Happy New Year, Ahomine Daiki

Разогревать чай по пятому кругу уже даже не смешно. Аомине с немым упреком смотрит на прозрачную кружку и выплескивает мутно-торфяную жидкость в пустующую раковину. В гостиной раздается новый взрыв смеха, на который Дайки оборачивается рефлекторно. Отмечать Новый год с родителями – своими и семейством Момои, друзьями семьи Аомине – это уже привычка. Такая же, как сотня других, не имеющих ни эмоциональной окраски, ни видимой привлекательности. Пресная, даже обыденная, как бы абсурдно это не звучало – скажи кому, многозначительно покрутят пальцем у виска. Дайки воровато озирается и наполняет чашку вином из откупоренной бутылки. Отпивает, морщится и болтает вязкую жидкость на прозрачном дне. Пока Аомине развлекает себя различным безынтересным безобразием, Кагами хохочет задорно в компании приятелей из Сейрин – он сам заявил, что будет отмечать вместе с ними. Дайки хмыкнул и пожал плечами, отворачиваясь – как будто он собирается его, Тайгу, останавливать. На самом деле, какая-то часть Аомине, слишком ничтожная, чтобы обращать на нее внимание, осторожно нашептывала изнутри о том, что, возможно, стоит Тайге возразить, пропустить мимо ушей наигранные вспышки негодования и уволочь его в праздничную ночь, чтобы эгоистично припрятать для себя одного. И Кагами ведь даже наверняка не был бы против по-настоящему – поотпирался бы для вида и угомонился. Может, он даже ждал от Дайки чего-то подобного. Аомине фыркает, облокачиваясь о подоконник и допивая вино в один глоток. Как глупо. Дайки не такой, как Тайга – во многом не такой. И праздник этот, Новый год, представляет для него не больше интереса, чем любой другой, чем все остальные вместе взятые. Как раз в меру, как для человека, давно огородившегося меткой «мне-все-равно». Аомине переводит пустой взгляд за окно, разглядывая декабрьский мрак и пятна фонарей посреди. На календаре – последнее число убывающего года, на часах – еще немного, и полночь. Снега все нет. Ни сугробов, ни малейшей крупинки. Кажется, этот день может только разочаровывать. Трель дверного звонка отрывает Дайки от бестолкового созерцания, вынуждая обернуться и лениво двинуться навстречу. Отпирая входную дверь без какого-либо интереса, Дайки изумленно ловит упрямый взгляд и оторопело замирает, в следующий миг утаскиваемый прочь от дома под коротко-настойчивое «пошли». Аомине едва успевает захлопнуть за собой дверь, а после – покорно плетется по пятам сосредоточенно вышагивающего Кагами. – Куда? – сипло спрашивает Дайки, поглядывая на крепкий захват на своей безвольно зажатой ладони. – Без разницы. – Ха? – Просто считай, я спасаю тебя от общества взрослых, пока ты окончательно не постарел со скуки. Аомине не вполне понимает, что это должно значить, а еще он в очередной раз удивляется, насколько глупые предлоги всегда выискивает бесхитростный Кагами. Дайки усмехается собственным мыслям и, останавливаясь, дергает нахмурившегося Тайгу к себе в объятия. – Ты что творишь? – недоверчиво буркает Кагами. – Замри, – повелительно кидает Дайки в ответ. Расслабленно усмехается, обхватывая лицо парня в свои ладони. – И не порти момент. Морозный воздух остужает полночь, витая крупицами кристально-чистой прохлады. На зимнем небе расцветают огни фейерверков, пока Аомине неспешно целует притихшего под его теплом Тайгу. Все же в этот год его жизнь круто повернулась. До смешного сентиментально – ведь не может не радовать.