Отвергнутые

      За окном тишина, за окном вечер. Лишь свет ноутбука горит в полутёмной комнате, скудно освещая глаза молодой девушки. Лицо её ровно и не выражает эмоций, в её глазах нет ничего, кроме холодного света монитора. Она одна из тех, кем не так давно было модно быть.       Они называют себя изгоями? Может быть, они отвергнутые обществом? Вздор и показуха. Модники, рьяно нагонявшие на себя столь хрупкий и несчастный образ, никогда не знали, что такое одиночество и быть изгоем. Кажется, в наш век, век светлого будущего, когда мы стоим на пороге разгадок, что не дают покоя уже много лет, не может быть таких вот одиноких и несчастных. Но нет. Практика показывает обратное, это подтверждает недавняя мода быть несчастными, непонятыми и особенными.       Она называет себя Безумным Химиком. На самом деле, её имя такое же простое как и твоё, и моё, но она будто прячет его за тоннами «упоротости» и «безумия». Каждый день она пишет своим далёким друзьям всякую забавную ерунду, когда как в этот же самый момент на её хрупкую и прекрасную головку обрушивается холодная ненависть и горячая ярость одновременно. Она нелюбима дома, её не ждут друзья. Она просыпается с мыслью, что завтра будет лучше, но лучше не бывает и через неделю. Живёт ли она с этим, или просто выживает, не знает никто. Порой, к слову, она срывается, тихо прокрадывается в ванную комнату, берёт острейшее лезвие, какое только есть в родном и неродном одновременно доме и подолгу рассматривает его холодное великолепие, изредка поднося к тонкой коже запястья, через которую печально просматриваются толстые сине-зелёные вены. Нет, ей не всегда хватает смелости сделать надрез поглубже, и она просто проводит холодным лезвием по коже, заставляя нутро содрогаться и протестовать. Что мешает ей один раз сорваться совершенно?       Надежда. Надежда, даже крохотный лучик её, есть в каждом. Она заставляет маленьких сироток жить дальше, заставляет жён дожидаться своих мужей из далёких мест, заставляет в самые трудные моменты не сдаваться и жить дальше, надеяться и верить, что завтра будет лучше, травка будет зеленеть ещё краше, небо будет ещё более голубым, а птички будут петь прекрасные трели, которые не слышал ещё весь свет. Надежда успокаивает её, надежда заставляет убрать лезвие обратно, заставляет успокоиться и выдохнуть. Тяжело, никто не спорит, тяжело жить, зная, что никому на белом свете ты не нужен, ведь даже дома ждут только холодные взгляды, крики, удары, слёзы.       Несомненно, всё может быть и не так плохо, никто не говорил, что Безумный Химик и вправду так несчастна, как тут пишут. Но скажите, люди, рядом с вами есть такой вот «Безумный Химик», который порой смотрит в одну точку немигающе, пока не спросишь у него, всё ли в порядке. А он повернётся лицом, расстроенно вздохнёт и тихо скажет, что сейчас ему как нельзя лучше. Есть ли рядом с вами такие, кто сильно сдерживает ярость, когда его вновь начинают оскорблять? Посмотрите, а не вы ли те, кто издевается над такими людьми? Такие люди есть и их немало. Такие люди есть всегда. И виновато лишь общество вокруг, что они есть.       За окном тишина, за окном вечер. Уже нет света экрана и нет девушки, тупо смотрящей в монитор.