Путь в вечер.

Киояма вздохнул. Переворачивая угольки, распространяющего по комнате тепло камина, сказал: - Хватит уже зажиматься, - он фыркнул. Изумрудная вздрогнула, прижимая колени к груди. Киояма что-то проворчал. Зажимая сигарету между губ, он прикурил. Девушка втянула запах свежести – дождя и прошедшей грозы. Блондин усмехнулся на столь открытое проявление нервозности: - Подкати кресло сюда. Оно на колесиках, - кивая в сторону едва заметных из-за покрывала колесиков. Кресло заскрипело, двигаясь лениво и неохотно. Изумрудная села обратно, садясь как прежде. - Курить будешь? Дител посмотрела на него своими большими зелеными глазами. Привычный цвет охры пожирал зрачок, широкий, как у наркомана, а радужка была мутной от небольшого дымка, исходящего от камина. - Не смотри на меня так, - подросток улыбнулся, - я ведь не колеса тебе предлагаю и не травку. - Я никогда не курила, - проговорила она неуверенно. Глаза с интересом рассматривали кальян, блестящий и необычной формы, с узором на боку. - Изумрудная, ты ведь камень, не будь тряпкой, - Киояма осклабился. Притягивая к себе девушку за локоть, он чувствовал ее тепло, а нос забивал ее запах – мяты и карамели. Втягивая носом воздух, Изумрудная неуверенно приняла трубку. С интересом смотря за тем, как ловко Киояма заправляет кальян, она немного успокоилась. Киояма улыбнулся, выдыхая на угольки, развевая дым: - Не бойся, впервые всегда интересно и страшно, - шурша фольгой. - Я и не боюсь… - получилось неуверенно, - я видела, как Трава это делал. - О. Что ж ты у Асакур забыла, а? - Они пригласили меня. - Ясно. Сходи за водой пока. Изумрудная вскочила на ноги, уходя быстро. Хватая пластиковую бутылку с водой, она быстро вернулась. - Спасибо, - неформал улыбнулся, чуть сжимая пальчики девушки. - Угу. Она снова встала с коленей, разодранных об асфальт. Вечер уже затопил все за окном, пожирая дома и небо. Ветер поддувал, холодил кожу и рассеивал остатки серых облаков. Звезды горели яркими огнями и не казались холодными, как обычно. Шторы мерно покачивались от дующего ветерка. Свежесть забила ноздри, покрыла мурашками кожу, а в голове становилось чисто и приятно легко. - Хватит думать уже, - Киояма повернул голову в сторону девушки. Разглядывая мутную фигуру от выдыхаемого дыма кальяна, он улыбнулся странно, похлопал ладонью рядом с собой: - Иди сюда, Дител. Изумрудная подошла на негнущихся ногах, как ей сказали. Скрестив ноги, она присела напротив парня. Рассматривая его, она нахмурилась. Он казался не из мира сего, скрытый пеленой белого дыма. Выжженные волосы и белая кожа делали его призраком, иллюзией и чем-то фантомным. В окно забил ветерок, но дым рассеивался слабо, неохотно. - Не замерзла? – выдыхая со словами дым. Изумрудная покачала головой. - Хорошо, - иллюзорный парень улыбнулся, - придвинься ближе. Не съем же я тебя. Девушка подвинулась ближе, двигая немного затекшими коленями. - Ближе, - пробормотал Киояма, затягиваясь. Изумрудная придвинулась еще ближе. Она не поняла, что было потом, но рот забил дым и запах кальяна. Киояма улыбнулся. Придвигая губы максимально близко к губам девушки, но не целуя, он передавал ей дым изо рта в рот. Это казалось им обоим чем-то даже еще более интимным, чем поцелуй. Это не было опошлено, как обычно в «Фунбари» или «Судьях», но невинно. Выдыхая дым, Изумрудная хотела перехватить трубку, но Киояма не дал. - Тяжело может пойти. Пару раз лучше так. Девушка почесала за мочкой уха, проколотого несколькими серебряными колечками. - Вижу, ты носишь мой подарок. Дител улыбнулась неуверенно. Придвигаясь ближе, уже сама прося дыма, она с большей уверенностью сделала вдох. Из больших колонок лился дарк-эмбиэнт, который по стечению обстоятельств, они оба любили много сильнее металла или рока, слишком агрессивных, как считали они. Привычная мелодия Эндвры расслабляла. Они не понимали, про что поется, хотя оба прекрасно владели английским. Солист пел, кажется, про то, что было с ним, когда он был мертв. Выдыхая дым в очередной раз, Киояма придвинулся ближе, смотря в затуманенные зеленые глаза: - Красивая ты. Изумрудная прокашлялась. Хватая бутылку, жадно выпила воды. В горле неожиданно запершило. - С-спасибо. - Докуриваем и ложимся, - он смотрел на темноту ночи, разглядывая холодные звезды. - Хорошо, - девушка встала на ноги и стала собирать сумку, складывая разбросанные учебники. Кидая сумку у двери, она заулыбалась чему-то своему. - Будешь еще, нет? – Киояма поднес к губам трубку, смотря выжидающе. - Давай. Парень улыбнулся и выдохнул оставшийся дым в губы девушки. Поцеловавшись невинно, Дител отстранилась. Ветер все так же дул, но первый свет солнца уже медленно пробивался в окна. Ночи были совсем короткими, но свежесть казалась ночной. *** Дител проснулась от яркого солнечного луча, ударившего в лицо. Зевнув сонно, поправила футболку. - Белый? – она проговорила прозвище мягко и странно-спокойно. Стоявший у окна Киояма завозился. Туша сигарету о дно стеклянной пепельницы, он быстро протер покрасневшие глаза. Сказывалась ночь, проведенная на ногах и без сна. - Ты уже проснулась? - Да. - Одевайся и пойдем. Девушка кивнула и встала с дивана, откидывая плед, смотря вслед уходящему парню. Изумрудная быстро натянула шорты, толстовку, носки. Зашнуровав кроссовки, она вышла из комнаты, такой большой и просторной. Она навсегда запомнит высокий потолок, большое окно в белой раме, тепло камина и уют кресла. Она улыбнулась и уткнулась носом в ворот толстовки. Она была теплой и все еще хранила запах вишни и шоколада. - Белый. - Чего? – парень поднял к ней голову, отрываясь от шнуровки кроссовок. Изумрудная с колотящимся сердцем смотрела за тем, как он расправляется. Сделав шаг навстречу и прижавшись к сильной груди, сказала: - Это было невероятно. Спасибо. Киояма приоткрыл рот. - Мы ведь повторим когда-нибудь? – с надеждой в голосе и глазах. Блондин вздохнул. Машинально потер запястье с набитой на коже звездой и ответил: - Идем домой.