Новый Год

Дом Англии. 31 декабря. Все комнаты украшены мишурой, на окнах - гирлянды. Повсюду мерцают, тухнут и вновь вспыхивают разноцветные огоньки. Англия с усталой миной сидит в кресле, укутав ноги в тёплый клетчатый плед и наблюдая за Америкой, раскрашивающим окна гуашью. Альфред, в отличии от хмурого (по его мнению!) Артура, счастлив, словно ребёнок, и весь - от мозга до костей - пропитан новогодним настроением. Наивная вера в чудо и ожидание волшебства овладевают Джонсом, что заставляет Кёркленда "совершенно против воли" улыбаться. ...Тонкая кисточка скользит по стеклу и оставляет невиданные разноцветные узоры, какие-то линии, мазки, кружочки... -Подай мне мандаринку. Голос Альфреда выводит Артура из состояния полудремы. Англия поправляет красную шапку Санта-Клауса и оглядывается вокруг. Неподалёку от Кёркленда лежат два килограмма мандаринов, которые безумно любит его Джонс. Схватив один фрукт, Артур уже собирается подать его своему художнику, как тот добавляет, с усердством дорисовывая веточку у ели : -Ты же знаешь, как я люблю. Очищай. Англия что-то недовольно бурчит, но "приказ" выполняет. Закончив очищать аппетитно пахнущую мандаринку от кожуры, Артур хитро улыбается и говорит : -Ты же знаешь, как я люблю тебя кормить. Иди ко мне. -То есть если я не сяду к тебе на колени, мандарин не получу? -Какой ты у меня догадливый, Америка. Джонс в свою очередь недолго думает. Буквально через минуту парень бросает кисточку в ярко-красной гуаши на подоконник, приземляется к англичанину на колени и, сдвигая шапку с пожеланиями счастливого Рождества с глаз, хватает из пальцев любимого одну дольку обожаемого фрукта. -Сладкий. -Ты про себя? -Нет, про мандаринку. -А, ты про это... Я знаю, ты же другие и не принимаешь. - усмехается Кёркленд и целует Америку в щёку. Джонс улыбается, как ребёнок. Ему приятно до дрожи, что Англия наизусть выучил его привычки, интересы, пожелания. Ему до мурашек приятен тот факт, что он может знать, как безумно любит его Артур. Такой неприступный и холодный, Кёркленд рядом с любимым американцем становится мягким и заботливым. В этом заслуга Альфреда. Вроде бы взрослого мужчины, который вечно-останется-ребёнком. *Через пару минут* -Дай мне встать, Англия. -Ты теплый. Я тебя не отпущу. -Мне осталось дорисовать санки. Ну отпусти, Кёркленд! -Не хочу. -Я тебя сейчас укушу. -Кусай. -Черта с два, Англия! Ты же не хочешь быть измазанным в гуаши? -Эй-эй, не угрожай мне, я всё понял, - недовольно бурчит Артур и нехотя отпускает любимого из своих объятий. Америка быстро приближается к окну и вновь погружает кисточку в краску. Оставшемуся одному Англии можно немного подремать, что он с удовольствием и делает. *Спустя некоторое время* -Англия, открой глаза. -Не хочу... -Англия, я сказал открыть глаза. -Не буду... Альфред устало выдохнул и приблизившись к сонному Артуру, поцеловал его в кончик носа. От этого Англия быстро проснулся, надеясь на продолжение поцелуя, но его не последовало. Вместо него перед Артуром стоял до жути довольный и улыбающийся Америка. Чёрт бы его побрал... -Я дорисовал все, Кёркленд. Посмотри. Парень переводит глаза на окно. Все разукрашено гуашью. Снег, сугробы... Санта-Клаус и его олени, ("Похоже, этот идиот пришел ко мне из его упряжки," - проносится в голове Англии, от чего парень усмехается,) рядом с ними - аккуратная горстка подарков. Рождественская ель. А вон там угадывается мишура и... Боже, Америка нарисовал их на окне? Да, это так. Кёркленд обнимающий Джонса теперь переливался в свете ярких гирлянд. -Я сотру рисунок, где мы вместе. - театрально нахмурившись, предупреждает Артур, понимая, что угроза не будет приведена в действие. А американец лишь устало вздыхает и приземляется на колени к любимому, совершенно не слушая того, что он говорит. -Замолчи уже, а? - шепчет Джонс и не находит ничего лучше, как заткнуть Англию поцелуем. Впрочем, Кёркленд был совершенно не против. Он лишь крепче прижимает своего художника к себе и едва заметно усмехается. ...А в воздухе витает запах гуаши, мандаринок и корицы, присущий лишь одному человеку. Такому родному и безумно нужному. Такому по-детски наивному и до сих пор верящему в сказки. Этот Новый Год рядом с любимым американцем будет поистине волшебным.