло, но виноват точно ты. Он остановился посреди коридора, не решаясь повернуться. - Почему? Он так безгрешен? - Возможно, - Кёнсу услышал ровные шаги позади себя, - но будь здесь его ошибка, уверен, он бы беспрерывно просил прощения, возможно, даже садясь перед тобой на колени. Чего не скажешь о тебе. Брюнет вздрогнул от последних слов, произнесённых шёпотом около самого уха. Каким образом он попал в чёртову засаду цепких и огромных лап? Будь они животными в неволе, Чонин бы уже изодрал его в клочья. Какая неосторожность с его стороны. - Однако мне плевать. До собирался уйти. Уйти хоть куда-нибудь отсюда, но не домой. Одна загвоздка - некуда. Ну, а вторая загвоздка пошла прямо за ним. И шла вплоть до того момента, пока не задумалась о конце пути. Кёнсу не останавливаясь гулял, именно гулял по улицам, не обращая внимания на Кима. Неважно. Пусть плетётся рядом, если ему так хочется. Вдруг он взял его за руку, резко разворачивая и уводя куда-то за собой. А До, естественно, стал сопротивляться. - Играешь в иксбокс? - неожиданно развернувшись спросил Чонин, подхватывая едва не упавшего от резкого поворота Кёнсу. - Что? Он отпрянул, выдёргивая руку от, вроде бы как, врага. - Ты ведь не хочешь идти домой, я прав? Кёнсу подавленно сдвинул брови. Да что он знает? Это не его семья, не его проблемы. Не ему лезть в это. Вообще никому не нужно и не позволено. До Кёнсу поступает так, как ему хочется, вне зависимости от обстоятельств. Все решения в его жизни - только ему и принадлежат. Но мысли До одноклассник не слышал, а даже если бы слышал, то всё равно бы вновь (в этот раз спокойно) взял его ладонь в свою, что он и сделал, а Кёнсу лишь округлил глаза. Возможно, ему только показалось, а, может, Чонин действительно едва заметно улыбнулся. - Останешься у меня?

***

Примечания: ¹ - Лоренцо Медичи - глава Флорентийской республики. ² - Леонардо да Винчи - жил во Флоренции.