Сердце твое украсть не смогу, но попытаться не мешает

— Не могу поверить, что делаю это. — Фактически, ты только держишь дверь, пока я занимаюсь остальным, — фыркает Билли, неспешно исследуя содержимое полок. — Шевелить задницей ты не в состоянии? — Как грубо, — Билли замедляет шаг и теперь вообще не торопится. Ему и некуда. Когда на дворе вот-вот объявится новый год, готовый снести своим прозрачным телом все планы Билли Бикла, тому нет резона спешить. И если Марти этого не понимает, то тут ничего не сделаешь. До Марти туговато доходит. Хоть что-то в их отношениях неизменно. — Только что, в своем внутреннем монологе, я назвал нашу дружбу отношениями. Это считается оговоркой по Фрейду? — Как будто мне есть дело, — со своего места Билли видит, как Марти устало прислоняется лицом к стеклу двери. Да, дела плохи, осталось совсем немного, и тогда Марти отпустит, но до полуночи его состояние будет только ухудшаться. — Нет, в самом деле, мы с тобой ведь уже не те парни, случайно зацепившиеся языками в каком-то дрянном баре. Теперь ты стал совсем взрослым мужчиной, — перед носом у Билли много бутылок, цветное стекло и нет, яркие этикетки и что-то на непонятном языке. На некоторых бутылках виден толстый слой пыли. Тут вообще не убираются, что ли? — И тебя уже не скинут со скалы. — Не скинут, — эхом подтверждает Марти. — Значит, за это надо выпить! — Билли опускается вниз и хватает две бутылки водки. Они это не выпьют, но никто не отменял долгое и запойное празднование Нового Года Промахов, Провалов и Падений. Билли уж точно ничего не имеет против такого расклада. Если приходится наслаждаться своими страданиям, то все нужно делать с умом и предварительной подготовкой. В этом они с Марти и отличаются. Нет, не отсутствием ума, а способностью предвидеть разного рода события. Так что Билли берет еще бутылку газировки, сок в стекле, несколько сладких батончиков, дешевый брелок для ключей и пачку презервативов. Все это время Марти наблюдает за другом, и только на последней «покупке» оживает каким-то хрипом, или возмущенным кашлем. Чем-то за гранью алфавита. — Это зачем? Терпеливо — а как же иначе? — Билли складывает добычу в два пакета, презервативы засовывает во внутренний карман куртки (там точно не потеряются). Он не смотрит на возмущенного Марти, который даже умудрился забыть, что находится где-то на восьмой из десяти ступеней Человеческого Отчаянья и Безнадеги. Это забавно. — Ты чего такой подозрительный? — усмехается Билли и кидает деньги в кассовый аппарат. Не в саму кассу, а именно в аппарат, так что бумажки разлетаются в разные стороны. Почти что очень дорогой серпантин. — У меня, может, дома резиновых друзей нет уже месяц или больше. А тут такая возможность, — он подмигивает Марти и двигается к выходу из магазина. — Ну да, — Марти растирает шею рукой, оставляя на коже красные следы. Билли внимательно смотрит на друга. Стоит заметить, что долго доходит не только до Марти, иногда и Билли этим страдает; объясняет он такие моменты тем, что тупость заразна и передается воздушно-капельным путем. — Стой, ты подумал, что я, — он указывает на себя и на Марти, а потом в обратном порядке. — Ох, старина, скажу честно, это приятно, — глупо смеясь, Билли закрывает за собой дверь супермаркета. — Но ты немного не в моем вкусе. Марти ведется и расслабляется.