Эксперимент с переселением душ. Новогодняя история.

Что-то снилось. Такое легкое, приятное. Но теперь оно ускользает, не оставив после себя даже воспоминаний. Оно похоже на светлячка в ночи, и я пытаюсь поймать его, спрятать в своих ладонях. Мне так хочется, чтобы это ощущение оставалось со мной всегда. Пусть оно будет таким же навязчивым, как и мысли о Сайри… Раз за разом я пытаюсь отогнать их, вместе с тем не желая от них избавиться. Так сложно разобраться в себе… Открывая глаза, я чувствовала странное волнение, будто отворяю дверь в совершенно другой мир. Но мир был прежним, ничуть не изменился. Я убедилась в этом, рассматривая знакомый узор обоев на стенах, лепнину на потолке… Шторы другого цвета. Когда Ая-тян успела их поменять? Я рывком села на кровати, и ощутила, как что-то теплое прижалось ко мне. Сайри? Я спала у него? Взгляд скользит по укрытому одеялом телу, слишком хрупкому для мужчины, перемещается на длинные светлые волосы. Токо-тян… Я чувствую, как губы растягиваются в улыбку. Милая Токо. Неужели вчера мы заболтались с ней допоздна, и я заночевала у нее? Не помню… Мне казалось, я заснула в своей постели. Поднимаюсь с кровати, стараясь не разбудить подругу, встаю на носочки и тянусь всем тело вверх. Подтягиваюсь с наслаждением, ощущая, как тело послушно отвечает мне, наполняясь приятной тяжестью в мышцах. Душ, кофе и вперед – готовиться к встрече Нового года! Люблю праздники! Ведь это отличный повод для улыбок! А стражи Звелт улыбаются нечасто. Будто что-то довлеет над ними. Глупые! Радоваться нужно каждому дню. Вприпрыжку добираюсь до ванной комнаты, никого не встретив по пути. В особняке тишина: неужели до сих пор все спят? Умоюсь и побегу будить Сайри. Обычно он просыпается после полудня, а то и ближе к вечеру. Но сегодня ведь канун Нового года! Врываюсь в ванную комнату и встречаю ошарашенный взгляд Тсукумо. Мне хватает нескольких секунд, чтобы отметить его небрежный вид прежде, чем рука сама захлопнет дверь. Боже, как неловко. Надо же было постучать для начала. - Тсукумо, извини. Спросонья голос кажется другим, каким-то непривычным слуху. - Я не знала, что ты там. Да ты и сам хорош! Запираться не учили? - Если ты уже заканчиваешь, я снаружи подожду. Он там язык проглотил что ли? Мог бы и ответить ради приличия. - Тсукумо? Может, не слышит? - Тсукумо, ты живой? – начинаю долбить кулаком в дверь. Молчание стража меня одновременно и пугает, и злит. – Тсукумо! Может, он там чувств лишился при виде меня? Как-никак, а другие стражи Звелт еще не успели привыкнуть к нам с Сайри: сначала мы проходили обучение в Камакуре, затем работали за границей. Мы подумывали вернуться в главную резиденцию, но почему-то остались здесь. - Ещё минута – и я вхожу! Кажется, я теряю терпение. Мало кто знает, насколько я могу быть вспыльчивой. Почти как Хотсума, только в красивой обертке от фейерверка. Тскукумо не ответил. Может, мне все привиделось? Осторожно поворачиваю ручку и отворяю дверь. Осматриваю ванную – никого. Да не могла же это быть галлюцинация? Поднимаю глаза, чтобы взглянуть на свое отражение в зеркале и снова встречаю взгляд Тсукумо. Или могла? Подхожу к зеркалу на цыпочках, будто боюсь вспугнуть. Лицо Тсукумо также приближается ко мне, смотрит недоверчиво, будто это я тут не на своем месте… Какие-то дюровские заморочки? Хотя вряд ли: Тосагаре окружен разделительным барьером – демонам через него не проникнуть. Меня начинает бить озноб, становится не по себе. Я тянусь пальцами к своему лицу, и вижу, что отражение повторяет этот жест за мной. Я прикасаюсь к коже: она грубее, чуть шершавая. Не моя кожа! И лицо не мое! Поднимаю руки перед собой. Не мои руки. Крупные. Ладони широкие, мужские. Я боюсь прикоснуться к себе, боюсь вновь взглянуть на отражение. Это не я! Единственное слово, которое я могу произнести, - имя человека, на одного которого я могу понадеяться в любой ситуации: - Сайри… Надо бежать к нему. Он – исходный страж! Он наверняка знает, что случилось! На подкашивающихся ногах выхожу в коридор, не удосужившись даже закрыть дверь в ванную комнату. Мне плохо, тошнит, но каждый новый шаг вселяет уверенность. Это явно какая-то ошибка. А, может, всего лишь сон? Сайри не оставит меня. Он сделает все, чтобы вернуть мне прежний вид! Перехожу на бег, светильники один за другим проносятся над головой. Кажется, вот-вот один из них я расшибу лбом. Это тело слишком громоздкое для меня. Врываюсь в комнату Сайри. Слава Богу, он в порядке. Спит в своей постели, как ни в чем не бывало. - Сайри… - зову тихо. В ответ тишина. Да что сегодня за день такой? - Сайри, - повторяю настойчиво, подхожу ближе. Нет, он, вроде, совсем не изменился: аристократические черты лица, светлые волосы. Не могу ничего с собой поделать: невольно залюбовалась им. Такой родной, такой любимый, самый близкий, самый надежный. Мой напарник. - Сайри! Он уже должен был проснуться! Почему не отвечает?Сайри! Запрыгиваю к нему на кровать и начинаю отчаянно трясти за плечи. В моих руках столько силы, что я не могу ее рассчитать: голова напарника мотается из стороны в сторону, того и гляди оторвется. - Какого чёрта? – срывается с губ Сайри отборная брань и, прежде, чем я успеваю что-то понять, чувствую, как болью обжигает левое плечо, и мир блекнет. Парение – и снова удар. На этот раз боль заполняет затылок. *** Да, что за напасть? Только вроде глаза прикрыл, только-только сон какой-то сниться начал: я совсем один, без Шусея, в руках какой-то странный меч, не мой «Повелевающий пламенем». А демоны всё подступают, их так много, что и не счесть. Кричу во тьму «Сгори, чернь!», но в ответ лишь злорадный смех. Проклятье! Меня бьёт озноб. Я не испытываю страха, напротив – хочу умереть. Зачем мне такая жизнь, если рядом нет Шусея? Демоны подползают всё ближе, но руки бессильно опустились. Трясет как в лихорадке. Это конец… - Проснись же! – отчаянный крик. Я открываю глаза: на мне верхом сидит Тсукумо, и что-то оглушительно орет. - Какого черта? – рычу на него и, собрав все силы, скидываю придурка с себя. Тсукумо откинуло к стене, и он медленно стек по ней на пол. Сидит, непонимающе смотрит на меня, из глаз вот-вот брызнут слезы. - Ты что творишь, идиот мелкий?! - С-сайри? – всхлипывает тот. - Ни черта не выспался, снился какой бред, а тут еще ты орешь. Что хотел? – я с трудом поднялся с кровати и уставился на Тсукумо. Его взгляд был полон удивления и даже… отчаяния? - Ты не Сайри… - шепчет он. - Глаза протри, придурок! Какой я тебе Сайри? Сравнил меня с этим бабником! Бесит! – Никак не могу понять, что нашло на Тсукумо: лихорадит, бредит, сошел с ума? - З-зеркало. - Что «зеркало»? - Посмотри на себя, - убеждает меня парень, и почему-то я понимаю, что нужно сделать так, как он говорит. - Чего мне на себя смотреть? Как будто не видел никогда… - бубню себе под нос, но плетусь к шкафу. Спросонья, не сразу сориентировался (странно, вроде, всегда тут стоял), но шкаф все-таки нашел и взглянул на свое отражение в зеркальной дверце. - Твою жешь мать, - только и смог произнести я. Как так получилось-то? Почему в отражении я вижу Сайри? Этого недотёпу-знаменитость, этого законченного бабника, что волочится за каждой юбкой. Убил бы! В груди клокочет ярость, но сила Божественного гласа спит непробудным сном. Что со мной стало? - Я думала, это случилось только со мной, - причитает за моей спиной Тсукумо. - «Думала»? – резко оборачиваюсь. Парень делает попытки подняться с пола, и, наконец, ему это удается. – Кто ты? Токо? Ая? - Риа! – кричит на меня маленький дьявол в теле Тсукумо. – Кому еще, кроме меня, потребовалось бы искать Сайри? - Надо выбираться из этого тела… - Сперва надо найти других! – блондин осматривает меня с подозрением. – Хотсума, верно? – спрашивает он. – Если ты в теле Сайри, то, возможно, Сайри – в твоём. Где ты был, когда заснул? - В своей комнате, конечно, - фыркнул я. – Или в комнате Шусея. Или в зале… Я не помню. Да я вообще только заснул! А ты своим визгом меня разбудил… ла… - Мне нужен мой Сайри! – снова по-девичьи взвизгнул Тсукумо и размашистым шагом вышел в коридор. «А мне нужен мой Шу», - подумал я про себя. Но где он сейчас? Если эта беда с переселением душ коснулась и меня, и Рии, и Тсукумо, и Сайри, то наверняка пострадали и другие стражи. А Юки? Что стало с ним? Куда бежать в первую очередь? Где искать Шусея? В чьём он сейчас теле? Однако, сомнений в том, что я сразу узнаю его, у меня не возникало. Он мой лучший друг, моя опора, мой ориентир, моя любовь. Он – мой напарник. *** Это утро кажется волшебным, и день наверняка будет не хуже. Я чувствую тепло солнечных лучей на лице, и это ощущение заставляет меня улыбнуться. Я не спешу открывать глаза и вставать с постели, мне хочется продлить это блаженство. Тем более вчера я полдня провел на теннисном корте, отыгрывая матч за матчем, пока окончательно не выбился из сил.Раз за разом встречая теплый взгляд Токо с трибуны, я ощущал прилив бодрости. Когда она рядом, я могу свернуть горы! Теперь она не пропускает тренировки, вместе с Рией помогает нашему клубу. Присутствие девушек воодушевляет всех парней, но, не приведи Бог, кому-нибудь из них взбредет в голову поухаживать за Токо… Непроизвольно хмурюсь. Мой револьвер всегда со мной. И всегда заряжен. «Только неэффективен против людей», - напоминаю сам себе. Утро было безнадежно испорчено. Мысль о том, что у Токо появится парень, медленно убивала меня уже два года. Даже сейчас от ревности в ушах начинало звенеть. И вибрировать. Так. Видимо, причина все-таки не в ревности. Не открывая глаз, шарю по тумбочке в поисках телефона. Пусто. Упал, наверное. Пытаюсь дотянуться рукой до пола. Не получается. Странно, раньше с этим трудностей не возникало. Свешиваюсь ниже. Рука нащупывает мягкий ворс ковра – и, наконец, телефон оказывается у меня в руках. - Слушаю. – В горле сухо, едва слышу свой голос. Интересно, кто может звонить в такую рань, тем более в праздники. - Риа-сан, я уже час пытаюсь дозвониться, - обрушивается на меня бодрый голосок неизвестной женщины. – Давай встретимся в кафе за завтраком, у меня для тебя потрясающее предложение. Со мной только что связались представители киностудии «Никкацу», хотят видеть только тебя! - Какое еще предложение? – раздраженно бурчу в ответ. -Милая, нам ни в коем случае нельзя его упустить! Съемки у них станут новым витком в твоей карьере! Мы сможем… - Вы, наверное, ошиблись номером, - прервал я ее воодушевленную речь. - Риа-сан, что еще за шутки? Ты же понимаешь, что такие предложения поступают только раз… - Извините, здесь таких нет. – Я уже не слышал, о чем говорила женщина. Пальцы сами нажали кнопку сброса звонка. Она меня утомила, а я даже проснуться не успел. Наверное, нашей новой паре стражей нелегко живется, ведь они известны не только в Японии. Не удивлюсь, если за ними в Тосагаре попытаются проникнуть папарацци. И тут я, наконец, понял, какую Рию спрашивала женщина. Одно непонятно, почему звонили на мой номер? Лениво открываю один глаз и смотрю на телефон в моей ладони. Розовый, весь в стразах, блестит в лучах солнца как новогодняя елка. Даже при легком движении руки начинают позвякивать брелоки, навешанные на телефон как будто в качестве противоугонного средства. И как у меня оказалось это чудо? Я же не мог взять его случайно в комнате Токо: со своим никогда бы не спутал. Открываю второй глаз, смотрю, не отводя взгляда, на свою ладонь. Понимаю, что что-то с ней не так, но мозг, видимо, еще продолжает спать. Догадка пронзает меня, словно тысяча игл, вогнанных под кожу. От ужаса я вскакиваю с кровати. У меня маникюр!!! Изящные длинные ноготки, выкрашенные лаком нежного карамельного цвета. Я столбенею, телефон выскальзывает из руки и со звоном падает на пол. Смотрю вниз, себе под ноги, и теряю дар речи. Я не вижу ног! Не просто не вижу, а обзор мне загораживает пышная женская грудь! Моя грудь!!! Какого черта тут происходит? Исключительно только ради того, чтобы убедиться, что глаза меня не подводят, кладу холеные ладошки на грудь. Вдоль спины пробегает холодок. Глаза не подводят. Подбегаю к шкафу и распахиваю дверцу, на внутренней стороне которой привинчено зеркало. Смотрю на отражение, и никак не могу собраться с мыслями. Каким-то непостижимым образом я оказался в теле Рии. Токо! Как там моя Токо? Нет, для начала нужно одеться. Я же не могу полуголым разгуливать в теле Рии по особняку Тосагаре! Роюсь в вещах, выуживаю какие-то брюки и футболку, натягиваю прямо поверх ночной сорочки. Уже не думаю о том, как я выгляжу. Больше всего меня волнует сестренка. *** - Как приятно, солнце светит прямо на лицо. Так тепло и спокойно… - я слегка улыбнулся, не торопясь открывать глаза. - Наверняка, это Сенширо оставил окно открытым после того, как проветривал комнату. Каждый раз, когда просыпаюсь, он рядом. Засыпает почти сидя, а в руке всегда кисть. Такой трогательный. И о чем я только думаю с утра? Нужно просыпаться и начинать тренировку. Но так не хочется открывать глаза… Я перевернулся на другой бок и продолжал думать о Сенширо, даже не желая этого сам. Этот юноша так изменил мою жизнь, что даже подумать страшно. Но кто знает, что бы со мной случилось без него. Наверное, я бы находился в бездне отчаяния и не мог из нее выбраться по сей день. А так… хоть какое-то подобие спокойной жизни между сражениями. Что ж, нужно вставать, как ни крути. Рывком сев на кровати, я, наконец, открыл глаза и тут же схватился за голову: наверное, это от резкого подъема, но у меня жутко заболела голова. Немного придя в себя, я все же смог опустить руки и тут же с удивлением уставился на них. Никогда не замечал, что у меня такие маленькие руки. Практически женские. Неудивительно, что Сенширо считает меня таким милым… Вообще довольно-таки странно, живешь-живешь, пользуешься этими руками каждый день, но никогда не обращаешь-то на них особенного внимания. А тут однажды утром засматриваешься. Мой взгляд скользнул дальше на предплечье, отметил наличие довольно светлых волос на руках. Странно, я ведь брюнет. Еще одна загадка. Потом переместился чуть выше и остановился на… Дальше уже даже мои мысли стали заикаться, а руки задрожали. Почему? Потому что увидел я у себя самого вполне симпатичную грудь второго размера, которая очень даже неплохо выделялась в белой ночной майке с рюшами. А я ведь ложился спать в футболке, чтобы Сенширо опять не начал зарисовывать мой голый торс. Мдааа… Уверен, теперь ему было бы что зарисовать. Я почувствовал, что мое лицо заливает краска. Я сжал руку в кулак, потом разжал. Эта рука определенно была присоединена к тому же телу, что и грудь. Протянул руку к груди, но дотронуться не осмелился. Так и сидел, смотря вниз. Неизвестно, сколько времени так прошло, я словно впал в какой-то транс, не мог отвести взгляда от груди. Не то чтобы она меня как-то по-особенному привлекала, но все же было очень неловко видеть ее так близко. Черт, о чем я думаю! Кажется, у меня проблемы поважнее, раз я вижу эту самую грудь на своем теле. Может я вчера перебрал? Тьфу, ты, дурак, я же не пью. Совсем крыша едет. Так, нужно собраться с мыслями и что-то делать. Может быть, подойти к зеркалу, посмотреть на все остальное, что ли. Только ли грудь у меня женская… Поток моих бессвязных мыслей был прерван двумя следующими прямо друг за другом действиями. Сначала я услышал, как кто-то распахнул дверь и прокричал: "Тсукумо!" Вслед за этим я был практически снесен Рией, причитавшей: - Токо, милая сестренка, я так переживал! Ты в порядке? Со мной такая штука приключилась, ты ведь узнаешь меня, это я, твой братик. Так, кажется не я один с ума сошел. Риа вместе со мной. Что за массовое помешательство? Чем нас вчера накормили? Грибов в меню не было? Чем дальше, тем страннее. Так как я продолжал остекленевшими глазами смотреть прямо перед собой, то услышал только: - Курото, что случилось? - Ты чего, Курото тут вообще нет… - Как это Курото тут нет? - удивился я. Сами же стоят рядом со мной. Неужели не видят? Я поднял на них глаза и уперся взглядом… в себя. Я сам недоуменно смотрел на меня. Только что пролетевшая в голове мысль была лишена всяческого смысла, но иначе мой мозг думать не мог. Я - это я, и напротив меня тоже я. Странно видеть себя со стороны… Стоп. А может быть я уже не я? Рывком спрыгнув с кровати, я подбежал к зеркалу, что стояло у окна, и заглянул в него. Из зеркала на меня уставилась Токо. Я поднес руку к волосам. Токо в зеркале в точности повторила мое движение. Я уже не мог сдержать дрожь, в каком-то безумном порыве вцепившись в волосы уже двумя руками. Ко мне подбежала Риа и обняла, стараясь, видимо, утешить: - Ну же, сестричка. - Да не твоя я сестра! - сорвался с моих губ возмущенный вопль. - Я Курото! *** Ммм, как приятно просыпаться вместе с братиком. Он так любит встать пораньше и бежать искать себе что-нибудь пожевать, а я очень люблю поваляться в кровати. Одной валяться не очень приятно, а вот когда кто-то есть рядом, тот, с кем можно поболтать - это чудесно! Иногда у меня в спальне засыпает Риа, мы частенько болтаем до глубокой ночи. Она моя лучшая подруга, хотя, если подумать, девушек в нашем доме крайне мало. Мои мысли опять метнулись к Тсукумо. Я так рада, что у меня есть брат… Лежит сейчас рядом, такой теплый и уютный… Прижимаясь к нему крепче, кладу голову на плечо. Тот что-то довольно бурчит и сжимает меня в объятиях. Странный голос у него с утра, совсем не похож на его обычный… Ну да ладно. Хотела было уснуть снова, но сон все не шел, наверное, уже много времени, скорее всего дело к обеду идет. В выходные никто стражей не будит рано, давая высыпаться вволю. В некоторые выходные Хостуму я совсем не вижу, потому что он днем спит, а по ночам играет в компьютерные игры. Сайри тоже в Тосагаре редкий гость, он приезжает в особняк только на ночь, да и то не всегда. Улыбнувшись своим мыслям, я поняла, что пора все-таки вставать. Схожу на кухню, приготовлю Тсукумо завтрак и принесу ему в кровать, он так рад будет! Люблю его улыбку… Когда же я открыла глаза, то немного удивилась: комната была совсем не моя. И одеяло, укрывающее нас с братом, было не мое. Очень даже странно. Ну, главное, что братик рядом… Остальное позже. Приподнимаюсь, опираясь на руку, Тсукумо недовольно ворчит, не хочет меня выпускать из объятий. С улыбкой смотрю на него и упираюсь взглядом в тепло-карамельного цвета волосы. Это не мой Тсукумо! Мир перевернулся, упал мне на голову и заставил сойти с ума. Щипаю себя за руку. Вроде не сплю. В забытье осматриваюсь. Комната Курото, точно. Протягиваю руку и касаюсь ею лица лежащего рядом Сенширо. Тот снова старается схватить меня в охапку и притянуть к себе, не просыпаясь. - Ааааа! - мой вопль был настолько громким, что мне даже показалось, что он исходит откуда-то снаружи, а не от меня самой. Чувствую, как краска заливает лицо. Это же я… Спала. С парнем. Эта мысль заставила меня завопить еще громче. Сенширо же никак не отреагировал, только перевернулся на другой бок. Такое чувство, что он привык к утренним крикам. - Бежать к Тсукумо! - промелькнула мысль. Конечно, родной братик защитит и поймет. К кому же еще идти? Я подскочила с кровати, в панике прихватив с собой и одеяло, через которое тут же чуть и не перекувыркнулась. К счастью, столкновения лица с полом удалось избежать, второй позорной минуты за одно утро я бы уже не пережила. Возблагодарив всех богов, опастов и даже Рейгу за то, что Сенширо все-таки не проснулся от моего крика, я оглянулась назад и невольно сглотнула. Парень успел перевернуться на спину, и теперь моему несчастному взору открылось достаточно худое, но все же подтянутое тело, линии которого были безупречны. Свободные ночные штаны сползли ниже, чем полагается, и открывали то, что видеть мне совсем не полагалось. Тем не менее, я словно завороженная смотрела на небольшой пупок, а когда поняла, что делаю, спиной начала отходить назад, к двери. Несколько шагов, и я уже стою за дверью, тихо прикрыв ее за собой. И даже пусть объект ошалевшего взгляда теперь не был перед моим непосредственным взором, я все так же пялилась на дверь, словно прожигая ее насквозь взглядом. После тихо и спокойно повернулась и пошла по коридору, даже и не думая, в каком виде должна сейчас быть. Ускоряя шаги, после я сорвалась на бег и через минуту уже стояла возле своей комнаты. Распахнув дверь, я закричала: - Тсукумо! - ввалилась в нее и уставилась… сама на себя. В тот же самый момент моя точная копия подняла остекленевшие глаза и посмотрела на меня. - Неужели дюры? Как они сюда проникли? В голове стали проноситься тревожные мысли. В этот момент позади меня послышались шаги, и, обернувшись, я увидела Рию, которая стремительно пробежала мимо меня и запрыгнула прямо на кровать к… Токо второй. - Токо, милая сестренка, я так переживал! Ты в порядке? Со мной такая штука приключилась, ты ведь узнаешь меня, это я, твой братик. - Братик? - ошалело проговорила я. И почему, интересно, он прошел мимо меня и подбежал к двойнику? Что вообще происходит? Подойдя к кровати и присев на нее, я протянула руку к плечу Рии. В ответ на это движение она повернула голову: - Курото, что случилось? - Ты чего, Курото тут вообще нет… - в поисках брюнета я осмотрелась по сторонам, но его не заметила. - Что значит Курото тут нет? -послышалось со стороны второй меня. Моя копия только сейчас посмотрела на меня, глаза ее распахнулись. Рывком спрыгнув с кровати, она подбежала к большому, в полный рост, зеркалу, что стояло у окна в витой бронзовой раме. Было такое чувство, что эта девушка, кто бы она ни была, только что очнулась от сна. Когда она увидела себя в зеркало, то в отчаянии схватилась за волосы, начав трястись мелкой дрожью. Риа подлетела к ней и обняла, стараясь успокоить: - Ну же, сестричка. - Да не твоя я сестра! - сорвался с губ моей копии возмущенный вопль. - Я Курото! После этого она как-то жалобно всхлипнула и осела на пол, принимаясь несильно биться головой о все то же зеркало. Кажется, до меня кое-что начало доходить. В один прыжок я оказалась у того же зеркала, возле которого были девушки, и осмотрела себя. Хотя результат был уже мне, в общем-то, понятен, я не смогла сдержать испуганного вскрика. На меня из зеркала уставился Курото, смотря мне прямо в глазах. Он был одет в спальные штаны и легкую футболку. И как же я раньше не заметила? Никогда ведь не ложусь спать в штанах… Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения. Присев рядом со своим… телом, скажем, так, я произнесла сокровенный вопрос: - Ты ведь Курото, да? - Нет, Курото - это ты… - Нервный смешок заставлял беспокоиться, как бы бедный парень не повредился рассудком. Все-таки, он из нас самый младший. Повернувшись к Рие, я хотела уже было задать новый вопрос, но внезапно получила на него ответ: - Да, я Тсукумо. Во мне поднялась какая-то необъяснимая волна ревности. Мой брат, и в теле Рии. Конечно, она моя подруга, и я ей доверяю, но это же Тсукумо! В случае с ним, любые доводы становятся неважными и просто игнорируются. В голову сама собой заползла мысль о том, что не просто так Риа посещает корт и так яростно болеет за братика. Пока я размышляла над этими не очень-то приятными вещами, Риа-Тсукумо подал голос. - Выходит, если вы вдвоем поменялись телами, то сейчас где-то в доме ходит Риа в моем теле, скорее всего. Интересно, это затронуло всех в нашем особняке? И что это, черт возьми такое? Мыслей в этом теле я совсем не слышу, потому и связаться ни с кем не могу… Черт подери! - Первым делом нам всем нужно успокоиться, - голос у меня дрожал, но я, кажется, была в той компании самой вменяемой. Курото в моем теле сидел, подтянув к себе ноги и обхватив их руками ,уткнулся лицом в колени. Братик же смотрел куда-то в стену, и глаза его были совсем стеклянными. То ли он связывался с кем-то из ребят, то ли просто впал в транс от шока, что теперь он девушка. И мысль о том, что он в теле Рии, до сих пор не давала мне покоя. Но стоп, я не могу ревновать, я же все-таки его сестра! Или могу? Ох, как же все это непросто. Судьба порой так жестока. Но я все же собралась с мыслями: - Наверное, нужно проверить, все ли в порядке с остальными. Кто знает, как все может обернуться для них. Курото вон, чуть рассудок не потерял. В голове промелькнули все остальные, видимо, мои собратья по несчастью подумали о том же, потому что все трое, даже вынырнувший из болота тоски Курото, в один голос завопили: - Юки! Конечно, он наш Волшебный свет, он наш любимый братик, и о нем, наверное, каждый из нас переживает больше всего на свете. Пожалуй, только забота о напарнике могла бы сравниться с тем чувством, что мы все испытываем к Юки. Но напарники - это нечто иное, то, что не поддается описанию и классификации. Это те отношения, ради которых отдаешь без оглядки жизнь… Я подскочила на ноги, вслед за мной поднялись и парни. Хотя, глядя со стороны, рядом были все-таки девушки. Одна перепуганная, вторая - с незнакомым мне блеском в глазах. Наверное, так выглядит решительность и взволнованность одновременно. Отражаясь в красивых глазах Рии, это выглядело довольно-таки внушительно. Курото, кажется, тоже взбодрился, поэтому из комнаты мы выскочили одновременно и со всех ног кинулись по коридору в сторону комнаты Юки. Надо сказать, у Курото спортивная подготовка намного лучше, и бежала я значительно быстрее, чем обычно. Странно, что не заметила этого еще с самого утра. Но ведь тогда я была в шоке от полуголого Сенширо… Вспомнив об этом, я покраснела. Комната Юки приближалась. *** Какое хорошее сегодня утро… Курото не нужно в школу, а без будильника проснется только к 12 часам. И я вдоволь смогу насладиться созерцанием его прелестного личика, немного раскрасневшегося. А после буду умиляться, как он потирает глазки, пытаясь стряхнуть с себя сон, и ворчит что-то вроде "Не пялься на меня так". В любом случае, он уже привык, что каждый вечер я прихожу спать именно в его комнату и ложусь рядом. Хотя чаще всего перед тем, как лечь, я сижу и зарисовываю любимые черты, стараясь навсегда сохранить момент, который так и стремится поскорее утечь сквозь пальцы. А ведь наша с ним жизнь, да и жизнь любого из стражей, может оборваться в любой момент. И глупо потом жалеть, что чего-то не сделал, потому что испугался. Поэтому я собрался с духом и признался Курото в своих чувствах. Воспоминания нахлынули на меня волной… Вот я зову Курото в лес на прогулку, намереваясь признаться в любви. Руки дрожат. Мало того, что первая любовь, так еще и к парню! Хотя я давно подозревал в себе эти чувства, но списывал их на дружеские. Курото тогда ничего не подозревал, и мое признание, сказанное тихим от волнения голосом, повергло его в шок. Он просто развернулся и кинулся прочь из леса, а я так и остался стоять. Следующие несколько дней были для меня просто пыткой. Курото я совсем не видел, потому что тот уехал куда-то, на звонки он не отвечал. После четырехдневного отсутствия мне пришла SMS от него: "Без тебя я жить уже не смогу, но и твои чувства разделить, наверное, тоже. Но я постараюсь". Для меня это было как пощечина. Мой лучший друг, мой любимый, собирается принуждать себя к тому, чтобы быть со мной так, как хочу того я. Просто потому, что я каким-то образом привязал его к себе. Чувствовал я себя подлецом. В итоге, когда Курото вернулся, уже я стал его избегать. Но тянуло меня к пареньку неимоверно. Тогда и завелась привычка по ночам приходить и смотреть на него, иногда рисовать. Однажды я совсем потерял бдительность и уснул прямо на полу его комнаты. Утром последовал такой бурный скандал, что мне пришлось во всем признаться. После - еще один скандал, но теперь мне разрешалось ночевать в спальне Курото тогда, когда я захочу. Но без приставаний. Не открывая глаз, шарю рукой по прикроватной тумбочке в поисках очков. Которых там не оказывается. Странно. Точно помню, что оставил их вечером там. Да и всегда так делаю. Все еще не открывая глаз, шарю по кровати в поисках Курото, с тем чтобы разбудить его и попросить помочь. Честно говоря, зрение у меня настолько слабое, что я впадаю практически в панику, если под рукой нет очков. А если я еще и один - это просто труба. И сейчас, по всей видимости, как раз такой момент. Кровать холодная, Курото, значит ушел. Прислушиваюсь. Тишина. Глаза открывать страшно, потому что темноту сменит расплывчатость линий и какой-то мистический мир, который наводит на меня ужас. - Курото? - Бессмысленный вопрос, но что еще в такой ситуации остается делать? Собираюсь с силами и распахиваю глаза. Потолок. Белый потолок. И люстра. Видно все четко. Дотрагиваюсь до переносицы в поисках очков, но их там нет. Как же это? Сажусь на кровати, тяжело дышу. Кровать-то не моя… Но это уже мелочи. Пытаясь восстановить дыхание, прикладываю руку к груди. Странно, никогда раньше не спал в пижаме. Ненавижу их. Была бы моя воля, спал бы таким, какой есть, то есть совсем без одежды. Но за такое Курото меня точно убьет. Он пытался приучить меня к нормальной пижаме, но путем долгих дискуссий (читай - споров до драки) мы пришли к единственно возможному решению - я спал в тонких штанах, но без рубашки. Поднимаюсь с кровати и стараюсь прийти в себя. Я без очков, и так хорошо вижу. Что это за магия такая? Интересно, а как я выгляжу без очков? Никогда не видел. Как по заказу, напротив меня на комоде стояло овальное зеркало, достаточно большое, чтобы я мог рассмотреть себя. Каково же было мое удивление, когда я, заглянув в него, увидел сияющие любопытством глаза Шусея. Впрочем, через секунду эти самые глаза расширились до размера чайных блюдечек. Вот он и ответ, почему я все хорошо вижу. Шусей ведь не страдает от плохого зрения, как я. Это что же получается? Теперь я - это он? Схожу с ума? Внезапно где-то вдалеке послышался крик. - Юки! - Воскликнул я и, забыв обо всем на свете, выскочил из комнаты и побежал в сторону комнаты Юки. И почему о нем я волнуюсь больше, чем о самом себе? Может, и крик был самым что ни на есть невинным. Но это утро слишком сумасшедшее, чтобы остановиться и рассуждать здраво. *** Солнце, как обычно, светило прямо в лицо. Снова Хоцума распахнул шторы, которые я заботливо задернул вечером. Что ж, может, оно и к лучшему. По крайней мере, так проще и приятней просыпаться. Когда в комнате царит полумрак, кажется, что еще ночь, и заставить свой организм проснуться решительно невозможно. С другой стороны, в сумраке так приятно наблюдать за Хоцумой, который спит рядом. Такое нежное и трепетное чувство просыпается в сердце, а он кажется таким тихим и домашним, таким родным. Хочется, чтобы эти моменты никогда не кончались. Не открывая глаз, шарю рукой по кровати. Пустая, да еще и холодная. Опять Хоцума засиделся за игрой и уснул в гостиной. Очень жаль, не смогу его сегодня разбудить. Он ведь не знает, как я специально просыпаюсь рано утром, чтобы полюбоваться на него, спящего рядом. И тем более он не должен узнать, что каждое утро, что он встречает в моей постели, я украдкой его целую и каждый раз с замиранием сердца цепенею, боюсь, что разбудил его. Но он никогда не просыпается, спит слишком крепко. Горько усмехаюсь. Я просто жалок. Но времени для самобичевания не остается, нужно собраться и уйти в школу, прежде чем Хоцуме вздумается меня накормить завтраком. Точнее, почти силой впихивать в меня булочки, заливая кофе или чай прямо в рот и заляпав все вокруг. Нет уж, лучше поскорее смыться. Я так люблю, когда он потом врывается ко мне в класс с криками, что я должен есть. Очень приятна забота со стороны вечно вспыльчивого Хоцумы. Запоздало вспоминаю, что на носу праздники и идти никуда не нужно. Что ж, тогда можно сходить и разбудить напарника. Надеюсь, он еще не проснулся, и я успею полюбоваться на умиротворенное красивое лицо хоть немного. Открываю глаза. Перед глазами все размыто и плывет. Странно. Не помню, чтобы когда-то так просыпался. Хотя, нет, было пару раз, но то с похмелья. Наверное, просто не успел еще проснуться. Рывком сажусь на кровати и часто моргаю, чтобы сбросить с глаз эту непонятную пелену. Ничего не меняется, все кругом размыто. Вижу только очертания предметов. Какой-то иррациональный ужас закрадывается в сердце: неужели я ослеп? В начинающейся истерике шарю руками по кровати, задеваю прикроватную тумбочку. Там что-то лежит, беру и верчу в руках, рассмотреть из-за пелены перед глазами не могу. Да это же очки! Чем черт не шутит? Одеваю и… Чудо! Перед глазами проясняется, и я уже могу увидеть комнату. Только вот комната не моя. Да и сплю я обычно в пижаме, а сейчас на мне только тонкие штаны. Удивительно. Я ведь хорошо помню, как вчера отправился спать, так и не сумев вытащить из-за приставки Хоцуму. Сейчас же я нахожусь в помещении, совсем мне не знакомом… Ладно, разберемся с этим позже. Сейчас мне нужно к доктору… Должен же он что-то со мной сделать! Встаю с кровати и иду к выходу из комнаты. На моем пути удобно расположился большой трехстворчатый шкаф, одну из дверец которого украшает огромное зеркало. На автомате поворачиваю к нему голову, чтобы мельком посмотреть, как я выгляжу в очках. С этой секунды в глазах потемнело уже от шока. Из зеркала на меня уставился Сенширо. Я в немом крике приложил руку к губам. Сенширо повторил то же самое. Я был не настолько глуп, чтобы не догадаться сразу: или это странный сон, или я каким-то образом очутился в теле Сенширо. Опытным путем (то есть просто ущипнув себя) понимаю, что это не сон… Теперь уж точно нужно к доктору, искать у себя приметы умственного расстройства. Стоп, а вдруг не у одного меня такая беда? Хоцума!! Юки! Срываюсь и бегу по коридору, по пути поправляя съезжающие спальные брюки и совсем не забочусь о том, как выгляжу. Откуда-то из-за угла в том же направлении, что и я, пробегает Хоцума: - Эй, Хоцума, стой! Странно, он не обратил на меня никакого внимания, побежав, кажется, еще быстрее. Что ж, на месте разберемся. Уже в конце коридора виднеется комната Юки, дверь в которую распахнута настежь. У входа целая толпа обитателей особняка. Что ж, видимо, не у меня одного неожиданная беда… *** Я часто думаю о том, какой была бы моя жизнь, не окажись я стражем Звелт. Ведь когда-то я был обычным человеком, но это было так давно, что моя память не сохранила об этом напоминаний. Зато я очень хорошо помню начало войны. Моя семья еще в те времена состояла в клане Гио, и, когда Рейга снял защитные барьеры вокруг деревни, я был там. Я помню тот пожар и полчища демонов, которые унесли жизни многих. Но не всех. Не помню, как я выжил. Не помню, как открылся во мне дар. Иногда кажется, что это было вовсе не со мной. Я помню, как отчаялся. Как бесконечная война истерзала меня. Но появилась надежда, наш Божественный свет. Мы окрепли, сплотились, мы пошли за Юки, защищая и оберегая ее. Но и эти воспоминания не стоят ничего. Я всегда был один. Эту чреду сражений и глубокого одиночества смогла прервать лишь Риа. Совсем не похожая на меня, яркая и живая, всегда улыбающаяся, милая и добрая. Она осветила мою жизнь. Теперь я понимаю, почему стражи Звелт так привязываются к своим напарникам. Прежде их отношения были мне невдомек. Я боялся этой привязанности, этой необходимости в ком-то еще. Меня изнутри заполняет тревога, и я никак не могу подавить ее. Просыпаюсь от ощущения пустоты и безысходности. Глаза открываю с трудом, чувство такое, будто за ночь мне не удалось вздремнуть и пары часов. Я бы проспал и весь день к ряду, но черт меня дернул вчера согласиться сопроводить мою напарницу в торговый центр за подарками. Обещания я привык выполнять. Надеюсь, контрастный душ и пара чашек свежесваренного кофе вернут мне человеческий облик. Я поднимаюсь на второй этаж, в общую ванную, задаваясь вопросом, почему я проснулся в гостиной. Вчерашний вечер я вообще помню смутно. И как у меня в руках оказался джойскик? Я не любитель видеоигр, хотя и мог бы составить кому-нибудь компанию. Но в Тосагаре живет только один заядлый геймер, и я с ним не в ладах. Так что попытки вспомнить вчерашний вечер лишь порождают все больше вопросов. Попробую расспросить при случае Рию: женская любовь к сплетням иногда может быть очень полезной. Ванная свободная и я, сняв футболку и джинсы, забираюсь в душевую кабину, прихватив с собой зубную пасту и щетку. Сильный напор воды ударяет по голове и плечам, струи быстро бегут по коже. Я наслаждаюсь этими ощущениями. Шум воды заглушает все посторонние звуки, дышится свободно. Выдавив пасту на зубную щетку, я принимаюсь тщательно натирать зубы, как будто они станут белее от того, чем больше усердия я прилагаю. Я слышу, как дверь в ванну комнату распахивается. Кто-то нерешительно застыл на пороге. - Сайри? – тихо зовет голос, но из-за потоков воды я не могу разобрать, кому он принадлежит. - Занято! Освобожу минут через пятнадцать. - Сайри! – вздох облегчения. Судя по интонации, на пороге не кто иной, как моя напарница. Дверь закрывается, и я возвращаюсь к водным процедурам. Не учел лишь я одного: с какой стороны двери осталась Риа. И, так как дверь в душевую кабинку сама открыться не может, а сейчас, судя по прохладному ветерку, пробегающему по мокрому телу, она открыта, мои выводы оказались поспешными. - Прости. Я должна была убедиться, что ты в порядке. Руки Рии привычным жестом обнимают меня со спины, и она всем телом прижимается ко мне. Взбалмошная, совсем не переживает о том, что промокнет насквозь. - Признайся, что просто хотела посмотреть на меня без одежды. - Даже если так, то моим желаниям не суждено осуществиться. - Да любуйся, сколько хочешь, - отвечаю ей с улыбкой. Я закрываю вентиль крана, и шум воды стихает. Даже душ принять не дала. Хорошо, хоть зубы почистить успел. Ох, Риа, Риа... И что мне с тобой делать? Разрываю цепь ее объятий, и поворачиваюсь лицом. Все слова, которые я хотел сказать, застревают в горле. Даже обычно шумные мысли как-то разом все притихли. Я даже не знаю, стоит ли мне разозлиться или как-то иначе отреагировать на страстные объятия Тсукумо. - Все не так, как ты думаешь, - парень заливается румянцем, и голос его хоть и звучит по-мужски, я все равно улавливаю в нем интонации Рии. – Дай мне все объяснить. - Уж постарайся, - отвечаю, выходя из душа. Я нащупываю рукой полотенце и спешу хоть как-то прикрыть свою наготу. - Это я, Риа. - Неуместная шутка, Тсукумо. Я совершенно не выспался, поэтому оценить твой юмор сейчас просто не в состоянии. - Это не шутка! – он топает ногой: ну, в точности как Риа. – Это я! Просто я оказалась в теле Тсукумо. Я была в твоей спальне, нашла там Хотсуму в твоем теле. Он мне сказал, что заснул в гостиной, и я бросилась туда, чтобы тебя найти. В гостиной тебя не оказалось, и, зная твои привычки, решила, что ты можешь быть только в ванной. - Ничего не понял. - Ты! В теле! Хотсумы! – голос Тсукумо сорвался на крик. Похоже, он действительно не шутит. Я запускаю руку в волосы и провожу ладонью по голове: действительно, волосы коротко острижены. - Ты – Риа в теле Тсукумо? – спрашиваю у парня, он кивает в ответ. – А я – в теле Хотсумы? - Я сама не знаю, как так получилось. Нам надо найти остальных и проверить Юки! Почему-то слова, сказанные Тсукумо, то есть Рией, уже не кажутся мне нелепыми. Мой собеседник слишком взволнован. Да и чувство тревоги, что разбудило меня, только лишь окрепло. - Одевайся, а я пока отыщу Юки. – Сказав это, парень выбежал из ванной. Я остался наедине со своими мыслями. Юки… Звук ее имени до сих пор разливается по телу отзвуками необъяснимой тоски. Может, оно и к лучшему, что в этой жизни она родилась мужчиной, так мне проще смириться с потерей. Смириться с мыслью о том, что она никогда не будет моей. Она сделала свой выбор в пользу Луки. Моего отношения к ней это все равно не поменяло. Она – наша мать, наш Божественный свет. С той лишь разницей, что она никогда не станет моей женой. Любить ее было невыносимо трудно. Я второпях оделся, не удосужившись даже вытереть волосы, и побежал к ее комнате. Я даже не успел взглянуть на себя в зеркало, хотя сомнений в том, что я действительно в теле Хотсумы, у меня уже не оставалось. *** - Юки… - тихо зовет голос, далекий, я едва слышу его. – Ю-ю-ки… От этого голоса мне становится тепло. Он укутывает меня как одеяло. Если бы голос можно было ощутить физически, я бы прижался к нему. Но я чувствую его не явственней, чем дуновение легкого ветерка. Рука бессознательно шарит вокруг, но не может ничего нащупать. Я сам не знаю, что хочу найти. И не помню, что случилось со мной вчера, но чувство такое, будто все силы покинули меня. Я не ощущаю даже присутствие Божественного света внутри себя. Мысли путаются. Я помню, как после прекрасного ужина все разошлись по своим комнатам. Мне тоже хотелось побыть одному, и Лука, видимо, почувствовал это. Я не заметил, как он ушел. Чем сильнее моя привязанность к нему, тем дальше от него хочется бежать. Почему? Наверное, чтобы не привязаться еще сильнее. Что-то вроде инстинкта самосохранения. Может, я просто боюсь своих чувств к нему? «Чувств?» - спрашивает меня внутренний голос. «Боюсь, что люблю его…» - отвечаю себе сам. «Любишь?» «Чего привязался?» - буркнул я мысленно и сразу рухнул в постель. Рука все еще шарит вокруг. Но почему-то, копошась в памяти, я нахожу и другой вариант вчерашних событий. В кругу друзей я чувствовал себя лишним, и ноги несли меня подальше от Тосагаре, пока я не оказался на оживленных улицах Токио.Я бродил до поздней ночи и вернулся в свою комнату, когда в особняке потушили огни. Я был в двух шагах от своей кровати, когда ноги подкосились, и я упал, больно приложившись головой о край тумбочки. И больше ничего не помню. Кажется, я до сих пор чувствую, как горячая боль пульсирует у меня во лбу. Рука рванула к месту ушиба, не обнаружив там ни шишки, ни ссадины. Может, приснилось? Едва могу заставить свое тело двигаться. Кажется, я так и остался лежать на полу. Значит, это был не сон. Пытаюсь встать, опираясь о край своей кровати. Рука ползет по простыням и останавливается лишь тогда, когда нащупывает теплую ладонь и с силой сжимает ее. - Лука, это ты? – хрипит мой голос. Заставляю свои глаза открыться, и то, что я вижу перед собой, поднимает во мне бурю панического ужаса. Я слышу, как трещит воздух вокруг меня. Слышу, как оглушающе вопит Лука, но почему-то крик разрывает мое горло. Или не мое. Потому что мое тело находится прямо передо мной! Спит безмятежным сном. Я умер! «Не умер ты, не вопи», - слышу родной голос внутри головы. «Л-лука?» «Все хорошо, Юки. Ты просто в моем теле», - даже мысленно я ощущаю довольную усмешку в его голосе: «Так я смогу всегда тебя защитить». «А как же мои способности? Я не чувствую силы Божественного света». «Видимо, твой дар остался в твоем теле». «Значит, я не смогу больше излечивать раны стражей Звелт?!» «Может, оно и к лучшему?» «Нет! Мне нужно вернуться в свое тело! Как это сделать?» «Я не знаю», - отвечает Лука. Как же нас угораздило так? Почему я оказался в теле Луки? Я встаю с пола. Точнее не я. Наверное, он. Чувствую, как встаю на ноги. Они не уверенно держат тело. Видимо, Лука тоже обессилен. А еще меня защищать собрался. - Юки!!! – крик из-за двери, и в мою комнату вваливаются все стражи разом. Глаза у всех перепуганные, смотрят то на меня, то на мое тело. То есть… то на Луку, то на мое тело. Боже… Кажется, я уже начал сходить с ума. Вот, интересно, а догадаются ли они что произошло? Если пришли ко мне все вместе да еще с утра пораньше, то наверняка в курсе, что со мной случилось. Или же это проклятье коснулось и их тоже? И если это так, то кто теперь из них кто? Стражи с панической невменяемостью окружают мое тело, спокойно лежащее на кровати. Я смотрю на свое лицо, такое умиротворенное, и чувствую прилив любви и нежности. К себе? Или же я ощущаю чувства Луки? Догадывается ли об этом? - Юки! Что за?.. Что такое? - кричит Сайри, подлетая к моему телу, и тормошит его. Лука особо не удивлен, и мы с ним одновременно догадываемся, кем теперь является наш известный блондин. Судя по характерным движениям и резкой манере…Точно Хотсу... Сенширо с укором смотрит на Сайри и оттягивает его к себе, с интересом что-то рисуя на его щеке пальцем. Из-за чего Сайри, то есть Хотсума, начинает вырываться и недовольно бучит, проклиная всех богов на свете. Я, или правильнее будет сказать Лука, сажусь на кровать и складываю руки на коленях. Стражи уставились на нас, и в их глазах читается один вопрос: "КТО???" "Не уж-то Такаширо позабавиться решил?" - в голосе Луки я не слышу какого-то сожаления или ужаса. Наоборот. Он. Он… Он счастлив! В его мыслях я вижу странные образы и какую-то девушку как две капли воды похожую на меня. "Кто эта девушка? Так похожа на меня... Как будто моя сестра-близнец", - спрашиваю я. Но на свой вопрос я не получаю какого-то внятного ответа, только: "Ты потом все узнаешь". Стражи облепили нас: возле кровати и вообще в моей комнате стало как-то тесновато. - Юки не сможет вам ответить, - спокойно произносит Лука, размеренно проговаривая каждое слово. - Его душа теперь находится во мне. - И что нам с этим делать? – спросил Курото, как-то по-девичьи обнимая Рию и положив голову ей на плечо. Все это смотрится немного непривычно и жутко. Токо смотрит на это с непониманием в глазах, и на ее лице проявляются характерные признаки злости, что делает милое личико угрюмым и замкнутым. Наконец, Хотсума встает в центр комнаты и все взгляды устремляются на него. - Что делать? Жить дальше. И теперь об этом кроме нас никто не должен знать. Даже Такаширо. Попробуем разобраться во всем сами. Незачем втягивать посторонних. Мысли Луки несутся куда-то в прошлое, утягивая туда и меня. Я вижу кровь. До безумия много крови. Словно я окунулся в океан из нее. Какие-то сражения и безумные крики. Неизвестные мне лица. Звон клинков. Лука спохватывается и пытается подавить пробудившиеся воспоминания. "Извини меня, - говорит он, - Тебе нельзя видеть такое". До меня наконец-то доходит напрямую, почему он так неулыбчив и замкнут. Внутри расползается это непривычное и гадкое чувство тошноты от увиденного. Где-то в его воспоминаниях была пара моментов расчленения тел. Лука лихорадочно соображает, что нам делать и проклинает себя за то, что натворил. Пытаясь меня отвлечь, он ставит мне красивую картинку сада из воспоминаний. Ласковый звон ручейка действительно успокаивает меня и этот шум листвы. Я чувствую даже теплые лучи солнца, проходящих сквозь листья и ветви деревьев. Много цветов. Лука помнит даже их запах..Кажется, я попал в рай. Мне хотелось бы остаться там навсегда. Разговоры стражей уже не так интересны и я вглядываюсь в силуэты у ручья . В одном из них я узнаю своего Луку, а вот - девушка. Одна и та же девушка. Я чувствую, что она мне знакома. До боли знакома... Подхожу поближе, чтобы получше разглядеть ее. Лука теряет контроль над воспоминаниями и я медленно захватываю его память. А может он все-таки специально дал мне это увидеть? И услышать... - Ты в порядке? - спрашивает Лука в отражении на глади воды. - Да. - Девушка поднимает на него печальные глаза. В ее взгляде так много боли, и я чувствую, как сердце Луки сжимается. Он полностью утратил контроль. Видимо, эта часть воспоминаний сильнее его. А тут еще я. - Тогда от чего эта грусть в глазах? - Потому что все мои мысли только о тебе. Лука. - О большем я не прошу. Эти слова дают мне смысл жизни. Сколько бы эпох ни минуло, если ты будешь смотреть на меня иначе, я всегда найду твою душу. Я живу только ради тебя, Юки! "Юки? Возлюбленная?" - спрашиваю я Луку, но он молчит. Я чувствую, как он трясется. И тут меня накрывает волна собственных воспоминаний. Будто прорвало какой-то блок в моей памяти - и образы и эмоции нахлынули на нас. Я не в силах был это сдерживать, и Лука понял это. Он смирился, давая мне понять, кто я на самом деле. Этот ручей. Так много сражений. Старые одежды стражей из прошлых времен и их боль. И это только начало. Поцелуи Луки, когда я просыпался, и его сводящий с ума запах. Я схватился за голову и согнулся, издавая странные стоны. Со стороны это выглядело так, будто Лука чем-то отравился, и ему вдруг стало плохо. Стражи стояли в шоке, не зная, что делать. А я полностью отдался воспоминаниям. По телу разливалось такое теплое и уютное чувство. Сердце горело, и я ощущал безумную тягу к тому, в чьем теле я нахожусь. "Лука, неужели та девушка… Это я?" *** Это утро можно было назвать самым обычным, любое другое начиналось точно так же: жители особняка собирались в столовой за завтраком. Редко, конечно, получалось так, что присутствовали все, но стражи всегда старались держаться сообща. К отсутствию за столом доктора Исузу привыкли все, Тачибана появлялся изредка (всегда в делах, всегда в работе), глава клана тоже был редким гостем в Тосагаре. Но все равно что-то было не так. Тоома выглянул из кухни, продолжая уверенной рукой нарезать хлеб. - А где Юки-кун? Он спустится к столу? – поинтересовался повар, сверля глазами перешептывающихся между собой стражей. После его вопроса как-то все сразу подозрительно замолчали, начали переглядываться. - Юки нездоровится, я отнесу ему завтрак в комнату чуть позже, - ответил подпирающий стену Лука, и стражи спокойно выдохнули. Ответ удовлетворил Тоома, по крайней мере он не стал расспрашивать дальше. Недомогания Юки – вещь вполне обыденная: жизнь Божественного света не так проста, как может показаться. «А ты, оказываться, и врать мастак?» - с укором произнес Юки, и демон поежился от непривычного ощущения. «Я же дюра, я способен на любую подлость», - беззвучно ответил Лука. - Риа! – Тсукумо протянул руки через весь стол. – Тебе не кажется, что ты слишком уж налегла на сладкое? - Разве? – пожала плечами девушка, отправляя в рот очередную конфету. - Риа! – возмущенно выпалил юноша. Его взгляд переместился на Хотсуму. – Ну, скажи ей… Курото, наблюдавший за перепалкой друзей, наконец, не выдержал. Он нагнулся к растрепанной Рии и отнял коробку конфет. - Если ты наберешь хоть один лишний килограмм, Риа убьет тебя, едва вернется в свое тело, - прошептал он так тихо, чтобы никто из окружающих не услышал его слова. Глаза девушки отыскали за столом Тсукумо, и взгляд его не предвещал ничего хорошего. - Видимо, от сладкого придется пока воздержаться. - И от мучного, - добавил Курото, отодвигая только что испеченные булочки на другой край стола. Тоома вкатил в столовую тележку. На подносах исходили паром графины с заваренным чаем и свежесваренным кофе, дивные ароматы источали шедевры кулинарного мастерства, на которое были способны только Гордон Рамзи и повар клана Гио. Даже в Букингемском дворце кормили хуже. - Давай помогу, Тоома-сан, - рванул было Лука к ошарашенному кулинару, но тут же, будто опомнившись, остановился на полпути. - Я с-с-сам с-с-справлюсь, - заикаясь, отозвался Кацуми, и демон беспрекословно ретировался обратно к стене. Когда стол был заставлен яствами, в столовую вошел Тачибана, он приветливо всем улыбнулся и пожелал доброго утра. - Тоома-кун, мы с Аей привезли продукты к новогоднему столу, пойдем поможешь нам их разгрузить, - сказал он повару, и его взгляд вернулся к стражам. Он подозрительно оглядел их, хмыкнул что-то себе под нос и вышел. Когда стражи остались наедине, первым заговорил Тсукумо: - Тачибана что-то знает. Я слышала его. Слышал. - Он же ничего нам не сказал, - отозвался Шусей. - Но, очевидно, подумал, - предположила Токо. - Божественный слух? – все взгляды устремились на Тсукумо. - Тебе достался мой дар! – в голосе Рии прозвучали нотки отчаяния. - Что же с нами все-таки произошло? – голос Сенширо прозвучал как-то отстраненно, словно он говорил сам с собой. - Почти наверняка все дело в каком-то заклинании из книги Соломона, ничего другого просто не приходит на ум, - пожала плечами Токо. - Ну, и кто мог взять гриммуар Такаширо? – Сайри раздраженно откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. После его слов взгляды всех стражей переместились на Рию. Та лишь удивленно округлила глаза и указала пальцем на Тсукумо, напоминая, что виновница недавних событий, приуроченных к празднованию Хэллоуина, теперь находится в теле блондина. - Я всю ночь была с Токо! – вспылил парень. - Тсукумо был со мной! – напомнил Курото, который будто стал еще краше с того момента, как Токо оказалась в его теле. - Я проснулся один, в твоей комнате, - Риа развела руками. – О, кстати, меня разбудил телефонный звонок, помню что-то про новогоднее предложение и что ты обязана сняться… - И ты сказал мне об этом только сейчас??? – в глазах Тсукумо вспыхнул гнев. Он вскочил со стула и бегом направился к лестнице, ведущей на второй этаж, где находились спальные комнаты, приговаривая «Мой менеджер меня убьет». - Вы разве не решили уйти из индустрии развлечений? – вежливо поинтересовался Шусей, рисуя кистью в воздухе замысловатые знаки. Взгляды стражей переместились на подозрительно тихого Хотсуму. Он сидел, закинув ногу на ногу, и задумчиво смотрел перед собой. Казалось, он не слышал вопроса, хотя адресован он был именно ему. Наконец, парень вынырнул из размышлений и тихо проговорил: - Женщины. Говорят одно, а делают – совсем другое… - У демонов есть подобные заклинания с переселением душ, опасты нередко ими пользуются. Так что я не буду удивлен, если мы отыщем аналогичные и в книге Соломона, - рассуждал Лука. - Но Такаширо в Тосагаре нет, а гриммуар он обычно берет с собой, - раздраженно отмахнулся Сайри. «Мы должны проверить», - настаивал Юки, разгоняя мысли демона. - Мы должны проверить! – подытожила Токо, словно услышав голос Божественного света. Девушка вышла из-за стола, так и не притронувшись к еде. Учитывая, что приключилось со стражами, удивляться тут было нечему. Этот инцидент отбил аппетит у всех, кроме, разве что Рии, то есть Тсукумо… то есть одного из них. - Пойдемте? – спросила она у друзей. Все, кроме Хотсумы и продолжающей что-то жевать Рии, кивнули. Они поднялись со своих мест и последовали за Токо в самую секретную часть особняка, где хранился гриммуар. *** Библиотека в особняке была огромная, в два этажа, и до самого куполообразного потолка заставлена по кругу стеллажами книг. Однако в полной темноте были видны лишь слабые отблески полок. Они отражали свет, льющийся из приоткрытой двери. Стражи в нерешительности остановились на пороге. Пугало их то, что они могут обнаружить внутри. Может, и правда, дюры прорвались через барьер? Сила Рейги растет, и, если Такаширо по силам разрушить барьер Темного некроманта, то, вполне вероятно, и он уже способен ответить ему взаимной любезностью. - Ну, чего встали? – буркнул Сайри. Он распихал товарищей и прошел вперед. - Осторожней, Хотсума, - Сеширо схватил напарника за руку. - Спокойно, Шу. – Сайри улыбнулся. Он щелкнул пальцами, и библиотека залилась ярким светом. Ни намека на присутствие Рейги или его приспешников. Стражи вошли внутрь. Книга Соломона висела в воздухе, в лучах света. Ее страницы медленно перелистывались, но ни дуновения ветерка подростки не ощутили. - Очень странно, - проговорил Лука. - Масамунэ! – Хотсума кинулся вперед, и только тогда стражи разглядели прямо под книгой распластавшееся на полу тело. Блондин трепал своего двоюродного брата и несильно бил по щекам, стараясь привести юного некроманта в чувства. Масамунэ обучался чтению гриммуаров чуть ли не с рождения, сам Такаширо занимался его воспитанием. И вот уже два года, как он достиг мастерства некроманта, сражался вместе со стражами, используя свои силы. - Очнись! – крикнул Хотсума, и Божественный глас заставить юношу прийти в сознание. Он сделал судорожный вздох и начал подниматься. - Что ты натворил? – Сайри подбежал к пареньку и схватил его за грудки. - Прости, брат! – попытался оправдаться Масамунэ. - Я не твой брат, идиот ты мелкий. Это по твоей вине с нами все это приключилось? – продолжал негодовать прежде всегда спокойный киноактер. - Не мой брат? – некромант перевел взгляд с Сайри на Хотсуму и обратно, и тут его глаза заблестели. – Получилось! - Что получилось? – страж еще раз тряхнул Масамунэ для пущей убедительности. - То есть получиться вообще не должно было, - парень поднялся на ноги, освободившись от хватки блондина. – Я экспериментировал с заклинанием перемещения душ, изменяя слова. Но, видимо, стражи оказались более восприимчивыми к нему, чем я рассчитывал. - Ты хоть понимаешь, что ты натворил? – устало вздохнул Хотсума за его спиной. Масамунэ обернулся. - Твоя душа переместилось в тело Хотсумы, - ответил он брату. – А его – в твое. - Не только наши души обменялись телами. - А чьи еще? - Всех стражей! – закричала Токо, вмешиваясь в разговор. – Твои эксперименты даже Божественный свет не пощадили! - А что с Юки? – спохватился некромант. - Со мной все хорошо, - ласково улыбнулся Лука. Масамунэ застыл. - Вот же черт… - А Лука сейчас в твоем теле? Он же демон! На него вообще не должно было повлиять это заклинание, оно рассчитано только на людей из клана Гио. - Нет, я так и остался в своем теле, - Лука в миг переменился в лице: знакомый отрешенный взгляд, губы поджаты. - Как интересно… - вздохнул парень, явно увлеченный всем происходящим. - Ничего интересного! – закричали Токо и Курото в один голос. – Верни все, как было! - Я не знаю, как. Говорю же, ничего не должно было получиться. Заклинание, которое я использовал, не существует! - Ах, - взвизгнула Риа и театрально начала оседать на руки стоявшего за ее спиной Шусея. - Тсукумо! – Курото подбежал к брату (или все-таки сестре?) и нежно обнял. - Должен же быть какой- то выход, - мотнул головой Сенширо. – Мы не можем остаться в чужих телах. - Доигрался, Масамунэ? – за спиной стражей показалась сперва высокая нелепая шляпа, затем вперед прошел Тачибана. – Я так и знал, что вас нельзя оставлять без присмотра. Хороший подарок вы подготовили главе клана на Новый год. - А мы-то тут при чем? – рявкнул Сайри. - Подпустить неопытного некроманта к книге Соломона, ай-яй-яй, - сокрушался Тачибана в своей придурковатой манере. – Ну что, надо звонить Такаширо. Пусть хозяин разбирается с этой проблемой лично. - Значит, можно будет вернуть все, как было прежде? – Лука по-детски захлопал глазками. - Он живет уже больше тысячи лет, - Тачибана с укором взглянул на опаста. – Уж с переселением душ как-нибудь справится. Ждите меня в гостиной, - сказал он уже всем остальным и вышел. Стражи расположились в гостиной, о чем-то тихо перешептываясь между собой. К ним присоединился расстроенный Тсукумо, вертя в руках увешанный стразами розовый телефон. - Дозвонилась? – спросила Риа, кивком головы указывая на телефон. - Написала SMS, - ответил парень. – Решила не рисковать, голос-то не подделаешь, пообещала завтра созвониться. Что-нибудь узнали? Все разом указали на притихшего Масамунэ. - Вот наш герой, - потрепал по волосам некроманта Сенширо. - С меня, надеюсь, все подозрения сняты? - Мы же шутили, - Курото нежно приобнял Тсукумо. - И что будем делать? - Тачибана звонит Такаширо, будем надеяться на помощь главы клана, - ответил за всех Шусей. Тем временем, Тачибана, заметно повеселевший, вернулся к стражам. - Хозяин очень вами недоволен, - начал он, нахмурившись, - но пообещал к вечеру вернуться и все исправить. В гостиной раздался вздох облегчения. - Так что пока занимайтесь своими делами, помогите Тоома-сану на кухне, украсьте гостиную к празднику. До Нового года осталось меньше девяти часов. – Раздав всем распоряжения, Тачибана гордо проследовал на чердак за коробками гирлянд и елочных украшений. *** В разгар последних приготовлений с важным известием в столовую входит Тачибана. Его взгляд не сулит ничего хорошего. - Значит, так... - начинает он, подбирая слова. - Все здесь? Он осматривает присутствующих так, словно считает их по головам: не затерялся ли кто в особняке. - Звонил Такаширо, сегодня приехать не сможет... Придется еще потерпеть. На слова стражи реагируют предсказуемо - со всех сторон сыплются возмущенные реплики, но Тачибана сохраняет видимое спокойствие. - Сильный снегопад помешал нашим планам. Глава клана сейчас находится в Киото: город занесло снегом так, что выбраться оттуда не представляется возможным. Все самолеты отменены, на дорогах - заторы, поезда - стоят. Так что прошу всех набраться терпения. В конце концов, у нас тут праздник! Стражи Звелт новостью опечалились, но суета быстро отвлекла их от грустных раздумий. К тому же многим нахождение в чужих телах ничуть не мешало. - Риа! Хватит есть шоколадную пасту еще до начала застолья! – Крикнул Тоома, отбирая у девушки баночку с вкуснятиной. – Тебе нельзя столько есть. Тем более эту отраву. Риа уныло пожала плечами и отошла. Тсукумо нервно дернул бровью, и взглядом пираньи проследил за девушкой. В общем, с виду и не скажешь, что сегодня день волшебства. Праздничное застолье еще не началось, и все метаются по всяким делам сломя голову. Кто-то украшает бумажными снежинками окна, кто-то ругается и спорит по поводу блюд с Тоома. Лука как всегда в одиночку подпирает собой стену. Однако видно, что тоже нервничает. Видимо, Юки без возможности помочь друзьям просто неловко, что отражается на поведении опаста и манере общаться. В общем, обычная предновогодняя суета. - Ну нет Не туда. Это все-таки не мое тело. Осторожней. Я теперь хрупкий! – ворчит Курото, поправляя юбочку. Однако от Сенширо спасенья нет и не будет. Шусей крепко обнимает Токо и стоит так с ней некоторое время. Страж с Черным мечом уже, видимо, полностью смирился и принял любовь своего напарника. Тем более находясь в теле девушки, Курото стало немного легче понимать его чувства. Поскольку дар видеть и слышать все-таки так и остался в теле. Сенширо нежно убрал за ухо длинные волосы Токо и слегка подул. За этим последовал поцелуй. А затем еще один. Так, несмотря на тщетные попытки освободиться, Сенширо добрался таки до губ своего возлюбленного. Вернее до губ Токо. - Нас убьют если застукают! Ты хоть представляешь, как это со стороны выглядит? Шусей целуется с Токо. Хотсума озвереет. Тсукумо... Я не знаю его реакции, но не думаю, что ему это понравится. И вообще зря мы сюда пришли. Если Ая найдет нас в комнатушке для швабр и прочего инвентаря, такое начнется…. - Нехотя. С большим страхом Курото отвечает на ласки своего благоверного, пытаясь изредка уворачиваться. Но комнатушка тесная. И так уже пару ведер уронили. Сенширо прижал Курото к стене и продолжает покрывать его поцелуями. - Неужели ты до сих пор так и не понял? Глупенький Курото. Я ведь так люблю тебя. А что будет, когда мы вернемся в свои тела. Да и не думаю, что кто-то удивится. Если обнаружит. Сейчас не мы одни такие. – Между поцелуями и уворачиваниями девушки шепчет Шусей. – Ну не ворчи. Я сделаю тебе потом твой любимый чай. "Лука. Неужели не в твоей компетенции хоть как-нибудь помочь с приготовлениями? Может, они подумают, что демоны добреют в праздники?" – с надеждой произнес Юки. Ему было неуютно в теле опаста и он остро рвался помогать всем и вся. Такова уж натура Божественного света. Но Лука не позволял даже сдвинуться с места. Он угрюмо созерцал всю кипящую жизнь, и абсолютно не понимал всеобщего ажиотажа. Но Юки нужно было отвлечься. Он кое-как пережил первый приступ воспоминаний и пытался смириться с ними. Он впадал то в жар, то в холод. То, что он и есть возлюбленная Зесса, он тоже с трудом принял. Под конец демон не вытерпел и ушел в спальню. Там, сидя на кровати, он размышлял. Боясь, что причинил Юки непоправимый вред, он мысленно сокрушался. Это было что-то похожее на кризис этой пары. Но Юки, поддаваясь своим непонятным внутренним порывам, все же пытался успокоить демона и успокоиться сам. Тем более им овладевало множество странных чувств, среди которых Лука видел много искр той истинной любви к нему. - Знаешь, тебе сейчас очень тяжело. Я просто буду ждать. Уж это мы, демоны, умеем. – Произнес Лука вслух и вздохнул. – Мне больше нечего от тебя прятать. Вся моя душа вывернута перед тобой наизнанку. Ты ведь видишь. Я люблю тебя. Юки мысленно опустил глаза и отправил Луку в свои воспоминания детства. Там он был счастлив и игрался с детишками из приюта. Нянечки смеялись, а по вечернему небу летала паутинка, какие бывают в бабье лето. Пели сверчки, и Лука абсолютно расслабился. Он чувствовал то же самое счастье. Юки старался исцелить его, уже не спрашивая разрешения. Так прошел час, и, очнувшись из воспоминаний, они обнаружили, что уже стемнело. - Пора, Лука. Идем радоваться и встречать Новый год. Вместе. Тем временем в саду мерзла третья пара Звелт. Смотрелось это немного жутко, и, наверное, если бы кто-то из поклонниц Саири это увидел, то получил бы стопроцентное моэ (от автора: моэ - высшая степень фанатения и восторга над кумиром. Чаще всего бывает у яойщиков). Деревенея от мороза, Саири жался к Сенширо. Хоцуме было настолько непривычно без своего дара, что он, наплевав на все и всех, пытался согреться. Шусей таял и умилялся, обнимая напарника, и ничуть не заботясь о том, что их могут увидеть. Уже пару раз успев поцеловать удивленную мордашку Саири, Шусей сел на лавочку и усадил напарника к себе на коленки. Хоцума даже повозмущаться не успел, но раз выдалась свободная минутка, то деваться некуда. Он настолько был рад остаться наедине со своим Всевидящим оком. - Тебе пора бы перестать играть во Властелина колец, – успокаивая Хоцуму как ребенка, посоветовал Шусей. Он уткнулся в светлые волосы лицом и вдыхал запах артиста. - Нет, совсем не то, - сказал он. - Ты пахнешь горазд приятнее. Аромат любимого человека ничто не заменит. - Любимого? – Хоцума в шоке посмотрел на своего напарника. Он бестолково хлопал глазами, ничего не понимая. Шусей грустно вздохнул и неожиданно впился поцелуем в губы возлюбленного. Оторопевшее тело не сопротивлялось. Наоборот. Огненный страж ответил на поцелуи - и они просто так сидели в обнимку и целовались. Спустя полчаса прозвучало то самое признание, что Шусей так долго скрывал. - Я люблю тебя. Мой милый и нежный огонек. Реакция не заставила себя ждать. Сначала, немного опешив, Хоцума пытался изобразить из себя фонарный столб, но из-за собственной непоседливости ему это не удалось. Помявшись пару минут и смотря на Шусея ошарашенными глазами, Хоцума вместо ответа сам вцепился в его уста, и они, потеряв равновесие, провалились в сугроб. Спустя полчаса мокрые, шмыгающие носами они появились в гостиной, и, постепенно обсыхая, принялись дальше накрывать на стол. Лишь только Тачибана с хитринкой в глазах поглядывал на всех. Чернявенький парень нежно погладил Рию по голове и целовал в щеку. Об этом милом закоулке в особняке, кроме Токо и Тсукумо, мало кто знал. Тут была необитаемая зона, поэтому они частенько приходили сюда прятаться от остальных. Тут Риа повалила Курото на пол и уставилась на него. -Что нам теперь делать, сестра? – Нежно проводит по руке Курото. – Мне надоедает скрывать истину. Наши отношения уже далеко не родственные. Мы любим друг друга, и это видят все. Зачем играть у них на глазах? Милая, ответь. - Ты совсем что ли ? – шепот Курото был отнюдь не похож на ласковый голос девушки. - Такаширо. Это имя тебе о чем-то говорит, солнце? Ты ведь помнишь, что было в прошлых жизнях. Он конечно просчитался. Но все-таки. – Парень потянулся и поцеловал девушку в щеку. – Ты у меня самый красивый, братик Тсукумо! Рия улеглась на грудь Курото и поскребла по ней, еще не обгрызенными ногтями. – Мы ведь справимся, правда? И Юки сможем защитить. – Еще раз поцеловавшись, они поднялись и направились в общую комнату. Тсукумо шел по узкому и темному коридору, но наткнулся на до боли знакомую фигуру. Взъерошенные волосы и немного суровый видок. Сразу видно, что Саири еще не привык к телу Хотсумы. Тут Саири облокачивается на стену и хитро смотрит. - Куда-то торопишься, красавица? – Хватает Тсукумо за руку и притягивает к себе. - Но-но! Что ты творишь? – Риа выхватывает руку и отбегает. – Совсем с ума сошел от своей популярности? Считаешь, что все дозволено? Пытается повернуться и пойти прочь, но Хотсума хватает Тсукумо за талию и прижимает к себе. - Глупая моя, ты так ничего и не поняла. - Нечего тут понимать, болван! Любишь руки распукать. А еще говорил, что парни тебя не интересуют. - Меня интересуешь только ты, - шепчут губы Хотсумы на ухо пленнику. Извертываясь, как уж, Тсукумо удается высвободиться из крепких объятий напарника. Блондин поворачивается к Хотсуме лицом и в глазах его пляшут искорки гнева. Вспыльчивость Рии способна напугать кого угодно, но только не Сайри. Стоит, смотрит, ухмыляясь, так и норовит снова сцепить объятья. - Тебе бы все отшучиваться, Сайри. Когда ты уже станешь серьезным? На возмущенного Тсукумо Хотсума поглядывает снисходительно. Ну да, Риа в теле Тсукумо, но почему-то Сайри видит как будто сквозь него, видит напущенное раздражение в глазах Рии, а не Тсукумо. - Да ну тебя, - обиженно фыркнул паренек, так и не дождавшись хоть какой-то реакции со стороны своего любвеобильного напарника. По-женски топнув ножкой, он пошел дальше по коридору. Ухмылка слетела с губ Хотсумы, и он, проглотив слова, что так и не решился сказать, нагнал Тсукумо. Его рука легла на белоснежные волосы парня, растрепав их еще больше. Вместе они вошли в гостиную, где уже за праздничным столом собирались все жители особняка. - Токо! - Тсукумо хватает Курото за руку, и они усаживаются вдвоем. Все приготовления к празднованию Нового года завершились, и стражи начали рассаживаться за столом. Подружки даже в мужских телах продолжают трещать без умолку. Сайри рассказывает Сенширо про новую игру . И даже Лука проявляет какое-то участие во всеобщей болтовне. Вспоминали, как обнаружили у Тоома уточек, припрятанных на кухне. Тоома то краснел, то бледнел, то обижался на в общем-то безобидные подколы. Собрался уже было уйти, но врезался по пути в доктора Фудзивару и, после многозначительной улыбки брюнета, как-то передумал. Время близилось к полуночи, и шумная компания начала считать удары часов. Все были невероятно счастливы. И неважно, что не в своих телах. Главное, что каждый из них смог как-то проявить себя в другом теле и сделать шаг вперед. Досчитав до двенадцати все под грохот фейерверков, все жители особняка принялись поздравлять и обнимать друг друга. - С Новым годом! - кричали одни. - С новым счастьем! - вторили другие. - Чтобы все-все наши желания сбылись! "И чтобы мы всегда были вместе", - мысленно шепнул Юки, и глаза Луки заискрились счастьем.