Памяти Френсиса Бэкона, 1974

- У меня стойкое ощущение, что ты сейчас загнешься. - Что? – Артур поднял голову от макета. - Загнешься, говорю! – проорал Имс, как для особо глухих. – Ты по сколько часов спишь? - У меня все под контролем, - отмахнулся он и вернулся к макету, мучаясь над восточным крылом. Гюнтер сделал лабиринт излишне сложным, и тайный ход не стыковался с центром здания. Артур говорил, что так дела не делаются, но этот пидрила оказался из той породы людей, которые не признают ошибок. «Немецкий гондон» - вздохнул Артур, проводя рукой по волосам. Он постоял, облокотившись на стол, чертыхнулся и развернул макет в другую сторону – авось с другого ракурса ебаться с лабиринтом будет приятнее. Он обратился к Гюнтеру лишь потому, что жена Тилльмана слегла с васкулитом, тем самым дав повод их основному архитектору послать Артура в коровью жопу. Ссыкло гребаное: ни члена, ни яиц к своим тридцати годам. Гюнтер же – говнюк, причем редкостно одухотворенный. Всегда обматывался ярким шарфом, будто шапкой бедуина. Широкое, по-свиньячьи розовое лицо над шарфом симпатии не вызывало, скорее уж острый приступ раздражения, как и бесцветный маникюр и мелкие, суетливые движения. Артур, конечно, сам не святой, но за такие хитровыебаные выкрутасы хотел втащить архитектору не меньше, чем за его безосновательные наезды на все, что движется. «Вот дерьмо», - Артур сделал вид, что не заметил, как Карл вошел через дальнюю дверь автомастерской, где они расположились. «Только вспомнишь, и хрен моржовый тут как тут». - Ну и душно у вас, - манерно растягивая слова, произнес Гюнтер, сгружая пакет с выпечкой на соседний стол. - Бутерброды? – заинтересованно принюхался Имс. - Бери, милый. К гадалке не ходи, немец пытался подмазаться к их небритому англичанину, благо тот всегда ел будто в последний день своей жизни, да и выглядел для своих лет вполне прилично. А уж без одежды – мечта порнодрочеров. Имс вообще имел странную способность переводить мысли окружающих в горизонталь, вертикаль и диагональ с участием собственного члена. Первой сдалась их связной из ФБР, которой было пятьдесят семь – далеко не глупая баба, так что у Гюнтера не было шансов. То ли дело было в интонациях, то ли в том, что рано или поздно Имс начинал сокращать дистанцию, трогать по плечу или спине, слушать внимательно и обманчиво казаться старым другом. У Артура всегда было чутье на игры. Когда он был на самом дне, где даже материнские слезы не спасут, он понял: верить никому нельзя. Он просто не понимал, зачем Имс делал то, что делал и какая ему от этого польза. - Спасибо, дорогуша. Ах да, Артур и забыл про их бесячую манеру нежничать друг с другом. «Сука ебучая, ну свали уже в отель, хули ты тут трешься?», - подумал он и мысленно порадовался, что его нытье никто не слышит. Он не слишком хотел показать остальным, откуда он родом и какие мысленные упражнения в грязных словах делает ежедневно. За окном сильно стемнело, и до Артура медленно доползала мигрень. - Ужасный, ужасный день. Еду я по 61-ому шоссе, и знаете что? Снова проститутки! Отвратительный город. Не скрывая своего удивления, Имс переглянулся с Артуром и осторожно спросил: - А что не так с девочками? - Ну как же ты не понимаешь, это же мрази с болезнями на любой вкус и цвет. Сучки, решившие заработать легким путем. Совсем обнаглели, раньше бы их выставили в ряд и расстреляли через их продажную пизденку, а не позволили шляться по улицам. Очевидно, Гюнтер устал не меньше и фильтровать свой оральный высер не собирался. - Раньше, - Артур поборол желание скривиться и уточнил, - это во времена СС? Имс скрыл улыбку за ладонью и с преувеличенным вниманием стал ждать ответа. Гюнтер будто надулся и еще больше порозовел, смотря только на имитатора, будто Артура здесь не было и в помине. - Да, я немец и горжусь этим. Дисциплина, вот что у нас было! И никакие потаскухи не заражали честный народ, и ни один горожанин не остановил бы машину, чтобы снять шалаву на ночь. Была гордость. А сейчас что? Пизда правит миром, не иначе. - Вау, Карл, - Имс заметно прифигел от его откровений и даже назвал по имени, - эта тема тебя реально задела. - Ты смеешься? – заподозрил Гюнтер, обиженно краснея. - Ну что ты, похвальное рвение очистить Мюнхен. Имс, конечно же, пиздел, как дышал. С наглой рожей прожженного вруна он говорил лишь то, что Карл хотел услышать, и Артура замутило. Едкая тошнота покатила к горлу. Мигрень, вот что его доконало сегодня. Шесть часов исправлений чужой работы на одном кофе и невыносимая, злоебучая головная боль. - Я все думал, как провести вечер. Спасибо за идею, Карл. Архитектор обернулся, услышав первое доброе слово от Артура за неделю. Все, что он ощущал от смазливого организатора, это неприязнь на уровне утробы, хотя мальцу стоило бы поучиться у такого мастера, как Карл Гюнтер. - О чем ты? Артур с фальшивым оптимизмом снял пиджак со стула, накинул на плечи и сказал в пол-оборота: - О шлюхах, - он показал на Карла пальцем, будто говоря – «чувак, да, ты был абсолютно прав», - давненько у меня не было хорошенькой шлюшки или транса. Знаешь, никто так не делает здорово отсос, как мужики, по собственному опыту говорю. А уж баба с резиновым членом – огонь. Никаких тебе нежностей, одна сплошная жаркая ебля. А хотя чего я вам объясняю? Артур махнул рукой, словно говоря «забудьте», и вышел из мастерской, обкатывая на языке чужое отвращение, как самую вкусную конфету. Они разложили дороги на Библии. На сраной, черт подери, божье слово и прощение, Библии. Газ выстроил лезвием крест из белого порошка ровно вдоль выемок на кожаной обложке, а потом ржал как свинота, приговаривая: «Господь Бог сделал это специально для нас». Артур тоже смеялся до слез и даже чуть не упал с дивана. Он задел ногой кастрюлю, стоящую на ковре, и снова заржал. Кругом было мерзко, грязно и душно, как в притоне. «Мамочка меня убьет», - сказал он писклявым голосом, и его снова скрутила радостная истерика. Она бы и убила, увидев, как сырой поросенок, которого она купила ко Дню Благодарения, сначала успел налить лужу ото льда на ее любимый ковер, а сейчас разлагался в гостиной. Яблоко, погрызенное Газом с одной стороны, сгнило до черноты и сладко воняло. Здесь было все: коробки из-под пиццы, дуршлаг, китайская еда, которой Джессику стошнило возле телевизора, шприцы и ложка, измазанная в горячем героине. Герыч только с виду белый невинный порошочек, а на деле мутная коричневая дрянь, похожая на ржавую воду. Телевизор за последние дни либо шипел, либо надрывался от «магазина на диване» и визгов Толстяка Верна из Шоу «Поговори с Эдди». - В НАШЕЙ СТУДИИ СЕГОДНЯ ОСОБЕННЫЙ ГОСТЬ – ДОМОХОЗЯЙКА ЛАЙЛА. ПОПРИВЕСТВУЕМ ЛАЙЛУ АПЛОДИСМЕН… У Артура через два дня свадьба. Без шуток, он до сих пор не верил, что Джесс согласилась. Под носом потекло, он стер тыльной стороной ладони, пытаясь отмахнуться от назойливого чувства, что за ним наблюдают, и попробовал припомнить вечер. В четвертом часу Газ, брат Джессики, завалился через окно, и они вмазались. Сегодня на обед герыч. Совсем маленькая доза, но им хватило, чтобы сказать «пока-пока» бедам и проблемам. Где же Джесс? Уснула, что ли? Газ схватил Артура за подбородок и засюсюкал: - Кто это пялит мою сестру, а? Скоро станешь муженьком, Арти? Чуешь, чуешь? Скорешимся, чувак. - ЛАЙЛА, ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ О ТОМ, ЧТО МУЖ ТЕБЕ ИЗМЕНЯЕТ С ТАКОЙ МОЛО… - СУЧКА! - Отвали, долбоеб, - Артур слабо улыбнулся, чувствуя дрожь в пальцах и сжигающую горло изжогу. Он встал, покачиваясь и ловя радугу, пошел к ванне – та стояла в углу комнаты. Пришлось шлепать ногами по жиру, что растекся от свинячьих кишок по ковру. Насрать. Просто насрать. Он включил кран, вставил затычку в слив, взял канистру молока и вылил. Они вычитали это на истории – молоко дезинфицирует. Ему нужно сейчас немного боли. Совсем капелька. Где наш старый друг? - ПИЗДА ЕБАНАЯ, Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ШЕЮ СВЕРНУ, СУКА ТУПАЯ! - ИМПОТЕНТ ГРЕБ… ПИИИИИИК… Он сел в ванну, в чем был, – в пижамных штанах. В воде, казалось, стало еще виднее, как он отощал: на руках сине-черные вены, выступающие кости на лодыжках, узловатые пальцы и белая, совсем белая кожа. Вода разбавила молоко, и теперь он будто сидел в сперме. Он хмыкнул, взял бритву и неловко разобрал. Станок по частям упал в воду. - Да ебанись, блять. Руки тряслись слишком сильно, он не мог поймать в этой молочной поебени лезвие, оно как ниндзя пряталось среди белесой мути и с грохотом каталось по ванне. Газ пришел на помощь. Он всегда был покрепче Артура, настоящий блондин – сухой, но широкоплечий, и переживал отходняки не так тяжело. На его плече красовалось солнце ацтеков. Он нашел лезвие возле слива. За его спиной Артур увидел тень. - Давай-ка я тебе помогу. - МЫ ПРЕДСТАВЛЯЕМ ВАМ НОВУЮ ОВОЩЕРЕЗКУ. НАЖИМАЕТЕ ЭТУ КНОПК… Артур завидовал – у долбанного Газа никогда не было трясучки. Он взял тонкую пластинку между указательным и большим пальцами и уселся рядом. - Где ты хочешь? - Здесь, - возбужденно прошептал Артур, потирая левую грудь. – Прямо над соском. Газ осторожно коснулся острым краем кожи, и тут же выскочила красная капелька крови. Артур чувствовал – вот оно, спасительное жжение. О с-с-сука, блять, охуенно. Газ закончил первую линию и начал вторую - сантиметров пять, не больше. У Артура болезненно встал, и он опустил руку под мокрые, липкие штаны, ничуть не стесняясь. - СУПЕРНАСАДКА ПОМОЖЕТ ВАМ НАРЕЗАТЬ ВСЕ, ЧТО УГО... Чего ему париться? Когда пришла Джесс, уже нанюханная, Артур трахнул ее прямо на глазах брата. Газ вообще был припизднутым на голову, скакал рядом и снимал на домашнюю камеру. Мало того, он еще и комментировал, как Артур должен ее вылизать и где ей нравится. Он напоминал бледного паука, с волосами, как у сестры, такими же короткими, прямыми, цвета созревшего льна. - Тебе хорошо? - Да, блять, да, - Артур облизнул губы, но член как-то странно не хотел реагировать на дрочку - никакого облегчения. Газ скосил глаза на эту палатку на бедрах, и хмыкнул. - Ща позову Джесс, сиди тут. Она пришла, когда он уже не различал ничего. Кран был закрыт, вода едва ли доставала до середины бедра, от груди и по животу растеклась кровь. Он чесался как прокаженный, и потеки остались на пальцах. Кровь останавливалась, но Артур раздирал раны снова. - ВЫ ВЫИГРАЛИ НАШ СПЕЦИАЛЬНЫЙ ПРИЗ – УЛЬТРАМОЩНУЮ ЩЕТКУ ДЛЯ... ЧШШШШ... - Эй, зацени. Джесс пришла в своем подвенечном платье, накрашенная. Под наркотой сильно не проследишь, что делаешь, так что глаза были как два черных синяка от туши и теней, а помада размазалась. Алая, липкая, она осталась на губах Артура при поцелуе. Он обхватил ее за голову и жестко просунул язык ей в рот. Да, вот так, детка, посмотри, кто тут папочка. Джесс помогла ему вылезти из ванны и дойти до дивана. Он упал на подушки, схватил Джесс, притягивая к себе и задирая юбку, и заставил ее елозить бедрами по своему члену. Артур мял ее небольшие сиськи сквозь чашечки французского бюстье, лямка на одном плече у нее съехала, оголяя ацтекское солнце. Он поднял глаза, и это же был Газ? Или нет? Что с его глазами? Газ накрашен, с помадой, которую Артур только что жадно слизывал, а платье висит не потому, что Джесс схуднула, а потому что у Газа нет сисек. Зато есть горячий член, которым он прижался к его боку. Артур почувствовал, как внизу живота разливается настоящий огонь. - ЭТА ЖВАЧКА ОЧИСТИТ ВАШИ ЗУБЫ В ДВА СЧЕТА. Я ВСЕГДА МУЧИЛАСЬ С ЖЕЛТЫМ НАЛЕТО... - Сука, я трахну тебя. Трахну прямо сейчас. - Давай, Арти, - прошептал Газ, помогая стягивать ему штаны до щиколоток. Он пялил ее лицом в диван, задрав все нижние юбки, прикусывая ладонь от кайфа. Даже в самые лучшие времена Джесс не была такой узкой и мозговыносящей. Она трахалась сейчас как кролик, в ритме, похожим на приступ эпилепсии, сводя Артура с ума. Он сжимал ее бедро с силой, которую себе никогда не позволял – до синяков, бездумно вбиваясь во влажный жар. Артур кончил так, будто умер от удара битой, а потом воскрес. Джесс заляпала спермой платье и диван и откинулась без сил. Лямки с не застегнутого платья сползли на широкие плечи. В голове звенело, и было оглушающе тихо, лишь противный зуд в затылке, будто от чужого внимания. Он с трудом встал. Из носа снова текло. Артур едва смог пройти в ванну и по пути в открытой двери спальни увидел Джесс. Он и забыл, что днем, после их секса, он связал ее, и сиськи уже успели посинеть от натуги, сжатые веревкой. Во рту кляп. Она проводила его безумными, влажными, как у оленихи глазами, и Артур вошел в туалет. Ему было наплевать – слышала ли она, что он натворил, потому что как только его немного отпустит, он трахнет эту сучку-невесту еще раз, будь она Газом или резиновой куклой. Его вырвало молочной дрянью с чечевицей. Он сплюнул, поднял голову к зеркалу и увидел, как из носа стекает кровь. Засохшая до подбородка, а новая медленная капля ползет из правой ноздри. На губах – размазанная помада, а сзади, на периферии – отражение. Кто это тип в костюме? …Артур разговаривал с Хоуком, их новым химиком, объясняя, где он должен находиться, пока они будут вести клиента к сейфу, когда вдруг понял: он видит из панорамы сорок четвертого этажа небоскреба квартал, где жил, пока учился. Это был его сон, и, из-за того, что вчера был срыв, он, как полный кретин, притащил проекции прошлого за собой. Артур должен был догадаться, зачем ублюдок Имс настоял на погружении. Он знал, что Артур притащит своих демонов. - Ты бледный, как смерть. Что случилось? – спросил Хоук, посмотрев в ту же сторону, и получил выстрел в висок. Артур застрелился следом. Сон разрушился. Имс проснулся и увидел, как над ним возвышается Артур, сверкая стеклянными, обмороженными глазами, и растягивает губы в неприятной улыбке. Имс неловко улыбнулся в ответ. - А что, наши пять минут прош… Артур без единого слова вмазал ему в челюсть, и тот с грохотом свалился с шезлонга. Изо рта потекла кровь, и он прохрипел, пытаясь подняться с пола: - Кх-х…справед..кх-ливо. Но может ты повреме… Имс получил подачу ботинком в грудь и задохнулся. Артур схватил его за грудки, легко поднял – ярость придала ему сил, как Кинг-Конгу – и швырнул к рухляди и неработающему сварочному оборудованию. Тот чудом не напоролся на острые железки, торчащие во все стороны. - Что ты делаешь? – очнулся Хоук. - Отъебись, - прорычал Артур. Хоук хотел разнять этих двоих, но, увидев свирепое выражение лица у Артура, струхнул. Тот был в бешенстве. Его перекрыло, он дышал часто, шумно и что-то искал взглядом. Этим «чем-то» оказался злополучный шезлонг, который он легко разломал. Имс успел немного оклематься от удара об пол, потрясти головой и смазать кровь под лопнувшей губой. Увидев, как Артур надвигается на него со стальной трубой, он не стал разлеживаться и сделал ответный выпад. - Да что вы, блять, творите? – Карл оббежал по кругу, не рискуя приближаться. - Выясняем отношения, - прохрипел Имс, когда его сначала с размаху уронили, отъелозили спиной, а затем взяли в шейный захват. Он не собирался драться с ним честно, поэтому двинул локтем, целясь в почки, но Артур лишь низко простонал и продолжил сжимать шею Имса с упорством металлопрокатного станка. Все, что Имсу оставалось, это попробовать скинуть этого ебанутого выродка. Так ведь и убить можно ненароком: в глазах уже начали мельтешить черные точки. Он с кряхтением поднялся на колени, а потом еще тяжелее на ноги, имея на спине лишние сто пятьдесят фунтов. Имс нагнулся вперед, перекинул Артура через себя и чуть не свернул себе шею, освобождаясь. Кожа горела огнем, он закашлялся и едва не упал обратно. Артур перевел дух, стоя на одном колене и продолжая пялиться, будто до повешенья Имса на его собственных кишках оставалось всего ничего. Тот не стал ждать и бросился первым, завязав новую грязную драку, но уже на своих условиях. Имс старался его вырубить, а Артур на полном серьезе пытался задушить голыми руками. Единственная мысль, которая еще давала надежду – если бы Артур и впрямь собирался убить, то взял бы пистолет. - Вот же сука, - выдохнул Имс, потирая грудь от сильной боли, когда наступил краткий перерыв. - Артур, ты спятил? Прекрати немедленно! – попытался воззвать к голосу разума Гюнтер, за что получил вполне логичный ответ: - Нахуй пошел, уебанская размазня. Иди, передерни на его светлый образ в туалете. - Что? – Карл, кажется, даже окосел от такой наглости. - Я кому сказал, сьеби! Артур сверкнул глазами и сделал два шага в его сторону, отчего немец, воскликнув «Иисусе», наконец-то свалил. В закат, в отель, Артуру было наплевать. Хоть из страны. Хоук ушел вслед за ним, бросив на прощанье: - Господи, только не убейте друг друга. Ни Карл, ни Хоук не были бойцами, и уж точно не ожидали, что Артур внезапно поедет крышей. Идея о том, что Имс напросился сам, даже в голову никому не приходила. Имс же хороший парень. Хоук уже думал, что дело они засрали, но не тут-то было. На следующий день после драки Артур успел развить бурную деятельность: созвонился с заказчиком, договорился о том, что тот пригласит дипломатическую делегацию конкурентов к себе в офис, а потом сплавит в спа-салон, где у них будет час-два на погружение. Оставалось только диву даваться, насколько Артур упрям и непробиваем. На самом деле все было очень просто – ему помогали три обстоятельства. Первое – врожденная жадность. Второе – определенная слава упрямого осла: он никогда не отступал, не пасовал перед неприятностями и в итоге шел напролом даже тогда, когда не было шансов. Третье – огромная мотивация закончить это дело быстрее и распрощаться с Имсом на долгие годы, если не навсегда. Сам Имс явился ближе к обеду с огромным кровоподтеком и шовным пластырем на лбу. Артур даже голову не поднял, что уж говорить о том, чтобы поздороваться или пожелать доброго утра. Скорее он пожелает ему быстрее сдохнуть. Хоук, ждущий натянутой атмосферы, с ужасом смотрел, как Имс взял стул, прошелся через всю мастерскую и сел с Артуром за один стол. - Он совсем ебанулся? – шепотом спросил Карл, замерев над коробкой ланча и не донеся до рта вилку с салатом. – Самоубийца. Хоук поднял челюсть с пола и пожал плечами, не зная, что на это ответить. Тем временем Артур уставился нечитаемым взглядом в экран ноутбука, едва ли видя хоть строчку, и затем медленно повернул голову в сторону Имса. Тот с наигранным безразличием разложил перед собой папку и углубился в чтение досье. - Ты мазохист? – спокойно поинтересовался Артур. – Вчерашнего не хватило? - Я тебе мешаю? - Нет, нисколько. - Отлично, - Имс даже не взглянул на него, пролистывая документы. – Мы хотим одного и того же – закончить это дело. Не вижу причин, почему я должен быть в другом месте. - Например, за другим столом? - Мне и тут хорошо. Артур не злился. Злость требовала топлива, которое у него кончилось, и уж тем более трудно ненавидеть человека, который приводит тебя в полнейший ступор. Любопытство – это он понимал. Желание узнать слабые стороны – тоже. Но какой резон садиться рядом и делать вид, что ничего не случилось? - Как знаешь, - Артур вернулся к ноутбуку и не заметил, как Имс кинул в его сторону странный взгляд исподлобья. - Кстати, пока у нас задушевный разговор, должен сказать – с Карлом будут проблемы. - Неужели?- Артур ушам своим не поверил, по его мнению, Гюнтер вообще был одной сплошной ебаной проблемой. – И почему же? - Гейши. Жрицы любви. Понимаешь, о чем я? - Сраная истеричка, - вздохнул он и потер виски, отчего Имс улыбнулся чуть шире. – У него какие-то счеты с продажными девками? Скрытые комплексы? Тяжелое детство? - Все вместе, как вариант. - Да блять. Ладно, оставим его следить за погружением и дадим незаряженный пистолет. - Окей, - Имс на секунду замялся, а потом тихо спросил: - Из чистого беспокойства о деле, ты постоянно в завязке или еще балуешься? Артур не хотел отвечать, но на месте Имса тоже бы не доверял бывшему нарколыге. - Никаких наркотиков уже шесть лет. - Как насчет спиртного? - У меня все под контролем, - отрезал Артур, напрягаясь. Имс с сомнением хмыкнул, украдкой проверил, не наблюдают ли за ними, и снова спросил: - А беспорядочный секс? - Все под контролем, - упрямо повторил Артур. - И то, что я слышал вчера, это тоже, по-твоему, нормально? Где ты провел вечер? Артур вспомнил придорожный отель, яркую неоновую вывеску, святящую в окно, будто прожектор, и его мошонку до сих пор саднило от ногтей той крашеной блондинки. Как же ее звали? Кенди? Моника? Коллет? - Это не твое дело. Я выполню свою часть работы. Имс остался недоволен ответом, это заметил бы и слепой. Ему нужно было больше: информации, доверия, раскаяния и боли, чтобы залезть под эту толстенную шкуру. Он облизнул губы, нетерпеливо постучал пальцами по столу, мельком посмотрев на Хоука и Карла, занятых своим ланчем. Ему нужна реакция. Что-нибудь… Он осмотрел Артура с головы до ног, отметив напряженно ровную спину и чуть шире, чем обычно, раздвинутые ноги. Имс пересел вместе со стулом поближе. Артур почувствовал его руку на бедре, немного выше уровня, где дружески хлопают по колену. - Проконтролируй это, - выдохнул Имс ему в шею, склоняясь, будто читал с ноутбука самую интересную вещь в мире. - Убери руку, Имс, - приказал Артур, со скрипом сжимая челюсть, а бедро словно загорелось изнутри. – Убери нахуй свою граблю, или я тебе ее сломаю. - Даже так? – переспросил Имс, переводя ладонь ближе к ширинке и протиснув пальцы по внутреннему шву прямо в складку между бедром и пахом. – Девочка была с тобой груба, а, Арти? «Сука, ты видел квартиру во сне», - понял Артур. Он винил себя за вчерашнюю несдержанность, не хотел шуметь – вдруг все выплывет наружу, и это была его ошибка. К тому времени, как он перехватил Имса за запястье, его член уже подпирал все немыслимые высоты, стремясь к ласке, будто месяц был без хорошего траха. Или нашел того, с кем этого траха точно не хватало. Он проверил Карла и Хоука, которые были заняты общим разговором в десяти метрах и не могли видеть, как один ушлепок распустил руки. - Сукин ты сын, Имс… - Так точно, Арти. Имс назвал его, как Газ, и Артур захотел ударить его лицом об стол. Прямо сейчас. Имса не остановили попытки Артура отодрать его от себя, и он вместе с его рукой медленно погладил член. Он прошелся еще медленнее, сильно сдавливая мягкую плоть вверх к ширинке, и Артур на мгновение дрогнул: опустил ресницы, поддавшись волне возбуждения, приоткрыл губы и задышал глубже и тише. Имс получил власть и сглотнул пересохшим горлом. О да. То, что нужно. Давай же, детка, теки для меня. Он сделал вид, что сосредоточен на экране ноутбука, краем глаза следя, как Артур стал покусывать раскрасневшиеся губы, как опасно посматривал на Имса, обещая ему все круги ада, едва держась за столешницу побелевшими пальцами. Им пришлось остановиться, когда Хоук и Карл решили пройтись с пустыми коробками до мусорного бака и зашумели стульями. Пару раз они даже удивленно оглянулись, заметив, как близко те сидят и как долго это уже продолжается без битья морд друг дружке. Только они вышли из здания, Артур положил ладонь поверх и направил. Имс же осклабился, схватил его за шею и сделал то, на что у него стояло уже вторые сутки – впился губами в рот Артура, будто он принадлежал ему. Он прошелся зубами по нижней губе, пропихнул свой язык глубже не придумаешь и с силой всосал. Артур застонал и подался бедрами вперед. Вот, с кем не нужно быть рыцарем и изображать неизвестно кого. Вот, кто хочет секса, как и ты, в любом виде, с мужчиной или женщиной, на пятой скорости электропоезда, чтобы вспомнить было не то что стыдно, а невозможно без нового стояка. Артур ответил, и Имсу пришлось разделить боль и удовольствие от раскрывшейся раны на губе, а тому – ощутить вкус чужой крови. Они услышали голоса – это вернулись остальные, и сиамским близнецам пришлось разделиться, делая вид, что так и было, и никто не пытался изучить чужие гланды. Артур потер нос, скрывая рукой распухшие губы, а Имс схватил папку и прикрыл ею выпуклость на штанах. - До вечера, Артур. Сегодня как обычно, - сказал он, поднимаясь со стула. - Как обычно? – переспросил Артур, едва не добавив «а ты не охуел часом?». - Клуб «60.05» на третьей улице, - подмигнул Имс. – В десять. Тот не ответил, обреченно вздохнул и проводил Имса ошалелым взглядом. Что, блять, только что произошло? Этим же вопросом задались остальные, не понимая, когда ушлый имитатор умудрился помириться с Артуром, и почему все еще живы. По пьяни Артур пытался утихомирить сердцебиение и думать разумно. Он дышал громко, через нос, зрение стало странно сфокусированным. Все движения вокруг медленнее, отчетливее – «энный» стакан чистого скотча пошел как по маслу, и Артур оторвался от земли быстрее, чем воздушный шар, набирая высоту. Нега в теле: неуклюжая, расслабленная, даже голова не держалась на шее, пытаясь снова отвалиться на спинку дивана. «Бля, я же пьян вдрызг», - понял он, рассматривая яркий свет люстры, кроваво-алые бусины, висящие нитками вдоль стен, в то время как мигающий свет делал мир нереальным, вырванным из настоящего и нарисованным на белках глаз. Артур поймал себя на том, что уже минут пять пялился на блестящую кожу ягодиц у стриптизерши. Как, интересно, она так изгибается? Ого. Вот это да. А еще раз? Уау. Есть такие вещи, о которых думать приятно и легко – например, секс. Эти мысли ни к чему не обязывали, всего лишь мимолетные фантазии, безопасные, а это самое главное. Самокопание ему никогда не давалось хорошо. Толку ноль, только измучаешь себя еще больше. Поэтому он практически медитировал, зависнув взглядом в промежности этой сладкой девочки. Какие миниатюрные трусики, черт подери. Лифчик она давно выкинула в толпу, а на сосках красовались блестящие звездочки. Нежный изгиб бедер между выбритым лобком и длинной линией бедра, упругие груди, подпрыгивающие при каждом движении. Какой формы ее соски? Большие ореолы или аккуратные горошины, твердеющие от холода? О боже, сучка так изогнулась сейчас на шесте, выпячивая мягкий животик, что Артур сейчас даже имя бы свое с трудом вспомнил. У ночных клубов странная атмосфера: вроде соображаешь, что делаешь, ну или думаешь, что соображаешь: тут очень опасная грань, очерчивающая состояние «очень пьян» и переходящая в «я у же не отражаю, что несу». И Артур не мог определиться, в какой находился, несся ли он полными ходом на бронепоезде в ад, и имеет ли его стадия какое-либо название, потому что рядом сидящий Имс очень забавно хрюкал от смеха – беспричинного, возбужденного и невыносимо вкрадчивого. Артур повернул голову и замер, будто не в силах смотреть куда-либо еще, завороженный. Еще одна причина, по которой он обычно не пил, потому что рано или поздно, а скорее даже рано, наступала пора, когда он на любое предложение отвечал «почему бы и нет?». Прогуляться до набережной по ледяным улицам, пока ноги заплетаются одна за другую; выпить еще; провести жадной ладонью по оголенной пояснице, даже если ты не имеешь на это никакого права; облизнуться так, что нижняя губа горит от прикуса зубов настоящим огнем? Запросто, только спроси. «Ну и что, что он привел тебя в стрип-клуб? Хочешь отвести Имса в туалет и отсосать ему, пока остальные будут видеть две пары ног и слышать полустоны?». Нет проблем, шеф. Имс смотрел в сторону танцовщицы, чуть приоткрыв красный рот, влажный от слюны. Блять. «Соберись, мудила. Либо трах, либо в ебальник. Определись уже». Артур провел ладонями по лицу, заставил себя высвободиться от тяжелой руки на плече и нетвердой походкой прошел к туалету. Из памяти остались лишь вспышки от света танцпола. Во рту – долбанная пустыня Гоби, в голове – огнедышащий Вельзевул с огромным барабаном, и горячая безрассудная тяжесть разливается внизу живота. Артур снова облизнулся, не понимая, что прямо сейчас плывет взглядом, дыхание стало более глубоким, что он ладонями непроизвольно придерживается для равновесия за стены. Он пьян, пьян настолько, что это видно невооруженным взглядом – кружится и кружится ебучая карусель в голове. На него бросали заинтересованные взгляды, но Артуру было откровенно похуй, что творилось за пределами его извращенного мозга. Это были мужчины? Женщины? Да хоть, блять, феи или гребаные гномы, господи, сейчас член взорвется. Один вид сильной шеи Имса, жил и вен, бьющихся под загорелой кожей, выемки ключицы в вороте рубашки, нескольких завитков волос на груди – доза афродизиака прямо в кровь. Артура всегда завораживала одна простая мысль, что, хотя человек перед тобой живет самостоятельной жизнью, двигается, ходит на работу, чистит зубы по утрам, он, черт возьми, понятия не имеет, что на чуть узковатые бедра и широкую спину кто-то будет отчаянно дрочить. Кто-то вроде Артура. И этот кто-то будет полвечера хотеть разорвать его рубашку, перевернуть на живот, раздвинуть ягодицы и устроить очень нежное и близкое знакомство задницы со словами «язык» и «всунуть». Его член стоял под брючным швом по стойке смирно. При желании он мог посчитать частоту пульса в штанах, так громко стучала кровь в члене. Поссать или кончить – вот в чем вопрос. Он решил, что первое безопаснее, хотя свет и белый кафель резали ножом прямо в лобной доле все то время, что он пытался попасть струей в писсуар, а рядом околачивались двое болезненно-бледных типов с покрасневшими глазами. Наркоши. Артур узнал их с первого взгляда, покачиваясь с членом в руке над забрызганным фаянсом. Он дул где-то два года в университете. Не по-черному, но достаточно, чтобы ненавидеть себя и знать – внутри сидит редкая мерзятина. Она только и ждет, чтобы ее выпустили, а затолкать обратно вряд ли удастся. Дороги на кредитках, пакетики с таблетками, крэк, косяки, мет, спиды, экстази, два верных друга «винт» и «джеф» - первинтин и эфедрон, кокаин, лсд и кетамин. Это большая проблема, чувак, если при этих словах ты с точностью можешь сказать, как выглядит все это дерьмо. Артур даже сейчас может раскатать идеальную дорогу на любом зеркале обычным бритвенным лезвием. У него следы от этих самых лезвий на груди и спине, как напоминание – ты там был. Ты был на этой войне, и ты выжил. Не приходи сюда снова. Он не раз просыпался в собственной крови и моче, в постели, на диване, на ковре и в ванне, едва наполненной розовой водой, а вокруг сосков появлялись четыре-пять ровных ранок и бурые потеки. Он трахался неизвестно с кем ночи напролет. Даже если у телки был член за кружевными трусиками. Его это хоть раз остановило? Нихуя. Артур заставлял телок ему отсасывать, задирая юбки и прикрывая ими бородатые рожи. Он никогда к этому не вернется. Почему Имс? Почему у него не мог встать на давалку Изабель из соседнего здания? Упругая задница, буфера четвертого размера – ни одна баба в здравом уме не будет ходить на работу в просвечивающей блузке, если не хочет подружиться с членом очередного пиздоеба на уикенд. У него явно что-то не в порядке с головой, раз он выбрал яичницу с колбасой вместо влажной киски. Бабу можно приструнить, ее можно унизить, ее можно держать на коротком поводке из слов – «ты даже не понимаешь, насколько я люблю тебя, детка» и «мы предназначены друг для друга». От Имса можно было ждать всего, чего угодно. Вплоть до танцев на твоей собственной могиле. Он умылся и сплюнул едкую горькую слюну в раковину. Выйдя из туалета, Артур в замешательстве понял, что не понимает, как добраться обратно до их дивана. По-прежнему мигала светомузыка, оглушающе били басы по ушам, и толпа танцующих людей сбивала с толку. Он почувствовал тепло - кто-то пристроился сзади, и уверенная мужская рука скользнула сначала на талию, по бедру, расправляя брюки, и без предисловий взяла его крепко за пах. Когда пальцы сжались на его промежности, Артур запаниковал и попытался отцепиться от обнаглевшего мудака. Он узнал рукав и низкий хриплый хмык в самое ухо. - Ммм, - соблазнительно низко произнес Имс ему в шею. – Потерялся, зая? Артур сжал бедра, мешая Имсу массировать его член через ткань, но сделал лишь хуже - рука никуда не делась, а сжала его яйца еще крепче. Он откинул голову ему на плечо, задыхаясь, а Имс зажал Артуру рот, неуклюже пятясь вместе со своей ношей от танцпола в тень. - Вот же ж блять, - успел мокро прошептать Артур в чужие пальцы, окончательно уплывая на пьяной волне. Раньше он не надирался так сильно, однако с годами вырабатываешь собственные традиции и обычаи. Скотч действовал быстро и наверняка, два стакана приводили Артура в приятную негу и добродушное созерцание. Если способ работал безотказно, зачем его менять? Скотч - это гораздо проще, чем сеанс у мозгоправа, массажи и несколько беззаботных дней в гостинице с бассейном. Чаще всего у него просто нет на это времени. Сейчас он засомневался, стоило ли пить с Имсом за компанию – тот умело подливал и забалтывал. Имс мог начать с чего угодно: с поцелуев, и Артур бы слегка отрезвел и нашел бы способ вывернуться, с члена – и тогда все, баста, игра зашла слишком далеко. Имс утащил его под первый этаж, прижал к стене, постоял в размышлениях, не зная с чего начать, и опустился ниже. Он расстегнул две-три пуговицы рубашки над ремнем и раздвинул края. - О боже, - выдохнул Артур, чувствуя дрожь в коленях. Он пытался оторвать Имса от собственного живота, но ничего не выходило. Может, он слишком слабо старался. У клубов всегда есть темные уголки, где особо увлекшиеся парочки или даже тройнички занимали диваны, стулья, усаживались друг к другу на колени, покачивались в медленном ритме, изгибались, постанывая и наслаждаясь моментом. Напротив Артура сидел высокий афроамериканец, совсем темный, с черными, словно закопченными губами и ярко-белыми глазами, а на коленях перед ним старался какой-то юнец из белых с припущенными джинсами. Так нынче модно вроде. «Скучно, что ли?» - успел подумать Артур, заметив, что негр пялится на них, как на новое представление. «Сверни ебало вниз, мать твою, или я сам сверну». Угроза во взгляде не удалась. Имс покрыл поцелуями кожу вокруг пупка, поглаживая широкими ладонями ноги под коленями и выше. Он покусывал и зализывал, заставляя Артура подрагивать всем телом в мелкой судороге, начиная с пяток до кончиков пальцев. Пять минут назад он искал повод свалить, а сейчас поймал себя на мысли, что ищет причины положить ладони на макушку Имса и направить еще ниже, где уже все горело и пульсировало. От стояка, самым кончиком уже подпиравшего ремень, не самые приятные ощущения. Имс с силой прошелся руками по задней стороне бедра, больно сжал его ягодицы и проник языком в ямочку пупка, с трудом раздвигая горячим, влажным языком. Артур ударился затылком о стену, уговаривая себя: «Ты можешь выдержать это, только не расставляй ноги шире, не делай этого. Еще немного и ты соберешь свою волю в кулак и выйдешь через вон ту две… вот же паскудаа-а, матерь божья». Артур громко выдохнул через сжатые зубы. Имс возвращался языком снова и снова, глубже и наружу, очерчивая кожу по кругу. Ему не мешали жесткие волосы, спускающиеся дорожкой под ремень, он массировал ему ягодицы, будто это был кусок теста, и с жадностью мучил через шов, проходящий прямо над ложбинкой и вниз. «Ох, блять, вот же ж блять», - безостановочно твердил себе Артур, понимая, что лишь брюки не дают Имсу понять, что он весь раскрывается изнутри под его ласками. Что нагни его Имс сейчас прямо здесь, Артур не вспомнил бы ни о чем, что мешало ему согласиться на это раньше, даже о презервативе. Может, лучше нескольких. Сперма, вытекающая из задницы или рта, размазанная по всему телу, казалась правильным окончанием вечера. Лишь бы голова завтра утром не болела. «Еще нет, еще рано. Да отвернись же ты, мудло гребаное. О да, да, здесь, Имс, вот так». Имс слышал его через кожу, не иначе. Артур схватился за рубашку на его плечах и сжал в горсть, пока тот отлепил одну руку от его задницы, поднял к лицу Артура и стал тереть шею и выпирающий кадык. Тип напротив с властной улыбкой резко дернул паренька за обесцвеченные вихры, тот вскрикнул, как животное, жалобно и обидчиво, но члена не выпустил, и Артур разозлился непонятно от чего. Мягкий и вдумчивый секс, наверное, только у неизвестных романтиков, подростков, которым повезло больше, чем самому Артуру в их возрасте. Он трахался направо и налево, не всегда все шло хорошо, а скорее грязно и гадко, но оргазм, вышибающий мозги, оправдывал все. Разводной ключ на сорок два прямо по затылку, на! Спусти в этот хорошенький ротик, да, вот так, оботри пальцами белые следы и размажь по лбу и щекам. Подрочи со свежим выпуском утренней газеты на хорошие буфера, преврати секс в вещь, которой можно подтереться. Ты поступал так тысячи раз, почему ты не хочешь повторить? Чем Имс лучше? Сделай или дай ему шанс сделать это все с тобой. У Артура тряслись руки, но он оставался на удивление спокойным, заправляя рубашку обратно в брюки. На лице Имса остались брызги крови, и он удивленно заморгал. Артур обессилено опустил пистолет, испускающий завитки дыма, вдоль бедра и проводил взглядом тело, тяжело завалившееся на бок, как мешок с сухим цементом. По асфальту быстро разлилась нефтяная блестящая лужа из раскроенной головы. - Ты его замочил, - Имс открыл рот и закрыл, не найдя, что добавить. - Вроде того. - И испачкал мне костюм. Артур изобразил кислую улыбку, утер рукавом испарину под носом и неловко махнул пистолетом. - Извини? - Я аж протрезвел, блять. Имс грустно усмехнулся и покачал головой. Уже некоторое время накрапывала мелкая морось с темного беззвездного неба, которое подпирали черные небоскребы. Артур провел по лицу ледяной рукой – щеки горели. - Просто, - Имс попытался подобрать подходящие слова, но с треском провалился в красноречии, - охуеть. Не ожидал я такого завершения вечера. - Если бы ты не потащил меня в эту чертову дыру, у нас бы сейчас не вышло это дерьмо. - Отмороженный, это ты пристрелил его, а не я, - заметил Имс, глядя на валяющуюся нигерскую жопу, которую ему было нисколько не жаль. - Ах, вот как, - сказал Артур, - значит, и отмываться хочешь сам? – он указал дулом на огромное алое пятно от воротничка, стекающее по груди и ниже, будто тот натурально обоссался. Имс коснулся темной, потяжелевшей ткани брюк, и на подушечках пальцев осталась красная влага. - Пиздец. Что будем делать? - Конечно же, позвоним в полицию и сдадимся, - съязвил тот. – Ты хочешь закончить жизнь за решеткой, баклан? Приберем тут немного, а сейчас скинем его в мусорный бак, пока не засекли. - Тебе это не впервые, да? Артур наградил его таким красноречивым взглядом, будто говоря, что за лишние разговоры мертвых тел может стать два. Нигер весил тонну, а развороченный мозг поблескивал из черепа. Артур слишком поздно понял, что вместе с Имсом из клуба за ними увязался этот ебучий хер, устроивший им еще и драку в подворотне. Он не знал, мацнул ли нигер Имса за жопу или захотел присоединиться – не имеет значения. Ему просто не стоило вытаскивать нож и тем более пытаться угрожать. У Артура порой даже слишком хорошая реакция. «Идиотизм какой-то. Замочил человека ни за что, блять», - думал он, заправляя ноги нигера под крышку. «Дальше что? Насиловать детей и овец? Грабить бездомных?». - Возьми мой пиджак и прикройся, я за машиной. Присмотри пока за трупом. Имс кивнул, переоделся, застегнулся плотнее и присел на бордюр возле сточной канавы. Артур ушел, безрадостно размышляя над тем, куда же он катится, черт подери, и что надо с этим завязывать. - Добрый день, чем могу вам помочь? - Девушка, - приятного вида мужчина лет сорока устало поставил портфель на пол возле стойки, – простите, ради бога, что-то даже не соображу, с чего начать. Длинный перелет и такая влажность в городе. Совсем отвык. В Лондоне за последние годы все реже встретишь соотечественника – очень много приезжих, несмотря на строгие миграционные правила, поэтому Стейси немедленно захотелось помочь незнакомцу, пришедшему в отель аж во втором часу ночи. Видимо, приехал прямо с аэропорта – за стеклянными дверьми как раз только что отъехал его кэб. - Вернулись из дальней поездки, сэр? - Тимоти Клей к вашим услугам, милая, – он залез в карман пальто, но ничего не нашел, и стал хлопать себя по брюкам и пиджаку. – Да что ж такое-то. Стейси с детства была подозрительной, но особенно это проявилось после взрывов в метро пару лет назад – настоящая паранойя в большом городе, где каждый день туда-сюда сновали эти странные мусульмане, и ненароком подумала, что перед ней мошенник, который сейчас будет вешать ей лапшу на уши, что потерял кошелек. - Телефон посеял, ну вот же голова садовая. Жена убьет, как пить дать. Вот, возьми, дорогая, - мужчина протянул водительские права, и Стейси моментально успокоилась. - Может, в полицию позвонить насчет вашего телефона? – она вернула удостоверение назад. - Да бог с тобой, - он махнул рукой, добродушно улыбаясь. – Милдред, конечно, снова устроит скандал, но тут уж по делу. Все мы, мужчины, как дети без вас красавиц, да, милая? - А ее телефон не помните? - Я не помню, какой сегодня день недели, куда уж мне. Да и проблема-то в Джордже. - Джордже? - Ну да. Высокий такой, американец, - мистер Клей показал рост чуть выше своего. – Джордж Стинкли. Заехал к вам пару дней назад, мой давний друг. - Джодж Стинкли, - повторила Стейси, проверяя приезжих по компьютеру. – И в самом деле, вселился позавчера. А что, вы хотите с ним связаться? Консьерж утром может доложить о вас. - Ох, нет-нет, - несчастно покачал головой мистер Клей, – мне хотелось бы узнать, тут ли он сейчас? Или это запрещено? - Нет, не запрещено, - улыбнулась ему Стейси. – Подождите минутку, - она взяла стационарную трубку и набрала Говарда. – Это с фойе. Говард, скажи, мистер Стинкли в своем номере? Да, посмотри сейчас, будь добр. Ага. Да. Угум, поняла. Спасибо. Мистер Клей протер платком лоб от уличной мороси, и Стейси вдруг заметила кое-что странное: на руке были две золотые печатки. - Вы не носите обручальное кольцо? Он удивленно моргнул, но тут же улыбнулся. - Ох, ну вы, наверное, и мнения обо мне, милая. Стою тут, мешаюсь, а сам на какого-то вруна смахиваю, - он залез во внутренний карман пиджака и вытащил золотой ободок. – Артрит совсем замучил. В самолете сами знаете, какой воздух, пальцы страшно болят. Спасибо, что напомнили. Совсем из ума выжил, старый дурак. - Ничего страшного, - покачала головой Стейси. – Вашего друга, к сожалению, в номере нет. Можете пока устроиться в соседнем. - Господи, милая, я, может, совсем обнаглею, но утром у меня поезд до Бирмингема, хочу успеть к обеду домой. Я не знаю, можно ли так: давайте я оплачу за ночь, а посижу у Джорджа. Он уж точно не будет против. А вернется, отдам ему документы на этот чертов проект и сделаю деру к рыбному пирогу. Вы когда-нибудь пробовали рыбный пирог, милая? Стейси чувствовала себя пристыженной за свои лишние подозрения и откровенно ответила: - Нет, мистер Клей. В нашей семье не очень любят готовить. - Ох, милая, если однажды будешь в Бирмингеме, зайди к нам на Абардон-стрит – домик в округе единственный с белой черепицей, ни в жизнь не пропустишь. Мы с Милдред очень любим принимать гостей. - Я не знаю, сэр. Обычно у нас строго запрещено пускать посторонних в занятые номера. Мистер Клей расстроено поник и вздохнул. - Ну, на нет и суда нет. - Вы сказали, он ваш хороший друг? - С Итона еще, старее не придумаешь. - Тогда хорошо, но под вашу ответственность, мистер Клей. Если мистер Стинкли пожалуется моему начальству, мне несдобровать. Мистер Клей буквально расцвел и замахал руками. - Что вы, что вы, дорогая. Вы же просто золотце, как я могу вас отблагодарить? - Не стоит, мистер Клей. Может, если только рецепт от вашей жены пришлете сюда. Вот, возьмите, - она протянула ему через стойку карту-ключ. – Номер двести семнадцать. - Вот же обрадуется Джорджи, - странно произнес мистер Клей, после нескольких тонн благодарностей в ее адрес, будто бы теперь мистера Стинкли ждал в номере большой сюрприз. «Если у него артрит, почему он не снял остальные кольца?» - подумала Стейси и ушла на перерыв. Артур включил свет торшера, скинул кейс на стул и принялся расстегивать пиджак. Недавнее ранение в плечо еще ныло в сырую погоду, и Артур с трудом выполнял рутинные движения. Он понял, что в дальнем кресле у окна кто-то сидит, достал пистолет, но все равно недостаточно быстро. - Бах, и ты умер, дорогуша, - Имс стрельнул пальцем и сдул невидимый дым. - Что ты тут делаешь? - Привез твою долю, - он легонько подтолкнул носком ботинка кожаный портфель. – А то ты в прошлый раз так быстро улетел, что даже не попрощался, я беспокоился. - О себе беспокойся. В следующий раз я сначала выстрелю, а потом спрошу, - Артур поставил пистолет на предохранитель и положил на прикроватную тумбу. – Как ты сюда попал? - Просто попросил, - пожал плечами Имс. – Улыбайся чаще, дорогуша, и все двери будут тебе открыты. Артур послал ему скептичный взгляд, подошел, чтобы взять портфель, и выпотрошил его на идеально застеленную кровать. Посыпались стодолларовые пачки. - Меченые? - Обижаешь, зая, вчера снял со счета в банке. Самые что ни на есть чистенькие. - Что это с тобой? – удивился Артур, вскрыв первую попавшуюся пачку, и пролистал уголками. – Ты заболел? Откуда такая честность? - Может, это жест доброй воли, - снова пожал плечами Имс, будто его совсем не волновало, какую причину назвать. «Ну да, конечно», - подумал Артур. «Социопат и манипулятор говорит мне о честности». - Попробуй повязать крючком для бездомных, может, и поверю. Ты болен раком и решил вести отныне добропорядочный образ жизни? - Ха, нет, милый, не угадал. - Тогда что? Ты же профессиональный вор, Имс. Даже не лучший в своем деле, если уж быть честными. С теми векселями нам безумно повезло, что не запалили. - Ты ударил меня в самое сердце, - Имс театрально прижал руку к груди. - Ну так что? - Господи, и откуда ты такой любопытный? Имс тяжко вздохнул, от его образа благопристойного семейного человека не осталось и следа – ворот расстегнут, ноги широко расставлены, поза расслабленная и одновременно вызывающая. На правой руке он таскал кольца, будто криминальный авторитет. Он оперся на подлокотники и поднялся с кресла, где-то в обивке ощутимо скрипнуло под его весом. - Я тут подумал, - Имс сделал несколько шагов к Артуру, рассматривая потолок и постукивая в задумчивости пальцем по губам, - ты - в Лондоне, я тоже. Почему бы не помочь старому другу. Наличка никогда не бывает лишней, не так ли? - Ты никогда не интересовался, где я, с чего начинать сейчас? – холодно спросил Артур, ни на секунду тому не доверяя. Имс был вероломен. Не так, как женщины, да и вообще это мало относилось к полу. Чтобы добиться цели, он использовал любые человеческие эмоции. Когда нужно, этот хитрожопый мерзавец давил на жалость, играл в благородство, изображал поборника морали или муки совести, если это хоть как-то могло вызвать к нему симпатию. Артур уже изжил свой лимит лапши на уши. - Зато ты всегда знал, где я, - изменившимся голосом произнес Имс, смотря ему прямо в глаза и делая еще шаг вперед. – Что-то мне показалось, что мы не обо всем договорили в прошлый раз. Артур побледнел и непроизвольно сделал шаг назад. Он никогда не был трусом. Никогда. Но это был первый раз, когда от с виду безобидного разговора ему захотелось оказаться на другом конце земли. Имс уловил его реакцию, зловеще улыбнулся, отчего черты лица заострились. Он протянул руку и коснулся пуговицы на рубашке Артура где-то в районе живота, отчего тот ощутимо вздрогнул, вспоминая. Артур перехватил его запястье, отвел руку и отошел на пару шагов. - Нет, этого не будет. Имс недобро прищурился и ничего не сказал. Ему не нужно было задавать лишних вопросов, он все знал и так. - А я хочу, чтобы было. - Можешь, засунуть свое «хочу» себе в задницу. Имс осклабился, будто только и ждал двузначного намека, и иронично приподнял бровь. Артур не первый раз видел азартный блеск, появляющийся, как только тот слышал «нет». Имса даже в номере бы не было, если бы Артур был посговорчивее, но тут уж ничего не поделаешь. - О, неужели? - Ты же не думаешь, что раз ты заявился в мой номер, то сбудутся все твои прихоти? Думаешь, все будет так просто? Имс расхохотался. - Ой, дорогуша, когда с тобой было все просто? Как твой Бэкон за триста тысяч фунтов? – внезапно спросил он, присаживаясь на кровать. - Завтра еду подписывать. - Угу, а из Сотби тебе не сказали, откуда получили картину? - Нет, а причем тут… погоди, - Артур заподозрил неладное по этим наивно хлопающим глазам и бессовестной улыбке, – это ты выставил ее на аукцион? Имс, чуть ли не насвистывая беззаботный мотивчик, погладил себя по бедрам. - Если ты ее подделал, я тебя урою. - Ты что, - Имс поднял руки, - и в мыслях не было. Украл. - Хорошо. Картину обратно не получишь, если ты за этим. - Да я и не собирался. Я вообще-то за другим, - он подвигал бровями, намекая на очередные скабрезности, и многозначительно разгладил покрывало на кровати. - Это твой способ взять с меня благодарность? – Артуру хотелось покрутить у виска и сказать, что кое-кто тут окончательно спятил. Иногда его наглость приводила Артура в ступор. За какого наивного дурака Имс его держит? - Детка, мне насрать, будет ли это из благодарности или из-за чего еще. Захотелось, и я сделал. Вот и все. - Я тебе не верю. - Ну и отлично. Это ничему не мешает, - Имс с преувеличенной деловитостью начал стягивать с себя пиджак. - Зато мешает мне. - Да ладно тебе, детка. Забудь про все, давай в душ и в кроватку. А, Арти? Теплая постель с мистером Имсом к твоим услугам. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы я переоделся в платьишко, - он выправил рубашку из брюк и начал снимать запонки. – Давай же, расслабляющие потрахушки. У тебя же была тяжелая неделя, м? Лицо Артура посуровело. Каждый раз свой отказ ему приходилось повторять и повторять, пока до Имса не доходило. Иногда вместе с хуком в челюсть. - Выметайся. И деньги можешь забрать. - Ты, верно, шутишь. Я же для тебя старался, - он развел руки в стороны ладонями вверх, будто спрашивая – что тебе еще от меня надо? - Пошел нахуй. Оказавшись в коридоре, Имс, перекинув пиджак через локоть, остановился чуть поодаль номера. Он долго смотрел на обезличенную белую дверь, одну из многих, однако ему нужна была эта конкретная. Имс хотел остаться по ту сторону, а не по эту, но он не из тех, кто решает дело силой. Всегда можно обстряпать дело по-хитрому. Он прислонился лбом к стене и несколько раз не больно стукнулся, в отчаянии надеясь, что ему придет какое-нибудь гениальное решение. Не пришло. Он ушел ни с чем. Снова. Но рано или поздно вернется опять. Имс держал трубку в перчатках, чуть приподняв шапку, чтобы лучше слышать. Несколько длинных гудков, щелчок переключения связи, и готово. - Да. - Привет, зая, угадай, кто пробил твой телефон? На том конце трубки Артур тяжко вздохнул, будто заранее устав от их разговора. - Имс. Что надо? - Не хочешь спросить, где я? - В Канаде. - И откуда ты все знаешь? На мне жучок, а, Арти-бой? На соседнем кресле кемарила женщина лет пятидесяти, сложив руки на огромную сумочку на коленях. Сумка была негабаритная и утыкалась странным углом прямо в плечо Имсу. Скорее всего, будет синяк. Вот же морщинистая кошёлка. - Решил навестить Боула? - В точку. Давно не видел, козел свалил в жуткую глушь под старость лет. - Ну, он всегда говорил, что хочет пожить в собственном домике и поохотиться. Имс ничего такого не помнил, хотя общался с Боулом гораздо чаще самого Артура. Старик многому его научил – например, что подделывать скульптуры так же легко, как и ваять чучело таксидермиста. Волосатая рыба или «Мальчик с Дельфинами» Медичи, никакой разницы. Мальчик с тарелками, мальчик с вазами, со львами, писающий и дрочащий мальчик. Мальчик, подставляющий свою сладкую попку Зевсу Громовержцу. Детка, хочешь, я сделаю твою статую с членом в заднице? Как думаешь, она будет попирать законы морали? Имс едва удержался, чтобы не предложить это Артуру вслух. - А ты где, малыш? - В фойе Трампа. - Да ладно? Ты чего там забыл? - Жду назначенной встречи. Новый сезон поглощений, уйма заказов. Имс знал - скучнее работы не придумаешь. Одна компания захватывает другую, но хочет знать: каков кот в мешке на отбивные и можно ли из него сделать тако и загнать подороже? - Снова будешь играть на две стороны, дорогуша? – ехидно спросил Имс, покачиваясь вместе с автобусом по ухабам. - Если не на три, - вздохнул Артур. – А потом меня закопают где-нибудь за городом на кладбище животных. - Если будет что-то интересное, зови. - Обязательно, Имс. И если не сложно… - Что? – обрадовался он, надеясь, что сегодняшний звонок не будет из серии холодных, как у компаний по мытью ковров: «Здравствуйте, а вы не хотите наш пылесос в ваших самых грязных местах? Мы сделаем их чистыми. Йо-хо-хо.» - Позвони еще раз попозже, расскажи, как там старик. - Окей, зая, без проблем. До связи. - Честное слово, Имс, я тебе этого «заю» когда-нибудь... Имс рассмеялся и выключил телефон. - Боул окочурился. - Да ладно? – Артур встал посередь улицы и поправил гарнитуру в ухе. – Когда? - Три дня назад, - судя по звуку, Имс затянулся сигаретой, громко выдохнул и прочистил горло. – Подъезжаю я, значит, а тут катафалк навстречу. Ровно к похоронам пригнал. - Твою мать. Сколько ему было? Шестьдесят четыре? - Наверное, я как-то был не в курсе. Погодь, тут венки надо помочь выгрузить из грузовика. Артур как раз успел дойти до парковой скамейки, запахнуть пальто и присесть, когда Имс перезвонил снова. - Уф, все. - Как церемония? - Да все отлично, в принципе: сидят там, отпевают. - Сколько народу? - Никого, кроме дочери. - У Боула есть дочь? – Артур откинулся на спинку скамейки, переваривая новость. - Представь себе, - поддакнул Имс, тоже оценив посмертный сюрприз старика. - Откуда? - Сказала, что приехала из Торонто после звонка адвоката. Вообще они собирались встретиться, но не вышло. Я так понимаю, она – итог его бурной молодости. - Охренеть. Я и не знал. Ей нужна какая-нибудь помощь? Имс задумчиво промычал. - Ну, машина у нее приличная, одевается хорошо, но неброско. Скорее всего, замужем. Может, дети. - Узнай, висят ли на ней кредиты. - Да без проблем, - легко согласился Имс. - Спасибо. - М-м, Арти? Я тут подумал, - он замялся, - смерть и все такое… Артур молчал, рассматривая, как падал редкий для Нью-Йорка снег. - …представляешь, мы с тобой. Всего один поцелуй и все. Я все думал, как же так получилось? - Ведешь учет сексуальных побед? – съехидничал Артур. - Ну, - неловко протянул тот, - не просто любить на расстоянии, постоянно думая, что у нас что-то могло быть, но так и не случилось. Имс не видел, как Артур закрыл глаза на секунду и сжал губы в одну линию. Он выдохнул через нос и тихо произнес, нисколько не выбирая выражений: - Не смей, слышишь? Говнюк, не смей, блять, говорить мне о любви. Ты думаешь, я не знаю, что ты ебаный псих? Что ты сделаешь все, что угодно, лишь бы добиться цели? Даже, блять, не смей врать мне в трубку, разыгрывая тоску, которой у тебя отродясь не было, сука. Думаешь, я не знаю обо всех, с кем ты трахаешься? Имс ничего не думал, он все это прекрасно знал. Ему доставляло садистское удовольствие мучить Артура и играть с его ревностью. Имс не успел даже как следует поувиваться: только он нашел подход, как был вышвырнут, словно бездомная псина из его жизни напрочь. Имс злился. Он знал, что Артур с ума сходит, следя за каждым его шагом, но эта ебаная холодная сучка не сделала ни шага, чтобы остановить его блядство. Имс уже отчаялся. Он даже поехал к Боулу лишь за тем, чтобы старик как-то повлиял на упрямого гаденыша, но и тут его ждала подстава. - Ты нужен мне. - Чтобы ты уничтожил меня, сукин сын? – с ненавистью спросил Артур. – Нет уж, спасибо. Как-нибудь обойдусь. - Мистер Стинкли отказался от госпитализации и покинул больницу. - Со свежими швами? – уточнил Имс, облокотившись на высокую стойку. - Трудные пациенты не редкость, - пожала плечами медсестра. – Ему вкололи обезболивающее, эффект продлится еще часа два. - А потом? - Потом мистер Стинкли будет гореть в аду за свою опрометчивость, - произнесла медсестра с каменным лицом, уставившись в монитор, а затем повернулась. – Прошу прощения. Я понимаю, он ваш друг, но с такими ранами я лично советовала ему даже с постели не вставать. - Джордж еще тот фрукт, - усмехнулся Имс. – Ладно, в любом случае спасибо. - Не за что. Кстати, если вы собираетесь его навестить, не могли бы вернуть ему вещи? Имс понятия не имел, где искать Артура, и тут заинтересованно обернулся. - Он что-то забыл? - Свой портфель. - Конечно, передам, - Имс расплылся в улыбке, забрал кожаный портфель и быстро ушел, не забыв перед этим заглянуть на этаж тяжелобольных и позаимствовать парочку полезных штукенций. Его спасли два парковочных талона, затерявшихся на самом дне среди документов, так что через полчаса он уже был в вестибюле Уалфорд Астории с выглядывающей из-под пальто больничной униформой. - Добрый вечер, - он поправил тонкую оправу очков и нахмурился, делая вид, что у него нет лишнего времени. – Я доктор Джекенхол из Госпиталя Святого Иосифа. Проводите меня к номеру, где расположился Джордж Стинкли. - Сэр, вас вызывали? – оторопел молодой парень, оглядываясь – в ночную смену в любом отеле всегда один человек за регистрационной стойкой, портье, которого не было видно, и администратор, обычно бродящий где-то еще. - Наоборот, - Имс недовольно скривился. - Я его лечащий врач и друг, и этот, прошу прощения за мою прямоту, недоумок ушел из больницы и, видимо, собирается подохнуть в вашем отеле. - Может, скорую? – парень схватился за телефон, но Имс перехватил его руку. - Поверьте мне, стоит им приехать, и Джордж устроит такой ор, что половина этажа будет жаловаться на поздний шум. Давайте так, - он отпустил регистратора, заметив, что привлек все его внимание, - портье провожает меня в номер, я быстро осмотрю этого кретина и, если нужна будет срочная госпитализация, сам вызову скорую. - Ээ, ну хорошо. Подождите, я сейчас посмотрю, в каком он номере. Паренек нервничал и несколько раз опечатался, но все же нашел номер Артура. Имс осмотрел пустой холл – портье до сих пор не пришел, что было ему на руку. - Так, четыреста семнадцатый номер. Сейчас я позову Барри… - Может, я уже сам найду – так будет быстрее? Регистратор кивнул. - На лифте и направо. Если что-то будет не так, обязательно позвоните сюда, на рецепцию, хорошо? – крикнул он Имсу, перед которым уже закрывались двери лифта. - Обязательно. Он деликатно постучался. - Зая, открывай, я знаю, что ты там. Имс встал чуть левее двери, чтобы перестраховаться, если Артур начнет палить, хотя он и так специально громко орал. В полной тишине дверь приоткрылась, и на него уставился натуральный зомби. С наведенным пистолетом на уровне пояса, что не могло не радовать – значит, Артур еще не настолько плохо себя чувствовал. Имс отодвинул его в сторону и проник в номер. - Я один, не беспокойся. За тобой гонятся те арабы? - Да, - просипел Артур, тяжело привалившись к стене и держась за бок. Даже при свете он был сине-серого цвета, а под глазами залегли жуткие круги. Имс скинул портфель на кровать. - Ты забыл в больнице, больше так не делай. Найдут в два счета. - Артур послушно кивнул и отложил пистолет. – Теперь иди сюда. Имс расстегнул его рубашку, отклеил край повязки и присвистнул. Рана выглядела жутко, а швы немного расползлись. - Ну ты встрял. Скажи спасибо старине Имсу, что у него есть невероятный талант достать в короткие сроки все, что угодно, - он вручил Артуру таблетки. – Это омепразол, чтобы не тошнило и чтобы спасти твой желудок, а вот это сейчас вколем куда-нибудь в мягкое место. Он выбрал морфий в ампулах, достал нераспакованный шприц и вытер руки спиртовой салфеткой. Артур снял рубашку с одной стороны и подставил плечо. - Я надеялся, что это будет твоя мягкая попка, но работаем с тем, что есть. - Меньше болтай, - Артур было не до смеха. - Как скажешь, родной. Во-от та-ак, - вводя прозрачную жидкость, Имс не стал разбалтывать, что дает ему слабый раствор, и надолго его эффекта не хватит, но у него и не было цели быстрее избавиться от своего сладенького малыша. Наоборот. Имс теперь нужен ему, и он собирался сделать так, чтобы это перемирие между ними продлилось как можно дольше. - Можешь одеваться обратно. Где ты оставил машину? - Спустил с пристани, - Артур неловко подхватил край рубашки и с трудом натянул. - Хорошо. Собирай манатки. Отлежишься в одном месте, пока эти типы из Аль-Хилаль не поостынут. - У меня есть, куда… - А ты уверен, что арабы не знают, где тебя найти? – перебил его Имс. - Вот скажи, как они догадались, что ты на самом деле работаешь на итальянцев? Детка, тебя слили. Так что думай дважды. В следующий раз меня может и не оказаться рядом. Артуру было плохо, доза еще не начала действовать, и его мутило от тупой боли в животе. Он бы сейчас согласился на что угодно, даже уехать из города на верблюдах, лишь бы не доверять свою жизнь Имсу, но выбора, походу, не было. - Ладно, но продашь меня, и я тебя из-под земли достану. - Ну что ты, детка, ты мне нужен живой и невредимый. - Иногда в твоей озабоченности есть и плюсы, - покачал головой Артур. Первое правило побега от бандитов или полицейских, что иногда одно и то же, сменить все: внешность, знакомых, место жительство, телефон и привычки. Никогда не уезжать в глушь – достаточно одного слуха, что разыскиваемый уехал в городок величиной с пару тысяч человек, и считайте, его поймали. «Выкусите, уебки, и попробуйте вычислить меня здесь, под самым вашим носом», - думал Артур, сидя в кафе возле филиала банка Аль-Хилаля в Дубае. В районе Дейра всегда было многолюдно: по Золотому базару курсировала толпа, присматривающая ювелирные украшения, и на всю округу разносилась болтовня пакистанцев и индусов, от которых убийственно несло восточной терпкой херней, что аж задохнуться можно. Шум и гам скрывали Артура, как толпа муравьев одинокую блоху. Летом, конечно, тут можно было откинуть ласты уже от температуры. Плавилось все, что могло плавиться, а что не могло – медленно отползало в тень. Местные, на удивление шустро делали свои дела, но как только полуденное солнце поднималось в зенит, исчезали с улиц как по команде «Газы!». Нашли психов по жаре разгуливать, да? Артур неуклюже поднялся со стула, оставил чаевые и ушел через линию навесов обратно к себе. Вместе с ним на улице кишели черные арабки, мужчины в белом с ног до головы, и только на ногах черные вьетнамки, воздух – теплый, но влажный – позволял дышать обманчиво легко. Ровно до теплового удара. Идя как турист: в белых хлопковых брюках, легкой рубахе и сланцах, - он поднялся на второй этаж над парикмахерской и открыл дверь ключом. - Пф, я уж думал идти за тобой, - Имс развалился на узкой софе, вытянув босые ноги на пуфик, и двигал пальцами ног, разминая. - Когда ты от меня уже отстанешь? Имс поднял брови, будто такая идея даже в голову ему не приходила. - Есть холодненькое? – неунывающе спросил он. Артур налил газировки из холодильника и насыпал льда. - Как твоя рана? - Нормально. Меня мажут какой-то чудодейственной мазью, которая пахнет как коровье дерьмо, да и цветом далеко не ушла. - Дай заценить. Он задрал рубашку до груди, показывая нежно розовые края раны и плотную корочку из крови. - Болит? - Не особенно. - Отлично, - прищурился Имс, отставил стакан с газировкой, к которой даже не притронулся, и встал. - Иди к черту, - толкнул его Артур, когда тот распустил руки и попытался привлечь к себе. – Я сказал, отвали. Артур думал, что совсем болен на голову, потому что у него тут же встал. Имс не отваливал, воодушевленный тем, что раньше Артур вместе со словом «нет» запускал чем-нибудь потяжелее. Тычки и угрозы на него никак не влияли, он, будто баран, упрямо сокращал дистанцию между ними, ожидая более серьезных доводов. Не слишком агрессивно, просто подходил и пытался обнять, приласкать, погладить по заднице, если удавалось зажать Артура в углу чуть дольше - тот будто не доверял себе и разрывался между тем, чтобы остаться на месте и срочно провалиться под землю. Имс решил, что можно и поиграть, раз его зайка настаивал. - Что ж ты раньше не помнил про свой член? – Артур в третий раз обошел кофейный столик. - Я помню про него всегда. И про твой тоже. Просто раньше ты был больше похож на труп, а мертвяки и дети меня не возбуждают. Артур, - Имс укоряюще посмотрел на него и вздохнул, - а ну стой на месте. - Нахуй иди. - Да блять, - Имс потерял терпение и перешагнул столик, расставив руки в стороны, чтобы поймать этого несносного ублюдка, заставившего терпеть целую неделю, чего уж говорить про два месяца до случая с арабами. Артур сжал ему шею, отворачивая от своего лица, и Имс прекратил с ним нежничать. - Вот же падла костлявая, - он схватил его, перевернул и толкнул на диван, наваливаясь сверху. – Хуже девственницы из монастыря, - Имс надавил ему на затылок, устраивая лицо Артура в диванную подушку, и зажал его ноги бедрами. - Я не хочу, - выдохнул тот. - Врать бы сначала научился, а то не хочу, не хочу, - Имс подлез рукой под бедра и нащупал возбужденный член. – Это твое «не хочу»? Свинья неблагодарная. Он стянул с него штаны до бедер, не выпуская из зажима, и еще больше навалился руками на плечи. - А ну-ка расскажи мне, что в твоей мозгоебучей голове творится, детка, что ты против хорошего траха. И держи ногу вот так, - он согнул ему колено, насколько позволяли сползшие штаны, и пролез пальцами к заднице. – Совсем сухой, так дело не пойдет. Имс смачно обсосал себе пальцы, оставив много слюны, и вставил средний в узкий анус. - Слезь с меня, мудила. А ч-ч-черт возьми. Сначала даже пришлось нащупать, куда же там к чертям толкаться, а тугие мышцы с трудом давали двигаться внутри. - Сука, блять, кгхннн, - Артур зажмурился, впиваясь пальцами в обивку, - я не хотел к этому возвращаться. Ты делаешь все только хуже, - проговорил он быстро. - Ч-черт. - Ты про что? Про беспорядочный секс? Выпивка? Хочешь сказать, что я делаю тебя хуже, зая? Возвращаю к старым временам? - Д-ха, - выдохнул Артур, покраснев от натуги и раскрыв слюнявый рот. – О боже… блять. Имс засовывал палец глубоко, по самую костяшку, двигаясь плавно и размеренно и заставляя мышцы ануса с каждым разом все легче принимать его. - Знаешь, малыш, у тебя страдает логика. Я же не говорю – еби все, что движется, я говорю, чтобы ты ебался только со мной. Без наркоты, без клубов, без выпивки. Я хочу, чтобы ты был максимально трезвым, когда будешь подставлять свою сладкую попку под мой член. Вот, хороший мой, давай попробуем два. Он с трудом просунул второй палец, упираясь большим в ложбинку между ягодиц, и сделал несколько быстрых движений, отчего Артур еще больше раскрыл рот в беззвучном стоне. У него побагровели уши, шея и лицо, весь он надулся жилами, как объевшимися кровью червями. - Да, детка, чуешь, где сегодня будет хорошо? Артур не ответил, и, когда Имс убрал руку с его шеи, выгнулся в спине. Теперь он не зажимался, позволяя Имсу трахать его пальцами и готовить под себя. Имс приподнял его за бедра и с силой раздвинул ягодицы. Рубашка задралась до плеч, а по всей пояснице проявились красные следы. Когда Имс широко лизнул морщинистую, покрытую пушком кожу от мошонки вверх, зарываясь в ложбинку между ягодиц носом, Артур запрокинул голову и протяжно застонал. - Ммм-ннах, черт, черт побери, сука, - он мокро выдохнул с закрытыми глазами, едва покачиваясь и пачкая диван. Имс сплюнул на анус, судорожно сжимающийся под его взглядом, и снова просунул пальцы внутрь. - Ох, как горячо, зайка. Давай же, выгнись для меня. Артур попытался отмахнуться от Имса, будто отгонял его как назойливую муху, хотя яйца уже лопались от предвкушения. - Отстань, нет, не… твою мать, - простонал он, шумно дыша. Имс отстранился. Он успел расстегнуть брюки, чтоб уж совсем член не болел, так что его хозяйство сверкало багрово-розовой шишкой из крайней плоти. Он с ненавистью посмотрел на то, как Артур отползал от него по дивану как можно дальше, пытаясь подобрать штаны с колен, блестя его слюной по всей заднице, и злобно хмыкнул. Имс дернул его за ногу, перевернул на спину и навалился. Не мытьем, так катаньем. Артур задрал голову, но Имс тянул и тянул его за шею к себе для поцелуя. - Детка, ударь меня. Артур уперся ладонью ему в лоб и попытался оттолкнуть его. Ничего не вышло: Имс смотрел на него, как больной, с горящими темными глазами, и все повторял: - Арти, Арти, ну же, я же свинья, я же сволочь, ударь меня. Давай, - он стащил его ладонь со своего лица и стал расцеловывать пальцы и облизывать языком, добираясь хотя бы до того, чего смог. – Сделай это, зайка, или поцелуй меня. Видишь, я большой, сильный и настоящая скотина и не хочу тебя отпускать. Вдарь мне. - Ты псих, Имс, - несчастно просипел Артур, чувствуя, как член Имса скользит по его голому бедру, а сам он сжимается острой похотью изнутри. Проблема была не в Имсе и его напоре, проблема была в самом Артуре, который наивно считал, что сможет удержаться на светлой стороне. Так легко перекладывать ответственность на советчика из ада, и так сложно принять, что вся мерзость, которую ты ненавидишь - это ты сам. Он обхватил Имса за небритые щеки, заглядывая в глаза, под небольшую паузу и их смешанное громкое дыхание чуть дернул головой в его сторону и смазано коснулся его рта приоткрытыми губами. Имс попытался словить поцелуй, обслюнявил ему подбородок, но на второй раз успел несколько раз лизнуть нижнюю губу. Затем еще и еще, пока их поцелуй не стал слитным, и Артур просунул свой язык к нему в горячий рот и обвел нёбо и зубы. - Детка, - Имс благодарно потерся щетиной о нежную шею, касаясь губами под ухом, и огладил широкими ладонями живот. Он помог Артур стянуть с себя рубашку, выкинул его брюки на пол и приспустил одной рукой свои трусы, а второй взял его за затылок. - А теперь соси, сладкий. Соси, как следует. Имс не хотел или просто решил не нежничать, да и Артуру это нужно было в последнюю очередь: в мыслях осталась лишь острая ненависть к самому себе. Переступив одну черту, вторая не кажется такой уж неприкосновенной, поэтому он методично, как всегда подходил к любому делу, вылизал Имсу мошонку, поочередно всасывая в рот то одно яйцо, то другое, и принялся за член. Имс поглаживал его по макушке, как послушную псину, и приговаривал: - Да, зайка, а теперь помоги рукой. Вот так, молодец. Раскрой ротик шире. М-м-м. Он качнул бедрами, достал до шелковистой стенки и выскользнул обратно. - Высунь язык. Артур раскрыл рот и прикрыл нижние зубы языком. Имс прошелся рукой по всей длине члена, размазывая слюну, несильно постучал по языку влажной головкой, чтобы сбить предоргазменную тяжесть, дождался, пока яйца немного отпустит, и снова вошел внутрь. - О да, сладкий, о да-а. Полностью расслабив горло, Артур наблюдал снизу вверх, как Имс при особенно глубоком толчке закатывает глаза, облизывает губы и мычит, довольный жизнью. Уже через пару мгновений челюсть начала ныть, а колени - покалывать от жесткого пола. Имс приоткрыл веки и, сверкнув масленым взглядом, быстро шлепнул Артура по голой заднице. Тот закашлялся и выпустил член изо рта. - Блять, - кривясь, он вытер тыльной стороной ладони блестящие губы. - Прости, что сбил с концентрации, детка. Но это было выше моих сил, - Имс наклонился, чтобы урвать поцелуй – последний, прежде чем уложить Артура обратно животом на диван, развести его ноги, как лягушке, и войти с размаху. Чтобы Артура не носило по дивану от полновесных толчков, Имс навалился на прямых руках сверху, вдавливая его спину в подушки, в то время, пока он набирал темп. Артур громко выматерился с первым проникновением и не прекращал костерить Имса трехэтажными матами на каждый шлепок. Что делать снизу? Вроде лежи и наслаждайся, но нет. Трах от мистера Имса был именно таким, как он и обещал, - невыносимым. Артуру было невыносимо от слишком частых толчков, будто тот собрался выбить из него последний дух. Он еще никогда не был на грани, когда каждое движение члена в заднице заставляло бы его стонать в голос и взмокнуть на висках, что даже падали капли пота. Может, пару раз, когда особенно хорошо, и кончаешь на пике волны, а не получаешь разрядку среди тяжелых волн возбуждения. А может, когда дрочил себе сам – быстро и остервенело, и все тело выгибалось в струну само, без подсказок. Но никогда он не трахался, будто под беспощадным бульдозером, навалившимся своей полновесной тонной. - Сука ебучая, - Артур зажмурился, пытаясь удержаться за подлокотник дивана. Он вдыхал и выдыхал вместе со стонами: высокими и постыдными. Вырванными под уплывающий транс, когда уже не понимаешь – можешь ли ты это терпеть или уже нет. И терпишь даже тогда, когда невозможно. «Сколько мы выдержим в таком темпе? Минут десять от силы. Но ебаный ж ты нахуй, какие десять минут? Я не уверен, что выдержу даже минуты», - подумал он, захлебываясь слюной. Время до имсового оргазма, он уверен, так и вообще покажется адом. Тут он не учел одного - Имс задумал кое-что похуже. Он остановился в самый неподходящий момент, взял его в захват под животом, откинулся на спину и уронил Артура на себя. Так они и продолжили: толчки под весом Артура выходили хоть и медленнее, но глубже. Он держался за Имса, а тот в свою очередь вдавливал Артура в себя, будто хотел вплавиться прямо в кости. Один захват на шее, другой – поперек груди, так что дышать становилось все труднее. Артур хотел спросить многое: почему он так торопится, почему они трахаются, словно на беговых скачках, почему Имс так зол и так сильно прикусывает его шею, но все вопросы разлетались, выводя его мозги через тело в ослепляющую горячую пустоту. Настолько чистую, что даже больно кончать. Сначала он почувствовал брызги на собственном животе и груди, а уж потом его догнали конвульсии напополам с жидким раскаленным металлом, разливающимся от паха до бедер. Имс сделал еще несколько движений и тоже стал замедляться, задерживаясь внутри него и выплескиваясь горячей спермой. Его стоны прозвучали громко, так как Артур уже молчал, лишь сипло дышал, не веря, что все закончилось. - Господи, матерь божья… - Артур сделал пару глотков воздуха и тяжело сглотнул пересохшим горлом. - Я чуть не умер. Они лежали мокрые, голые, дыша в разнобой, с колотящимися сердцами, и от кожи к коже смех Имса передался Артуру. - Ты себя недооцениваешь, зая. Это мы только разогревались. Если сказать, что после этого они трахались много – значит, не сказать ничего. Как только Артур смирился со своим моральным падением, не нашлось бы ни одного места, где бы их не прижало до синевы в яйцах. Не то чтобы Имс не пробовал с ним разговаривать, просто Артур отказывался вести с ним любые беседы, переводя все в постель или спущенные штаны. Имс не возражал, но и попытки развести через потрахушки Артура на откровенность усиливал день ото дня. Он давил. Давил нежностью, грубостью, любовным шепотом в ухо, рассказами о своем детстве и школьных друзьях. Давил минетом, быстрым трахом и медленным сексом, дал засадить себе, но не добился внятного успеха. Артур не был уверен, что хотя бы половина из рассказанного – правда, и по-прежнему держал последний барьер. Он уже не мог взять и уехать на дело, Имс захватил право голоса в подобных решениях, и, естественно, отговаривал простым: «Сделай маленький отпуск, детка. Забудь о работе. Всех денег не заработаешь». Как он позволил этому случиться? Последнее, что Артур решил, прежде чем уехать из Дубая вместе с Имсом в Европу, это позвонить арабам. Прошел уже месяц с перестрелки, а у него до сих пор не закрыт последний заказ. Это в жизни, после пули в живот, вы становитесь врагами на всю жизнь, но в мире бизнеса балом правила выгода. В тот же день, пока Имс уехал за билетами в аэропорт, Артур поговорил с арабами и получил свой заказ обратно. А еще окончательно потерял веру в людей. Имс вернулся к обеду, но Артура в квартире не оказалось. Он знал, что этот миг настанет. Обманывая каждый день, только и ждешь, когда вся правда вылезет наружу, и тебе достанется говна по самые помидоры. Имс набрал его номер, и, что удивительно, трубку взяли. - Зайка, ты где? – он осторожно начал разговор, надеясь, что ошибся. Артур вздохнул и промолчал. - Ты собираешься вернуться? - Нет. - Это потому что..? - Ты ебаная продажная сука, Имс. Вот почему, - довольно спокойно ответил тот. - Звонили арабы? - Я сам позвонил. - Оу, - этого он не предусмотрел. - И они сказали, что ты продал меня им. Что я работаю на конкурентов из Италии, и они должны были меня проучить, ведь никто не обманывает их безнаказанно. Они сказали, - Артур сделал паузу, прежде чем снова процитировать, - что ты сам искал меня для мести, и пообещал, что мне достанется сполна, и небольшого ранения от снайпера вполне хватит. - Ну, иначе бы они тебя замочили. - Я должен быть благодарен? – холодно уточнил Артур. - Ээ, нет. Может, поговорим? Я все объясню. - Не стоит. Ты уже все объяснил тем, что не стал оправдываться. И да, кстати.., - на фоне трубки прозвучал голос в аэропорту, объявляющий рейс. – Присматривай за своей спиной. Стоило Имсу обжиться в чужой жизни, его снова вышвырнули. Блять, когда же это закончится? Пару раз он видел Артура в Праге и Любляне среди толпы, но подойти ближе не решился. Они видели друг друга, и Артур многозначительно клал руку за пазуху, где наверняка носил пистолет. Единственное, что его останавливало – в час пик слишком много свидетелей. Имс показывался на глаза специально, чтобы напомнить о себе и не позволить Артуру забыть, ведь рана должна быть свежей для его дальнейших планов. Он натравил на Артура итальянцев, но тому было хоть бы хны. За помощью он так и не пришел, хотя Имс надеялся обойтись без плана «Б». Что ж, не вышло. Значит, будет по-плохому. Имс оставил на автоответчике Артура сообщение: «Знаешь, зайка, я, конечно, виноват перед тобой, но лишь в том, что люблю тебя больше, чем ты меня. Я сделал это, потому что мог и потому что хотел тебя больше всего на свете. Я не разбираю средств, это правда. Но и ты не святой, детка. О нет. Я для тебя был и остаюсь лишь фетишем, телом, которое ты хочешь вместе или раздельно, а ты для меня - смыслом жизни. Поэтому нет, я не буду извиняться. И уж тем более за то, что еще сделаю». Достаточно проникновенно, чтобы сошло за правду. Имс сам знал, что хладнокровно использует людей и говорит лишь то, что сработает в его пользу. Однако вот же незадача: получив отклик, он сам подсаживался на иглу. Двусторонняя зависимость: Артура от тела Имса, и Имса от привязанности Артура. Самое интересное - они были в чем-то очень похожи, только Имс не гнал свою плохую часть, а уживался с ней мирно. Однажды заглянув в бездну, он тоже был сломан, а потому знал, какая это большая редкость – найти психа, похожего на себя. Артур мог бы полюбить его полностью, со всеми его закидонами. И любить даже после того, как Имс будет проезжать по его достоинству десятки раз подряд. Разве не прекрасная цель, добиться такой любви? Имс понимал недоверие Артура, но от этого им даже проще было манипулировать. Следующий ход - карта самопожертвования. Беспроигрышная. Либо сейчас, либо никогда. Он зашел в старый склад, где Артура уже ждали. Будет хуесосам-итальяшкам сюрприз. А уж о том, что Имс пострадает, и его зайка об этом узнает, он уже позаботился. Что может быть лучше, чем рискнуть за свою больную любовь жизнью, а потом делать несчастное лицо, пока зайка будет выхаживать его? Ведь Имс же правда его любит. По-своему.