Погасший лучик

      Тридцать первое декабря. Канун нового года. Люди спешили по своим делам, судорожно закупались подарками и продуктами. Впервые за этот месяц пошел снег. Наверное, решил осчастливить людей, давно ожидающих настоящей зимней погоды. Повсюду дети играли в снежки, весело смеясь, а взрослые расчищали занесённые дороги и площадки около своих домов. На улице слышались звон колокольчиков и крики зазывал, предлагающих провести новогоднюю ночь в какой-нибудь таверне. Праздничное настроение так и витало в воздухе.       Я шёл к Лави, не обращая внимания на эту глупую суету. Мы не виделись уже три недели, он скучал, писал письма с просьбами встретить новый год вместе. Почему бы и нет, подумал я. Граф уже давно не устраивает семейный ужин, как раньше, всё равно ничего хорошего из этого никогда не получалось. А Книгочей ушел из Ордена под предлогом визита к новой пассии. Знали бы эти жалкие экзорцисты, куда их друг направился на самом деле.       Я согласился, договорившись с Лави встретиться в моём любимом трактире (за определённую плату персонал терял интерес к твоей личности, не требовали имени, да и обслуживание там было неплохое), снять комнату и отпраздновать без лишних глаз. Про подарок я тоже не забыл — серебряный кафф в виде дракона с изумрудными глазами лежал в моём кармане. Довольно странное украшение, но я видел, как несколько дней назад Книгочей заглядывался на него, но ушёл, тяжко вздохнув, так и не купив его. Причиной этому оказалась цена — непомерная для него, но ничтожная для меня. Я приобрёл кафф, решив сделать приятное любимому.       И вот я направлялся к месту встречи. Несколько раз отвадив от своего кошелька неосторожных воришек, я таки добрался до трактира. Вошёл и, стряхнув с цилиндра снег, приблизился к небольшому столику, за которым сидела женщина неопределенного возраста, записывающая всех новоприбывших и выдающая ключи. Не дав ей сказать и слова, я бросил на столешницу золотой и сказал: — Сюда должен был зайти рыжий парень с зеленым глазом, на правом глазу повязка, ростом чуть ниже меня, в оранжевом шарфе. — Был такой. — И где он остановился? — В двадцать седьмой комнате. Но несколько часов назад ушёл. Сказал, что если будут спрашивать, передать записку. Думаю, он имел в виду вас, — женщина протянула мне клочок бумаги. — Вы будете у нас останавливаться? — Да, будьте добры, эту же комнату. Имя придумайте сами, — я улыбнулся и вышел из трактира.       Развернув записку, пробежался глазами по коряво написанному, явно в спешке, тексту. Я выругался. Давно пора придушить этого идиота Комуи, который даже в канун нового года умудрился послать Книгочея на задание. Всё равно рядом, видите ли. Положив послание в карман плаща, я отправился в то место, что указал Лави.       Не одну сотню раз прокляв главу Ордена, я таки добрался до леса на окраине городка. Уже за километр отсюда слышались взрывы и крики. С трудом пробравшись через огромные сугробы, я ступил на поляну, где происходило сражение. Подняв голову вверх, я увидел, как штук семь акума третьего уровня окружили Лави и играючи атаковали его по одному. Монстры прекрасно понимали, что силы их жертвы уже на исходе, поэтому нет смыла напрягаться всем сразу. Выпустив два щупальца, я снёс паре акума головы и быстро подошёл к Лави, становясь с ним спиной к спине. — Ты совсем с катушек съехал? Экзорцист твоего уровня и одного подобного демона не уложит, а ты сразу на семерых замахнулся. Какого чёрта ты еще здесь? Хоть бы подкрепление вызвать додумался. — И тебе привет, Тикки, — весело откликнулся Книгочей, продолжая отбивать атаки молотом. Вроде не пять лет, а ведёт себя как ребёнок. Я вздохнул и уничтожил ещё одного акума. — Давай сворачивайся, сейчас быстро добьём оставшихся и отправимся в трактир. А Комуи я при встрече сверну шею. — Да ладно тебе, кто ж знал, что здесь засада. — Думать просто надо некоторым, а не адских комуринов создавать да за ухажёрами своей сестры охотиться, — фыркнул я. Столкнув трёх монстров лбами, я оторвал им конечности и головы. Убрав щупальца, обернулся и посмотрел на Лави. По его виску стекала струйка крови, все открытые части тела покрывали царапины и синяки, но он всё равно улыбался, устремив взгляд на меня и опираясь на молот. — Ты в порядке? — я провёл тыльной стороной ладони по его щеке. И как меня угораздило влюбиться в этого безрассудного экзорциста? — Ну, немного, конечно, потрёпан, но ничего серьёзного вроде нет, — Книгочей закинул руки мне на шею и мягко поцеловал. — Я уж решил, что ты не примешь моё предложение. — Как видишь, ты ошибся. Пойдём, нужно обработать раны, а потом я, так и быть, закажу ужин, — я ухмыльнулся, ещё раз целуя его. Всё-таки я тоже скучал. Какие-то три недели стали казаться веком, хотя раньше пролетали словно пять минут.       — Не так быстро, братец, — я едва успел увернуться и увести Лави из-под удара. Какого чёрта? — Привет, Тикки. С каких это пор ты завёл столь тесную дружбу с экзорцистами? — насмешливо спросила Роад, вися в воздухе. За её спиной находились десятка два акума третьего уровня и… Не может быть! — Да-да, именно, братец, четвёртый уровень, ты не ошибся. Пришлось тайком выкрасть его из Ковчега, но ведь для благого дела, — ухмыльнулась Мечта Ноя. — Книгочея убить, а Тикки задержать. Не позвольте ему помочь экзорцисту. И не переусердствуйте, иначе я лично вас уничтожу. Вперёд! — Роад, не смей! — закричал я и попытался дотянуться до неё щупальцами. Но ничего не вышло, путь преградил четвёртый уровень. Нет!       Битва была короткой. Спустя пару минут Лави рухнул на землю, окрашивая снег в алый. — Лави… — тихий шёпот сорвался с моих губ. Я не смог, не смог уберечь его. Мой солнечный лучик потух, так и не успев разогнать тьму этого мира. Будь ты проклята, Роад! — Ненавижу тебя, — прошипел я, чувствуя, как клокочет ярость, стараясь вырваться наружу. Краски блекнут, мир становится чёрно-белым, радужка исчезает, утопая в расплескавшейся мгле зрачка. — Ненавидь, но скоро ты поймёшь, что так будет лучше и для тебя, и для него. Неужели ты рассчитывал, что два настолько разных существа смогут быть вместе? Слишком наивно, братец, — тихо произнесла Роад, глядя мне в глаза. — Уходим, — бросила она акума. — А ты, Тикки, успеешь отомстить всегда. Сейчас лучше попрощайся со своим экзорцистом. Ему осталось жить всего несколько минут. Считай это моим новогодним подарком. Мечта Ноя повернулась спиной и, открыв дверь, исчезла вместе с демонами.       Я перевёл взгляд на Лави. Он едва дышал, из горла вырывался кашель вместе с кровью. Я подошёл к нему и, опустившись на снег, положил голову Лави на свои колени. Из уголка его рта стекала кровь. Он постарался улыбнуться, но вновь закашлялся. Последние капли жизни уходили из моего любимого. По щекам катились слёзы, но я даже не замечал этого. Сердце рвала давным-давно забытая боль. Та, что исчезла в день моего перерождения, но решившая сегодня вернуться снова. — Зачем ты пришёл сюда? Ведь догадывался, что задание окажется тебе не по зубам, иначе не написал бы, где находишься. — Знал, но не мог не пойти. Это мой долг, Тикки. Прости. Жаль, что наши планы снова нарушены. — Дурак, — тихо сказал я, перебирая уже слипшиеся от крови тёмные пряди. — Какой есть, — грустная интонация совсем не вязалась с улыбкой, в которой он безуспешно пытался растянуть губы. — Достань кольцо из моего кармана, пожалуйста, — попросил Лави и вновь зашёлся в приступе кашля. Я вытащил тонкий серебряный ободок, испещрённый какими-то символами, с крупным чёрным камнем посередине. — Оно твоё. Подарок. Изнутри выгравированы наши имена, сегодняшнее число и год. Хотел, чтобы была дата праздника, а получилась дата смерти, — Книгочей с сожалением вздохнул. — Если оно будет причинять тебе боль — выброси. — Нет. Это память. Спасибо, — прошептал я и чуть коснулся его губ своими. Лави не дышал, взгляд остекленел, а на лице посмертной маской застыла улыбка. Изломанное и окровавленное тело моего любимого засыпал снег, но тут же таял, касаясь еще тёплой кожи. Прости, Лави, что не смог тебя спасти, что подставил под угрозу твою жизнь своим эгоистичным желанием быть рядом с тобой. Прости, мой солнечный лучик, что привёл тебя к гибели. Я отомщу за твою смерть. Если я умру, надеюсь, когда-нибудь мы снова встретимся.       Снег погребал под собой алые пятна и остывшее тело. Полная луна выглядывала из-за тяжёлых снеговых туч. По городу шёл путник, одетый в чёрный плащ, держащий в руке трость. На его пальце блестело серебряное кольцо. Люди испуганно шарахались от одинокой фигуры, спеша скрыться в ближайшей таверне. Глаза путника застилала тьма.