Печать Бастет: Осколки душ

- Ты говоришь правду? – лицо Сумеречницы внешне оставалось непроницаемым, но в самой глубине её синих глаз Пеплогривка заметила явное удивление. - Я прекрасно знаю, что нужно для изготовления люцента, но до сих пор мне казалось, что этот метод устарел, уступив место новым технологиям... - Я не знаю, как обстоят дела сейчас, - покачала головой Кисточка. - Но четырнадцать лет назад все было именно так. - То есть, вам пришло в голову поймать меня на выходе с верхнего этажа и сходу рассказать такое? – женщина нахмурилась, постукивая пальцами по столу. - Что же, в таком случае я уверена, что это правда - а если даже и ложь, то та, в которую вы все искренне верите. - В каком смысле? – переспросила Пеплогривка. На девушку этот рассказ повлиял больше всех, и ей не терпелось узнать – правду ли сказала Кисточка? - Мало кому удавалось избежать процедуры стирания памяти, - фыркнула Сумеречница. - Но если виной тому, как утверждает эта женщина, вколотый ей препарат, вполне возможно, что она не лжет. - А есть ли какой-то способ… - в голосе Орещницы проскользнуло недоверие. - Проверить? - В то время стиранием памяти занимался один из наших работников – Коршун, - Пеплогривка вздрогнула, кажется, она уже слышала это имя. - Его способность заключалась в умении преобразовывать один вид информации в другой. Ведь все наши воспоминания – это ни что иное, как мозговые сигналы. Он мог преображать их в цифровой код, читаемый компьютером. То есть, если память Кисточке действительно стерли, мы можем просмотреть её воспоминания, как… Кино. - Удобно, - фыркнула Орешница. - Жаль, что этот сотрудник умер. Подумать только, сколько тайн можно было раскрыть с помощью этой способности! Почему-то это показалось Пеплогривке странным. Внезапно её осенило – она вспомнила, где именно слышала это имя. Сын Звездоцапа и брат Ежевики – вот кем был этот Коршун. Капитан первого отдела говорил о нем, как о никудышном человеке, погрязшем в собственных желаниях. Кажется, он сам убил его во время одной из миссий, когда Коршун, оказавшись предателем, заманил отряд Бастет в лапы врага. А ведь он попал в Пропасть - туда же, куда и Пепелица или Буран… Пеплогривка никак не могла понять, почему же всех, и предателей, и героев, после смерти ждет одна судьба. - Я же говорю! – Кисточка отстаивала свою точку зрения слишком отчаянно. - Прошлое виделось мне во снах! А как только Пурди показал нам старую лабораторию, я сразу поняла – все это правда! - Сейчас мы не можем ни о чем говорить, - покачала головой Сумеречница. - Пеплогривка, Орешница, сходите и проведайте Остролистую. Мне нужно знать, как быстро она вернется в строй. А пока мы с Кисточкой попробуем найти нужную запись. - Вы должны мне поверить! – не успокаивалась женщина. - Только если найду веские доказательства, - отрезала Сумеречница и кивком головы показала на выход из рабочего кабинета, в который девушки затащили женщину сразу после того, как услышали удивительный рассказ Кисточки. Бросив последний взгляд на бывшую ученую, они покинули помещение. Ведь в том, что Кисточка и Пурди и правда здесь работали, не было никаких сомнений - их имена сохранились в архивах. Но касательно всего остального… Слишком рано было что-то утверждать. Женщина выглядела растерянной, расстроенной, но одновременно с этим в её взгляде читалась какая-то отчаянная решимость. Пеплогривка не считала её рассказ за ложь, но без веских доводов никак не могла поверить, что именно её родители сместили Кисточку с должности, при этом так просто разбрасываясь такими жуткими теориями. Она боялась, что может наткнуться на них еще раз, поэтому постоянно торопила Орешницу и вела её самыми обходными путями. Для того чтобы выйти из здания пропуск не требовался, но у сотрудников могли появиться ненужные подозрения, поэтому девушки как можно быстрее покинули резиденцию Звездоцапа, затем прошли через внутренний двор а, оказавшись в Бастет, сделали вид, будто ничего особенного не произошло. Всю дорогу они молчали, задумавшись о люценте и призраках, которые пали жертвами его производства. Все это было как-то жутко, гнусно и неправильно. Их беспокоила судьба Пурди, хотя, раз уж все это время с ним ничего ужасного не случалось, он может потерпеть еще денек, до того момента, как Сумеречница во всем разберется. Наконец, перед ними открылась тяжелая железная дверь, и девушки оказались в больничном крыле. Их встретил Перышко – один из тамошних врачей, солидный мужчина в возрасте. Он провел их в конец освещенного коридора, к последней палате, где и лежала Остролистая. Пеплогривка слегка колебалась, она не видела подругу с того момента, как её, без сознания, погрузили в машину. Она знала, что у черноволосой хорошо развиты регенеративные способности, но они работали только когда девушка была в сознании, да достаточно ли было этого, чтобы избежать последствий такого сильного ранения? В палате тоже было светло, резко пахло спиртом и какими-то медикаментами. У дальнего окна, по-прежнему одетая в ослепительно-белый халат, стояла Листвичка. Женщина выглядела крайне обеспокоенной, она держала в руках лист бумаги, исписанный какими-то символами. Остролистая лежала на кровати, судя по всему, все ещё в беспамятстве. Плечо её было перебинтовано, а от руки тянулась тонкая трубка капельницы. Девушка тяжело дышала, и от этого сердце у Пеплогривки болезненно сжалось. - Рана не представляет для неё никакой угрозы, – неожиданно сказала женщина, так и не подняв взгляд от листа. Пеплогривка облегченно выдохнула, только Листвичка безжалостно оборвала её надежды. - Но в кровь попала инфекция. - Все очень серьезно? – ошарашенная Орешница не могла оторвать взгляд от подруги. Девушка выглядела бледной, как смерть, её угольно-черные волосы разметались по подушке. - Будь на её месте кто-то из вас, возможно, дела обстояли бы гораздо хуже, - Пеплогривка с ужасом представила, что сама могла бы лежать на этой кушетке, её бросило в холод, отстранивший даже нарастающую тревогу об Остролистой. - Но она хорошо сражается. Мало того, что в ход идут способности, существенное влияние оказывает препарат, который я вводила ей в кровь три года назад. Его действие, конечно, снизилось, но благодаря этому Остролистая имеет стойкий иммунитет ко многим болезням, способным привести к летальному исходу, - наконец, Листвичка все же подняла голову и приветственно кивнула. - Я бы сказала, что это уникальный случай. - Она поправится? – Орешницу интересовало только это. Пеплогривка же не могла сказать однозначно – ей хотелось услышать объяснения. - Скорее всего, да, - светловолосая выдохнула и опустилась на стул. - Но некоторая опасность все же остается. - Мы можем как-то помочь? – Пеплогривка так и не смогла успокоиться, что-то встало у неё в груди, не давая радужным мыслям вновь закрасться в душу. - Не думаю, - покачала головой Листвичка. - Даже я вряд ли смогу чем-то помочь ей. Остролистая должна справляться с этим сама. Пеплогривка кивнула и подошла к койке, бережно потрогав лоб девушки. Он оставался горячим, зато руки оказались ледяными - будто и вовсе не принадлежали телу. Чтобы не тешить мозг жуткими мыслями, Харлен убрала руки и, в последний раз с тоской взглянув на Остролистую, заспешила к выходу. Она больше не могла здесь оставаться. - Пеплогривка, - резко окликнула её Листвичка, - Ты еще принимаешь лекарство, что я тебе дала? - Да, - если бы девушка обернулась, Сэттер обязательно заметила бы на её лице тень ужаса. Кажется, со всеми этими потрясениями Пеплогривка совсем забыла про ежедневную дозу. - Это хорошо, - даже если Листвичка о чем-то догадалась, то вслух ничего не сказала. Оказавшись в коридоре, Пеплогривка почувствовала, как изнутри её гложет чувство стыда. Мало того, что своими действиями она подвергает опасности окружающих, так еще и вранье… Она слышала приглушенный голос Орешницы, которая спрашивала о чем-то еще, но вслушиваться не стала, твердо решив, что при первой же удобной возможности примет лекарство. Светловолосая девушка вышла через пять минут, выглядела она гораздо веселее, даже позволила себе улыбнуться. - Если все будет хорошо, Остролистая вернется к нам к концу недели, - Пеплогривка кивнула, погружаясь в раздумья. - Кстати, Сумеречница мне написала. Они уже в архиве, просят нас пока пробить базу данных и разузнать что-нибудь о Пурди… - База данных? – и тут Пеплогривку как будто током ударило, - Слушай, Орешница, мы ведь так и не выполнили основную нашу задачу – не рассказали ей о Кленовнице! - Точно ведь… - Орешница приложила ладонь ко рту. - Может, разберемся заодно и с ней? Отбросив в сторону все переживания, девушки устремились в компьютерный зал специального отдела. Они без труда миновали охрану, мимоходом поздоровавшись с тамошним начальником – подтянутым Долголапом. Девушки не стали излагать суть дела, опасаясь, что эту информацию еще рано кому-то сообщать, просто попросили открыть доступ к самой обширной базе в Бастет. В ответ на свою просьбу они встретили множество вопросов, но, пользуясь, положением, предпочли на них не отвечать. Дело не требовало никаких отлагательств. Как оказалось, Орешница прекрасно управлялась с компьютером, в три щелчка она зашла в нужную базу и вбила там первое имя – Кленовница Сайто. На изучение биографии и прочих данных женщины Пеплогривка потратила, по меньшей мере, минут двадцать. Но ничего странно, компрометирующего или попросту необычного она там не нашла. При жизни Кленовница была самой обычной сотрудницей Бастет, первоначально она служила в первом отделе, но потом, сменив Охотника, перешла во второй. Кленовница даже не числилась в специальном отделе, всю свою жизнь она посвятила служении во благо Бастет и умерла в результате несчастного случая. - Ничего не понимаю, - Пеплогривка стукнула руками по клавиатуре. - Может, она встала на скользкий путь уже после смерти? - Стой, - Орешница прокрутила страницу вниз и обвела курсором дату смерти Кленовницы. - Она погибла в тот же день, что и Пепелица. Во время того самого инцидента, о котором упоминалось в общей статье о Бастет. - Если это был крупный инцидент, то неудивительно, что жертв много, - пожала плечами Пеплогривка. - Вот, например, Дым и Тростинка Грейс тоже погибли в тот самый день. А впрочем, нет... Только Тростинка, Дым скончался в больнице через несколько дней после злопамятной даты. Сильно заинтересованная, Пеплогривка вновь придвинулась к экрану. Орешница указывала на личные дела двух бывших сотрудников, судя по всему, мужа и жены. Фамилия Грейс почему-то показалась девушке знакомой. Где-то она её уже слышала… И тут Пеплогривку осенило во второй раз, в головы отчетливо вспыхнуло видение, забытый разговор. «Её родители погибли тогда же, когда и я», - девушка не могла разобрать, было ли это воспоминанием или же Пепелица повторяла эти слова снова, но вместе с этим она вспомнила ещё кое-что. «Меня зовут Льдянокрылка Грейс». Выхватив у Орешницы компьютерную мышь, Пеплогривка быстро пролистала дело Тростинки и прочла несколько имен, что значились в графе «Дети». «Копуша, Хвоинка, Остролисточка, Долголап, Лисохвост… Льдянокрылка». Значит, все это правда. Показания сходятся. - У них было много детей, - фыркнула Орешница, вновь перечитывая внушительный список. - Стой, Долголап? Наш Долголап тоже их сын? - Выходит, что так, - Пеплогривка оглянулась назад, где темноволосый мужчина по-прежнему сидел, размешивая чай в кружке. - Думаешь, стоит спросить у него о том, что случилось с Льдянокрылкой? - Спросим как-нибудь потом, – буркнула в ответ Орешница. - Сумеречница снова пишет, говорит, чтобы через две минуты мы были в её кабинете, иначе она нам головы открутит. - Чёрт, - выругалась Пеплогривка, подскакивая с места. - А мы так и не успели ничего узнать! Орешница махнула рукой и бросилась в коридор. По пути она что-то негромко бросила удивленному Долголапу, а затем едва не врезалась в Жабника, застывшего в дверях. Мужчина открыл рот и попробовал схватить девушку за руку, но та ловко извернулась и выскочила за дверь. Пеплогривка, впрочем, понимала что мимо такого шкафа ей не проскочить и резко затормозила. - Мы спешим, - твердо сказала она, так и ища повод, чтобы улизнуть. - У меня есть к вам вопросы, – не менее твердо ответил Жабник. - Что… - У тебя нет прав нас допрашивать, - без лишних церемоний Орешница схватила Пеплогривку за руку и утянула её в проход. - Пускай это делает Листвичка. - Но я старше вас, - это был единственный довод, который Жабник мог привести в данной ситуации. - Не аргумент, - Орешница уже скрылась за поворотом, утягивая за собой Пеплогривку. - Спрашивать с нас что-то могут только Листвичка и Сумеречница. «Что она вполне успешно делает», - добавила про себя Пеплогривка. Жабник же, слегка удовлетворенный подобным ответом, без лишних вопросов покинул компьютерный зал. Зачем? Искать Листвичку, конечно же.

***

В кабинет Сумеречницы девушки влетели стремительно. Настолько стремительно, что едва не сшибли дверь с петель. Женщина сидела за столом с какими-то бумагами в руках. Кисточки нигде не было. - На самом деле мы ничего не нашли, - с ходу начала оправдываться Орешница. Она не хотела ждать, пока Сумеречница заговорит первой и поставит их перед фактом. - Вернее, даже не искали, - подхватила Пеплогривка. Сумеречница нахмурилась, но перебивать их не спешила. - На самом деле есть, что-то важное, что мы должны вам рассказать. - Еще важнее, чем эта история? – на вид женщина не сильно разозлилась, но слова девушки сильно её заинтересовали. - Я даже не знаю, - она покачала головой, опускаясь на стул. - На самом деле… - Тогда она подождет, – решительно отрезала Сумеречница. Стопка бумаг вновь оказалась у неё в руках. - Мы все же обнаружили кое-что. - Это действительно важно, - пробормотала Орешница, но женщина только махнула рукой, приказывая той замолчать. Лепестянка уже говорила об этом. Сумеречница не любила делать несколько дел одновременно, и в этом был смысл. Все-таки гораздо проще сконцентрироваться на чем-то одном, а не гнаться за двумя зайцами. Рассказ о Кленовнице может и подождать, ведь что бы она сейчас ни делала, эти минуты ничего не изменят. Только поэтому Пеплогривка благосклонно кивнула и не стала встревать, взглядом попросив Орешницу сделать то же самое. - Состояние Остролистой еще нестабильно, - только и сказала она тихо. - Если все будет хорошо, она оправится к концу недели. - Это радует, - женщина не обратила внимания на первую реплику или просто её не услышала. - А теперь слушайте внимательно, что мы раздобыли, - она разложила ворох листов по ровным стопкам и взяла один из них в руки, собираясь зачитать. - Дело ведь даже не в том, что Кисточке стерли память. Записи об этом есть, но самой кассеты мы не нашли – должно быть, её уничтожили специально. Есть информация о препарате, запах которого так и витает над лестницей в лаборатории. Это ME-34 - от «memoria», «память». Если учесть, что именно его Пурди вколол Кисточке, это все объясняет. На первый взгляд, он лишает человека памяти, но не стирает её, а «откладывает» в потаенные уголки сознания. Память вновь проявляется тогда, когда человек видит нечто, связывающее его с этими воспоминаниями, они достаются из долгого ящика. Это очень удобно, на самом деле. Так же отрывки памяти могут появляться во снах, поскольку во сне мозг часто использует давно увиденные образы, часто доставая их из глубины сознания. Это, несомненно, подтверждает все слова Кисточки. - Почему же там пахнет этим препаратом? – поинтересовалась Пеплогривка. - Пурди специально разбил его, чтобы лишить памяти каждого, кто подберется близко? - Не думаю, - покачала головой Сумеречница. - ME-34 хранился на закрытом складе, поэтому ему, скорее всего, пришлось убегать от охранников. Возможно, в панике Пурди разбил несколько колб. - Тогда почему же он сам ничего не забыл? – действительно, с этим фактом теория Сумеречницы казалась неправдоподобной. - Кисточка упоминала, что Пурди употреблял много успокоительного, - Пеплогривка утвердительно кивнула. - А оно способно частично блокировать влияние некоторых веществ. В таком случае, ситуация прояснялась. Пурди похитил со склада ценный препарат, ворвался в кабинет Звездоцапа и вколол «ME-34» Кисточке - скорее всего, чтобы оставить ей хоть какую-то память. И все же… Что стало с ним потом? - А разве Пурди не стерли память традиционным способом? – внезапно встряла Орешница. - Здесь и начинается самое интересное, - фыркнула Сумеречница, губы её тронула ироничная усмешка. - Пурди действительно стерли память. Ну, или попытались стереть. Но треклятое успокоительное вновь помешало этому, вступив в реакцию со снотворным. Все это вылилось в побочное действие – Пурди частично потерял рассудок. Но он по-прежнему ничего не забыл. Его определили в городскую психбольницу, через десять лет пребывания в её стенах его статус обозначился, как «пропавший без вести», а затем «погибший». Но, как мы убедились, он не погиб, а продолжил «ходить на работу», если так можно выразиться. Я вообще поражаюсь, как за четыре года его никто не заметил. - Я больше поражаюсь тому, как он смог сбежать, - покачала головой Орешница. - Я думала, что психушка – гиблое место, трясина, из которой нет выхода. - Этого мы, к сожалению, знать не можем, - покачала головой Сумеречница. - Так и того, как ему удавалось не вызывать подозрений на протяжении столь долгого времени. - Ну, он же ученый, в конце концов, - пожала плечами Пеплогривка. - Если судить по истории, сумасшедшие ученые всегда добивались большего, чем их нормальные коллеги. - В любом случае, это вся информация, которую мы имеем и которая дает нам право полагать, что рассказ Кисточки – правда, - Сумеречница расчистила стол и вопросительно посмотрела на Пеплогривку. - Так о чем вы хотели мне рассказать? Быстро и кратко девушки поведали обо всем, что им удалось узнать. Лицо Сумеречницы выражало крайнюю степень негодования, но рассказ она не прерывала, продолжая просто молча слушать каждое сказанное слово. Пеплогривка упомянула обо всем и даже заикнулась о том инциденте, надеясь что-то выведать, но Сумеречница, увы, не могла им помочь. - Я ничего не могу сказать вам по этому поводу, к сожалению, - покачала головой та. - После того случая Бастет как раз стала управлять Синяя Звезда, а она всегда об этом молчала... Может, потому что и сама не знала, в чём там было дело. - Так что же мы будем делать? – выразила свое нетерпение Орешница. - Наши планы не меняются. Завтра же вы отправляетесь в Стилл-финт. - Завтра?! – удивилась Орешница. - Остролистая же... - По началу обойдетесь без неё, - безжалостно отмахнулась женщина. - Она присоединиться к вам, как только сможет. Ваша задача – разыскать Белоглазку и допросить её. Я займусь тем, что касается Кисточки и Пурди. Последнего мы направим на лечение, а с женщиной я еще намерена работать. Она может помочь нам в исследованиях… - Сумеречница осеклась, вспомнив о чем-то. - Если захочет, конечно. - А где она сейчас? - Отдыхает. С ней все будет хорошо, не переживайте. Я уже знаю, кто поможет мне разобраться с этой историей, а вы не должны ни на что отвлекаться, - Сумеречница быстро набрала на телефоне чей-то номер. - Главная задача для вас – призраки. Если хотите, я даю вам права на изучение того инцидента. На самом деле, мне тоже интересно, но времени на это катастрофически не хватает. Информацию о Кленовнице я повешу на Листвичку, она сообщит вам, если что-то узнает. Девушки радостно переглянулись. Возможность свободы действий не могла их не радовать. - Можете быть свободны, - сказала Сумеречница перед тем, как нажать на вызов, - Начинайте готовиться к поездке, ваш рейс с утра. «Прощай, школа», - вздохнула Пеплогривка. Многие ученики душу бы продали за возможность пропускать уроки, но русоволосую это почему-то не радовало. - Как думаешь, кто теперь будет вести у нас уроки? – вдруг спросила Орешница. - И скажут ли директору о том, что Кисточка не может прийти по личным причинам? - Скажут, - кивнула Пеплогривка. - Но причины объяснять не станут. - Это точно, - засмеялась русоволосая. - Подумать только, как нелепо все это звучит… Кажется, пришло время сочинить план действий. Для начала, расспросить обо всем Белоглазку, затем побольше разузнать об инциденте. Например, спросить об этом у Долголапа. Ну, и с Кисточкой… А еще родители… «Не много ли проблем свалилось на мою бедную головушку?» - мысленно простонала Пеплогривка, - «Уверена, что не этого желают обычные школьники». - Крепись, сестра, - Орешница четко уловила её настроение и похлопала девушку по плечу. - Все наладится, рано или поздно. - Лучше рано, - не раздумывая, ответила та. - Наслаждайся моментом, - Орешница в последний раз засмеялась и скрылась за углом коридора. Уже завтра их ожидали хоть какие-то ответы.