Посмертная жизнь.

«Что есть «душа»? – мертвенно-бледный юноша протягивает руку девушке в немой угрозе, точно так же, как и с десяток минут назад в тронном зале. - Смогу я увидеть ее, вспоров тебе брюхо? Смогу я увидеть ее, раскроив тебе череп?» - Ты боишься меня, женщина? – повторяет этот вопрос, хотя получил ответ на него ранее. Ему нужно всего лишь убедиться. Ведь в итоге людям все же удалось… - Я не боюсь, - рыжеволосая говорит тихо, чуть дрожащим голосом и позже добавляет более уверенно: -Я не боюсь. …заинтересовать его. - Вот как… Девушка с влажно блестящими глазами тянется к его руке, но та рассеивается прахом прежде, чем ее достигли тонкие дрожащие пальцы. «Теперь я понял, - до этого момента прохладно-безэмоциональное лицо окрашивается грустью. - Ее рука, что тянется ко мне… и есть душа…» Секундой позже неизвестно откуда взявшийся поток воздуха в мертвых песках Хуэко Мундо подхватил серый прах, бывший некогда одним из самых сильных арранкаров, унося его вместе с собой. *** Слегка присыпанный грязновато-серым песком, в оборванных запачканных, некогда белых одеждах, в пустыне Хуэко Мундо в забытьи лежал тощий паренек. Угольно-черные ресницы задрожали, являясь вестниками скорого пробуждения. Придя в сознание, арранкар вначале просто бессмысленно пялился в беззвездное небо, где лишь мертвый месяц нашел себе пристанище. Мыслей в его голове не было. Даже понимание собственного существования не до конца укоренилось в сознании, но постепенно взгляд начал обретать осмысленность. Воспоминания медленно и мучительно пробирались из самых глубин, но еще долго оставались не оформившимися полуфантастическими видениями. Сколько же этот юноша провел в таком состоянии? В этой странной, словно выцветшей пустыне, время стояло на месте. Одна ночь длилась вечно, не имея смены. Как ни странно, юноша отлично вписывался в пейзаж мрачной картины. Только изредка приоткрываемые глаза блестели малахитовой зеленью, даря цвет его черно-белому облику. Но все же было кое-что, способное вернуть арранкара в реальность. Непривычное ощущение слабости и голода заставили его пошевелиться впервые за долгое время, а затем и встать на ноги, чуть пошатываясь. Этот самый юноша некогда был одним из сильнейших арранкаров Хуэко Мундо. Сейчас все было иначе. Нет знакомого ощущения собственной силы, обычной тяжести у левого бедра. Понимание, что на данный момент он ни чуть ни сильнее обычного мусора, совсем не нравилось Улькиорре Шифферу. Он не был дураком и с уверенностью мог сказать, что его реяцу не возрастет даже со временем. Но, пожалуй, самой удивительной вещью, произошедшей в последнее время, был сам факт того, что он жив. Тогда среди полуразрушенных остовов белых башен Лас Ночеса Куатро воспринимал свою смерть, как нечто неоспоримое, но сейчас… Сложно сказать, что послужило тому причиной, но неясное спокойствие засело глубоко в груди арранкара, не желая проходить. Кажется, он хотел жить. Это совсем не поддавалось его пониманию и выводило из обычного душевного равновесия. Наверное, глупо просто так стоять посреди пустыни и пялиться в никуда, пытаясь переосмыслить свою жизнь и понять когда же его железобетонная стена убеждений дала трещину. На данный момент такая беспечность могла стать губительной для арранкара. Только в последний момент он почувствовал чужое присутствие и еле-еле увернулся от тяжелой когтистой лапы, целящей в горло. Узкие костяные полосы неожиданно легко вспарывают кожу на шее, окрашиваясь бордовым. После тяжкого забвенья любое движение дается с трудом. Рука слишком медленно тянется к поврежденному участку тела, который, как ни странно, не регенерирует. Рваные края ранок и странная влажная теплота на пальцах. Кровь. Это было непривычно. Во время боя с временным синигами все было иначе. Боли не было. Странно. Сейчас неглубокие царапины горят слишком отчетливо. Неправильно. Напротив бывшего Эспада, припав к земле, изготовился для новой атаки пустой. Гибкое, на первый взгляд практически бескостное тело с глянцево-блестящей алой кожей, из-под костяной маски ручейками стекает вязкая зеленоватая слюна, те самые узкие длинные когти. Кажется, что это обычный пустой, только… Шиффер не чувствовал его реяцу. Вообще. Это ощущалось не как слабая, почти незаметная реяцу. Складывалось такое впечатление, что в общем фоне, состоящим из духовных частиц, вдруг образовалась пустота. Утробный, торжествующий рык хищника, нашедшего свою добычу. От первых выпадов уклониться было достаточно сложно, тело все еще плохо слушалось своего владельца, но вскоре движения пустого уже можно было легко предугадать. Уходить из-под ударов опасных когтистых лап уже не составляло труда. Улькиорра слегка ослабил внимание. Именно тогда атаки пустого стали более продуманными, он начал использовать обманные маневры, и самым неприятным сюрпризом был хвост с маленьким черепом на конце, щелкающий в опасной близости от особенно уязвимых мест на теле арранкара несоразмерно длинными зубами, с которых капельками срывался разъедающий яд. Долго так продолжаться не могло, Куатро уже осознал, что, как ни прискорбно, но его первоначальные выводы о силе и способностях этой твари оказались неверны. Вероятность победы Шиффера таяла на глазах. В результате одного особенно удачного выпада пустой лязгнул челюстями маски, с противным хрустом, кроша кости, отхватил руку темноволосого по локоть. Глаза жертвы распахнулись, приобретая совсем неестественный, пугающий вид, сухие тонкие губы приоткрылись в немом крике. С каким-то уж совсем несвойственным ему отчаянием Улькиорра осмотрел окровавленную культю, оставшуюся от правой руки. Сейчас он был почти человеком физически, оставаясь в душе все тем же арранкаром. Два противоречащих друг другу фактора слились в одном существе, выжигая одним своим присутствием все, к чему оно привыкло за свою жизнь и посмертие. В тот момент юноша думал, что умрет. Та человеческая часть, что недавно вынырнула на поверхность, во всю глотку орала о своем крайнем нежелании умирать. Родная же арранкарская сущность с совершенным спокойствием, граничащим с равнодушием, заявила, что умирать-то не впервой. Время, отведенное Шифферу на размышления, закончилось. Припав к земле, пустой с тихим утробным рыком изготовился к завершающей атаке. Мышцы под поблескивающей алой кожей напряглись, чтобы в следующий момент отправить мощное тело в прыжок… Это был конец… Но не для бывшего Куатро Эспада. Быстрый росчерк голубой молнии скрыл в себе летящий силуэт. Послышался громкий отчаянный вой, но вскоре стих. Пустой, скорее всего, был мертв. Шиффер застыл на месте. Он отчетливо понимал, что его спасло только что. Это было определенно гран рей серо. Слишком знакомо, чтобы, не обратив внимания, уйти. Слишком мала вероятность, что его не заметили. Слишком близко, чтобы пытаться избежать встречи. Слишком явной была неприязнь данного субъекта к бывшему соратнику. Тяжело рвано дыша, Улькиорра сел на песок, ожидая неизбежной встречи. Последний раз полыхнула голубая реяцу вдалеке. Полыхнула… и ее владелец отправился в противоположном раненному арранкару направлении. Труп пустого совсем не торопился рассеиваться в окружающем пространстве духовными частицами, но растворялся медленно, как будто разлагаясь, оставлял на блеклом песке след черной жирной сажи. Даже в воздухе чувствовалось что-то чужое, незнакомое. Стоило быть осторожнее. Еще одно непривычное понимание накрепко засело в голове Шиффера – ни в коем случае не приближаться к Лас Ночес. Если раньше что-то подобное заглушал голос разума, то сейчас инстинкты заняли главенствующую позицию. Поскольку у Улькиорры не было никакого представления о местонахождении Лас Ночеса, нужда в выборе пути отсутствовала. Также что-то подсказывало, что встречаться с бывшими союзниками – плохая идея. Вряд ли после потери сил кто-нибудь из них обрадуется ставшему никем Улькиорре. Особенно не стоит так рисковать после удачного окончания так и не получившей начало встречи с Гриммджоу. Арранкар на минутку прикрыл глаза. Жуткая боль прижилась чуть ниже локтя изуродованной руки. Короткими толчками кровь хлестала из раны. Что следует делать в подобной ситуации, раненый не знал, но интуитивно потянулся за свисающим лоскутом одежды. Оторвав его, арранкар с трудом, используя зубы вместо второй руки, кое-как наложил стягивающую повязку. Зашипел сквозь зубы. Во всем теле чувствовалась убийственная слабость. При попытке встать тело повело куда-то в сторону. С грехом пополам Шиффер восстановил равновесие. Перед глазами мир темнел, лишь изредка проступая сквозь смолистый мрак. Не представляя, куда идет, арранкар медленно, пошатываясь, брел, загребая босыми ступнями песок… *** Вокруг все еще темно. Но где-то за горизонтом горит янтарный пламень. Кажется, некто прячется за нестерпимым сиянием. Тихий болезненно-нервный смешок. Холодный колкий песок пытается остудить пылающую бледную кожу, леденисто-прозрачный лунный блеск неверно освещает лихорадочно алеющие скулы. Тяжелое жидкое пламя бежит по сосудам, раскаляя тело. Мрак, до этого всецело владевший небом, в один момент клочками обугливающейся бумаги разлетается во все стороны. Слишком яркий испепеляющий свет озарил тусклые барханы песков. Мир медленно плавился, обтекая жидким золотом. Жар становился просто невозможным. Тело темноволосого юноши скрылось за дрожащим занавесом небесного пламени… *** «Что это было? - Улькиорра прикрыл глаза и бессознательно потерся щекой о песок, - Такой же холодный, как и во сне.» После той драки, хотя безответное изгрызение арранкара сложно так назвать, Шиффер некоторое время брел по пустыни Хуэко Мундо. В любом случае долго так продолжаться не могло, и в первый же раз, когда он сомкнул веки, чтобы моргнуть, провалился в забытье. Тяжкое мутное сновидение лишь вызвало головную боль. Но, как ни странно, избавило от жжения в обрубке руки, да и само чувство ноющей боли в мышцах бесследно пропало. Дав себе еще пару минут, чтобы прийти в более-менее адекватное состояние, Улькиорра медленно, не делая резких движений, начал подниматься. Странный звук, эхом отдавшийся в ушах, заставил его остановиться на полпути. Все так же стоя на коленях, темноволосый потянулся рукой к собственной груди… «Этого… не может быть, - в мыслях царил хаос. То, что он сейчас услышал, осталось в далеком прошлом и, по идее, не должно было больше напоминать о себе. – Сердце?» Сколько времени прошло с тех пор, когда оно в последний раз билось в его грудной клетке? «Может быть, послышалось?» - Шиффер бездумно смотрел в черную пустоту неба. Тук. Нет, ему не показалось. Хоть промежутки между ударами и были слишком большими, сердце арранкара все же билось. Тук. Тук. Тук. Узкая ладонь скользнула по груди чуть выше, ощупывая ключицы. Еще одно потрясение. Дыра, конечно, не исчезла, но как будто стала чуть меньше. Сколько всего непонятного стало происходить в последнее время. С одной стороны, Улькиорре это определенно не нравилось, но… Это самое «но» сильно настораживало Шиффера. Любопытство. То, чего он раньше за собой не наблюдал, неожиданно выскользнуло наружу. В конце концов, если он по-прежнему жив по неизвестной прихоти судьбы, то почему бы ему не попробовать разобраться в непонятных событиях последнего времени? Может быть, Улькиорре удастся понять, откуда взялась та неизвестная тварь, которую он ошибочно принял за пустого. Если повезет, то даже тайна, происходящих с ним метаморфоз будет раскрыта. Да еще и тот непонятный подозрительно четко запомнившийся сон не даст ему покоя, пока смысл не будет найден. Именно поэтому Шиффер поднимается с песка, болезненно морщась от неприятных ощущений в культе. Именно поэтому он не собирается сдаваться и продолжит путь в неизвестность, чего бы это ему ни стоило.