Останусь

Хруст костей наполнил Иерусалим. Иерусалим пал в моей голове. Я мертвая, словно тот мятый бумажный кораблик, что горел вчера в тихих заводях сизых мыслей, путался в опаленных ресницах и желто изливался обрывками газетных заголовков. Я демагог, я ничто и ни о чем. Добитые, слепые, глухие слова, распятые и утонувшие в морозном стакане ее, темной и жгущей небеса, карабкаются вяло и бессмысленно. Шизофазия в вернем правом углу. Оззи. Вы фантанируете, я теряюсь в вас. Эдди, прости. Но ее слезы, ее свирепая боль и беспомощная ярость толкают меня еще дальше. Я хочу видеть, как плачет бессердечная Снежная Королева с свинцовым Амстердамом вместо сердца. Я люблю ее слезы, люблю ее ненависть, ее попытки спрятать соль. Она посылает меня раз за разом и прижимает к груди на прощание, перебирая мои спутанные лохмы. Я улыбаюсь. Она верит в мою трагическую истину. Быть может, ей даже нравится это. Очередная передачка: фея и сигареты, она опять будет ругать меня, убеждаяя, что ей наплевать. Все, во что ты навеки влюблен, уничтожит разум. Раскрывая, перекрывая, перекрывая, зарывая и уничтожая себя, взламывая эмоции, взламываю возможное, изнутри тормошу и обдираю. Наслаждаясь наказанием, теряюсь в непривычной реальности. Мир ведь гораздо привычнее через камеру телефона. Получать "да" и неожиданно кидаться в сомнения, отказываться от награды, забивать иглы под ногти. Чикчиктратата. Уже легче. Только с ней я не тону, хех. Но слишком хрупкое и, кажется, тупиково-бессмысленное. Просто в хлам, в голове бедлам... Что за круговорот чертовщины? Эд, ты няшка. Кажется, я спокойна. До аппатичности. 16 июня. И свобода. Глушь, кофе и альбом. Музыка выпиливает мысли и ты, проклятая дураха, пробиваешь мои виски кулаками, лепишь кривые роллы и завариваешь гремучий чай, втихомолку подмешивая сахар. Честно, не люблю каркаде, хех. Серые облезлые стены, стекло, запах краски, вязкий воздух и сизые лучи с мохнатого потолка. Капает. Раскаты. Спокойно. Мир вам, люди. Но я без вас. Я тут. Останусь.