Will you still love me...

Будешь ли ты по-прежнему любить меня, когда я не буду больше молод и красив? Будешь ли ты по-прежнему любить меня, когда у меня не останется ничего, кроме моей израненной души? POV Гэтсби Зеленый огонек, горевший на другом конце залива, давно погас для меня; но у меня есть другой огонек надежды и мечты. Ранним утром выхожу из небольшого дома, где теперь живу, на прогулку. В ноябрьском тумане, сероватой дымкой висящем над Чикаго, мир кажется смазанным и одноцветным; лица в нем теряют свои черты, превращаясь в размытые однообразные пятна. Грохот проезжающих мимо машин, гул толпы и шарканье чужих ног об асфальт составляют отличный и привычный для меня шумовой фон, не мешая мыслям и воспоминаниям мельтешить в моей голове, бросая перед взором яркие картинки и образы. Когда я понял, что моя мечта неосуществима? Что я не могу добыть того, чего нет? Может, в тот момент, когда Уилсон выстрелил в меня, а Дейзи так и не позвонила? Смыслом всей моей прежней жизни была именно она – ради нее я дышал, ради нее я надеялся, ради нее бросал все силы, чтобы разбогатеть, стать ровней ей и наконец возвыситься до ее уровня. Ведь кем я был? Амбициозным мальчишкой из фермерской семьи, добившимся всего своего материального благополучия исключительно благодаря себе и своим умениям. Но лишь с того момента, когда я полюбил Дейзи, у меня появилась настоящая цель, стоившая всех усилий. Быть с Дейзи означало быть счастливым. Слышу веселый смех и оборачиваюсь. Мимо проходит молодая пара, но мое особое внимание привлекает девушка – она напоминает мне Дейзи такой, какой я запомнил ее с нашей последней встречи: модное платье, столь же модная короткая стрижка светлых волос, очаровательно кокетливые манеры, милые улыбки кавалеру. Дейзи – она всегда была такой. Но… Жаль, что лишь теперь я понял, чего всё это стоит. Как сказала Никки: «Они как воздушный шарик». Верное замечание – привлекательные внешне, но совсем пустые внутри. К сожалению, мы, люди, слишком большое внимание уделяем именно внешности. Очарованные, восхищенные ею, мы не замечаем того, что творится в душе человека – я говорю это с полным правом, ибо сам поступал так же. Я верил, что Дейзи не такая, что она в той же мере светлый ангел сердцем, как и внешне. Наверное, я был слишком молод и ослеплен прекрасной богатой девушкой из того слоя общества, куда я так стремился попасть. Она казалась воплощением нежности, света, тепла, красоты и любви – такая совершенная, что даже не верилось. И не передать словами, как я был счастлив, когда она призналась мне в ответных чувствах… Я бы уверен, что через несколько лет я вернусь, и тогда мы будем счастливы вместе… Слишком поздно понял я, что единственная любовь Дейзи – деньги и положение в обществе. Хотя нет – еще и преклонение общества. Я оправдывал ее, узнав, что она вышла замуж за Тома Бьюкенена, ведь она создана для роскоши, для всего утонченного и прекрасного, а в тот момент я не мог ей этого предоставить. В конце концов, ее могли заставить выйти замуж! Но все пять лет я был твердо уверен, что в глубине души Дейзи любит меня и только меня. Выстрел Уилсона изменил всё на корню. Приказав объявить о моей смерти, я понял цену дружбы всех моих богатых и знаменитых приятелей… понял цену «любви» Дейзи. Нежная и хрупкая маргаритка, клявшаяся, что всё это время не могла забыть меня, что все пять лет любила меня, не озаботилась, чтобы хотя бы отправить цветок на «похороны». Как верно заметила Никки про супругов Бьюкенен: «Они искренни в своей беспечности, и так же, как малое дитя из невинного любопытства отрывает крылышки у мотылька, так и они без зазрения совести калечат жизни и судьбы, а потом прячутся за своими деньгами, за своим легкомыслием… — за всем, на чем держится их союз, предоставляя другим расхлебывать ту кашу, которую они по своему недомыслию заварили». Снова я ищу оправдания для той, кого любил больше жизни, ради которой наплевал на свою репутацию, защищая ее честь после наезда на жену Уилсона. Что это поверхностное отношение к жизни в целом – в ее природе, и тут уже ничего не поделаешь. Вспомнилось ее отчаянное лицо, когда она восклицала, что любит и меня, и Тома. Она любила нас, я верю в это – любила наши деньги. Будь я не настолько богат, каким я стал – не будь я Джеем Гэтсби, но оставайся я Джимми Гетцем, сыном фермеров – она бы и не взглянула на меня. Да и шесть лет назад она обратила на меня свое внимание лишь потому, что была обманута моей формой солдата из состоятельной семьи. Тогда я не знал ее как следует, будучи введенным в заблуждение ее изысканными манерами, прекрасной внешностью, магическим голосом; верил, что она – ангел на земле, живое воплощение того, чего я желал встретить в женщине. Как ни странно, но развенчав этот миф, которым я жил все эти годы, к своему собственному изумлению, я не был так разочарован, разбит, раздавлен, как предполагал – ведь я нашел всё это в том, в ком и не думал искать. В том, кому рассказывал о себе всё, не таясь. В той, кого изначально рассматривал просто как соседку и друга. Никки… Немного неловкая в обществе и слегка стеснительная, зато искренняя и по-настоящему понимающая меня. Поначалу она действительно была для меня лишь другом – зато другом верным, перед которым не стыдно было раскрыть душу. Она всегда была на моей стороне, поддерживала меня во всем весь последний год. Flashback Раненый, лежавший на больничной кровати, пошевелился и приоткрыл глаза. Перед взором всё смазывалось, но при некотором усилии он всё же преодолел слабость, фокусируя взгляд на человеке, сидевшем рядом на стуле. - А, Ник… - Вам лучше не шевелиться, - перебила его она, однако было заметно, как обрадованно просияло ее симпатичное лицо и засветились серо-голубые глаза. – Но Вы вне опасности, так что Вам повезло. Первой мыслью Гэтсби было то, что сперва привело его в легкое смятение: «Как же я рад ее видеть», и лишь затем он вспомнил: - Дейзи? Каррауэй на пару секунд отвела взгляд, думая, как бы осторожней высказаться, и чувствуя, как болезненно сжимается сердце от упоминания этого имени. «Но какое право я имею ревновать?» - Она… Простите, Гэтсби, но она не позвонила. Но почему-то теперь Джею было всё равно, звонила Дейзи или нет. End of the flashback Конечно, внешне Никки Каррауэй совсем не чета Дейзи Бьюкенен – она не обладает этой нежной, но от этого не менее ослепительной красотой и обольстительными манерами; но ее искренность по отношению ко мне подкупила мое сердце. Она изо всех сил помогала мне воссоединиться с Дейзи, видя, как сильно я любил ее; ее робкие намеки насчет миссис Бьюкенен я благополучно пропускал мимо внимания, о чем теперь ужасно сожалею. Сожалею, что причинил моему верному другу столько боли. Когда я понял, что Никки любит меня? Наверное, в тот момент, когда после происшествия с Миртл, как раз в день моего «убийства», она уходила на работу, с явной неохотой оставляя меня одного. Поглощенный ожиданием звонка Дейзи, который означал для меня начало новой счастливой жизни, я в упор не замечал ее тревоги, блестевшей в глазах и застывшей в уголках губ. «Мерзавцы! Какие же они мерзавцы! Они и мизинца вашего не стоят!». Внутренняя сила, с которой были выкрикнуты эти слова, словно открыла мне глаза на ее истинные чувства. В сердце как будто бы что-то лопнуло, выпуская наружу нечто тонкое и очень теплое, нежное. На миг я был даже обескуражен, провожая взглядом автомобиль, увозивший Никки на работу. Значит ли это, что Дейзи стала мне менее важна? Что моя любовь к ней, ради которой я жил все пять лет, исчезает? Или же это было лишь минутное колебание? Поглощенный этими мыслями я не замечаю неровности и спотыкаюсь, но удерживаю равновесие. Почему-то из-за столь незначительного и не слишком приятного происшествии чувствую, как неудержимая улыбка растягивает губы. Такое впечатление, что само провидение советует: не думай об этом. Не думай о той, кто едва не искалечила твою жизнь и кто теперь вряд ли вспоминает о тебе. У Дейзи наверняка новые поклонники, новые вечеринки, где она наслаждается своей легкомысленной жизнью. Что уж говорить о легкомыслии, если, намереваясь убежать со мной, она ни разу не подумала о своей дочери? «Прошлого не вернешь», - сказала мне когда-то Никки. Тогда я был искренне удивлен такими словами, будучи уверенным, что это возможно. Что мы с Дейзи забудем эти пять лет врозь и вновь будем так же близки, как и прежде. Но, как показала жизнь, Никки снова была абсолютно права. Теперь и я это понимаю – прошлого не вернуть, равно как и не исправить душу человека. Я не осуждаю Дейзи за ее природу – эта женщина продукт своего общества, где царит преклонение перед деньгами и материальными ценностями, где можно стать уважаемым и известным только благодаря шикарном образу жизни. Но почему же Никки другая? Может, потому, что не столь богата? И еще – теперь я не стремлюсь вернуть прошлое, но изо всех сил строю настоящее и будущее. И, смею надеяться, у меня это выходит весьма неплохо. «Серебристо-голубое платье сдержанного покроя подчеркивало бледную кожу и ясные глаза молодой женщины, контрастируя с длинными черными волосами, собранными в низкий хвост. А стоявший рядом светловолосый мужчина в белом костюме почти откровенно любовался своей спутницей, облокачиваясь на ограду пирса. - Знаете, Никки, я рад, что всё обернулось именно так. И надеюсь, теперь я буду лучше разбираться в людях. – Это был первый раз после выписки из больницы, за последние три месяца, когда Гэтсби заговорил о Дейзи Бьюкенен. - Если это урок, то очень жестокий, - Каррауэй сочувственно перевела взгляд с морской дали на лицо Джея. - Обещаю, я буду влюбляться более осторожно, - засмеялся он и тут же смолк от своей невольной бестактности. – Простите. - За что? – удивилась Никки: голос Гэтсби стал очень серьезен. Не то, чтобы она не замечала, что ему нравится ее компания, но… надеяться на что-то большее она не осмеливалась. - За то, что мучил. Я знаю, что мучил Вас, но… Не знаю… - чувствуя, как всё внутри сжимается особой нежностью к находившейся рядом девушке, он на миг отвел глаза на море, но сразу перевел их обратно на спутницу. – Жаль, мне безумно жаль, что я не осознал этого раньше. Я люблю Вас.» Сейчас у меня нет того богатства, которым я обладал прежде; все те, кто со всей душой развлекался на моих вечеринках, больше ни разу не проявили желания появиться в моей жизни; но именно сейчас я чувствую себя по-настоящему счастливым. И я знаю, что рядом есть тот человек, который всегда будет со мной, несмотря на мой статус и мои деньги. Сейчас я – самый обычный, средней руки бизнесмен; Никки я вынудил оставить работу и посвятить себя творчеству. Должен сказать, довольно-таки успешно, хотя она сама так не считает. Поглощенный мыслями и воспоминаниями, я не замечаю, как утренний туман сменяется мелким, но от этого не менее холодным дождиком. Ледяные капельки тонкими острыми иглами пронзают кожу насквозь, попадая на теплую шею, но даже это не умаляет моего замечательного настроения. Ведь одна из самых важных перемен в моей, нет, нашей жизни еще ждет нас. … - Я уже начинала волноваться, - закутавшаяся в теплую шаль Никки открыла дверь. На пороге стоял Гэтсби – пальто потемнело от дождя, волосы налипли на высокий лоб, но глаза сияют ярким небесным светом, теплым и чуть шаловливым. - Не беспокойся, всё просто прекрасно, - заулыбался мужчина, входя и снимая мокрую одежду. – У меня для тебя отличная новость, просто превосходная, - продолжил он, обнимая недоумевающую от такой бьющей через край радости девушку за плечи и едва ли не протаскивая ее в гостиную. - Что такое? – не поспевая за энергичным Гэтсби, Каррауэй чуть не запнулась о край ковра. – Что-то хорошее, насколько я понимаю… - «Таким счастливым я видела его только однажды – когда он уверял, что непременно женится на Дейзи и что у них всё будет чудесно. Что же могло так обрадовать его сейчас?» - Девушка вопросительно уставилась в глаза мужчины. - Разумеется, хорошее! Я женюсь! – победно воскликнул Гэтсби, испытующе глядя на подругу. - Да? – на секунду замолчав и не веря ушам, переспросила та. Не слишком опытная в подобных делах, Никки не совсем поняла столь неожиданного заявления: он говорил, что любит ее, а теперь… Дейзи? Нет, такого не может быть! Или… может? Может, он просто использовал ее, Каррауэй, в попытке забыть Дейзи, а теперь, когда у них всё наладилось, он решил жениться на ней? Не зря ведь в последнее время он всё чаще пропадает где-то; попытки выяснить пресекались легкомысленным и хитроватым смехом. - Да, дорогая! Ровно через две недели! Так что, я думаю, - Гэтсби мечтательно закатил глаза, нарочито игнорируя растерянность на лице Никки, - нам пора собираться к твоим родителям. Должны же они жениха дочери увидать! - Джей! - Что? – он недоуменно посмотрел на подругу, всё еще держа ее за плечи. – Что такое? – Гэтсби не на шутку испугался, когда на него воззрилась пара возмущенных и в то же время удивленных светлых очей. Впрочем, негодование быстро сменилось теплом и обычной добротой. - Ты меня всегда поражал, Джей, сейчас поражаешь и будешь продолжать поражать! – «Это же Гэтсби. Великий Гэтсби. А я – дура, раз подумала о нем так плохо». – Это… неожиданно. – «Как обычно – он не спросил, согласна ли я, но прямо поставил перед фактом, что я выйду за него. Не слишком красиво… но нам можно. Ведь я не Дейзи – я люблю его за его душу; а деньги – наживное». - Но я ни на секунду не сомневался в тебе, - улыбался Джей, встречая ответную робкую улыбку. Привлек к себе, обнимая крепко и словно давая понять, что не отпустит. На этот раз он не будет слеп и не позволит единственному правильному в данной ситуации выходу утечь сквозь пальцы. Выходу, правильному для обоих. Будешь ли ты по-прежнему любить меня, когда я не буду больше молод и красив? Будешь ли ты по-прежнему любить меня, когда у меня не останется ничего, кроме моей израненной души? Я знаю, будешь. 12-15.12.2013г.