Последний смешок

Он сидел на троне, в пустынном зале, в который не проникал ни солнечный, ни лунный свет, ни свет звезд. Но ему свет не нужен был, ибо его вотчина - тьма, в которой он гораздо сильнее. Он не был внешне стар, не был молод - он выглядел так, как выглядят эдайн в 40-45 лет: высокий, еще не сгорбленный старостью, но морщины уже залегли в уголках глаз и бледных, как у мертвеца, губ. Он и был мертвецом. Он медленно поднялся с трона, услышав в голове всего одно слово: "Пора...". Как он ненавидел этот голос! Он звучал в его голове с тех пор, как принял странный дар от незнакомца, чей облик и речи внушали доверие. Уже лег в могилу Тар-Минастир, его современник, сын короля и сын сына, а Он продолжал жить. "Не жить, а существовать". - подумал мертвец, подойдя к широкому окну. Внизу кипела деятельность - орки готовились к походу. "Орки... странные существа." - подумал верховный назгул. "Ненавидят Его сильнее всего, однако идут сражаться под его знаменами. Я тоже ненавижу Его. Но потомков Верных и прихвостней Валар я ненавижу не меньше..." Он помнил Нуменор. Помнил его величие, славу и мощь. Последний король Падшей Земли не побоялся выступить против Валар, высадившись с войском на берегах Амана и никто не вызвался оспорить его право на эту землю, которое он обьявил, ступив на нее. "Они испугались нас. Испугались того, что мы можем отнять у них. Они трусливо взмолились о помощи свыше и уничтожили Нуменор в назидание другим." - назгул печально усмехнулся, подняв взор к залитому тучами небу. Он вспомнил о своей попытке создать новый Нуменор, на севере Средиземья. Морэдайн, орки, тролли, холмовики - многие встали под его черно-красные знамена, чтобы сокрушить Закат. "Но опять вмешались Валары - вернули эльфа из чертогов смерти, который и возглавил сопротивление." И все они лгали - победители всегда так делают. Король-Чародей не бежал с поля боя под Форностом. Он пал там, сраженный предательским ударом в спину, нанесенным одним из воинов Гондора. "А эти трусы, Глорфиндел и Эарнур, стояли на холме, около своих шатров, наблюдая как ради них напрасно погибали солдаты. Я дал людям то, чего не могли дать их короли - свободу. Никто не посмеет упрекнуть меня в том, что я якобы держал свое войско в страхе. Кроме победителей. Мои воины служили мне из верности, ради наживы или жажды власти, но никто не служил из страха. А "поединок" с Эарнуром и вовсе мистификация. Его не было. Этот трус даже не явился на бой, хотя я прождал его не один день, стоя у врат этой крепости. Ему хотя бы хватило совести, или он просто устыдился или испугался, явиться в свой город." Верховный назгул отошел от окна и неслышно пересек залу, исчезнув в скрытом проходе за знаменем Ангмара, висевшим над троном. Об этом проходе не знал никто из ныне живущих в Средиземье - ни эльфы, ни люди, ни орки и даже Саурон своим Оком не видел прохода и обширных залов, что были тайно вырыты верными Королю-Чародею морэдайнами. Эти залы - его святыня. Здесь хранится то, что верховный назгул добыл за годы своего бытия - оружие и броня, книги и картины и даже два палантира, неимоверным трудом добытые из подо льда Форохела. Назгул задержался возле одного из них, протянув бледную руку к шару. На мгновение, яркая вспышка появилась где-то над головой мертвеца а после превратилась в небольшую точку. Не просто так именно Король-Чародей ранил полурослика на Амон-Сул. Благодаря черной магии и возможностям палантира он мог видеть этого полурослика, где бы тот не находился. "Ты совсем близко. Спеши, верни Его туда, где Оно было отковано. Верни мне свободу." Назгул убрал руку от палантира и покинул свою сокровищницу. Ему приказано атаковать Минас-Тирит. Что ж, быть посему. Приказ убить Хранителя Кольца был отменен, когда назгулы вернулись в Барад-Дур ни с чем. А лишаться возможности прекратить вести это жалкое существование, которое стало невыносимым с гибелью Нуменора и бессмысленным с падением Ангмара, да ещё и в сражении, Король-Чародей не намерен. "Пора..." - вновь произнес отдавшийся эхом голос в голове кольценосца. - Пора... - повторили мертвые губы и искривились в ухмылке. Он победит в любом случае, даже если потерпит поражение.