По ту сторону экрана

Каждому человеку необходимо место, в котором он смог бы уединиться если не физически, то, как минимум, ментально. Для Шута этим местом являлась коробка. Вас, наверное, удивит или даже насмешит подобный выбор странной личности, лицо которой прятала тень от накинутого на голову глубокого капюшона, но сам Шут не жалел о своем выборе. Огромная коробка, внутри которой заключался целый коробковый город. Шут уже и не помнил, как ему в голову пришла идея создания подобного места: почему соседний парк он сделал именно круглым, и украсил статуями изувеченных людей; почему на окраине города сотни перевернутых вверх колесами велосипедов выступали в качестве ограждения; зачем он создал магазин, продающий разбитые фарфоровые, покрытые толстым слоем пыли куклы; а пруд в двух кварталах от него наводнил разлагающимися, кошмарно пахнущими уточками. Да и так ли это важно — главное, что в Коробколэнде всегда царил своеобразный покой и уют. И оттого было еще неприятнее осознавать, что скоро, пусть и не на долгое время, но волшебное уединение этого места будет разрушено. Оставалась надежда и на то, что привычные метаморфозы на этот раз Шута и его роскошного мира не коснутся. Хотя парящая посреди пустынной проезжей части огромная ель говорила об обратном. Хозяин мира заметил ее еще с утра и уже долгое время сидел на автобусной остановке перед украшенной гирляндами, игрушками и блестящей мишурой елью, замечая, как она, будто в замедленной съемке, почти незаметно падает вниз. Она не принадлежала Коробколэнду, а значит, это могло быть лишь одно. — Своеобразно, — послышался знакомый голос за спиной Шута. — И все-таки вы здесь… — устало вздохнул маньяк, обращаясь к приближающемуся к остановке подростку с преждевременной сединой. Расплывшись в широкой улыбке, парень бодро уселся вплотную к Шуту, заставив того поспешно отсесть от нежданного гостя на добрый метр. Приход неприятной назойливой личности ничего хорошего не сулил. Наоборот, худшего варианта развития событий выдумать было просто невозможно. — Как поживаешь? — поинтересовался парень, не сводя с Шута блеклого взгляда серых глаз. Нет, этот человек вызывал в создателе Коробколэнда не столько ненависть, сколько страх. Он был единственным, кто понимал Шута. Слишком хорошо понимал и оттого пугал и восхищал его еще больше. — До вашего прихода — куда лучше, — в ответ на холодную улыбку растянул губы и Шут. — Как грубо с твоей стороны. Еще в прошлом году я говорил, что тебе следует становиться гостеприимнее, — заметил подросток, пряча руки в карманах серой потертой толстовки. На самом деле, находясь рядом с Шутом, он также ощущал определенную тревогу, но, в отличие от собеседника, подросток почти получал от этого удовольствие. — Да, а еще вы посоветовали Шуту вместо помпонов на хвостах капюшона носить вилки и ложки: вилками убивать, а ложками поедать, — лицо Шута оставалось непроницаемым. — И до сих пор считаю эту идею гениальной. Как, впрочем, и остальные идеи, относящиеся к модернизации этого места. Говори что хочешь, но на коробковом вокзале нам необходим катер. Он там впишется как ничто другое. Катер и укротитель змей. И обезьянку такую маленькую надо посадить на машинку и заставить ее кататься по городу. Вечность! Чем не идеальное злодеяние?! Хуже маньяков могут быть лишь живодеры, а ты пока не дотягиваешь. Обезьянка сделает свое дело и повысит твой статус злодея! Ну, или, как минимум, порадует меня своим видом. Я бы попросил еще и армию клоунов, но, кажется, этого ты точно не вынесешь. Так как насчет обезьянки? — Хуже убийства человека может быть лишь убийство его разума, а вы занимаетесь этим без перерыва на обед. И как вам только удается создавать такое количество бреда за столь небольшой промежуток времени? — поразился Шут. — Все просто, — улыбнулся подросток. — Меня питает бесконечная ненависть к человечеству. — Как я и думал. — Подумай хотя бы об укротителе змей! Коробколэнд — восхитительное место, но с парой дополнений станет идеальным для таких вот встреч. — Но Шут не хочет, чтобы встречи проходили здесь, — возразил маньяк. — Шут вообще не понимает, почему выбор пал на это место. — Почему бы и нет? Что может сплотить нас лучше, чем мир безумца? Тем более, что мы и сами все слегка «того», — покрутил парень пальцем у виска. — Шут не знает, как насчет других, но вы, мой дорогой друг, далеко не «Слегка», — заметил маньяк. — Чья бы корова мычала, — фыркнул подросток. — Мало того, что насилует, убивает и ест людей, так ему еще и обезьянка пришлась не по вкусу, тогда как парящая посреди города елка — это, значит, нормально? — кивнул он в сторону пушистой зеленой красавицы, которая не вписывалась в окружающий мир. — Она не принадлежит Шуту. — Ага, конечно, все вы, маньяки, так говорите. И ножик не ваш, и ноги вы пилили не по своей воле, и ваша сперма на лице трупа оказалась при загадочных обстоятельствах, вам неизвестных! — ухмыльнулся подросток. — Ладно, не скромничай! Специально же соорудил елку в честь праздника. А я всегда знал, что в глубине своей маньячной души ты обожаешь этот праздник! И всех сюда приходящих вместе взятых! — Безусловно, — не стал спорить Шут. Вступать в дебаты со столь странной личностью становилось себе дороже. — Вот врушка! — тут же возопил гость. — Признай, на самом деле ты терпеть не можешь этот праздник! Не так ли? — Не так ли, — продолжил плыть по течению Шут. — И потому наличие этой ели посреди города Шута удручает. В общем-то, как наличие и вас, господин Тери Фелини. — А вот здесь ты лукавишь. Я лапусик. Моему присутствию нельзя не радоваться, — уверенно заявил он. — Интересно, а ваши собеседники об этом знают? Потому что Шут отчего-то уверен, что далеко не все они считают вас, как вы выразились, лапусиком, — резонно заметил он. — Что значит не все? Кто это не все?! Зуо, скажи этому придурку с помпонами, что я лапусик! — Отъебись! — послышалось раздраженное от брюнета, что в этот самый момент пытался раздобыть сигареты в табачном ларьке. Одна проблема: ларек был коробковый, как и его содержимое. — Я тоже люблю тебя, моя сладкая ванильная конфетка! — Я сейчас подойду и сломаю тебе руку! — пообещал и без того разозленный брюнет. — Слышал? Ты это слышал?! Если ты сейчас же не признаешь меня лапусиком, Зуо подойдет и сломает тебе руку! — Шут не уверен в этом… — Зуо! Хмырь в кедах заявил, что не верит в твои способности! — Я вижу здесь только одного хмыря в кедах, и если он сейчас же не заткнется, к сломанной руке прибавится еще и сломанная челюсть! — Ар-р-р, обожаю, когда Зуо такой страстный. Но так и быть, я возьму его гнев на себя и спасу тебя от преждевременной кончины. Потому что я не ты! Я — Добро, а ты — Зло! — Безумное добро страшнее любого зла, — резонно заметил Шут. — А это мы еще посмотрим! Один раз я мир уже спас! А что сделал ты?! Маньяк-насильник-оливкоед?! — Время Шута еще придет, — заверил маньяк парня, ставя точку в обсуждаемой теме. Воцарилось молчание, и Шут уже было обрадовался, что на сегодня общение с безумным Добром подошло к концу, но Фелини не собирался затыкаться лишь из-за отсутствия темы разговора. — Так значит, говоришь, елка не твоя. Хм-м-м… Значит, в этом месте произошло слияние с другим миром. Интересно, с каким именно, — задался парень вопросом, поднимаясь на ноги и приближаясь к ели. Он обошел вокруг нее раза четыре, прежде чем решился протянуть руку и коснуться острых игл. — Ой, больно! — отрешенно пробормотал он, отдергивая руку и взирая на палец, на котором выступила капля крови. — Зуо, у меня страшное кровотечение! Я умираю! Скорее подуй мне на пальчик, и тогда, быть может, я еще смогу выкарабкаться! — Да сдохни уже наконец! — послышалось любящее от Шаркиса. — Только после вас, свет очей моих, эрекция вы моя ненаглядная, — хмыкнул подросток и вновь обратился к Шуту: — Мне однозначно не нравится эта елка! Она колется! — Как и любая другая ель, — рискнул обронить Шут и тут же пожалел об этом. — И ты так спокойно говоришь об этом? А что, если эти ели — агрессоры?! Вдруг все происходящее — их коварный план?! К определенному дню практически каждый житель планеты ставит у себя дома ель, и кто гарантирует, что в один момент они не трансформируются в какую-нибудь инопланетную дрянь, или в робота, или в инопланетного робота, или в робота-дрянь! И все! Финиш! Люди стерты с лица Земли! Их уничтожила новая раса. Раса елей! — вдохновенно воскликнул Тери, вставая перед Шутом на колени и всем видом демонстрируя ужас происходящего. — И что, если ель, прямо сейчас падающая со скоростью десять сантиметров в час, их главарь, которого нам следует уничтожить?! Ты хоть осознаешь, какая ответственность возложена на твои хрупкие плечи?! А ты сидишь и просто смотришь на зеленое чудовище, вместо того чтобы напасть и уничтожить?! Да как ты можешь?! А все потому, что ты злодей! И маньяк! И убиваешь людей! И, что куда важнее и страшнее, любишь оливки!!! Боже мой, как можно жрать эту гадость! Если бы просто убивал — тебя бы еще смогли спасти, но с оливками пути назад нет, — тяжело вздохнул Тери, печально похлопывая Шута по плечу. — Знаешь, твое наличие меня слегка напрягает, — продолжил он чуть погодя. — Раньше-то я был единственным любимчиком публики, а теперь набираешь обороты еще и ты. Нет, конечно же, со мной ты конкурировать никогда не сможешь, ведь я лапусик! А ты пожиратель оливок. И тем не менее… Зуо, скажи ему перестать быть популярным, ну пожалуйста?! — Ты можешь просто от меня отъебаться? — Что за глупый вопрос, сэмпай. Ты же прекрасно знаешь, что нет, — ухмыльнулся Фелини. — Не обращай внимания, — повернулся он к Шуту. — Зуо забыл сигареты и потому сегодня бьется в истерике сильнее обычного, — объяснил он. — А тебе, сэмпай, следовало бы поддержать своего пряничка. Ты-то у нас вне конкуренции! — выдохнул он. — Где еще отыскать сильного красавчика с черными волосами и офигенными глазами?! — Вот, кстати, и неплохая альтернатива, — бросил Шут, кивая в сторону приближающейся пары. — Этот? Да ты шутишь?! Он же… он же… Хм, а он ничего, — протянул Тери, вскакивая на ноги и подбегая к высокому парню, длинные черные волосы которого заплели в толстую косу. — А глаза-то фиолетовые! — воскликнул он, вводя этим парня в недоумение. — Да, фиолетовые. Как и в прошлом году. И в позапрошлом. Тебе еще не надоело каждый раз подскакивать к нам с таким видом, будто до того ты нас никогда не видел, — фыркнул рыжий спутник брюнета. — Шики, я же говорил, что мы придем слишком рано. Если этот придурок снова попробует наслать на меня какой-то там «Экспеллиармус», я не выдержу и напою его своим зельем «Храбрости», и пусть затем тот несчастный, — кивнул он в сторону Шаркиса, — мучается с ним. Хотя куда уж еще… — Мучается?! — задохнулся от возмущения Тери. — Майлз, обижаешь! В нашей паре я жертва и я мучаюсь! Вот у вас все иначе. Ты ломаешься, а Шики бегает вокруг тебя и уламывает на каждый поцелуйчик, а в нашей с Зуо паре — ПРИНЦЕССКА именно сэмпай! И это ему не так, и то не здесь, и в жопе-то он пальцами не ковыряется, и с мужиками-то не спит, а ладно, один раз не пидарас, и второй раз не пидарас, и затем не пидарас… и вообще! Почему это все брюнеты активы?! Даже тот, который постоянно должен плакать, и то оказался сверху. — Эй, кто это должен плакать? — возмутился Рем. — Субкультуру, к которой я отношусь, воспринимают слишком искаженно, тогда как изначально… — Ой, блять, не оправдывайся перед ним. Ты че, не знаешь, чем это обычно заканчивается. Нам ведь в первый же день сказали, что к нему подходить не стоит. Он заразный, — отмахнулся Стив, что держал у себя на руках покоцанного двухвостого кота. — И горжусь этим, — бодро заявил Тери. — Не знаю, что за чушь по поводу брюнетов. Лично я могу и Дать, кто бы только это еще заслужил, — протянул темноволосый парень, что расположился на лавке напротив остановки. — Мой король, — выдохнул Шут, против воли улыбаясь во все лицо. Найтарусс Макк на данный момент являлся единственным, кого Шут признавал в качестве своего господина. — Но ты крашенный, — пробубнил Тери, всматриваясь в Найта. — Хотя эмо-бой тоже… Зуо, ты слышал?! ОН был сверху, он брюнет, но может Дать! А ты можешь мне дать?! Мне бы очень хотелось! — Я могу тебе дать… кулаком по ебалу! — огрызнулся Шаркис, потирая виски. От нарастающего напряжения начинала раскалываться голова. — Наш человек! — обрадовался Стив, подбегая к брюнету и пожимая ему руку. — Говорю же, принцесска! — возмутился Тери, переводя взгляд обратно на Шики и Майлза. — А твой венениф тебе давал? — спросил он с невинным видом. Маг от внезапного вопроса поперхнулся воздухом, а затем густо покраснел. — Я не собираюсь обсуждать с тобой подобное, — прохрипел он. — Эй, Фелини, попридержи-ка язык, пока все кости целы, — нахмурился Шики. — Я чего-то не понял, или ты Ему сейчас угрожал? — наконец-то нашел Зуо способ избавиться от нервоза. — Он оскорбил Майлза, — спокойно ответил Шики. — Да хоть самого Мистера. Угрожать насекомому могу только я и никто, кроме меня. — Парочка эгоистичных психов, — фыркнул рыжий маг. — Может, отойдем, — угрожающе прорычал Зуо. — Почему бы и нет, — ледяным тоном согласился Шики. — Эй, ребята, давайте на этот раз постараемся обойтись без драк, — встрял в разговор Чарли, нечаянно задевая хвостом как Шики, так и Зуо. — Ой… Простите, парни, я стал ящером совсем недавно, еще не привык к своему телу. — Отойдем, — грозно прогремели Шики и Зуо, подхватывая парня за руки с обеих сторон и, не обращая внимания на его протяжные вопли, утаскивая беднягу за соседний дом. — Эй! Не смейте его трогать! — воскликнул Фарт, подняв над головой пишущую машинку и собираясь с помощью нее спасти любимого. — Какие все сегодня нервные, — нахмурился Тери, скрещивая руки на груди. — Слушай, седой, отойди от меня, и чтоб глаза мои тебя не видели! — прорычал Майлз, готовый наслать на назойливого мальчишку какое-нибудь смертоносное заклинание. — Слышал, седой! — воскликнул в ответ Тери, тыкая пальцем в парня с белоснежными волосами, — иди отсюда и чтобы глаза Его тебя не видели! — выдохнул он. — Я тоже рад тебя видеть, — ухмыльнулся Наблюдатель, подходя к Тери ближе и без стеснений обнимая его за плечи. — Как и всех остальных. — И как вам удается оставаться такими спокойными? Я, конечно, понимаю, что вы самые Старые из нас, но все же… — удивился Тери выдержке Наблюдателей. — Пф… Да он вообще редко о чем-то заботится, — недовольно проворчал рыжий Наблюдатель, скрестив руки на груди. — Надоело от начальства огребать. Скоро к чертям расформируют! — О, как я тебя понимаю… — протянул высокий мускулистый мужчина средних лет. — Вот и нас того и гляди расформируют. Правда если у тебя проблема заключается в Одном сотруднике, то у меня в десятке, — удрученно вздохнул Серж Маслоу, наблюдая, как один из ГОРовцев пытается толкнуть травку доброй половине присутствующих. — Да, — кивнул Наблюдатель, — вам тоже несладко. Вот только если вам грозит увольнение, то нас сразу в Ад отправят. И поминай, как звали. — В Ад — это к нам? — удивился Фелини. — В Ад — это в Ад, — вздохнул рыжий. — Вечно он паникует по пустякам, — лишь отмахнулся Маркел, оглядываясь по сторонам и явно оставаясь в восторге от парящей елки. — А эта — из самого молодого мира! Такая красивая! — протянул он, подбегая к ели и так же, как до того Тери, протягивая руку к дереву. — Осторожно! Это елка-убийца! — проорал подросток, настигая Маркела, хватая его за руку и пытаясь оттащить от дерева. — Побереги-и-ись! — послышался в этот самый момент чей-то вопль, а через секунду через елку перемахнули радужные жигули без дверей. Водитель крутанул руль и успел остановить машину в метре от коробкового дома. Шут схватился за сердце, испугавшись за шаткое строение. — Придурки! Вы же чуть не наехали на нас! — воскликнул возмущенный Фелини. — А нефиг на дороге маячить, — справедливо заметил Айт, выбираясь из любимой машины и тут же начиная полировать ее капот. — Боже, меня сейчас стошнит, — простонал вылезший с пассажирского сидения Дрэй. — Чтоб я еще раз!.. — выдохнул он, закрывая рот рукой. — Воу! Как же все-таки классно! — с куда большим восторгом отозвалась о поездке Минни, тело которой, как всегда, прикрывал минимум одежды. — Эй… — оторопел Тери, взирая на никогда ему не нравившуюся девицу. — Эта юбка… Вы же мне говорили, что она мужская! — Ну да… Мы соврали тебе, — пожала Минни плечами. — И что ты сделаешь? — ухмыльнулась она. — Ах так! — задохнулся парень от возмущения. — Да я… Да я знаешь, что… Да я вообще… — Сначала догони, неудачник, — хихикнула девушка и кинулась в ближайший переулок. Фелини, поведясь на плоскую провокацию, тут же бросился за девушкой. — И как только это чудовище кто-то полюбил? — поморщился Майлз. — Для любви нет границ, — ответил ему белобрысый парень с альбомом в руках. Вслед за ним в Коробколэнд прошел рыжий часовщик в очках, делающих его похожим на стрекозу. — Время почти пришло, — улыбнулся Шитс, задирая голову к нарисованным небесам и вглядываясь в появившиеся огромные часы, на которых держалось его с Рёсой существование. Поговаривали, что остановись они хоть на миг — и мир тут же будет уничтожен. Конечно, многие утверждали, что все это бабушкины сказки, но останавливать часы никто не пытался. На данный момент резные стрелки показывали без десяти двенадцать. — Пора, — прошептал Шитс, и, будто услышав его, вокруг елки параллельно всей дороге в каждом закоулке и даже на остановке перед Шутом начали возникать силуэты — нет, не людей, но столов и компьютеров, а уже затем их хозяев. — Эта девчонка моя! — ощетинившись, прорычал Глоу, хлеща себя по ногам длинным пятнистым хвостом. — Нет, моя, — настаивал на своем Драк, также выражая свое недовольство с помощью грозного размахивания хвостом. — Она любит кошек! Таких, как я! — Чего? Кошка, нет, вы посмотрите на него. Человечишка с искусственно введенными генами животного смеет говорить мне, чистокровному оборотню, кто из нас больше достоин провести вечер с любителем кошек? Вот это наглость! — Пожалуй, этой ночью с ней побуду я, — расплываясь в воистину кошачьей улыбке, оповестил обоих соперников Кот, усаживаясь рядом с девушкой и растворяясь с ней в воздухе до того, как Драк или Глоу успели сказать хоть что-нибудь против. — Сколько тебе, говоришь? Сорок девять? Замужем? Двое детей? О да, детка, я уже хочу тебя, — пробормотал Стэм, располагаясь на столе перед полупрозрачной новой знакомой. — Тараби, черт тебя подери! — гневно выдохнул Эгон Йот, искренне возмущенный поведением сослуживца. — Оставь женщину в покое! — воскликнул он, хватая Стэма за плечи и стараясь стащить его со стола. — Расслабься, анаболик! Будто не знаешь, что она меня не видит. Никто из них нас не видит! — развел он руками. — Так что иди пей стероиды, а от рубашки моей руки убери, она только поглажена! — Да ее гладила Моя Мать! — гневно выдохнул Эгон. — Она сама вызвалась, я ее об этом не просил. — Это все потому, что ты насочинял ей, будто мы пара! — Сам виноват, — настаивал на своем Стэм, уже находя взглядом очередную взрослую замужнюю женщину как раз в его вкусе. — Я еще и виноват?! — Конечно! Ты меня разозлил и вынудил отомстить тебе столь изощренным способом! Во всем виноват только ты, тупой качок! — Я не тупой! И не качок! У меня спортивное телосложение. Почему его никто не называет качком?! — гневно выдохнул Йот, тыкая пальцем в брюнета, что как раз вышел из-за дома, облизывая разбитую губу. — Потому что он — Зуо Шаркис, — пожал плечами Тараби. — И что?! — А то, что у него есть волосы, лысая ты татуированная башка! — фыркнул Стэм. — Это ущемление лысых! — Если только ущемление их крайней плоти! На голове… — Быть лысым совсем не плохо, — подала тихий голос девушка с усталым взглядом. Она как раз присела на край полупрозрачного дивана рядом с незнакомкой, что держала в руках бокал шампанского, и… плакала. — Вот, она дельные вещи говорит! — ухватился за соломинку Эгон. — Она мертва, идиот, — фыркнул Стэм, приближаясь к Вайлин. — Рад снова видеть тебя, — улыбнулся он не свойственной ему добродушной улыбкой. — Я тоже рада видеть вас всех, — кивнула девушка, протягивая руку к полупрозрачной незнакомке и касаясь пальцами ее щеки. Та вздрогнула и оглянулась, но, конечно же, так и не поняла, что произошло. Быть может, ветер? — Она так одинока, — вздохнула Вайлин. — Пожалуй, на эту ночь я разделю ее одиночество, — заявила она, подсаживаясь ближе. — Не понимаю я, почему все присутствующие так не любят этот день. Ведь нам дается удивительная возможность поддержать тех, кто весь год поддерживал нас, радоваться вместе с ними или разделять печаль, как они радовались с нами и разделяли нашу… — А еще это единственный день в году, когда ты оживаешь, — тихо проговорил Лис, держась от девушки на определенном расстоянии. — Тери, — выдохнула Вайлин, — ты снова вырос. — Год уже прошел, — заметил тот. — Год… а будто мгновение, — вздохнула лысая девушка. — Прекрасный праздник. Обожала его еще при жизни, а теперь… люблю еще больше, — с этими словами она взяла в руки полупрозрачный мандарин и повертела его в руках. — Будь умницей, Тери, осчастливь кого-нибудь своим присутствием, — подмигнула она, бросив мандарин полуседому подростку. — Осчастливить кого-то, кроме Зуо? Боюсь, такого счастья никто, кроме него, не… — Тери осекся, пронаблюдав, как полупрозрачная тень вместе с Вайлин растворяется в воздухе. — Ох, надо бы и нам уже найти себе компанию, — зевнул Яо, шаря взглядом по теням. — Мне бы какого-нибудь больного и хромого, — протянул он мечтательно. — С такими замашками немудрено и самому начать подходить под описание, — проворчал Денни. — О космобожечки! Да ты ревнуешь! — обрадовался Яо, обнимая хромого. — Хорошо, тогда не надо мне ни хромых, ни кривых. Хочу себе шлюху! — Кто-то упоминал шлюх?! — вынырнул из толпы Бэллит. — А ты и рад откликнуться, как посмотрю, — нахмурился Ирис, оттаскивая дроу от тени слишком привлекательного парня. — Не будь врединой, с тенью я тебе не смогу изменить, даже если очень этого захочу! — возмутился тот, но темный эльф с белоснежными волосами оставался непреклонен. — Сэмми-Сэмми, ты только глянь! В этом году нам подфартило! Здесь есть близняшки! — воскликнула Ленни, бегая вокруг стола, за которым сидела не одна, а сразу две одинокие души. — …и я внезапно оказываюсь здесь! Ты хоть представляешь, каким шоком для меня это оказалось? В моем мире этого праздника нет, и время идет иначе, а потому каждый раз я не успеваю подготовиться. Нет бы надеть фрак, галстук-бабочку или еще что. А так я сижу перед тобой в одном полотенце, потому что вытащили меня из душа, ладно не из туалета, и что я могу сказать. Да это же катастрофа! Мамочки-родные-я-опять-опростоволосился-я-никому-ненужный-кусок-мяса-тюлень-покрытый-жиром -журналист-неудачник-который-на-одно-из-самых-великих-интервью-своего-времени-сидит-перед-человеком-в-одном-полотенце-ну-и-что-что-ты-меня-не-видишь-это-же… — уже успел устроить выбранному собеседнику истерику Анжело. — Эй, Зуо, опять подождешь, пока останется один-единственный кандидат, и проведешь этот Новый Год с ним? — поинтересовался Тери, после встречи с Вайлин поумеривший свой пыл бредоизвержения. — На самом деле… я уже выбрал, — неожиданно для Фелини заявил Шаркис, приближаясь к девушке-неформалке. На столе из новогоднего у нее значились лишь украшенная в мишуру бутылка виски да пачка сигарет. — Сурово, — заметил Тери. — У нее хороший вкус, — хмыкнул Зуо и разместился рядом с незнакомкой. — Эй! Так нечестно! Мне тоже надо срочно выбрать кого-то самого несчастного! — заявил он. — Несчастная-несчастная-несчастная… О! Самое то! — улыбнулся парень, подскакивая к пухлой рыжей девушке, лицо которой покрывали красные воспалившиеся прыщики. — Чего ревешь? Ну чего ревешь, а? — вздохнул Фелини, обращаясь к новой знакомой. — Лишний вес у нее. Прыщи. Фи, у меня вот ноги лысые, да и чего скрывать, лобок будто отполированный! И ничего, живу! А волосы на голове, ты только глянь! Седые, как у старикашки. А как у меня ноги воняют, господи, когда-нибудь я буду убивать, просто снимая кеды! Тень растворилась. — Ненавидишь тараканов? Дай пять! — воскликнул Ян женщине с банданой на голове. — Любительница вуайеризма? Я весь твой! — пропел седой Наблюдатель, так же выбрав свою «жертву». — Вуай… что?! Маркел, черт тебя подери! — как обычно, вознегодовал рыжий Наблюдатель и, как обычно, остался проигнорированным. — … И, короче… Ик… он меня прям… Ик… взял — и в жоооопень! То есть… Ик! Я был в жопень, и он меня в жопень! — вещал Дэй, изливая пьяную душу столь же пьяному собеседнику. — Я, знач, ему… а он… эх… да че я тебе рассказываю, ты ж читал все, да? Нет, ну вот… Ик! Как вот так, ну прям ну… Мартин Бэйн скромно присел на диван к не менее скромной и не менее молчаливой девушке в темно-синем платье. Нет, в отличие от многих теней, появившихся в этом месте, она была не одна, а с компанией. Вот только менее одинокой она себя от этого не чувствовала. «Сегодня я буду с тобой», — ободряюще положил парень руку на плечо девушке, и та, будто услышав его, благодарно улыбнулась. — О, Новый год за просмотром порно? — одобряюще отозвался Ник. — Быть может, ты еще не знаешь об этом, но ты мой идеал. — Спать в Новый год — женщина, бери меня с собой, — зевнул Хикари, укладываясь рядом с мирно сопящей девушкой. — Такая маленькая, и читает Такие рассказы. Надо проследить, чтобы и этой ночью ничего не изменилось, — довольно улыбнулась Эллити, забираясь на руки к девочке чуть старше ее самой. — Так, ну-ка, где здесь у тебя главы, где пердолят моего брата?! — Парень, соболезную, но сегодня тебе придётся терпеть мое присутствие, — улыбнулся Аристин, потрепав по волосам худого незнакомца. — КАКОЙ КОШМАР, ТЫ ЖЕ СОЖГЛА ВЕСЬ ПРАЗДНИЧНЫЙ УЖИН! ДО ГОЛОВЕШЕК! А картошечка прожарилась не до конца… непорядок. ЖГИ ВСЕ! — воинственно выкрикнула Мифи. — Вот так, а теперь натягивай и закрепляй. О, молодец. Какой же Новый Год да без противогаза! — одобряюще кивнул Вин. Один за другим люди появлялись в коробковом городе, выбирали тень и исчезали с нею. В какой-то момент могло показаться, что это никогда не кончится. Но когда огромные часы, скрывающие собой небосвод, показали без одной минуты двенадцать, у ели осталось всего три полупрозрачных силуэта и три попутчика. — Вы новенькие, потому, наверное, еще не знаете… — проговорил Шут, собираясь учтиво предложить помощь юной травнице и некроманту. — Да нет, — лишь отмахнулась Виска, — я вроде бы сообразила, что к чему. — И я, — кивнул Тон. — Тогда позвольте откланяться. Сегодня Шут подарит незабываемую ночь пусть и мнимой, но все же его королеве, — улыбнулся он и растворился вместе с тенью. Тон, немного подумав, последовал его примеру. — Виска, не задерживайся! — посоветовал он, прежде чем пропасть. Девушка лишь кивнула, затем оглянулась на ель: — И что ты только здесь делаешь, — протянула она тихо, — мы же, кажется, вернули тебя… частично, — хмыкнула она в сторону дерева, после чего обернулась к тени. Невысокая девушка в очках будто смотрела на Виску и видела все, что творится у нее в душе. — Ах вот оно что, — улыбнулась травница, заглянув в монитор тени и увидев, что именно читает незнакомка. — Что ж… Ты — человек по ту сторону экрана. Сегодня ночью я составлю тебе компанию. Потому что в этот праздник никто не должен оставаться один. Я с тобой, и… с Новым Годом! P.S. Теперь у меня есть группа /^__^/: https://vk.com/mr_abomination11