Любовь, которая дороже жизни

Ната лишь улыбнулась и отпустила мою руку. Я расправил плечи. Сделать это оказалось неожиданно больно: сегодняшние «встречи со стеной» не прошли даром. Кажется, когда я ударился в третий раз, у меня что-то порвалось. - У тебя кровь, - Наташа сжала зубы, словно боялась даже подумать об этом. – Я приготовлю мазь. И она сорвалась с места с такой стремительностью, словно была кометой. Мне нравятся кометы с их прекраснейшим шлейфом, явно скрывающим нечто более интересное. Отвлекающим от этого внимание. Их так же очень сложно отыскать, сами же они проявляются крайне редко, придавая, впрочем, всему небосводу иные оттенки красок. Хм, магия комет должна быть довольно сильной, и у неё обязан быть источник где-то в Волшебном Измерении. Нужно поискать. Но хрустальный шар на столе вдруг осветился, отражая Трин. Выходит, Сэнтинэл всё же отважился рассказать кому-то о том, что видит. Не зря я оставил там моё заклинание оповещения. А Ната ещё что-то говорит о доверии к людям. - … и, если бы речь шла не о Валторе, я бы голову на отсечение дала, что он её любит! – в шаре жестикулировала Гриффин, отчаянно пытаясь втолковать что-то Сэнтинэлу. – Он никогда так не делал. Но и любить он не умеет. Он – исчадие Ада! Исчадие Ада, как интересно. Но она не должна быть на Трине. Она должна тихо сидеть в Алфее, дрожа от пережитого. А так же от негодования, что Исчадие Ада властвует в её школе. - И что ты на это скажешь? – тормошила она тем временем своего «дядюшку». - А я скажу, что позавчера я наткнулся на очередных фанатов Валтора, - начал хранитель мемориала. Всё-таки решил проболтаться. Ну, что же, придётся мне лично заняться этим вопросом. Не прошло и секунды, как я уже стоял под раскидистым лиловым растением. - И что в этом такого? – Гриффин не были нужны подробности о моих фанатах, нет. Только обо мне. - Они были необычными. Не хотели взрывать памятник, абсолютно не удивлялись сенсационным фактам биографии Валтора. Улыбались так, словно знали куда больше меня. - Действительно необычно. И что они хотели? - Искали старейший куст. И девчонка нашла его. - Девчонка? - Их было двое – парень и девушка. Она нашла всё, что хотела, и даже больше. А он так и не смог сказать ей о том, что любит её, хотя пытался дважды. Но я помешал оба этих раза. Здесь нельзя признаваться в любви или заключать браки – один из пары всегда умирает, не проходит и недели. - Как их звали? Кто они? - Не могу сказать. Не хочу проблем. - Да какие могут быть проблемы? - Советую поверить ему на слово, - я больше не мог оставаться в стороне, а потому обозначил своё присутствие. – Дела моих фанатов касаются лишь меня лично и никого больше. Гризельда и Сэнтинэл одновременно вздрогнули. - А я ведь умею устраивать проблемы, не так ли? – поинтересовался я у своей бывшей союзницы, делая отсылку к её же фразе. - Вы! Вы сейчас же вернёте мне мою школу! А потом можете убираться со своими фанатами… - она явно вошла в раж. Кажется, неудача Трикс и освобождение из тюрьмы вселили в неё уверенность. - Возвращайтесь в Алфею, - устало перебиваю её бессмысленный монолог. – Здесь вам делать нечего. И… не суйтесь не в свои дела, коли жизнь дорога, - напоследок посоветовал я и, видя, что она не двигается с места, махнул рукой, отсылая её в школу фей. - Вы… вы хотите меня убить? – старик был в ужасе. - Очень сильно захочу, если вы скажете хоть слово о позавчерашнем дне кому бы то ни было, - ответил я и вернулся в кабинет. Этот мемориал должен сохраниться ровно до того дня, как я вновь обращу на него свой взор. И Сэнтинэл единственный, кто позаботится об этом. Он ещё мне нужен. Что же касается моей бывшей союзницы... Хватает лишь небольшого заклинания, чтобы решить эту проблему и взмаха руки, чтобы активировать шар. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гриффин нашла мой маленький сюрприз. С дрожью отшатываясь от игуаны (она панически боялась этих зверьков), Гризельда читала мою записку. - Не лезь, куда не следует, и получишь обратно школу в целости и сохранности. Хочешь – лезь, милости прошу. Тогда игуаны в постели по утрам покажутся тебе раем небесным, - прочитала она и содрогнулась. Она прекрасно знала, что я не умею угрожать – я лишь предупреждаю. Один раз. Я отключил шар и развалился в кресле. Спина болела, ну и Феникс с ней. Зато моя самооценка вновь была в норме. А грело ещё и то, что моя девушка сейчас придёт с какой-то мазью и будет меня лечить. Люблю заботу, может, потому что её мне в детстве не хватало. Забота любимой девушки для меня особенно ценна. Я усмехнулся. А ведь жизнь-то прекрасна! И, пожалуй, даже маленькой победе фей не удалось ничего испортить. Тем более, что в целом всё идёт по плану. Дверь скрипнула – это вошла Наташа. Она несла в руках пиалу с пахучей мазью нежно-зелёного цвета. - Извини, я немного задержалась. - Ничего страшного, - улыбнулся я. – Я как раз успел закончить кое-какое дело. - Отлично, - девушка покраснела. – Только есть небольшая проблемка – мазь для наружного применения. - Нет, боюсь, я слишком стеснителен для такого, - блеф и подначка. Мне интересно, что она будет делать дальше. - По крайней мере, ты не в одном полотенце, - фыркнула Ната. - Это в корне меняет дело, - усмехнувшись, я скинул плащ. На рубашке обнаружилось большое пятно крови – я сегодня поприветствовал пол и стены на совесть. При виде моей крови, девушка вздрогнула. - Ты боишься вида крови? – для меня такое её поведение было новостью. - Скажем так, я боюсь вида твоей крови, - пояснила она. Я ничего не понял, но Наташа явно не хочет говорить на эту тему. Что же, раз уж она так настроена на моё лечение, не буду ей препятствовать. Снимаю рубашку. У Наты вырвался восхищённый вздох. Я не мог не улыбнуться. Да, тело у меня не самое плохое, должен признать. - Садись и убери волосы со спины, - решив не акцентировать внимание на собственном смущении, Наташа перешла непосредственно к процедуре. Я послушался. – О, Дракон! Валтор, что ты со своей спиной творил?! - Ничего, - удивился я. - Оно и видно. Ты, когда-нибудь, хотя бы перекисью раны обрабатывал? - Зачем? На мне всё быстро заживает. - Посмотри, - щёлкнув пальцами, она материализовала за и передо мной два зеркала. Я взглянул на свою спину. И что её так удивило? Всё как обычно: гематома на гематоме, зажившие и не очень рубцы шрамов и две свежих раны из которых сочится кровь. Последняя, видимо та, которой добилось заклинание Блум, оказалась глубже, чем я мог предположить, и слегка надорвала одну из мышц. Вот почему мне было так больно потягиваться. Согласен, последняя рана внушает опасения. Но зачем так реагировать? - Это не: «быстро заживает», это: «а, не суть, заживёт когда-нибудь. А я пока к боли попривыкну». Хорошо, что я приготовила универсальную мазь, которая заживляет любые раны, - похоже, Ната просто в ужасе от моего отношения к собственному здоровью. Это странно, но мне вдруг стало так хорошо внутри. В свете того, что меня отчитывает какая-то девчонка, это кажется невероятным, но так и есть. Несколько секунд размышлений – и я понимаю причину: забота. Такая незначительная, но всё же. Проявленная по отношению ко мне, пожалуй, впервые. Выходит, она способна заставить меня радоваться, словно ребёнка. Скверно. Это слабость. Но, кажется, я молчу слишком долго. - Ты просто чудесница, - улыбаюсь, и это вызывает новый румянец на щеках девушки. - Давай вначале обработаем свежие раны перекисью. Она достаёт буквально из воздуха бутылку перекиси и губку. Смачивает губку в перекиси. - Будет тепло и немного пощиплет, - предупреждает она и прикладывает губку к свежей ране, слегка сжимая её. На мою рану течёт жидкость, и действительно становится тепло, но не щиплет. Я лишь чувствую, как раствор пенится. Однако щипать начало, когда мы перешли к следующей ране – самой глубокой. Особенно негативно отреагировала на перекись порванная мышца. Обработав таким образом обе раны и остановив кровь, Ната дала мне немного отдохнуть и просто села рядом. - Ты не думала о карьере доктора? – нарушаю молчание я. - У меня мама доктор. И я тоже хотела пойти по её стопам. - А что же помешало? - Наша ссора. - Но как? – я не мог этого понять. У меня, например, выбор профессии никогда не зависел от настроения. Хочу я того или нет, моя судьба была предопределена почти с рождения. - Я сбежала от неё в другой город, жила в приюте. Потом познакомилась с тем, кто дал мне задание следить за ведьмами. И врачевание как-то само собой отодвинулось на второй план. - Прости, я, должно быть, разбередил рану, - мне действительно несколько неприятно: я знаю, каково это, ведь и сам не люблю говорить о детстве. - Нет, всё нормально. - Давай я отвечу на один твой вопрос. Любой. Мне безумно интересно, какой же вопрос она задаст. Наташа в растерянности, а потому выпаливает первое, что пришло в голову: - А ты мышцы качал или так от природы? Я улыбаюсь. - Качал и нарабатывал. Ведьмам ведь не нужен был воин. Только маг. Оружие. - Оружие? – не понимает она, тем временем опуская пальцы в мазь. – Будет жечь. Сильно. Потерпишь? - Нет, испепелю на месте, – возвожу глаза к потолку и слышу смешок. Её пальцы прикасаются к моей спине. Сначала робко, неуверенно. Я ощущаю их дрожь. И чувствую очень сильное жжение – мазь просто раскалена. У Наты от такой температуры уже кожа должна была с пальцев слезть. Надо будет это проверить, но пока я терплю. Её движения становятся всё увереннее, заставляя меня радоваться жуткому жжению, которое не даёт полностью потерять контроль и, чего доброго, замурлыкать от удовольствия. Тёмный маг. Демон. Мурлычет, как дворовый кот. Это уже больше, чем слабость. Это публичное признание своей мягкотелости. Но, Феникс, какие же у неё нежные руки. - Так почему ты назвал себя оружием? – мысленно я возблагодарил девушку за этот вопрос. - Меня создали для того, чтобы захватить вселенную. Я должен был стать абсолютно другим. - Что? – судя по вопросу, она не могла представить меня другим. С её-то фантазией… странно. - Скажем так, я должен был быть таким, как возлюбленный Текны. Тимми, кажется. Умным, знающим все заклинания, но хлипким. А вышел из меня… Ривен, если я правильно запомнил его имя. Сильный, сведущий в боевых искусствах, довольно умный и с жутким характером. - Из тебя вышел Валтор, - улыбнулась Наташа. – Самый великий маг вселенной, только пока непризнанный общественностью. Естественно, очень умный, я бы сказала, гениальный, сильный, терпеливый, красивый…. Мне это нравится. Моя любимая девушка не просто искренне говорит то, что мне пытались нашёптывать буквально все женщины, не утруждая себя такой вещью, как честность, но и при этом делает мне, почти что, массаж спины. Мне нравится, что она в это верит. Что видит меня именно таким. Но Огрон прав, она должна увидеть и мои недостатки. Некоторые из них и не в период их обострения. Так нужно. Она привыкнет ко мне не как к воплощённому идеалу и тогда, в самом крайнем случае, демон во мне её не напугает. - Ты мне льстишь, - абсолютно серьёзно говорю я. - Судя по твоей самодовольной улыбке, ты получаешь от той правды, что именуешь лестью, удовольствие, - её усмешка и фырканье меня радуют. Дают понять, за что Трикс так её ценили в своё время. А так же, что она при случае ничем им не уступит. - Ещё какое, - моя улыбка тоже превращается в хитрую усмешку. – А что ещё ты можешь обо мне рассказать? - Садист самодовольный, - хмыкнула девушка. – Замучил бедных несчастных феек и сидит тут, комплиментов требует. Мы рассмеялись. И тут её палец с обжигающей мазью коснулся моей порванной мышцы. Я не удержался от злобного рычания: щипание перекиси рядом с мазью воспринималось, как лёгкая щекотка. - Прости, прости, - Ната стала дуть на рану. – Но придётся немного потерпеть. Эта рана – последняя и самая сложная. - Извини, не сдержался, - я был крайне недоволен собой. Какой из меня поработитель Вселенной, если так реагирую всего лишь на мазь? - Не сдержался? Да я никогда раньше не видела человека, который с такой безобразной спиной – без обид, пожалуйста – сидел бы спокойно и болтал о феях. Ты даже не представляешь, какие вопли были при обычном порезе. Как будто их на кол сажают, ей-богу. - Что же, я рад, что ты считаешь это сдержанностью. - Почему ты так стыдишься своих чувств и эмоций, Валтор? – с искренним удивлением спросила Наташа. Стыжусь? Какое интересное слово. Не совсем верное, но в чём-то вполне уместное. Ответ может быть только один. - Не хочу казаться слабым. - Но ты не такой! - Потому что не показываю чувств. - Нет… просто…. Можешь сделать для меня исключение? – выпалила девушка, боясь услышать ответ на свой вопрос. - Постараюсь, - я попытался улыбнуться. Что же, если ей так хочется видеть все мои чувства, то пусть будет, как она хочет. Только об одном – и самом сильном – чувстве к ней она узнает лишь тогда, когда я буду абсолютно уверен в том, что она к этому готова. - Спасибо, - её нежный голос и руки снова заставляют забыть о жжении. Но через несколько минут реальность берёт своё: процедура закончилась. - Всё, посиди немного, чтобы мазь впиталась, и можешь одеваться, - улыбнулась Ната, и попыталась было отвернуться, но я схватил её запястье и перевернул правую руку ладонью вверх. Всё оказалось так, как я и предполагал: на подушечках её пальцев вздулись волдыри. - Вторая стадия ожога, - констатировал я. - Ничего страшного, - она смутилась. - Напротив, - я нахмурился. Мне не понравилось действие мази на девушку. А потому я потянулся (теперь ничто не мешало мне сделать это) и достал из внутреннего кармана плаща маленький пузырёк с кроваво-красной жидкостью. Всё ещё продолжая держать запястье Наты, я откупорил флакончик другой рукой и капнул по капле зелья на каждый пальчик любимой. В ту же секунду волдыри исчезли, будто их и не было, осталась лишь краснота. - Не стоило тратить такое хорошее зелье, - она всё ещё была смущена. Дракон, да чем же? Неужели она думала, что я позволю моей любимой ходить с обожженными из-за меня пальцами?! - Оно довольно слабое и лечит только мелкие повреждения. Даже здесь оно не справилось до конца, а лишь превратило вторую стадию ожога в первую. - И всё равно…, - девушка собиралась спорить. - Полетели со мной, - прервал её я. У меня появилась потрясающая идея. И сдержаться от её реализации не было ни сил, ни желания. - Что? Я повторил, попутно завязывая узел на рубашке. Ната пришла мне на помощь, не скрывая удивления моим неожиданным предложением. Накинув плащ, я пояснил: - Это будет небольшая прогулка. Что скажешь? - Да, конечно, да, - она ничего не понимала. - Тогда полетели, - я выпрыгнул из окна и полетел прочь от школы. Спустя две секунды, со мной поравнялась Наташа. - А куда мы летим? – крикнула девушка. - К горизонту, - усмехнулся я, но резко затормозил: в Алфее, мимо которой мы пролетали, яркой точкой горел свет. С расстояния, на котором мы находились от школы фей, можно было разглядеть свет только в одном окне. В окне кабинета директора. - И чего ей не спится в два часа ночи? – Ната как обычно угадала мои мысли. Да только я не успел осознать, что уже так поздно. Впрочем, чему я удивляюсь? Как обычно, время, проведённое с Натой, пролетело незаметно. Хм, какая, однако, отличная идея. Сегодня у меня явно день гостей: сначала феи всем скопом пришли, теперь идеи всё прибывают…. Но довольно философии. - Ты когда-нибудь была ночью на озере Рокколучи? – спросил я у Наташи.