Say Goodbye

Я не думал, что снова испытаю это чувство. Оно забирается ко мне в душу холодным ветром, пронизывая каждую клеточку тела, исследуя его. Это чувство называется одиночеством. Оно знакомится со мной, словно бы видит впервые. Но каждая ранка, каждый шрамик на теле знаком ему, ибо мы вместе это сделали. И сейчас мы снова вместе. Я и одиночество - поистине прекрасный союз, скрепленный множеством бессонных ночей и выпитых чашек кофе, яркими бликами звезд, которые расплывались у меня пред глазами из-за влаги. Холодный ветер разбрасывает кругом снег, он прекрасен. Я ловлю бледными искусанными губами снежинки, на мгновение они остаются на коже, а после превращаются в маленькие капельки влаги. Я слизываю их, слабо улыбаясь. Почему обычное природное явление позволяет мне почувствовать счастье и свободу, а человек, которого я люблю не способен этого сделать? Я не знаю ответа на этот вопрос, иду за ним просто так, даже не зная куда. В голове у меня играет музыка, моя любимая песня. Прекрасный голос вокалиста в сочетании с гитарными партиями, на которых мое внимание останавливается чаще всего, рисуют в моем воображении красивые картинки. Я прекрасно помню сюжет, ибо не раз пересматривал клипы и перечитывал переводы. Глаза щиплет от яркого света фонарей, ведь на улице уже давно ночь и глаза желают этой тьмы. Не понимаю и никогда не пойму, зачем нужно поддерживать свет ночью на улицах? Ведь ночь для того и существует, чтобы была тьма. Невольно вспоминаются слова совершенно иной песни:" Если есть тьма, должен быть свет". А если есть только тьма, то что? Мир нарушит свой порядок и случиться что-то непоправимое? Или уже случалось и теперь люди зажигают ночью фонари, чтобы никогда не было повторения ситуации? Мимо меня проноситься машина, за шкирку меня оттаскивают от дороги и вырывают наушник из уха. Рядом взволнованный блондин смотрит на меня сверху вниз и вскоре отпускает. Его бледное красивое лицо находиться сейчас так близко, хочется коснутся его. Смахнуть с пшеничных волос снег, коснутся холодной кожи. Из его рта идет пар, губы приоткрыты, дыхание прерывистое. -Ты вообще смотришь перед собой? О чем ты только думаешь? - привычный раздраженный тон заставляет меня отвлечься от раздумий и разглядывания его прекрасного лица. Легонько пожимаю плечами и поднимаю воротник водолазки повыше. На светофоре горит красный, более схожий с ярко-алым цветом крови. Его сменяет зеленый, похожий своим оттенком на цвет листьев, которые только распустились на деревьях, оповещая всех о начале весны. -О фонарях, листьях и снеге, - честно говорю я, пару раз быстро моргаю, от чего снежинки падают мне на щеки и тают, скатываясь маленькими дорожками вниз, словно бы я плачу. Я не буду сегодня плакать, я дал себе обещание и сдержу его. -Куда мы идем? -Да мы уже пришли, - Бельфегор останавливается и разводит руки в стороны. Детская площадка пустует, качели-карусели заметены снегом. Это место кажется мне смутно знакомым... Точно. Ведь именно здесь мы познакомились год назад. Вот и год прошел. Тогда тоже шел снег, а я все сидел и сидел на качелях, не желая идти домой. Что я там буду делать? И тогда появился он, со стаканчиком горячего шоколада в руках, протянул его мне. Мы разговорились, а через неделю уже были вместе. Я иду к тем самым качелям, провожу холодными пальцами по перилам, смахиваю снег с сидения и сажусь. Растянув рукава, я берусь за холодный металл и начинаю раскачиваться. Блондин стоит в стороне, наблюдая. Присаживается рядом. В моей голове играет прекрасная песня, которая не дает мне раскиснуть и разреветься прямо сейчас. Ведь мы дали обещание друг другу: " Если кто-то из нас захочет прекратить отношения, то сделаем это на нашем месте." Вот мы и на нашем месте. Заканчиваем там, где все началось. -Помнишь тот день? -Само собой. Ты был таким дохляком, но все равно очень милым. Уже тогда ты нравился мне. С каждым днем все больше и больше, я влюблялся в тебя, - грустно улыбаюсь от этих слов, подставляя снегу лицо. Холодные снежинки такие приятные, холодят и немного царапают кожу, но мне безумно нравится. -Аналогично. Я в тебе души не чаял...И сейчас тоже. -Знаешь ведь, что это уже не спасет нас, - в его голосе столько горечи. Я все прекрасно знаю, просто должен привыкнуть к мысли, что время упущено и ничего не вернуть. Ничего не спасти. Тихий скрип, я спрыгиваю с качели и приземляюсь в сугроб, так и остаюсь там сидеть. Уже все равно, заболею я или нет. Играю со снегом, лепя из него снежки, катая их, делаю снеговика. Ко мне присоединяется Бел, помогает ставить комки друг на друга. Капюшон давно спал с моей головы, но я не обращаю внимания на холод. Это просто не важно. Снимаю шарфик, завязывая его на шее снеговика. Вместо носа-морковки мы вставили веточку. Пара пуговиц от пальто, которое теперь расстегнуто, и у снеговика появляются глаза. Рот мы рисуем при помощи черного карандаша для глаз, который всегда со мной. Любуясь на свое творение, я падаю в сугроб и тихо смеюсь. -Ну что. Это конец, ведь так? -Да. Иначе не может и быть. -Нам хорошо вместе, но...- я замолкаю, позволяя продолжить фразу моему возлюбленному. -Но... я больше ничего не чувствую, Фран, - тишина, прерываемая лишь тихим воем ветра, да моими шумными вздохами. -Ты плачешь? -Я?- пауза, которая кажется бесконечной, - Конечно нет. Кто будет плакать из-за такого? -А раньше плакал...Мне безумно жаль... -Да все в порядке, - короткий взмах руки, и я улыбаюсь ему на прощанье. Встаю со снега, который вновь лег на ресницы, волосы и теплую водолазку. -Ну пока. Счастья, здоровья, любви, - смешно морщусь и растрепываю свои волосы. Внутри что-то ломается, я чувствую это. Но все равно улыбаюсь. Так спокойно на душе, ведь все теперь закончилось. Ну, доброй ночи мне. Не оборачиваясь иду домой, вновь одев второй наушник. Смотрю себе под ноги, ощущая, как снег проваливается под подошвами ботинок. Поднимаю глаза наверх и огоньки фонарей расплываются, напоминая мне о тех звездах. Мое сердце вновь разбито, просто не могу удержать своей боли внутри, позволяя ей вылиться наружу соленой влагой. Она смешивается с растаявшим снегом, я не против. Грустно улыбаюсь небу, звездам, ночи. И, конечно же, самому себе. Взгляд вновь скользит вниз и я делаю шаг вперед. Я решил проводить его до дома, когда заметил, как он в нерешительности замер на перекрестке. Этот человек невероятно силен эмоционально, ведь он не показал своих слез. А сейчас его наверняка разрывает изнутри. Забрав у снеговика его шарф, я все же иду к этому зеленовласому чуду. Чувствую себя последним подонком, но и изводить его холодностью и безответностью не хочу. Не могу так поступать с ним, он заслуживает счастья. Зеленый цвет сменяется на красный, паренек опускает голову и делает шаг вперед. Нет, не смей, только стой на месте! Он же не смотрит по сторонам, только под ноги, словно там есть что-то интересное или важное. Какое-то мгновение разделяет нас, ибо я несусь как одержимый, лишь бы оттащить его с проезжей части. Он опять думает о снеге, фонарях, конфетах, жабах, звездах, но только не о том, что может попасть под машину. Подошва ботинка соприкасается с поверхностью асфальта, он поскальзывается и падает...прямо под колеса машины. Визг тормозов, но уже слишком поздно что-то менять. Не в силах смотреть на это я прикрываю глаза и все равно бросаюсь вперед, в попытке оттащить его или хотя бы прикрыть собой. Но звук удара извещает меня о том, что мое чудо все же сбили. -Бел...Это конец, - тихий шепот срывается с его губ. Бампер ударил его в голову, по лбу стекает струйка крови. -Нет, конечно же не конец. -Ты плачешь? - холодные тонкие пальчики касаются моей щеки, стирая слезы. -Плачу... - касаюсь холодного лба губами, быть может в последний раз, -Ты должен жить, слышишь? Должен, - но ответа нет. На его лице застыла улыбка, в уголках глаз стоят слезки, которые так и не сорвались вниз. Моего прекрасного мальчика больше нет...