Новый год

Яна никогда не любила новый год. Ей с детства не нравилась эта дурацкая традиция жрать перед цветным ящиком с клоунами. Зато новый год очень любила её мама. К ней всегда приходили гости, они пили коньяк и водку, а потом устраивали танцы. Утром первого января Яна находила свою маму спящую где-нибудь на кухне или в ванной, а потом еще пару дней по дому ходили какие-то люди. К вечеру мама снова нажиралась. Смотреть на это было стыдно и противно. Поэтому, как только Яне стукнуло четырнадцать, она стала проводить новый год с друзьями. В отличие от пьянок дома, на праздниках с друзьями она могла просто забиваться в угол с книжкой, а если ей везло, то и ложиться спать пораньше. Так она могла болтаться от одной квартиры к другой несколько дней, пока мама наконец-то не вспоминала, что у неё есть дочь и не звонила ей. Обычно на этом новогодние мучения заканчивались. Спустя пару лет Яна поняла, что это все были цветочки, потому что в их доме поселилось чудовище. *** - Это дядя Лёша, - особенно слащавым голосом представила своего нового мужика мама. Противным слащавым голосом, от которого блевать тянуло. Новый мужик почему-то задержался после нового года, и как-то так вышло, что он остался жить у них, а через два месяца радостная мама несла заявление в ЗАГС. Дядя Лёша был угрюмым здоровенным мужчиной, чем-то смахивающим на гориллу, может, длинными руками, или глубоко посаженными глазами. Он весь был какой-то несуразный - ноги вроде худые, зато брюшко явно требовало походов в спортзал, плечи и руки выглядели прилично, а пухлые щёки, поросшие реденькой щетиной, и вялый рот выдавали в нём тряпку. Он постоянно облизывал губы, а его глазки бегали туда-сюда, будто, выбирая, что можно стянуть. Он был совершенно отвратителен. Но мама с ним была счастлива. Возможно, она просто боялась, что на ней никогда не женятся, Яна до конца этого не понимала. Поначалу Яна не боялась его - ну что он ей сделает. Мама им вертела, как хотела. Всё переменилось в один день. *** Яна задержалась после музыкальной школы с друзьями и пришла домой поздно. Когда он открыл дверь, он буквально втянул её в квартиру за ворот блузки и швырнул на пол. - Где ты шляешься? Мать места себе не находит! - проревел он. Ошалевшая Яна поднялась с пола и зло выкрикнула ему в лицо: - Ты охренел? Ты мне не отец, еще раз... Договорить она не успела, потому что он сгрёб своей лапой её волосы и сильно дёрнул вниз. От резкой боли у Яны хлынули слёзы, не удержавшись на ногах, она упала на колени. На этом он не остановился. Отвесив ей несколько оплеух, он пару раз ударил её в живот. - Мелкая дрянь! Не смей на меня кричать, ты поняла? - орал он снова и снова, а она кивала, плакала и просила отпустить её. - Лёш, пусти её, - раздался спокойный голос мамы. Спокойный! Она всё видела и не собиралась ему мешать! Отчим сразу выпустил дочь и отошёл на несколько шагов. Плача, Яна поднялась на ноги и поковыляла мимо мамы в сторону своей комнаты. - Ян, не злись на него, - попросила мама. Она снова была пьяна, также, как и отчим. Она схватила Яну за рукав. - Он перестарался, но он добра тебе желает. Воспитывает. Яна молча вырвала рубашку из её рук и ушла в комнату. После того случая она проплакала несколько часов. Хоть отчим бил её довольно аккуратно, всё равно осталась пара синяков, которые разбивали всю надежду на то, что это был просто кошмар. А спустя сутки Яна приняла решение и ушла из дома. *** Нашли её всего через две недели. За это время она успела надоесть друзьям, доехать автостопом до Москвы и попасться в руки паре ублюдков, не посмотревших на её возраст. Её изнасиловали в лесу в нескольких метрах от трассы и всего в паре десятков километров от столицы - именно столько она не доехала на последней, как она думала, попутке. Улыбающиеся молодые люди шутили всю дорогу, а потом водитель повернул машину на просёлочную дорогу. Молодые люди сразу перестали быть такими улыбчивыми. Её невинность, как какой-то дурацкий сувенир, разыграли, кинув монетку. Пока победитель натягивал её на член, другой парень пытался лить ей в горло водку. Этот запах водки, наверное, будет преследовать её всегда. Чтобы не захлебнуться, ей пришлось сделать пару глотков, после чего её вырвало. Развезло её мгновенно, и она практически сразу вырубилась, практически не успев заметить член того второго у себя во рту. А когда Яна очнулась, на поляне уже никого не было. Она лежала на тряпке, заляпанной её кровью, и думала, что лучше было бы умереть. Несмотря на эти мысли, она почему-то смогла встать и с трудом добрести до трассы. Всё тело болело, особенно низ живота, порванные джинсы не скрывали бедра, перемазанные кровью. Машину она поймала за пять минут, а уже через час её осматривал врач в приёмном покое одной из московских больниц. Тут же, по одной из ориентировок, её и нашли. Спустя сутки, в палату ворвалась бледная, как смерть, мама и аккуратно, как будто бы лениво, зашел дядя Лёша. Мама кинулась обнимать и целовать Яну, лила слёзы, что-то спрашивала. Но Яну волновало только одно. От мамы снова несло перегаром, а, значит, её словам и слезам нельзя было верить. Маленькие глазки отчима, не отрываясь, следили за Яной, и он, по своему обыкновению, нервно облизывал губы. "Он снова меня изобьёт, - тоскливо думала Яна, - И я ничего не смогу сделать". *** К побоям Яна привыкла быстро. Попавшись в руки отчима, главное было сжаться в комочек и не сопротивляться, тогда он быстро терял интерес к наказанию. После того, как в школе Яну поймали с сигаретой, он избил её армейским ремнём с пряжкой. Бил изо всех сил, прямо сквозь одежду, одним из ударов сломав ребро. Если бы одежда не смягчала удары, то пряжка, наверное, пробивала бы кожу и мышцы до костей. А так, она отделалась всего лишь сломанным ребром и многочисленными синяками по всему телу. Напуганная мама разрешила ей не ходить в школу пару недель и больше месяца после этого её никто не трогал. Почему-то о смерти или побеге Яна больше не помышляла, как будто смирилась с тем, что происходит. Отчим стал для неё чем-то абстрактным, каким-то чудовищем без лица, как те двое насильников. *** Семнадцатый её день рождения отмечали с размахом. Так захотела мама, и Яна не стала ей перечить. Позвав практически первых попавшихся одноклассников, Яна снова отсиживалась в углу и наблюдала, как празднование дня рождения переходит в обычную пьянку. На этот раз мама превзошла сама себя, вырубившись еще до девяти вечера. Последних гостей выпроваживал дядя Лёша. Когда он зашел в гостиную, Яна прибирала последствия недавнего пиршества. - Я помогу, - буркнул он и понес часть посуды на кухню. Яна, нагрузив руки остатками тарелок и бокалов, двинулась следом. Аккуратно поставив всё это на стол, она вздрогнула, почувствовав чужое прикосновение к своей спине. Вздрогнула и задела локтем стакан, улетевший на пол и разбившийся на сотню мелких осколков. - Я все уберу, - в панике пролепетала Яна. Получать новые синяки в день рождения было, наверное, вдвойне обидно. Отчим остановил её. - Ничего страшного, - пробормотал он сиплым голосом, прижимая её к кухонному столу. - Не бойся, маленькая, ты только не бойся, - шептал он, пытаясь поцеловать её в губы. Яна отворачивалась, молча и сосредоточенно пыталась вырваться, но всё было бесполезно. В конце концов, ему надоело с ней бороться, и он, обхватив пальцами её подбородок, сильно надавил на те места, где смыкаются челюсти, вынуждая её открыть рот. Тотчас он всунул свой мокрый язык между её губ. С трудом прервав "поцелуй", он наконец-то, её отпустил. - Не бойся, - повторил он неуверенно своё заклинание. - Прекрати-и, - простонала Яна. Она понимала, что он вот-вот сорвётся и просто её изнасилует, но отчим отчего-то медлил, и в конце концов молча развернувшись вышел. Яна обессилено сползла по стеночке на пол. Ноги её не держали. Обхватив руками себя за плечи, она практически медитировала, глядя на узор кухонной плитки на полу. Что делать дальше, она не знала. *** Долгое время они оба делали вид, что ничего не случилось. При этом Яна старалась как можно меньше времени проводить дома, а отчим ей в этом не препятствовал. Что, впрочем, не уменьшило количество побоев за поздние приходы домой и плохую успеваемость. В школе Яну не узнавали. Из-за бессонницы, сменяющейся кошмарами, Яна практически не спала. На домашние задания она забила еще после ухода из дома и очень быстро с положительных оценок скатилась на последнее место по успеваемости в классе. Возможно, было что-то тоскливое в её взгляде, а, может, виноват был её внешний вид - в буквальном смысле посеревшая кожа, глубоко запавшие и совершенно потухшие глаза, но свои тройки она получала практически по всем предметам. Пара осторожных попыток классного руководителя с ней поговорить или отвести к школьному психологу довели её до истерики. В конце концов, Яна просто перестала ходить в школу, забив на предстоящие выпускные экзамены. Придя однажды домой, Яна обнаружила отчима, сидящего на кровати в её комнате. Это был один из тех дней, которых она теперь боялась больше всего на свете - у мамы была ночная смена и Яна оставалась с дядей Лёшей вдвоём. На секунду замерев на пороге комнаты, Яна попятилась. - Стой, куда пошла? - угрожающим тоном проговорил отчим. - Мне из школы звонили, сказали, что ты прогуливаешь... Яна всхлипнула и бросилась по коридору в сторону выхода из квартиры. Куда она собралась бежать неодетая в двадцатиградусный мороз, она не думала. "Бежать, бежать, бежать", - билась в её голове одна мысль. Отчим догнал её, когда она уже открывала замки на входной двери. - Стой! - прокричал он и развернул её за плечо к себе. - Стой... - повторил он уже спокойнее. Яна, глядя на него, вжималась спиной в полотно двери. - Прекрати бояться, - снова завёл он, - Пожалуйста, я ничего плохо не сделаю. Левой рукой он обнял её за плечи и притянул к себе, одновременно с этим вытягивая правой заправленную в джинсы длинную футболку. - Я ничего тебе не сделаю, - бормотал он. - Я только потрогаю, только потрогаю и всё. Яну в буквальном смысле парализовал ужас. Она безучастно смотрела, как отчим трогает её едва наметившуюся грудь, как расстёгивает джинсы и суёт руку в трусы. - Расслабься, ты же это уже делала, я же у тебя не первый, - продолжал уговаривать он. - Н-нет... не н-надо, ну, пожалуйста, - едва слышным голосом смогла выдавить из себя Яна, но отчим как будто её не слышал. – Пожалуйста, пожалуйста, - всхлипывала она, словно куда-то в пустоту. Не удовлетворившись результатами ощупывания, он вдруг взял левой рукой её руку и засунул себе в штаны, заставив обхватить его стоящий член пальцами и, как-то странно дернувшись, он вдруг кончил, перемазав спермой её ладонь и свои трусы. Тотчас он отшатнулся и сделал шаг назад, выпустив Яну. - Вот видишь... - непонятно кому пробормотал он и ушел в родительскую комнату. Как только за ним закрылась дверь, Яна кинулась в ванную и залезла в душевую кабинку. Яростно натирая себя мочалкой, практически сдирая кожу в тех местах, до которых он дотрагивался, она пыталась отгородиться от происходящего. И всё равно ничего не получалось. В конце концов, рыдая, она отбросила мочалку и уткнулась лбом в теплую стенку душевой. Что её ждёт в следующий раз? Он насильно заставит ему отсосать, или сразу завалит её на родительскую кровать, или просто на пол? Проклиная себя за слабость, Яна, не замечая, скребла ногтями кожу на плечах, царапая себя до крови. Когда мама с утра вернулась домой, Яна спала. Ей снилось что-то плохое, она как-то странно поскуливала и вся сжималась. - Солнышко, - позвала её мама и дотронулась прохладной ладонью до дочкиного лба, проверяя нет ли у неё температуры. Яна дёрнулась от прикосновения и, закричав, чуть не упала с кровати. - Ш-ш-ш, - успокаивала её мама, - Это был просто плохой сон, а теперь всё хорошо, слышишь? В конце концов, она просто обняла Яну и прижала её к себе, совсем как в детстве. - Успокойся, девочка моя, всё хорошо, не бойся... "Не бойся, - бились в голове у Яны слова отчима, - Ты же это уже делала, я же у тебя не первый...". С трудом заставив себя сохранять видимость спокойствия, Яна наконец-то отделалась от матери. Уже выходя из её комнаты, мама хлопнула себя по лбу. - Я чего пришла-то, - вспомнила она, - Вот тебе, подарок на новый год. Немного раньше, но... "Новый год? Новый год? - с ужасом думала Яна, - Как... уже...?". Получается, что чудовище живёт с ними уже год, получается, что всего через несколько дней её ненависть к этому идиотскому празднику и страх перед отчимом объединятся. - Я хотела... Мам, меня друзья позвали праздновать, - закинула удочку она. Яна была готова уйти куда угодно, гулять в одиночестве по городу всю ночь, попытаться вписаться в какую-нибудь компанию, сделать что угодно, лишь бы не оставаться тут. - Нет, - заупрямилась мама. - Ты так давно не отмечала с нами Новый год. Теперь мы семья, - назидательно проговорила она, - Мы не должны бросать друг друга. - Ну, пожалуйста, - тихо попросила Яна. - Я сказала нет, и закончим на этом! - отрезала мама. Спорить было бесполезно. *** - Ты чего такая невесёлая? - спросила мама, когда они с Яной вдвоём хлопотали на кухне. - Где твоё праздничное настроение, дурочка? - Прости, - попыталась улыбнуться Яна. "Праздничное настроение? Праздничное настроение?", - презрительно думала она. Праздничного настроения ей бы добавил уход из дома в правильный момент. Отчим еще не должен быть сильно пьян, а гости еще не должны разойтись, при этом мама уже должна быть, если не в отключке, то уже в достаточной кондиции, чтобы не обращать внимания на отсутствие дочери. "С новым годом, блядь", - тоскливо подумала Яна, сидя за столом и поднимая бокал с шампанским под бой курантов. Три часа ночи, пора. Яна выскользнула в прихожую и принялась одеваться. Отчим вышел за ней. - Куда собралась? - мрачно осведомился он. - К друзьям, - безнадежным голосом ответила ему Яна. - Ты никуда не пойдешь! - отрезал дядя Лёша и сделал шаг к падчерице. - Я закричу, - предупредила Яна отходя назад, - Не подходи ко мне, я буду кричать, - каждое новое слово давалось сложнее предыдущего, страх парализовал горло. В этот момент в прихожую вышел один из маминых гостей. - Ну, отпусти ты девочку, пусть погуляет, - добродушно заметил он дяде Лёше. - Одна? Ты спятил? Там... - попытался оправдаться отчим, но незнакомец его перебил. - Там люди гуляют и людям весело, - проговорил он, - А Яну кто-нибудь встретит. Тебя же ждут? Яна закивала головой. - Вот видишь? - подытожил неожиданный спаситель, увлекая отчима обратно в гостиную. - Пусть погуляет, расслабится, ничего с ней не случиться. Не дожидаясь ответа отчима, Яна подхватила сумку и пулей вылетела из квартиры. *** Эйфория от удачно сложившихся обстоятельств быстро сменилась тоской. Сколько еще она сможет от него бегать? Вокруг были толпы людей. Молодежь дурачилась, какие-то парочки целовались, дети бегали и запускали петарды. Взрослые были ненамного серьезнее, и, кажется, только Яна чувствовала себя, даже не изгоем, просто пустым местом на этом празднике. Люди играли, пили и веселились и никто не замечал замерзающую девочку, которая не знала, куда ей идти. Зазвонил телефон. На экранчике высветился номер отчима. Подумав, Яна зачем-то выкинула телефон в ближайший сугроб. К утру, уставшая и дико замерзшая Яна вдруг оказалась совсем одна. Буквально в один момент все празднующие исчезли с улиц, расползаясь по своим тёплым норкам. Эта пустота и тишина... Это было чудесно. Это было именно тем, что ей было нужно. Яна присела на заледеневший гранит набережной. Спустив ноги с парапета, она отлично видела черный разлом во льду, сковывающем Неву. Интересно... - Эй, ты что там делаешь? - завопил какой-то доброхот и кинулся через улицу к Яне. Нет, он ей не нужен, решила Яна. "Хочу пустоты и тишины... Снова...", - едва не плакала про себя она. Вежливо улыбнувшись спешащему к ней прохожему, Яна вдруг оттолкнулась от парапета и прыгнула прямо в чёрную воду. Говорят, что в полёте самоубийцы передумывают лететь. Это неправда. Чёрная вода сомкнулась у Яны над головой, воздух из груди мгновенно вышиб удар об воду. Мгновенная боль, словно миллионы иголок одновременно втыкаются в тело и больше Яна его не чувствовала. Последние секунды своей жизни Яна наслаждалась ощущением чистого сознания, не связанного оковами слабой плоти. Наверное, это был самый счастливый новый год в её жизни.