Реквием по мечте

Дом - это там, где твое сердце. (Рейс Москва – Вена) Я возвращалась домой… домой? Как странно… Только год назад, уезжая работать в Австрию я и думать не могла, что назову своим домом эту чужую, педантичную страну, так непохожую на родную русскую, знакомую по каждому звуку и запаху Москву с ее пробками, толпами, нервами, затянутыми до предела, с этими каменными лицами, на которых отпечатались ежедневные заботы и проблемы. Я всю жизнь боялась стать похожими на них, старалась всеми силами избежать этого образа жизнь, который мне напоминал узника, ходящего из угла в угол и считающего шаги, иногда вспоминающего свое туманное прошлое и надеющегося на «светлое будущее», когда шальной лучик солнца проскальзывает по обшарпанной стенке камеры. «Больше никогда!» - говорила я себе, с ненавистным взглядом оглядывая тяжелые уродливые громады домов спального района. «Мерзкие ячейки для мух!»… Наконец-то я лечу домой – В Вену, город, который когда-то был моей мечтой, а теперь уже стал привычным, родным. Сейчас я приезжала в Москву все реже. И каждый раз надеялась, что буду ощущать чувство дома. Я все-таки любила свою Родину, хоть это чувство казалось почти потухло где-то в глубине моей души, я не хотела его терять. Но из раза в раз я все больше понимала, что его не было. Как это пишется в книгах – щемит сердце, когда видишь родные просторы и стройные белые березы, родную речь, и нога, наконец, ступает по родной земле. Каждый раз, прилетая в Москву, я ждала этого чувства, когда шасси касались той самой родной земли и милый голос сообщал, что за бортом « мерзкая погода и я понимала, что опять надо будет лезть в чемодан за чем-нибудь теплым и непромокающим. Ждала его, этого чувства Родины. - Какая же я все-таки сволочь! – неожиданно подумала я про себя, бездумно рассматривая проплывающие в иллюминаторе облака. Та ли это девчонка студентка-отличница, которая направо и налево учила всех патриотизму. «Реализовывать себя надо здесь, в России! Предатели все, кто живет за кордоном!» - Видимо да, усмехнулась я про себя, надо называть вещи своими именами. Только смотря зачем жить за кордоном. Ну вот, опять я об этом. Надо прекращать! Вот скоро прилечу в Вену, и все будет снова как надо – успокоила я сама себя. – Как надо… я опять задумалась – А как надо? Если бы кто-нибудь знал как надо. Вот уже несколько тысячелетий люди пытаются для себя решить – как надо, и что? – ничего. Да и вообще, почему в жизни все время что-то надо? НАДО, чтобы была работа, НАДО, чтобы была семья. Разве семья может быть НАДО. Разве это должно быть принуждением? - И зачем я опять об этом. Семья, семья … тьфу! – я выругалась про себя. Не надо было об этом вспоминать. Генри… - сволочь, мразь, подонок! Почему сволочь? Он ушел, потому что он хотел настоящую семью, дом, ласку, детей, а я? что я? Вечно на работе, вечно эти звонки, переговоры, командировки. У меня все время было что-то важнее, что-то исключительно важное, и самое плохое то, что я никогда не имею права объяснять этого! Он обижался, ворчал, говорил, что уйдет, что больше так не может. Потом понимал, скучал и все прощал. Наверно потому что любил. А я? Не знаю. Трудно понять. Может быть. А может и нет. Некогда подумать. Некогда жить. «Ячейки для мух – где не замечают никого вокруг!» Иллюзия… Он ушел. Навсегда. Он не нашел другого выхода. А я доказывала, что мне все равно, что у меня есть кое-что и поважнее. Он тогда мне весь день звонил. С утра. Хотел поговорить о чем-то важном. Я помню разозлилась, когда он позвонил во время совещания и наорала на него. Потом поняла, что погорячилась, перезвонила и сказала, что мы поговорим вечером. Я освобожусь пораньше. Пораньше я не освободилась, перезвонить ему забыла, потому что надо было срочно лететь в Берлин. Это было важно… Он ушел. От семьи осталась только одна фамилия, менять которую обратно на свою русскую не стала. - Да вспомнила! - Неожиданно я очнулась от своих воспоминаний. Я не позвонила Эрнсту! Тьфу! – выругалась я про себя. Я же звонила ему вчера, но он тогда ещё не пришел на работу, а потом почему-то не перезвонил. Может Габи забыла передать? – да нет, она не забывает. И на мобильный я звонила, он не брал трубку. - Вечно до него не достучаться, когда надо! – зло подумала я. – Наверно как всегда гулял с детьми. Почему я злюсь? Для него я важнее – правильно. Ты думаешь только о работе, потому что у тебя больше ничего в жизни нет и этом никто, кроме тебя не виноват – сказала я сама себе. А Эрнст – умница! У него есть все! Я искренне от души завидовала его жене. Я хорошо ее знала, потому что Эрнст почти всегда на выходных приглашал меня к себе домой за город. Это были наверно самые счастливые моменты. С Марией мы быстро нашли общий язык. Сначала она, конечно, волновалась по поводу моей дружбы с ее мужем, но потом быстро поняла, что ее сомнения и переживания – напрасны и беспочвенны, и очень хорошо со мной ладила. Я все время с удовольствием покупала очередную игрушку их дочери – Джулии. Эрнст ругал меня, говоря, что я ее балую. На что я отвечала что-то типа: «Ну как не побаловать свою тезку!» Ладно. Позвоню, как прилечу, что делать. Вообще-то важно, чтобы он знал. А ещё надо немедленно связаться с Генрихом, но только не по телефону. Я опасалась даже одной мысли, что он мог прослушиваться. После того, как я поняла, с чем мы имеем дело, я стала волноваться как никогда. Мне конечно по роду деятельности приходилось иметь дело с разного рода теневыми сделками, приходилось негласно их раскрывать. Но теперь. Когда я поняла, кто за этим стоит и что в подчинении у этого человека своя ЧВК и что скорее всего именно он и его люди стояли за убийством моего прямого шефа, место которого я теперь собственно и заняла. Теперь я точно понимала, в чем было дело, и почему замяли следствие. Да, по телефону нельзя – Генрих поймет. Надо продумать, как назначить ему встречу и как передать все материалы. Да, разумеется, мне хотелось побыстрее их передать, потому что у меня было такое ощущение, что в руках я держу гранату с уже сорванной чекой. Эрнст – он не в курсе. Вот это плохо. У меня был расчет на него, но теперь об этом не могло быть и речи. Теперь все придется делать самой, но может это и лучше. Кто знает, какие там связи ещё у этого Ландовского! Не хватало только его в это впутывать. Тут я вспомнила, как однажды Эрнст сказал мне: «Джули, ты плохо кончишь со своим любопытством!» «Тьфу, а что мне ещё делать, всю жизнь эти чертовы показатели анализировать? Эх, знал бы ты Эрнст, с кем ты дружишь, давно бы убежал куда глаза глядят» - обреченно подумала я. Конечно он прав, но я не могу иначе. Наверно это часть меня. Самолет пошел на снижение, в сплошную пелену дождевых облаков. - Опять в Вене дожди – подумала я. Ненавижу осень! Да у меня ещё и зонт на самом дне чемодана. Видимо я даже не буду пытаться его достать. - Так, надо подумать, что и в какой последовательности надо сделать. Я взяла в руки ежедневник и карандаш. Пока ещё есть время подумать. Надо позвонить Эрнсту и вкатить ему как следует. Потом самое главное, я на всякий случай не стала уточнять, потом на работу, разбираться с рутиной, а то эти тунеядцы опять ничего не делали. Вена, любимый мой город! Ну наконец-то… Я сидела в такси и смотрела на знакомые улицы сквозь капли дождя на стекле. - Эрнст, ну бери же ты трубку, что за ерунда! – я окончательно разозлилась. Не хватало мне ещё его розыском заниматься! Придется звонить Габи. От одной этой мысли я поморщилась. Она, конечно, была отличным секретарем. Но совершенно невыносимым человеком. Пока я слушала длинные противные гудки в трубке, я уже представила, как она будет рассказывать мне все до мельчайших подробностей, что происходило в моем отделе во время моего отсутствия. Да что они там все провалились что ли?! В конце концов! Стоит уехать на три дня и все кувырком. - Наконец трубку подняли, и я услышала голос Габи, как мне показалось очень сонный. - Ты спишь что ли? – недовольно спросила я и не дожидаясь ответа выпалила – Где Эрнст, я ему со вчерашнего звоню, почему стоит мне уехать вас никого не найдешь! - Фрау Фостер, - сквозь какой-то шум, шорох и голоса в трубке услышала я срывающийся голос секретарши – Эрнста нет, его нет, его… убили. - Мне показалось, что телефон обжег мне ухо этими словами. Несколько минут я бессильно смотрела на экран, мне показалось, что пол исчезает под ногами… - Габи, что случилось? как это произошло? – опомнилась я постепенно приходя в себя от первого шока. - Его застрелили, я не знаю… нам сообщили, приходили из полиции, спрашивали про вас, я не знаю…. не знаю. Я слушала эту бессвязную речь, пытаясь выделить из нее хоть что-то, что бы дало мне ответы на все вопросы. Ландовский – мысль ледяной иглой вонзилась мне в голову, - его застрелили, больше некому, это его люди, но как, как он узнал, что Эрнст… - Приехали, - Маэрштрассе 70, приехали… - услышала я как сквозь туман голос таксиста. - Да, спасибо… - бессмысленно проговорила я и протянула ему деньги. Гадский дождь - подумала я. Как-то бессмысленно машинально я забрала из багажника свой чемодан. Казалось, что я не видела ничего. Перед глазами стоял Эрнст и махал мне рукой. Так он провожал меня в аэропорт и желал удачи. Я не могла понять, нет… Эрнста больше нет, его убили, - звучали снова и снова слова Габи. За что? Этот немой вопрос повторяла уже тысячу раз. - Вы забыли вазу! – услышала я за собой голос. Я обернулась. Таксист с удивлением смотрел на меня, не понимая моего отчаянно отсутствующего взгляда - Какую еще к черту вазу!? … А да, спасибо. Угораздило меня везти ее из Москвы. – подумала я. Я шла по пустынной улице, залитой дождем и заваленной желтыми листьями. Дождь лил как из ведра. Струи ледяной воды стекали по спине, туфли моментально промокли. Мне бы холодно. По идее мне должно было быть холодно. Но это не чувствовала, я ничего не чувствовала. Все чувства перекрывала боль. Я наконец-то поняла, и осознание этого обрушилось на меня. Мне казалось, что мир расплывается и превращается в какое-то темное тусклое пятно. Возле калитки своего дома я заметила высокого темноволосого мужчину в длинном пальто. Он стоял держа руки в карманах, и смотрел в мою сторону. Заметив меня, он пошел мне навстречу. На секунду я представила, что он из ЧВК. И не позже чем через несколько секунд все будет кончено. - Ну и ладно. Мне ведь будет уже все равно. Да и переживать никто особенно не будет не то, что Эрнст. Тут я вспомнила про Мари и Джулию. От этой мысли у меня защемило сердце и опять потемнело в глазах. - Темноволосый незнакомец уже приблизился ко мне настолько, что я могла разглядеть его лицо, но я не успела. Я почувствовала, что каблук застрял в какой-то трещине в асфальте, и поняла, что падаю. Дурацкая ваза вылетела у меня из рук и упала на дорогу, осыпав меня градом осколков. Незнакомец, явно не ожидавший такого поворота событий, однако, не растерялся… - С вами все в порядке? – участливо спросил он и помог мне встать. - Да, наверное. – безразлично ответила я. На секунду я представила, как замечательно выглядела вся эта картина со стороны, и что он сейчас обо мне думает. - черт бы побрал это идиотство! – выругалась я, шепотом, но он видимо все равно услышал. - Красивая была ваза… - Да вот пришлось везти через пол Европы, чтобы разбить на пороге своего дома. А вы кого-то ждете? - Скорее всего, уже нет – чуть заметно усмехнулся незнакомец. Вы фрау Фостер, верно? Мне нужно с вами поговорить. - Да, - ответила я безразлично - Моя фамилия Мозер. Я из криминальной полиции.