Работа и отдых

Это действительно душераздирающее зрелище, на которое невозможно смотреть спокойно. Я уже минут сорок прохаживался мимо, но не мог привыкнуть. Хиро-сан, обложившись горами книг, сидел на полу и лихорадочно перебирал какие-то бумаги. Его волосы стояли дыбом, рубашка застёгнута кое-как, очки сползли на кончик носа, а нездорово сверкавшие глаза за ними обведены тёмными кругами. Он совсем зарылся в работу и давно толком не спал. Он ужасно устал. А я не знал, чем ему помочь, потому что стоило мне лишь начать… — Хиро-сан… …как в ответ тут же звучало резкое… — Я занят! Не отвлекай! И тогда, испустив обречённый вздох, я вновь принимался слоняться по квартире, изнывая от собственной беспомощности. Мой Хиро-сан похоронил себя под грудой бумаг и работал, не поднимая головы, а вечером падал замертво на кровать, засыпая ещё в полёте. Утром он в состоянии аффекта подскакивал по будильнику — и всё начиналось сначала. Работа преследовала его даже дома. Конечно, я тоже часто бывал занят, но мне всё равно приходилось куда легче. Теперь даже дома мы не могли побыть вместе. Я… так скучаю по нему… но не хочу мешать. Не хочу, чтобы он меня возненавидел, если не справится с делами из-за меня. Хотя не думаю, что долго продержусь в стороне… — Хиро-сан, чай будешь? — осторожно спросил я, заглядывая в комнату. В ответ раздалось нечленораздельное мычание, которое нельзя было определить как утвердительное или отрицательное. Я счёл нужным уточнить. — Так будешь или нет? — Да подожди! — Хиро-сан отчаянно запустил пальцы в волосы, с ненавистью глядя на какую-то бумажку. — Ладно, давай. Ого, неужели? Обрадованный проблеском человеческого разума в этом одержимом наукой существе, я помчался на кухню и скоро вернулся с кружкой. Присев на пол рядом с Хиро-саном, я подал ему чай. — Спасибо, — буркнул он, не отрывая взгляда от документа. — Тебе нужно отдохнуть, — твёрдо произнёс я. — Не могу. — Нужно, Хиро-сан. — Сказал же, не могу! Если я всё не сделаю… — Он даже фразу не стал заканчивать. — Если ты не устроишь перерыв, ты ничего не сделаешь. Как врач говорю, — как можно убедительнее сказал я. — Некогда. И тут мои нервы не выдержали. — Новаки!!! — завопила жертва науки, когда ненавистная бумажка улетела из-под его носа. — А ну отдай!!! Хиро-сан бросился на меня тигриным прыжком. Пол больно врезался в спину, но я не обратил на это особого внимания. Отшвырнув документ куда-то назад, я сгрёб Хиро-сана в охапку, перевернулся, подмяв его под себя, и прервал бурные протесты поцелуем. Я так давно не прикасался к его губам… Сначала тело подо мной дёргалось, пытаясь высвободиться, но потом Хиро-сан, к счастью, сдался, обняв меня за шею. Наконец-то… — Новаки… нет. — Он оттолкнул меня и сел. Я растерянно посмотрел на его угрюмое лицо. Хиро-сан покосился на меня мрачно-виновато. — Не время. Я должен закончить работу. Не смей меня отвлекать. Это было сказано таким свирепым и непреклонным тоном, что я опешил, но в его глазах были тоска и отчаяние, и я… просто не стал настаивать, хотя и очень хотелось. Такой уставший… Больно смотреть. — Я приготовлю ужин, — тихо произнёс я, поднимаясь на ноги, и вышел из комнаты. Хиро-сан никогда столько не работал. Никогда. А теперь складывается впечатление, что он решил сделать все дела на год вперёд! Но с чего бы? «Должен закончить работу»… Бедный мой Хиро-сан… Даже за ужином он пролистывал какую-то книгу. — Новаки, — неожиданно позвал он. — Да? — Завтра работаешь? — Да, а что? — настороженно уточнил я. С чего такой интерес? Вспомнил о моём существовании? Нет, нельзя так думать, он же действительно занят… — Не в цветочном? — прокурорским тоном спросил Хиро-сан. — Нет. — Хорошо. — А в чём дело? Перевернув страницу, Хиро-сан погрузился в чтение, так и не ответив на мой вопрос. *** Я действительно очень беспокоюсь за любимого человека. Хиро-сан в буквальном смысле вгоняет себя в гроб, но что же сделать мне? Так бы и сжёг все его бумажки… Много думаю об этом, даже сам толком не могу сосредоточиться на работе. Сегодня меня отпустили в обед (кажется, из-за ремонта), но ведь рабочий день пока не закончен. Пожалуй, стоит потрудиться ещё. В цветочном я вполне могу прийти и поработать сверхурочно, там помощь никогда не бывает лишней. Собственно, в магазине мне обрадовались. — А, Новаки-кун! Твоя помощь была бы очень кстати! — Сейчас, пара минут — и я в полном вашем распоряжении! — улыбнулся я коллеге. Из-за перегородки мне были слышны голоса покупателей. Цветы продавались хорошо — у нас они всегда содержались в отменном виде. Вот переоденусь и пойду… А это что? Мне кажется, или я слышу голос Хиро-сана? От неожиданности я замер. Точно, это он! — Новаки здесь? — Нет, не видела, — сказала продавщица, которая ещё не успела встретиться со мной. В чём дело? Хиро-сан ищет меня? Скорее, хоть бы не ушёл! Путаясь в тесёмках, я поспешно завязывал фартук, и тут до меня донеслось: — Отлично! Тогда посоветуйте мне какой-нибудь букет. Что? — Ну вот, к примеру… Что?! Хиро-сан покупает цветы?! Кому?! Да ещё и в моём магазине, да ещё и в моё якобы отсутствие! Что это значит?! К тому же в рабочее время! Что происходит?! Первым побуждением было вылететь из-за перегородки и вытрясти из него правду, но… я этого не сделал. Стоял тихо, продолжая прислушиваться к разговору. — Эти розы подойдут. Сколько с меня? — Какой непривычно довольный голос… — Благодарю. — Спасибо за покупку! Что это было?.. Я стоял, уронив руки, и не мог заставить себя сделать ни шага. Сердце больно колотилось о рёбра. Хиро-сан… покупал цветы в то время, когда он должен быть на работе… тайком от меня… и был таким довольным… Почему? Я не понимаю. Неужели по этой причине он так много работал — чтобы освободить какой-то день? Чёрт, надо было проследить, куда он пошёл! Но теперь уже слишком поздно… — Новаки-кун, вы идёте? — Да-да. — С вами всё в порядке? У вас странный вид, — заметила девушка, продавшая цветы Хиро-сану. — Скажите… он улыбался? — не выдержал я. — Кто? — округлила глаза продавщица. — Тот парень, который только что купил розы? — Да. Такой красивый букет был! Уверена, получателю очень понравится! Новаки-кун? Точно всё в порядке? Что-то случилось? — Ничего. Хиро-сан… улыбался?.. *** Весь день меня преследовали мысли, одна другой черней. И эмоции: от злости до отчаяния. Почему Хиро-сан поступил так со мной, почему ничего не рассказал? Что это должно значить?! А вдруг он… бросит меня? Нет, не могу, не хочу так думать, нужно просто спросить — спокойно и сдержанно… — Хиро-сан!!! В порыве неконтролируемого гнева я распахнул входную дверь так резко, что она с грохотом врезалась в стену. Обманщик уже был дома — стоял на пороге кухни, одетый в новую рубашку и брюки, будто на свидание собрался… или вернулся с него… — Что за вопли? — округлил глаза Хиро-сан. — Что?!!! Это ты мне объясни!!! — Да, понимаю, очень спокойно и сдержанно… Но я больше не могу терпеть! — Почему ты так рано?!!! Сам же говорил, что у тебя куча дел!!! — Я закончил, — произнёс он, глядя на меня как на ненормального. Это взбесило ещё больше. — А что ты делал в цветочном магазине?! Я видел тебя там!!! Тут мне удалось добиться перемен в выражении его лица. — Ты там был?! — Был!!! Почему ты пришёл туда тайком и покупал цветы?! Кому они?! Что ты от меня скрываешь?! — забрасывал я его нервными короткими вопросами, а Хиро-сан, такой необычно спокойный, что это пугало, стоял на месте и молча смотрел на меня. На сердце рухнул ледяной камень. Он никак не реагирует, значит… это значит, что… всё кончено? — Хиро-сан… — прошептал я, глядя на него неверящими глазами. Не может же всё вот так… — Ясно, — вдруг хмыкнул он, развернулся и скрылся на кухне. Послышалось шуршание, и прежде, чем я успел подумать, Хиро-сан вернулся с букетом роз, большим прямоугольным свёртком и кривоватой улыбкой. Всё, кроме последней, было протянуто мне. — С Днём рождения, олух. Мне показалось, что мои глаза сейчас буквально выпадут из орбит, хотя такое невозможно физически. Хиро-сан только тихо посмеивался, глядя на моё ошарашенное лицо. — Забыл? — спросил он. Я метнул взгляд на календарь. Уже недели две не доходили руки зачеркнуть в нём прошедшие дни, поэтому, собственно, я понятия не имел, какое сегодня число… — Хиро-сан… — Не стой на пороге, — всё ещё ухмыляясь, произнёс он. Хиро-сан вспомнил о дне моего рождения. Озаботился покупкой подарка. Ничего себе… — А ты… выходит… не работаешь сегодня? — с трудом выдавил из себя я. — Я специально выполнил всё за предыдущую неделю, чтобы освободить этот день. Так он трудился без отдыха только ради того, чтобы мы могли вместе отпраздновать мой день рождения? Жгучая волна восторга прокатилась внутри меня. В такое счастье даже поверить страшно! Я не смог сдержать широкой улыбки и бросился на Хиро-сана. — Новаки! Задушишь! — Хиро-сан, ты самый лучший! — завопил я ему на ухо, стискивая любимого в объятиях. — Спасибо тебе! Я даже представить такого не мог! Прости, что я вёл себя, как идиот! — Это уж точно… — Я люблю тебя! Позабыв обо всём на свете, я прильнул к его тёплым губам. Что-то стукнулось об пол — кажется, мой подарок. Неважно, сейчас для меня главное — мой любимый человек… — Спасибо… — повторил я, глядя ему в глаза. — Из-за тебя я уронил подарок, — пробормотал он. — Ничего. Всё равно для меня лучший подарок — ты! — Я чмокнул его в лоб. — А ты так вырядился специально для меня? Я тронут. Ты такой милый, Хиро-сан! Его лицо самым восхитительным образом покраснело. Я засмеялся. — Может, уже зайдёшь? — буркнул он, стараясь скрыть смущение. Я сжал его лицо в ладонях. — Можешь сделать мне ещё один маленький подарок? — А тебе не многовато? Что ещё? — Улыбнись. Помедлив, Хиро-сан преподнёс мне самый роскошный подарок всех времён и народов — свою несколько неуверенную, ассиметричную, но всё же искреннюю улыбку. — Я счастлив. Прижав его к себе, я вздохнул от переполнявших меня чувств. Не ожидал, что сегодняшний день окажется таким счастливым. Все прежние тревоги и переживания стёрлись, будто их и не было. — Новаки, может, всё-таки пройдём на кухню? — Да, конечно. Подобрав с пола свёрток и цветы, Хиро-сан укоризненно показал мне поистрепавшийся букет и скрылся в проёме. Разувшись, я последовал за ним. Убеждён, что это будет самый лучший день рождения в моей жизни — вечер ведь только начинается. Хотя, пожалуй, главный подарок уже у меня и, надеюсь, останется у меня ещё долго…