Наша память

Кусанаги-сан... Изумо не хотелось открывать глаза. Ему казалось, сделай он это, и всё вокруг него взлетит на воздух. Кусанаги-сан. Парень слышал голос, зовущий его по имени, но он не мог понять, откуда он доносится – снаружи или он звучит в его голове. - Кусанаги-сан! Бармен резко распахнул глаза, увидев перед собой обеспокоенное лицо младшего товарища. Его руки лежали у него на плечах, видимо, встряска которых и заставила его проснуться. - Тотсука, - встряхивая головой, Кусанаги оторвался от стула и устало потер рукой глаз, медленно переводя движение к виску. – Сколько сейчас? - Почти одиннадцать, - Татара уже убрал руки, но не сводил взгляда с только что проснувшегося, но кажущегося еще более уставшим друга. – Кусанаги-сан, ты как? - Кажется, задремал немного, - все еще отходя ото сна, проговорил он. – Что-то случилось? - Король… - Тотсука кинул быстрый взгляд в сторону. Изумо посмотрел туда же и обнаружил сидящего неподалеку Суо и тоже спящего. Бармен нахмурился: от него, красным шлейфом, исходил пар энергии, поднимающийся в воздух и исчезающий где-то под потолком. Спокойное лицо Микото изредка вздрагивало, а на лбу кое-где проступали капли пота. - Ничего, - наконец сказал он. – Думаю, это нормально. По крайней мере, хотелось бы верить в это. Изумо поднялся и потянулся. Затем, снова глянув на товарища, он вздохнул и мягко ему улыбнулся. - Не переживай, Тотсука. - Всё образуется, так или иначе, - слегка успокоившись, грустно продолжил начатую фразу Татара. – Ты прав, в начале это всегда тяжелее. Наверное. - Именно. Ладненько, - почти весело проговорил Кусанаги, - думаю, мне пора. Завтра много дел, которые мне было бы удобнее начинать из дома. Я ведь могу положиться на тебя, Тотсука, приглядишь за ним? Бару, наверное, уже все равно, - он окинул взглядом полуразрушенное помещение, - но соседи все-таки не заслуживают потерять свое имущество в пожаре, так что ты следи за ним. После сказанного глаза Тотсуки расширились, а сам он безмолвно вытаращился на друга. - Да ладно тебе, ладно, я же пошутил! Не думаю, что стоит чего-то бояться, ты даже можешь лечь спать, если захочешь. Я просто волнуюсь, что он уйдет, наверняка забыв запереть дверь, и у нас, вдобавок ко всему, появится несколько новых друзей-бездомных. Так что не переживай – он же не неисправная горелка, чтобы ни с того ни с сего вспыхнуть. - Да, - Тотсука настороженно кивнул и, кажется, снова успокоился, - ты прав. Полагаемся на тебя. - Давай, до завтра, - он махнул и покинул помещение. Да, он не горелка. Он, скорее, бомба с вышедшим из строя детонатором. Закрыв за собой дверь, Кусанаги, не раздеваясь, повалился на неё спиной и скатился вниз. Он мог судить по себе – стоило ему ненадолго забыться, как сила, приобретенная всего несколько недель назад, так и норовила вырваться наружу, уничтожая всё, оказавшееся рядом. Так если он чувствовал подобное, что же приходилось испытывать Микото? Изумо сделал над собой усилие и поднялся на ноги. Последнее время его тело плохо ему подчинялось, но, кажется, упорное преодоление себя приносило свои плоды – слабость, преследовавшая его с момента инициации, практически ушла. Он медленно плыл по темному пространству квартиры, на ходу скидывая одежду. Парень не хотел включать свет, не желая видеть того погрома, который захватил его дом. Оставшись в одних джинсах, Кусанаги в полной темноте прошел в ванну и сел на пол на стыке двух стен, где от черного налета копоти уже не было видно цвета облицовочной плитки. Ничего, думал Изумо, ему все равно никогда не нравился этот блевотный зеленоватый оттенок. Уже привычным движением он отхлебнул из стоявшей под рукой бутылки и откинулся, прикрывая глаза. Ему нужно было побороть нечто внутри себя, научиться полностью контролировать свою силу и одержать над ней верх. В конце концов, он не собирался проигрывать какому-то камню, возомнившему, что он вправе распоряжаться судьбами его и его друзей. Как бы он хотел, чтобы Микото думал так же. В какой-то степени, Кусанаги знал, что его друг – не тот человек, который сдается без боя, но… Кусанаги не мог знать, остался ли его друг тем человеком, которым он был раньше, после принятия титула Короля. Он не мог знать, что приходилось сейчас испытывать Суо, а уж тем более, о чем он мог думать. А еще он не мог решить для себя, что он чувствовал по отношению к Тотсуке – завидовал ли он ему или же жалел. Он понимал, что Тотсуке было невыносимо видеть, как энергия Сланца разрывает его друзей, когда сам он даже не мог понять, каково это. Именно поэтому, наверное, Кусанаги каждый день приходил в бар и оставался там до тех пор, пока не осознавал, что больше не может создавать видимость того, что все в порядке. Кусанаги было непросто, но ему хотелось знать, что Тотсука не переживает хотя бы из-за него. Ему все равно нужно было совладать с собой, а облегчение жизни Татары было для него чем-то вроде приятного бонуса. Бармен усмехнулся. Наверное, все-таки он жалел его. Хотя, кто знает. В одном он точно не сомневался – Тотсуке, безусловно, было не легко. Он видел, как мучаются его друзья, как мучается Король. Ко всему прочему… Изумо снова отхлебнул из горла, сморщившись от вкуса спиртного. Оно уже успело нагреться, находясь рядом с ним. Ничего, чем противнее лекарство, тем лучше оно лечит. Она часто говорила нечто подобное. А теперь её не было. Кусанаги убедил себя, что Мидзуиро нет с ними рядом, потому что она снова уехала учиться в Нагою. Что начался осенний семестр, и она поехала в Академию, чтобы стать ближе к своей цели стать медиком. Так что они все должны были не отставать от нее и двигаться к своей. Обуздать эту силу. Он опять глотнул спиртного. Кусанаги привык считать себя реалистом, и уже понял, что Рэйко не вернется. Ни на зимние каникулы, ни на весенние, ни даже на летние. Она не вернётся, быть может, уже никогда. Скорее всего, никогда. Так что, наверное, хорошо, что все сложилось подобным образом: они – все трое – несомненно, переживали пропажу Мидзуиро, но пока они не справились с насущным врагом, у них не было времени на осознание потери. У тех двоих не было времени. Пока они реально не осознали, что случилось, и были сосредоточены на себе, мысли и переживания, связанные с её исчезновением, притуплялись щемящей болью у Короля и устремленным на друга вниманием у Тотсуки. А Кусанаги было этого достаточно: пусть они ничего не знают, а он в силах в одиночку вынести свое осознание. Стенка где-то над его головой звучно треснула. Рано или поздно это должно было случиться. Но он не какая-нибудь дешевая плитка, которая надломится от жара пламени. Изумо приоткрыл глаза, всматриваясь в темноту сквозь едва заметную пелену красной ауры. Он должен был взять себя в руки. Чтобы сохранить то, что еще осталось. Чтобы те двое могли чувствовать себя лучше. Ведь они, несмотря на собственную боль, вряд ли сейчас думали о себе. Так что теперь он будет думать о них. - Утречко, Кусанаги-сан! Бармен, оторвавшись от проверки сметы по закупке, поднял взгляд на вошедшего парня, который в отличном расположении духа подошел и облокотился на стойку. - Тотсука, что-то ты рано сегодня, - он снова вернулся к инспектированию таблицы. – Где Мидори-чан? Мне казалось, она сегодня не работает. - У неё сегодня выходной, но вряд ли она придет, - начав играться с меню, ответил Татара. - Да, а что так? - Думаю, это называется – мы расстались, - с улыбкой сказал он. Изумо нахмурился, а затем поднял взгляд. - Ты нормальный? Все же было отлично. - Конечно-конечно, всё было замечательно, и «расстались» – не совсем то слово, которым следует описывать наши теперешние отношения. Просто мы оба согласились с тем, что наши интересы немного расходятся. - Что? Расходятся? – тут уже Кусанаги не удержался от осуждающей интонации. – Да я двух более подходящих друг другу чудиков в жизни не видел! Хорошие девушки, - слегка успокоившись, продолжил он, - на дороге не валяются, знаешь ли. - Тем интереснее их иска-ать, - пропел Тотсука. Изумо лишь продолжал смотреть на улыбающегося друга, а затем, вздохнув, махнул рукой и отложил табличку. - Беззаботен, как всегда. Ну и черт с тобой, уже взрослый мальчик, сам разберешься. - Хай-хай! Кстати, - все так же весело продолжал Татара, уже перестав паясничать, - как тебе наш новенький? - Рикио-кун? Ну как… несмотря на то, что не прошло и месяца с тех пор, как он вступил к нам, он уже не плохо помог мне в баре и вообще. - Странно так. - Что? - Ты раньше никого из клана не впускал в «Хомру», а ему даже позволил помочь. - Все потому, - гневно прорычал Кусанаги, кинув злобный косяк на друга, - что от вас двоих помощи не допросишься. Я, знаешь ли, тоже не железный, так что пара лишних рук, которые не растут откуда ненужно, мне совсем не повредили бы. К тому же, - его тон стал мягче, а сам бармен посмотрел куда-то вперед, будто устремляя свой взгляд за стены комнаты, - ничто не стоит на месте, и даже мне следовало бы уже изменить себе и приоткрыть двери нашего… - он сделал секундную паузу и слегка усмехнулся, - маленького королевства. В конце концов, - вмиг мечтательное настроение Изумо куда-то испарилось, и он снова подхватил отчеты, - в клан приходит все больше и больше талантливых детишек, почему бы не дать им шанс. - Ва-ау, Кусанаги-сан, - протянул Тотсука, пораженно уставившись на друга, - это было так круто. - Что – круто? - Ну, ты такой взрослый, а тебе всего-то двадцать один! - Уж точно повзрослее тебя буду, дурья башка! – сказав это, он легонько стукнул парнишку папкой по макушке. Точно, прошло почти полтора года с тех пор, как Микото прошел инициацию и стал Королем. И он, и сам бармен выиграли схватку со своей силой, обуздав её и взяв под контроль. Несомненно, Микото было сложнее, но как Король он не мог позволить себе дать слабину. Тотсука тоже взял под контроль, однако не собственные силы, а порядок в клане, становясь для новоиспеченных хомревцев кем-то вроде наставника. А еще… все они заключили негласное соглашение перестать винить себя в исчезновении их подруги. Этих полутора лет хватило им всем, чтобы понять, что теперь от них уже ничего не зависело. Конечно, они не собирались сдаваться, бросая поиски, но корить себя и ставить себе в вину то, что произошло, сейчас уже не имело никакого смысла. И, конечно, они не собирались отказываться от тех отношений, завязавшихся когда-то между всеми четырьмя друзьями. «Надо двигаться дальше», - грустно заглядывая в свой бокал, проговорил Тотсука в день, когда его родители уехали из города, оставляя жить его одного. Надо двигаться дальше. Вперед. Кусанаги думал так же, наверное, именно поэтому он и приоткрыл раннее запертые ворота их королевства, чтобы впустить поток свежего воздуха, который им, бесспорно, был нужен. Он был нужен ему. Изумо не забыл своего обещания, данного себе в одну из тех бессонных ночей полтора года назад. Отказавшись от обычной нормальной жизни, он будет для своих друзей чем-то вроде крепкого поручня, за который они всегда смогли бы ухватиться. Он будет… - Кусана-аги-сан! Парень очнулся от своих мыслей и поднял голову, обнаружив, что теперь они с Тотсукой в зале были не одни. - О-о, Ваше Величество. Чем обязаны? Лицо Микото ничуть не изменилось, однако во взгляде, поднятом на бармена, стоящего по другую сторону стойки, без лишних усилий читалось нечто вроде «отвали» или «не успел прийти, уже достали». - Ладно, ладно, - отмахнулся Изумо и опять уткнулся в свою табличку. – Кстати, новость дня: Тотсука расстался с Мидори-чан. - А кто это? – без лишнего смущения спросил Суо. - Чего?! Ты что, серьезно?! Они же почти два месяца были вместе, и она приходила в бар чуть ли не каждый день! Да я веру в человечество потеряю, если ты её не вспомнишь. - Давай, Король, - кажется, Тотсуку совсем не волновало то, что его друг забыл, что все это время у него была девушка, - вы же даже разговаривали и не раз. Микото прикрыл глаза, а затем нахмурился, сдвинув брови, будто вспоминание чего-то подобного могло стоить для него каких-то особых усилий. - Ясаи, - наконец выдал он. - Да! Я знал, что у тебя получится, Король! - А почему вы больше не вместе? – искренне поинтересовался Микото, не взирая на тот факт, что еще минуту назад он вообще не помнил о существовании данных отношений. Тут уже Тотсука не сдержался и поставил Королю на вид подобную невнимательность к личной жизни своих вассалов, при этом восклицая и бурно жестикулируя в своей обычной манере. Кусанаги мягко улыбнулся, глядя на своих друзей и, оперевшись на стойку, подпер кулаком подбородок. Так и должно быть. Пусть теперь их жизнь не назовешь простой, и в свои двадцать им пришлось столкнуться с вещами, возможно, непосильными даже для взрослых и умудренных людей, но… они справятся. Эти двое точно справятся с собой, а он будет серым кардиналом, который без притязаний на собственную выгоду и интересы будет следить за их растущим и крепнувшим королевством. Единственная выгода для него – видеть, как его друзья могут продолжать спокойно жить, не оглядываясь на прошлое и не сожалея о происходящем. Надо двигаться дальше. Вперед. Кусанаги привык считать себя реалистом, но он верил, что когда-нибудь они, как прежде, зашагают все вчетвером.