❅ ❅ ❅
…Курт Хаммел не был одинок. Но что такое одиночество для людей? Одиночество гложет, разрывает, душит, а с Куртом такого никогда не было. Значит, Курта Хаммела не преследует одиночество. Нет, он определенно не одинок. И как можно быть одиноким, когда по твоей квартире бегает две пары собачьих лап? Даже одна кружка, которая стоит на столе на кухне, одно кресло в гостиной, одна подушка в спальне, одна зубная щетка в ванной не делают Курта одиноким, когда возле его ног постоянно крутится Понго. Понго – пятнистый далматинец двух лет. Понго любит прятать резиновые игрушки в разных уголках дома, также он тащит конфеты со стола, скидывает подушки с дивана, а когда Курт вечером приходит домой, то елка… израненная елка лежит на полу, поломанные шарики находятся там же, а все это из-за вероломства собаки, которая всегда может избежать наказания, лишь взглянув своими влажными шоколадными глазами на Курта. А также Понго приносит Курту тапочки, по вечерам он сворачивается возле ног хозяина и тихонько сопит, пока Курт смотрит сериалы с кружкой какао в руке и гладит его по морде, Понго часто вытаскивает его на прогулку, а точнее – на пробежку в центральный парк. Понго своим присутствием делает Курта счастливым. - Малыш, - далматинец лижет пальцы Курта, запрыгнув на кровать и бросив обслюнявленный кожаный поводок рядом с собой, - милый, сегодня рождество. Сделай мне подарок, дорогой, разреши поспать подольше, - громкое «гав» на всю комнату уж точно не означает «спи, сколько душа пожелает», скорее это «проснись и пой, высунь свою человеческую задницу из-под одеяла и выведи Понго погулять!». Разочарованно вздохнув, Курт открывает глаза и видит, что за окном идет снег. Пушистые хлопья, кружась в воздухе, опускаются на землю, укрывая ее белоснежным одеялом. В чьей-то квартире наверняка на ёлке сейчас чуть покачиваются золотые и серебряные олени (конечно, из-за того, что собака задела дерево, направляясь осторожно будить хозяина), мишки и балерины, на ней висят красные и синие шарики, а между ее зелеными ветками, пахнущими хвоей, спрятана гирлянда, которая, как только стемнеет, зажжется разноцветными мигающими огоньками.❅ ❅ ❅
Именно таким было рождественское утро Блейна Андерсона. Небольшая двухкомнатная квартира, гостиная которой похожа на иллюстрацию любой рождественской сказки: столик посреди комнаты, на котором стоят прозрачные миски с красной каймой, внутри которых горками лежат мандарины, конфеты в разноцветных блестящих шуршащих обертках, которые так любит прятать под елку Перита. Перита – далматинец, которой недавно исполнилось два года. Перита любит конфеты, а точнее их фантики, любит по ночам выть на луну, не давая Блейну спать, Перита любит зарываться носом в снег, а потом с громким чиханием отряхивать его с пятнистой мордочки. Но любить сильнее, чем Блейна, она может лишь девятерых своих щенков, которые родились полтора месяца назад. Именно в этот момент Блейн и Перита официально стали «мамочками» маленьких щенят, которые сейчас бегают по гостиной, путаясь в собственных ногах, спотыкаясь друг об друга, с разбега врезаясь в ноги Блейна, а потом раздраженно фыркая. Перита только подняла Блейна с постели, разодрав зубами штанину его последней пижамы, а теперь эта маленькая чертовка стоит на пороге, пытаясь допрыгнуть до поводка, висящего на вешалке. И ей плевать на то, что Блейн успел только почистить зубы, ей плевать на то, что Блейн хочет выпить кофе или хотя бы натянуть свитер потеплее, потому что за окном намечается самая настоящая метель. Поэтому, улыбнувшись попыткам далматинца захватить в плен зубов свой поводок, Блейн сам снимает его с крючка и пытается надеть на Периту, которая вертится из стороны в сторону, делая этот процесс почти невозможным. Андерсон шипит на нее, и собака замирает на месте, словно вкопанная, понимая, чем вызвала раздражение хозяина. Блейн наконец затягивает кожаный ремешок и кидает последний взгляд на щенят, которые сгрудились в коридоре. - Я не пожалею о том, что снова оставляю вас дома одних? – Пит громко гавкает, и этот лай подхватывает восьмерка маленьких сорванцов, начиная расталкивать друг друга, и Блейну определенно слышится «конечно, ты пожалеешь, хозяин». Но делать больше нечего, поэтому он в последний раз обводит взглядом стайку щенят, располагающуюся в его коридоре, и выходит с Перитой за дверь, молясь о том, чтобы хотя бы половина игрушек на новогодней елке осталась целой.❅ ❅ ❅
Курт в этот же самый момент сидит на кухне, согревая замерзшие руки горячей керамической кружкой, в которую налит его любимый чай с имбирем, чуть жгущий язык, когда его пьёшь. Когда он пару лет назад покупал эту квартиру, никто не предупреждал Курта, что зимой даже в черном теплом свитере крупной вязки ему все равно будет холодно. Поэтому, плюнув на все, он отставляет в сторону чашку, на дне которой остается несколько чаинок, и направляется в коридор. Понго, увидев это, в два прыжка добирается до прихожей и начинает быстро вилять своим хвостом, пытаясь по скорости переплюнуть пропеллер небольшого вертолета. Курт улыбается, глядя на радостного любимца, и быстро нацепляет на него ошейник, зная, что Понго не очень любит ждать. За пятнадцать минут они наконец добираются до центрального парка, обойдя вокруг все столбы, что попадались им на пути. И каким бы это не было клише – гулять со своей собакой в центральном парке – Понго безумно радуется, только завидев его черную ограду, и сразу прибавляет шаг. Точнее, далматинец переходит на бег, а Курту приходится бежать за ним, удерживая изо всех сил в руках поводок. Блейн и Перита добираются до парка раньше Курта и Понго, просто потому что они живут к нему намного ближе, чем Хаммел. Перита, в отличие от Понго, не очень любит бегать, она царственной походкой шествует по широким дорожкам, занесенным только что выпавшим снегом, оставляя на нем аккуратные отпечатки собачьих лап. Поэтому, когда Блейн уже собирается идти домой, даже если его любимица всегда против этого, резко натянутый поводок становится для него огромной неожиданностью. То, что Понго, только завидев другого далматинца, бежит к нему быстрее обычного, для Курта вполне нормально. Но это не просто две собаки. И не просто два хозяина. Это две собаки, которые знают, что их хозяева связаны друг с другом, и обязательно должны встретиться. Ну и какой пес не любит пошалить? Перита оббегает вокруг Курта, а Понго проскальзывает между широко расставленных ног Блейна, пытающегося удержаться на льду, который скрывается под снегом. Затем две собаки сталкиваются нос к носу, а их хозяева… уже валяются прямо на снегу, не сдерживая смеха. Это канун рождества. Почему бы двум совершенно незнакомым людям не полежать посреди дороги в центральном парке, буквально связанным поводками и одинаковой породой собак? Блейн первый приходит в себя, стараясь не запоминать того, какой его приятель по несчастью… прекрасный. Уложенные волосы, в которых запутались, а теперь медленно тают снежинки, красные щеки, горящие, словно голубые огоньки на рождественском дереве, глаза и искренняя улыбка. Он встает первым, выпутываясь из поводка очаровательного далматинца, у которого не менее очаровательный хозяин, и подает ему руку, облаченную в красную варежку. Курт, сидя прямо на холодной земле, смотрит на широко улыбающегося брюнета с самыми красивыми глазами на всем белом свете. Глаза цвета меда, которым обычно поливают пряничные домики, карамельного сиропа, палочек корицы с их неповторимым ароматом, шоколадной крошки и кофейных зерен. Он наконец встает, замечая легкую боль в ноге, но самое главное - это то, что он сжимает в своей ладони руку очаровательного незнакомца, тот чуть покачивается в его сторону, и Курту и правда кажется, что от хозяина далматинца, который пару минут назад свалил его с ног, по-настоящему веет рождеством. Елкой, мандаринами, пряничными человечками, конфетами, игрушечными Санта Клаусами, подарками в переливающихся от света огоньков гирлянды обертках, мишурой, новогодними открытками, снежинками, которые теряются во влажных черных кудряшках. Курту сразу вспоминается рождество, которое обычно проводят вместе со своей семьей, слушая сказки отца, сидя на ковре возле камина в маминых объятиях. Красные носки из флиса с вышитыми на них инициалами пока еще пусты, но маленький Курт точно знает, что утром в каждом из них будет лежать небольшой, но очень ценный подарок. Это может быть маленький снежный шарик, который если потрясешь, увидишь, как на миниатюрный Нью-Йорк, прячущийся за стеклом, кружась, опускаются пушистые снежинки. Это может быть пряничный человечек, которого тебе сшила мама, или самый настоящий имбирный пряник, который, не смотря на название, все равно пахнет ванилью и корицей, а имбирный пряник можно съесть, запивая горячим шоколадом, какао или просто молоком из большой-большой папиной кружки. Это может быть кепка, которая тебе велика, но это папина кепка, которую ты так мечтал надеть, но боялся попросить. Ты бежишь к родителям, расставляя руки, кепка падает на глаза, ноги запутываются в пижамных штанах, и ты буквально падаешь в папины объятия, прижимаясь к нему крепко-крепко. Маленький Курт все время, сколько он себя помнит, мечтал жить в Нью-Йорке. Там, где новый год отмечают не дома, а в больших шумных компаниях с бокалом шампанского в руках, там, где не нужен камин, потому что квартиры отапливаются только батареями, там, где у тогда взрослого Курта обязательно будет собака, там, где он будет гулять всю ночь и есть много шоколада, а не всего лишь одну долечку. Сейчас мистер Хаммел живет в Нью-Йорке и работает редактором, у него есть далматинец, его квартира отапливается батареей, он гулял ночи напролет и отмечал праздники в шумных компаниях, а его самое заветное желание теперь – это почувствовать жар, исходящий от пламени камина, зарыться пальцами в пушистый ковер с длинным ворсом, разделить с особенным человеком праздник рождества, который он уже пару лет подряд отмечает лишь с Понго. Взглянув в глаза незнакомца, Курт, кажется, начинает верить в волшебство. Блейн видит, что его «очаровательный хозяин очаровательного далматинца» весь в снегу, и, не в силах сдержать глупой улыбки, тоже пытается отряхнуть свое темно-синее пальто от снежных комьев, так бесстыдно его облепивших. Закончив с этим делом, он снова переводит взгляд на идеального, безупречного, шикарного парня, стоящего перед ним, засунув руки в карманы. Кажется, незнакомец не любит носить перчатки. - У вас просто… очаровательный далматинец, - слово «очаровательный» преследует Блейна теперь не только в диалогах с самим собой. - А ваша тот еще сорванец, - Курт кидает заинтересованный взгляд на миниатюрного далматинца. - Это ведь девочка? - Перита, - Блейн тянет поводок на себя, отрывая свою любимицу от Понго, который все это время со слепой собачьей радостью прыгал вокруг хозяина. – А у вас мальчик? - Да, - Курт кидает взгляд на своего питомца, который теперь тянет его за штанину к ближайшему дереву. – Понго, малыш, перестань, - собака, услышав голос Курта, подбегает к незнакомцу, с которым он свел своего хозяина, обнюхивая его со всех возможных сторон. Перита все это время сидит на задних лапах подле хозяина, высунув язык и виляя хвостом так, что хлопья снега, спокойно покрывавшие до этого дорожку, летят во все стороны. Сделав пару хромых шагов в сторону Понго, Курт старается не думать о том, что он мог сломать ногу, а Блейн… Блейн понимает, что это его единственный шанс. - Ты хромаешь, - Блейн смотрит вниз, на ноги парня, обтянутые в брюки темно-синего цвета, цвета новогодней ночи и, не придумав ничего лучше, подхватывает его под локоть, замечая, что тот трясется от холода. Курт, не ожидая таких решительных действий от его рождественского «незнакомца», наваливается на руку того всем телом, замечая, что парень с глазами цвета имбирного чая – теплый, теплый, даже не смотря на то, что одет в достаточно легкое пальто. Поводок, опоясывающий его запястье, словно браслет, все еще висит там, но Понго вместо того, чтобы побежать дальше, как бы он сделал это ранее, перебирает лапами возле ног хозяина. – Я могу отвести тебя домой? Мой дом совсем недалеко. Я мог бы угостить тебя чаем, а затем отвести в больницу, нужно только оставить собак… - Ты предлагаешь отвести меня к себе домой? – Курт удивленно смотрит на Блейна. – А вдруг ты маньяк? – он говорит это, чуть хмурясь, но смеющиеся глаза выдают Курта с головой. - Я похож на маньяка? – Блейн, свистнув, призывает Периту встать, кивая головой в сторону серого дома, который возвышается над белыми и пушистыми макушками деревьев. - Все вы такие. Милые и сладкие. - Ты считаешь меня сладким? – Блейн краснеет, пряча смущенную улыбку. - Ты похож на имбирный пряник, - Курт не знает, его щеки такие красные от холода или слов, направленных в адрес парня. - Имбирный пряник. Блейн. Приятно познакомиться, рождественский огонек. - Так я огонек? – Курт поворачивает голову в сторону Блейна, господи, у него даже имя сладкое, а Понго и Перита медленно бредут позади них, иногда кидая в сторону хозяев звонкое «гав». - Именно. Рождественский огонек, - Блейн понимает, что они с «огоньком» смотрятся словно влюбленная пара, которая вышла прогуляться со своими питомцами в самый канун рождества. - Тогда зови меня рождественский огонек Курт, - Хаммел улыбается, глядя на улыбку на лице Блейна, появившуюся, как только Курт назвал свое имя. – Так ты живешь недалеко, мой герой? - В двух шагах отсюда, - кажется, уж куда еще шире, но улыбка Блейна превращается в улыбку до ушей. Курт назвал его имбирным пряником, а затем и героем. О, грядущий год определенно будет волшебным.❅ ❅ ❅
Чтобы подняться на пятый этаж, Блейну приходиться держать Курта за талию, облегчая тому путь наверх. И Курт не знает, правда ли его нога так сильно болит, или она просто поддерживает идею остаться с Блейном подольше, отчетливо показывая, что усиливающаяся боль в лодыжке это не ушиб, а самый настоящий перелом? Андерсон открывает дверь, на которой висит самодельный рождественский венок, и первым делом Курт чувствует аромат мандаринов, хвои, корицы и имбиря. Затем он, не снимая ботинок, тихонько прихрамывает в гостиную, пока Блейн отряхивает собачьи лапы от снега, и видит…о да, теперь Курт видит все это великолепие, что прячет от посторонних глаз Блейн у себя дома. Небольшая рождественская елка стоит посреди гостиной, на которой висят разноцветные шарики и олени, правда, только сверху, но, зная повадки далматинов, Курт может сказать, что елочные игрушки когда-то висели и на самых нижних ветках дерева; композиция из пряничных домиков на столе, который накрывает скатерть с вышитыми на ней снежинками; имбирные человечки; свечки, украшенные бардовыми лентами; но главное, главное – это девять очаровательных щенят, сломя голову несущихся в коридор, только учуяв маму, и Курт уверен, что их громкий лай означает «мамочка наконец дома!». - Нравится? – Блейн останавливается возле Курта, помогая снять ему пальто, а затем сажает того на диван, мягко придерживая за плечи. Пока Андерсон бежит за «мягким пуфиком, я хочу, чтобы тебе было удобно», Хаммел может еще раз осмотреть помещение, которое похоже… скорее на домик Белоснежки в канун рождества: темно-синие стены, картины с изображением замка Уолта Диснея и героев его сказок, темно-бордовый плед, сшитый из разных по фактуре кусочков ткани, самый настоящий камин, на полу перед которым лежит ковер с длинным ворсом, и потрепанное годами фортепиано, занимающее в комнате места явно больше, чем нужно. Затем Блейн прибегает обратно, ворча что-то по поводу «слишком острых углов». - Я бы мечтал иметь такое рождество, - Курт восхищенно вздыхает, пока Блейн с величайшей осторожностью укладывает его ногу на этот самый «мягкий пуфик», будто Хаммел – снежинка, которая может сломаться. Господи, он всего лишь ушиб ногу. - Так что тебе мешает? Мой дом открыт для гостей, особенно в канун рождества, - Блейну хочется добавить «особенно для таких гостей», но он сдерживается. Он аккуратно обхватывает лодыжку Курта ладонями, затем чуть тянет его штанину вверх, осматривая поврежденное место. - Я знаю тебя… двадцать минут, - Курт посмеивается, стараясь скрыть смущение. - Еще я знаю твое имя и квартиру, в которой ты живешь, – пальцы Блейна очень теплые и чуточку шершавые. - А у тебя огромный синяк на ноге, который явно смахивает на сильный ушиб. Ну, если ты хочешь узнать, кто я… - Блейн садится на диван рядом с Куртом. – Я Блейн Андерсон. Мне двадцать пять лет, я живу в квартире с десятью собаками, зарабатываю деньги на жизнь тем, что пишу песни к мультфильмам. Дома у меня постоянный кавардак, я часто забываю покупать корм для Периты и ее щенят, поэтому мне приходится отдавать им курицу, которую я планировал съесть на обед, а сейчас я предлагаю провести рождество вместе со мной парню, которого я знаю уже целых двадцать минут, - заканчивая свою речь, Андерсон глупо улыбается. Впрочем, последние двадцать минут он улыбается постоянно. - А я Курт Хаммел, я живу лишь с одной, но гиперактивной собакой, которая в данный момент пытается сгрызть твой дверной косяк. Мне двадцать семь, я работаю редактором, а рождество отмечаю с очаровательным парнем, которого знаю двадцать минут, - щеки Курта немного краснеют, выдавая его смущение. Теперь он понимает, почему квартира Блейна обставлена словно сказочная хижина в лесу – Блейн по сути живет в сказке. И по его горящим глазам и светлой улыбке можно сказать, что он по-настоящему счастлив. Может ли Курт сказать то же самое о себе? Нет, конечно, Курт не одинок, но он не прочь… не прочь заполучить для себя сказочного принца с девятью щенятами, которые носятся из комнаты в комнату, принца, который сидит рядом с ним в вязаном красном свитере с оленями, положив ладони на колени, явно почему-то смущаясь. - Я явно знаю тебя не только двадцать пять минут, - Блейн поднимает на него глаза. - В каком журнале ты работаешь редактором? - В Vogue, - говорит Курт, чуть прикусывая зубами нижнюю губу. - Так на моем диване инвалидничает Курт Хаммел? – Андерсон вскакивает с дивана, разводя в стороны руки, а Перита, спокойно лежавшая до этого на ковре возле камина, поворачивает голову в сторону хозяина. - Нет такого слова «инвалидничать», - Курт смеется, наблюдая за детской и искренней радостью в глазах Блейна. - Так почему я не могу его придумать? – Андерсон подмигивает и направляется в сторону деревянной двери, украшенной бумажными снежинками. – Я пойду, сделаю тебе горячего какао, редактор Vogue. Примерно через десять минут Блейн возвращается в гостиную, держа в руках две кружки в вязаных чехлах, с хоть и кривоватыми, но самыми настоящими елочками и снежинками. - Ты сам все это сделал? – спрашивает Курт, забирая из рук Блейна кружку, от которой исходит приятное тепло, согревающее все еще прохладные после улицы руки. - Примерно половину из этого я купил на блошином рынке на окраине Нью-Йорка, а вторую половину - мы сделали вместе с ребятами, - Блейн кивает головой в сторону рамочки из фиолетового фетра, в которой находится фотография Андерсона и маленькой оравы мальчиков в зимних шапках и потрепанных куртках, сжимающих в руках коробки с подарками. - Кто это? – Курт не может не заметить, с какой любовью Блейн рассматривает улыбающиеся лица детей. - Воспитанники детского церковного приюта. В прошлом году деткам показывали в кинотеатре «Красавицу и чудовище», а я вызвался быть их сопровождающим. Но, узнав этих мальчиков лучше, я понял, что быть «сопровождающим» совсем не достаточно. Поэтому несколько раз в неделю мы встречаемся с ними, поем вместе, играем в игры, занимаемся тем, чем обычные дети занимаются каждый день, но не обращают на это внимания. - Ты волшебный. Блейн, ты самый настоящий волшебник, - Курт с замиранием сердца смотрит на Андерсона. - Я? Да что ты, совсем нет, - Блейн отвечает ему, чуть склонив голову набок, и Курт может поклясться, что взгляд, направленный на него, милее, прекраснее и трогательнее взгляда самого очаровательного щенка на свете. - Не спорьте, вы переросли звание имбирного пряника, мистер. Я официально назначаю вас на пост рождественского ангела, - Блейн маленькими глоточками пьет свое какао, пытаясь его не разлить. Руки так и чешутся обнять волшебного парня перед собой, глаза которого, кажется, горят так, что могут посоревноваться со светом огней самой высокой и богато украшенной новогодней елки. - Даже не думай об этом, - Блейн чуть прищуривается. - Ты все еще остаешься рождественским огоньком. - Ох, какая жалость, - Курт наигранно машет рукой, а затем они звонко смеются еще пару минут, отставив кружки с какао в сторону. - Знаешь, что? – Блейн встает со своего места, и Курт порывается встать с ним, забывая про свою ногу. - А ты, сиди, сиди, инвалидничай дальше, огонек. А завтра я повезу тебя в больницу. - Почему завтра? – Курт, кажется, знает ответ. - Потому что сегодня канун рождества! И даже я, добрая душа… -…не способен провести его в больнице. Полностью с тобой согласен, - Курт поднимает в воздух свою чашку в жесте согласия. – Так что ты хотел? - Ты слишком скучно одет. Штаны у тебя синие, свитер черный, даже носки… серые! – Курт смотрит на свои носки, не понимая, что с ними не так. Блейн через минуту возвращается в комнату, вручая Курту в руки голубой свитер со снежинками и мягкие флисовые тапочки, по бокам которых красуются меховые заячьи уши. – Надевай, - Курт качает головой из стороны в сторону. - Мы знакомы только сорок минут, а ты уже хочешь, чтобы я разделся перед тобой? – Блейн хитро улыбается. - А я отвернусь, - и поворачивается так, чтобы смотреть не на Курта, а на елку, возле которой тихо посапывают Стеффи и Шанти, зарывшись носом в мишуру, которую они наверняка притащили сюда из спальни. Когда он поворачивается обратно, то на Курта уже натянут свитер и тапочки, а на его лице виднеется наигранно недовольная гримаса. – Ты похож на недовольного подарком малыша, когда хмуришься. - Ты все время похож на малыша, но я не указываю тебе на это, - Курт мстительно улыбается. - Но ты назвал меня сладким, - Блейн складывает губы трубочкой. - Сладким, как годовалый малыш. - Да ты не так прост, как кажется сначала, Курт Хаммел. Что же ты еще прячешь в своем мешке сарказма? - Это! – кричит, смеясь, Курт и кидает в Блейна подушкой. Та попадает ему прямо по лицу, но затем Блейн успевает схватить ее и кинуть обратно в Хаммела. - Не кидай подушкой в ближнего своего, - говорит Блейн с философской интонацией, складывая руки на груди. - Не называй малышом парня, чья собака, кажется, нашла запасы твоего корма, - Курт указывает головой в сторону кухни, откуда можно услышать громкий лай и тявканье, хруст подушечек в форме рыбок, раздавленных собачьими лапами. Блейн, неслышно выругавшись, со всех ног бежит спасать уже разодранный Понго в клочья пакет, из которого на пол высыпался недельный запас корма для десяти собак. Увидев, что на внеплановой кормежке собрались уже все четвероногие, находящиеся в квартире, он плюет на это дело, возвращаясь в комнату, к которой он словно привязан. В комнату, где на диване, посмеиваясь, сидит Курт. – Я так и не отучил его от этой привычки. - Зато твой пес спокойно отнесся к щенкам. Я боялся приводить сюда других собак, опасаясь их реакции. - Понго, конечно, не идеал… но этот парень не обидит ни одну живую душу. - Собаки сами по себе волшебные существа, - Блейн говорит это, запрыгивая с ногами на диван. – Так значит ли это, что все их хозяева волшебники, или только я? - Только ты. У меня есть собака, но ведь я не волшебник.❅ ❅ ❅
- Я хочу есть. Ты позвал меня к себе домой якобы отмечать вместе рождество, да? – Курт сидит, надувшись. - Да… - Блейн смотрит на него с опаской. - Но ты меня не кормишь! Ты хочешь моей голодной смерти! Блейн, ты слышишь? – Курт всплескивает руками. – Мой желудок стонет! - Господи, и зачем я только тебя позвал… - Андерсон встает с кресла, нечаянно задев ногой Понго, и тот, недовольно хмыкнув, подходит к дивану и запрыгивает на него, сворачиваясь клубочком у ног Хаммела. - Согласись, со мной весело, - Курт наклоняется к довольному Понго и гладит его между подрагивающих черных ушей. - Посмотрим, будет ли тебе весело, когда ты отведаешь моей стряпни, - Блейн недовольно бурчит, закрывая за собой дверь на кухню. Курт еще раз осматривается и, не придумав ничего лучше, чем посмотреть что-нибудь по старенькому телевизору, подходит к шкафчику, в котором у Блейна лежат коробочки с дисками. Простояв перед ним минуту, он берет в руки коробку, еще раз удивляясь, какой же у Блейна замечательный вкус. Какой же Блейн весь замечательный, заботливый и добрый. Черт, вы знакомы всего несколько часов. Курт, не смей в него влюбляться. После того как Курт с трудом засовывает выбранный диск в проигрыватель, тот с шумом начинает его прокручивать, и на экране появляются кадры «Последнего отпуска». Курт, вздыхая, садится обратно на диван, вспоминая, что он не позвонил маме, которая с детства привила ему безумную любовь лишь к двум актрисам – Куин Латифе и Деми Мур. Ну, ладно, втайне Курт еще обожает Патрика Суэйзи, но это уже его личный маленький секрет. Через полчаса Блейн, чьи кудряшки обсыпаны мукой, выходит из кухни, еле удерживая в руках поднос с двумя небольшими тарелками супа и самыми настоящими блинчиками. Андерсон садится рядом с Куртом и ставит поднос тому на колени, а Хаммел проводит ладонью по его волосам, смахивая муку. - Я старался, как мог, - он берет в руки тарелку с супом, от которой исходит аромат курицы и специй. - Это волшебно, - попробовав, Курт выдыхает, блаженно прикрыв глаза. – Ты и готовишь волшебно, скажи, что еще ты не умеешь делать? - На самом деле, это готовила Рейчел, а я просто разогрел. Но вот блинчики – мое творенье, - он чуть ли не с гордостью смотрит на блины с кривоватыми краями. - Рейчел… твоя девушка? – Курт спрашивает, широко открыв глаза. – Просто я думал, что ты… - Нет, Рейчел не моя девушка, - Блейн прерывает его на полуслове. - Она не может быть моей девушкой, потому что я… я играю за другую команду, - он говорит это, с трудом втягивая воздух в легкие и боясь даже взглянуть на Курта. Он боится увидеть отвращение в его глазах. - Значит, я зря боялся, что окажусь незваным геем в квартире натурала, - Курт говорит это тихо-тихо, и сразу же переводит взгляд на экран телевизора. – Ты любишь Куин Латифу? - Ну, на самом деле это мой диск, так что… вряд ли я могу ее не любить. Как вообще кто-то может не любить Куин Латифу? – они одновременно поворачивают головы друг к другу. - Куин Латифу может не любить только тот, кто не смотрел ни один фильм с ее участием, - Курт улыбается, глядя лишь в глаза Блейна. Через пару минут, отставив пустую тарелку в сторону, Курт сворачивает в трубочку один блинчик и сует его к себе в рот. Первая мысль, что приходит ему в голову это: «Блейн, ты был прав, черт бы тебя побрал». Вторая – ты не умеешь готовить, парень. И третья – какой дурак может испечь такие блины? Он с трудом проглатывает чересчур соленый и рыхлый блин, а затем произносит: - Давай, я буду единственным, кто когда-либо пробовал твои блины, хорошо? - Я абсолютно согласен с тобой. Ты первый, ты последний, - Блейн забирает поднос у Курта и ставит его на журнальный столик перед телевизором, затем стягивает с кресла покрывало, садится ближе к Хаммелу и накрывает их обоих пледом. Боже, пожалуйста, пусть это длится вечно.❅ ❅ ❅
Примерно через час блаженного ничегонеделания Курта и бешенной беготни по квартире Блейна, который всеми силами пытался чем-то его занять, оба слышат дверной звонок, извещающий о приходе нежданных гостей. Андерсон, извинившись, подходит к двери, даже не взглянув в глазок, отодвигает шпингалет в сторону и толкает от себя ручку, раскрывая дверь навстречу прохладному воздуху и пятерке ребят, с криком вваливающихся в квартиру. - Блейн! Блейн, Блейн, Блейн! – мальчик, не раздеваясь, с разбегу запрыгивает на Блейна, с криком обнимая его за талию. Остальные скидывают свои куртки и также набрасываются на Андерсона с криками. - Блейн, я знаю, сегодня канун рождества, наверняка у тебя много дел, но я не смогла ничего с ними сделать, - женщина лет сорока пяти заходит в квартиру с виноватым видом. - Они очень хотели видеть тебя, милый, - она подходит к Блейну ближе и треплет его за щеку в родительской манере. - Ничего, миссис Родригез, - Андерсон смотрит на нее с широчайшей улыбкой. - Мы с ними отлично проведем время вместе, не правда ли? – громкое детское «да!» служит ответом, и Эленор хлопает в ладоши. - Тогда, ребята, я оставляю вас с Блейном. Всего на два часа, - она снимает с каждого шапку, дети сами снимают свои ботинки и бегут в гостиную. Курт, удивленно округлив глаза, наблюдает за тем, как щенята и дети в один миг смешиваются в одну сплошную визжащую, гавкающую, фырчащую кучу. - А кто ты? – девочка с каштановыми волосами и кристально-голубыми глазами, единственная из всех, подходит к Хаммелу и берет его за руку. – Как тебя зовут? Ты друг нашего Блейна? - Я… - Он мой друг, Роби. Его зовут Курт, и у него тоже есть собака, - Блейн кивает в сторону Понго, развалившегося на диване, с хитрой собачьей ухмылкой наблюдающего за Перитой, которая пытается оттащить мальчика, чуть не задушившего в объятиях ее щенка. - Значит, тебя зовут Роби? – Курт наклоняется к ней и накрывает ее ладошку своей. - Робин, - малышка приседает в реверансе, хлопая ресничками, одной рукой придерживая розовую юбочку. - Если ты друг Блейни, значит, ты и наш друг. Эй! – она поворачивается в сторону мальчиков. - Это Курт, и теперь он тоже наш друг! Черноволосый мальчик первым подходит к Курту и Робин, кинув взгляд полный сожаления на пятнистых щенят. - Как принято здороваться с друзьями, Тедди? - малышка грозно смотрит на него, и парню не остается ничего, как послушаться ее. Тед обнимает Курта, а затем толкает его по плечу кулачком. - Меня Тед зовут. Для друзей просто Тедди, - он кивает ему и с разбегу запрыгивает на кресло, на котором до этого лежал далматинец, хватая того за уши. – Будем с тобой сейчас играть, приятель, - Понго не остается ничего другого, как раздраженно рыкнуть на мальчика и, спрятав морду под лапами, вытерпеть все, что захочет сделать с ним ребенок. Блейн смотрит на все это со стороны: как дети, по очереди, подходят к Курту и знакомятся с ним поближе, каждый затем занимая свое место в маленькой теплой квартирке полной рождественского волшебства. Робин садится на колени прямо рядом со столиком, по отдельности рассматривая каждый пряничный домик, безжалостно лишая их печной трубы и засовывая к себе в рот. Дрейк срывает с елки бантик и, сидя рядом с Перитой, пытается прицепить его той за светлое ушко. Брайан бежит на кухню и возвращается оттуда, держа в руках огромный крендель. Потом он разламывает его на две половинки так, что крошки сыпятся во все стороны, одну Брай оставляет себе, а вторую отдает брату – Джастину. - Я надеюсь, ты не против, что у нас незваные, но, тем не менее, очаровательные гости? – Блейн присаживается рядом с Куртом на диван. - Господи, конечно, нет… Блейн, теперь у меня есть целых пять новых друзей! – Курт улыбается, глядя на Робин, которая теперь, взяв самого крупного щенка в руки, тыкает его носом в окно пряничного домика, упрашивая того «рассказать, что внутри!». – Ты не хочешь спасти этого беднягу из лап Роби? - Этот бедняга, - Блейн получше присматривается к щенку Периты, - да, именно этот бедняга на днях порвал все мои нотные листы. В клочья, - Андерсон лишь улыбается, и Курт не понимает, как можно улыбаться тому, что из-за собаки вся твоя работа канула в лету. – Я смог восстановить половину по памяти, а вторая половина… вероятно, я напишу лучше. - Спой с нами рождественскую сказку, Блейн, - Джастин и Брайан стоят перед Андерсоном, дожевывая каждый свой крендель. - Какую песню вы хотите спеть? – Блейн садится перед ними на пол на колени. - Можно я скажу? – Робин вклинивается в их разговор. «Она девочка», - шепчет Брай Джастину, и тот, кинув недовольный взгляд на Роби, кивает. - Помнишь, ты рассказывал нам о песне, которую пел, когда тебе было грустно на рождество, Блейни? Я помню ее слова, но не помню название. - Зимняя Песня? Конечно, мы можем ее спеть, милая, - Блейн берет ее маленькие ладошки в свои, - но скажи, тебе сейчас грустно? - Нет, не грустно. Просто я подумала, что каждому может быть грустно на рождество. Если обнять нужного тебе человека – то все сразу станет хорошо, правда, Блейни? – она обнимает его крепко-крепко, цепляясь пальчиками за красный свитер. - Правда, Роби, правда, - Блейн обнимает ее в ответ, целуя в щечку. – Сейчас, мы споем ее все вместе. Блейн открывает крышку потрепанного фортепиано и проходится пальцами по клавишам. Робин садится к нему на колени, а мальчики, только услышав звуки знакомой мелодии, затихают. Блейн поет, стараясь не возвращаться в прошлое к старым воспоминаниям, но из-за Роби, так отчаянно к нему прижимающейся, прочная стена, выстроенная вокруг местечка, которое занимает детство, проведенное в приюте, в голове Андерсона дает трещину. - А скоро наступит рождество? – маленький Блейн нетерпеливо переступал с ноги на ногу. - Через пару минут, дорогой, осталось подождать совсем чуть-чуть, - женщина нежно потрепала его по щеке, погладив по волосам. Рождество в приюте никогда не отличалось разнообразием: праздник, который их воспитательница всеми силами старалась сделать по-настоящему волшебным и «домашним», мандарины, иногда чуть-чуть битые по бокам, и елка, которую в середине декабря ставили в центре небольшой столовой. Ее украшали бумажными разноцветными фонариками, стеклянными собачками и шариками, внутри которых были маленькие погремушки, которые звенели, если их потрясешь. - Можете открывать свои подарки. С рождеством, Марк! С рождеством, малыш Блейн! – миссис Томпсон поцеловала всех в щечку, а затем вручила по коробке, на каждой из которых красовался огромный золотой, либо красный бант и две ленточки. Несколько недель назад каждому было дано задание: написать на листочке письмо для Санты и сказать ему, что он хочет в подарок на рождество, а затем положить этот листочек в конверт, аккуратно его подписать и сунуть в огромную коробку, которую их воспитательница потом отнесет на почту, чтобы отправить все письма Санте. Каждое рождество у Блейна было лишь одно желание – поскорее стать чьим-то «любимым сыночком». Он хотел, чтобы мама его так называла – «любимый сыночек». Он услышал, как на улице мама, обращаясь к мальчику, сказала: «любимый сыночек, подойди ко мне». Так вот, Блейн хочет стать этим «любимым сыночком». «Любимый сыночек, любимый сыночек, любимый сыночек». Но миссис Томпсон говорила, что просить Санту об этом это неправильно, поэтому Блейн пожелал маленькую музыкальную шкатулку. И вот сейчас он трясет в руках коробку, затем аккуратно отрывает красный бантик и находит внутри самую прекрасную музыкальную шкатулку на свете. Сама шкатулка белая, на ее крышке золотыми красками нарисованы снежинки, а по бокам располагаются миниатюрные деревянные олени темно-синего цвета. Когда Блейн открыл ее, то из шкатулки полилась и самая прекрасная музыка на свете. Лишь потом он узнал, что мелодия, которая живет внутри шкатулки – это настоящий «Танец феи драже», которая была написана композитором с очень сложной фамилией – Чайковский (но для Блейна она все равно звучит как «Чакоски»). А раз это танец феи, значит, внутри живет не только мелодия, но и фея. А фея исполняет все-все желания. - Ты пел эту песню потому, что тоже жил в приюте, как и мы, да? Тебе там было грустно? – Робин негромко спрашивает Блейна. А Курт все это время, затаив дыхание, слушавший голос его рождественского ангела и тоненькие голосочки ребят, вторившие ему, слышит то, что говорит девочка. - Всем бывает грустно, милая, ты сама это сказала, - Блейн щелкает ее по носу. - Давай тогда споем еще одну? Можно, Блейни, можно? – Робин начинает подпрыгивать у Андерсона на коленках. - Все, что пожелает юная леди. Они распевают рождественские песни целый час, иногда без музыкального сопровождения, бегая паровозиком вокруг дивана Курта, который сидит, надув щеки. А все потому, что Блейн ему не разрешает встать, хотя Хаммел отчаянно желает присоединиться к веселью. Поэтому ему остается только целовать каждого, кто пройдет мимо него, в щечку. А Блейну приходится наклоняться, чтобы Курт поцеловал и его тоже, затем они оба чуть-чуть краснеют и посмеиваются. Щенки путаются у детей под ногами, а Блейн со смехом оббегает их вокруг, заставляя ребят бегать за ним змейкой и петь о том, как хорошо было бы слепить снеговика. Когда Андерсон кидает мимолетный взгляд на часы, он понимает, что миссис Родригез должна прийти через десять минут, и бежит в спальню, возвращаясь оттуда с пятью маленькими коробочками. - Это для Робин, - он протягивает ей золотую с красной лентой, - это для Тедди, - тому достается красная с золотой ленточкой, - это для Дрейка, - мальчик получает в подарок темно-синюю коробочку с серебряной лентой, - а это для вас, парни. Брайан, - Блейн вручает ему в руки серебристую коробку с голубой лентой, - и Джастин, - для него у Андерсона есть лиловая с фиолетовой ленточкой. – Но пообещайте мне одно, - он с улыбкой смотрит на детей, - что вы не откроете их до того момента, пока не настанет рождество. - Мы обещаем, Блейн, - ответом звучит хор из нескольких голосов. - Можно мы снова тебя обнимем? – Робин снова делает шаг вперед. - Конечно, можно, - Блейн наклоняется, и они все вместе налетают на него с объятиями. Затем Роби подбегает к Курту и, прошептав тому кое-что на ухо, также обнимает, усаживаясь рядом. Хаммел заметно краснеет и приобнимает малышку за плечи, притягивая к себе поближе, а Понго, лежавший до этого в ногах Курта, подползает выше, утыкаясь носом девочке в ладошку. Робин хихикает и гладит далматинца по мордочке, приговаривая: «умный пес». И снова раздается дверной звонок. Только теперь он не неожиданный, но очень нежеланный для всех, кто находится в маленькой гостиной. Миссис Родригез, поцеловав Блейна в щеку и еще раз поблагодарив за то, что тот согласился посидеть с детьми, помогла каждому надеть свою курточку и, пообещав, что они очень-очень скоро снова увидят Блейни, забрала детей с собой. Андерсон, кинув грустный взгляд на закрытую дверь перед собой, возвращается в гостиную, держа в руках маленький розовый шарфик. - Робин забыла, - он останавливается возле дивана, на котором полулежит Курт. - Можно я возьму? – спрашивает Хаммел, глядя на Блейна, а Андерсон вручает его Курту в руки. Курт с благоговением держит его в руках, словно самую ценную, самую нужную, самую любимую вещь на свете. - А что ты подарил им, скажи по секрету? – через пару минут молчания спрашивает Хаммел. - Музыкальные шкатулки. У всех разные, но все они все-равно чем-то похожи на эту, - Блейн протягивает ему ту самую шкатулку. Только в этой шкатулке фея драже перестала петь много лет назад. – Ее мне подарили на самое первое рождество… - ...в приюте, - тихо-тихо заканчивает за него предложение Курт, видя заминку Блейна. - На мое первое рождество в качестве воспитанника приюта, - произносит Андерсон еле слышно с легким кивком. - Можно я обниму тебя? – Курт смотрит на него, стараясь не выдать слез, потому что последнее, что Блейну нужно – это жалость. – Если тебе вдруг стало грустно, просто обними нужного человека. Блейн без слов садится близко-близко к Курту и обнимает его, пряча голову у того на плече. - Робин очень умная девочка, - он шепчет Курту в шею, а тот гладит его по спине. - Умнее всех детей, что я когда-либо встречал.❅ ❅ ❅
- У тебя есть мечта, Блейн? – неожиданно спрашивает Курт после финальных титров мультика «Анастасия», который упросил посмотреть его Блейн. - Покажи мне человека, у которого нет мечты, - Андерсон усмехается и поворачивается к нему. - А какая у тебя мечта? – спрашивает Курт, сложив ладошки в умоляющем жесте. - Если я скажу ее вслух, то она не сбудется, - Блейн складывает губы трубочкой словно ребенок. - А ты шепни ее мне на ушко, тогда не будет считаться, - говорит Курт, склонив голову. - Хорошо, но только потому, что ты мой друг, Курти, - Блейн пододвигается к нему и шепчет что-то на ухо. В голову Курта сразу приходит идея. - Я могу помочь тебе осуществить ее, - он хлопает в ладоши. – Блейн, посмотри. Ты пишешь песни для мультфильмов Уолта Диснея, да? – Андерсон кивает. - К каким мультикам песни ты написал? - Рапунцель, - Курт открывает рот. - Рапунцель? Ты писал песни для… Рапунцель? Господи, Блейн, Рапунцель! - Да, вы все так реагируете, - Блейн подмигивает ему. - Ты не мог сразу сказать: «Привет, я Блейн, я написал песни к Рапунцель»? - Чтобы заманить тебя к себе только этим? Ну уж нет. Пусть это будет приятным дополнением ко мне. - Тогда все становится намного проще. Смотри, ты пишешь песни к мультфильмам. Ты даже написал песню о пятнах, да? - Вообще у меня есть много песен о далматинцах, - Блейн кивает в сторону большого лежака в углу комнаты, на котором лежит Перита, окруженная девятью щенятами с обеих сторон. Понго сейчас в спальне, наверняка, лежит возле кровати и грызет оленя, которого стянул с елки. - Сейчас их… ровно одиннадцать. В твоей квартире одиннадцать далматинцев, ты пишешь о них песни, твоя квартира похожа на рай для любого ребенка, и она же является местом, которое тебя вдохновляет, так? – Блейн, прищурившись, смотрит на Курта, который размахивает руками. - Так почему бы нам не придумать мультик, который повествует об этом? Только вместо десяти и одного далматинца, можно взять, например… сто и одного. О том, как благодаря двум далматинцам встретились их хозяева, а только потом у Периты и Понго родились щенята… - Стой, стой, стой, остановись, - Курт кидает взгляд, полный недоумения, на Блейна. Андерсон спрыгивает с дивана, затем в нескольких ящиках долго пытается найти ручку и листок бумаги. Но затем, отыскав только тетрадку с котятами и розовый карандаш, он вручает это Хаммелу со словами: - Пиши. И именно здесь двадцать четвертого декабря рождается сценарий к мультику, который будет скоро выпущен студией Уолта Диснея под названием «101 далматинец». Потому что все мечты когда-нибудь сбываются. А свое желание Курт тоже не сказал вслух. Он вообще его не произнес, но почему? Потому что его желанием было «разделить праздник рождества с особенным человеком». Как вы думаете, оно сбылось?❅ ❅ ❅
- Блейн? – они все еще сидят на диване и пересматривают старые рождественские фильмы, только теперь Блейн обнимает Курта за плечи, но лишь в дружеском жесте, не подумайте ничего такого. Пламя камина тихо потрескивает, прыгая из стороны в сторону от малейшего дуновения ветра, Понго, Перита и еще семь щенят лежат на ковре перед ним, а еще двое щенят свернулись клубочком, лежа на коленях у парней. – Блейн, я не могу больше сидеть. - Почему? – Блейн вскидывает брови, натягивая покрывало, под которым они разместились, чуть ли не под подбородка. - Может потому, что ты отпускаешь меня только в уборную, нет? Я без движения уже шесть часов, - Курт округляет глаза. - Тебе нельзя много ходить, ты сделаешь себе только хуже. Я накормил тебя? – Курт кивает. – Напоил? – снова кивок. - Я рассказал тебе сказку? – он отрицательно качает головой. – Видишь, как много дел нам предстоит еще сделать? - Поздравляю, отвертелся, - Курт легко бьет его кулаком по плечу. - Но я разрешу встать тебе ровно в двенадцать часов. Ладно, так уж и быть, стой себе возле елки и пей шампанское. - Ты так великодушен, - Курт чувствует, что одному, без Блейна под покрывалом ему совершенно неуютно. Будто пропал его главный источник тепла. Но Андерсону простительно – он идет в спальню и возвращается из нее с темно-зеленой книгой в руках. Он садится на ковер перед камином, чешет Периту, которая сразу же утыкается ему в ногу, за ушком, открывает чуть потрепанную книгу на шестой странице и бросает взгляд на Курта, начиная читать. «…Медведь, у которого в голове были одни опилки, лежал в своей кровати на мягкой перине, укрывшись теплым одеялом до самого подбородка…» - Ты будешь читать мне «Рождественскую Сокровищницу»? Винни Пуха? – с детским восторгом в глазах пищит Курт. - Ты знаешь, дети в приюте реагируют на эти сказки точно так же, - Блейн на коленях придвигается к дивану, чтобы показать Курту иллюстрации. – Видишь? Это Винни лежит в кровати, вот новогодняя елка, а вот полосатый рождественский носок… - Блейн, читай дальше, - Курт буквально дышит ему в шею, наклоняясь ближе. «…На нем была его любимая фланелевая пижамка и такой же ночной колпак с симпатичной красной кисточкой на конце…» Они сидят так целый час: Блейн читает сказки, а Курт слушает их, и они оба снова возвращаются в детство. Андерсон вспоминает, как в приюте еще маленьким он сидел у своей воспитательницы на коленях и с упоением слушал рождественские рассказы, жуя дольку вкусного-вкусного апельсина, которым с ним поделился Джек. А следующим утром Блейн нашел под своей подушкой красный вязаный свитер, который хоть и был ему великоват, но был самый красивый, самый любимый и самый лучший. Постепенно, маленькими аккуратными шагами, на Нью-Йорк опускается самая настоящая волшебная рождественская ночь. В квартирах зажигаются свечи, столы ломятся от обилия еды и украшений, огоньки на елках переливаются всеми цветами радуги. Кто-то отмечает этот праздник на вечеринке, смеется и хлещет шампанское; кто-то справляет его в кругу семьи, обнимает своих родных и близких; а кто-то… кто-то Курт и Блейн, которым для идеального рождества оказывается не нужно никого другого кроме друг друга. Перита и Понго изредка поглядывают в сторону хозяев, наслаждаясь теплом, исходящим от камина не меньше, чем Курт и Блейн, что уже давно потеряли счет времени. Андерсон переводит взгляд на старые часы, висящие на стене, и произносит: - Рождество наступило, рождественский огонек. Ты можешь встать на пару минут, - Блейн отчаянно надеется, что его план сработает. Сонный Курт отпускает плечо Блейна, на котором уже больше получаса лежала его ладонь, встает с дивана и, хромая, подходит к елке. Блейн достает из серванта бутылку шампанского и, открывая его без хлопка, разливает по бокалам, вручая один Курту. Они не произносят ни слова, и вся квартира, кажется, погружена в мягкое, словно только что выпавший снег, безмолвие, окутывающее каждый ее уголок. Выключены все лампы, лишь свет, исходящий от свечей и огня в камине, освящает помещение. В квартире Блейна тепло, и Курт не представляет, как он вообще мог бы провести эту ночь в своей холодной, до дрожи, спальне. - С рождеством, Блейн, - Курт еле шепчет, чтобы не нарушать тишину. - С рождеством, Курт, - Блейн поднимает в воздух бокал, призывая Хаммела сделать то же самое. – Посмотри наверх, - Курт поднимает глаза и видит… омелу. Он широко улыбается, и они одновременно тянутся друг к другу. Блейн притягивает Курта к себе за талию и прижимается губами к его губам, пробуя на вкус, узнавая и изучая… нет, не Курта. А самое настоящее рождество. - Имбирный пряник, - выдыхает Курт, оторвавшись от Блейна. – Ты на вкус самый настоящий имбирный пряник, я был прав, - он учащенно дышит, все еще обнимая Блейна. - В твоих глазах отражаются голубые огоньки гирлянды, - а в глазах Блейна – вселенная, но только тогда, когда он смотрит на своего рождественского ангела. - Это потому, что я твой рождественский огонек, - Курт улыбается, прижимаясь щекой к щеке Блейна. - Это потому, что я нашел своего рождественского ангела. - А я нашел своего волшебника. Они пару минут просто смотрят друг на друга, держась за руки, а затем Курт идет к дивану, все еще заметно прихрамывая. Блейн, стоя возле елки, начинает звонко смеяться, а щенята недовольно фыркать. - Я знаю, что с твоей ногой все в порядке, Курт, - он улыбается, сложив руки на груди. – Я видел, как ты резво шагал к шкафу, чтобы выбрать диск. - Так значит, я зря притворялся больным все это время, засранец? И вообще, ты не должен был этого видеть, - смеясь, говорит Курт. – Как я могу загладить свою маленькую ложь? - За каждую секунду, что ты инвалидничал на моем диване, ты должен мне по два поцелуя, - Блейн плюхается на диван. - И я думаю, я должен начать выплачивать этот жуткий долг прямо сейчас, - Курт садится к Блейну на колени, оставляя поцелуй на лбу. – Такой считается? - Если ты будешь платить мне такими поцелуями, то я требую сто за каждую секунду твоей наглой лжи. - Я согласен на все.❅ ❅ ❅
…Так мы и познакомили наших с вашей мамой питомцев. Вон они на кухне резвятся, посмотрите. А сейчас пора спать, малыши, - Понго подталкивает Патча и Пятнашку в сторону спальни. - Ваши братья и сестры ждут вас уже там. - Но ваши питомцы еще не спят! - Просто они совершенно отбились от рук так же, как и вы, маленькие сорванцы. А ну спать! – щенки, склонив голову, еле переставляя крошечные ноги, ковыляют в сторону спальни. – Я предлагаю вывести их на прогулку завтра чуть пораньше. - Полностью с тобой согласна. Сколько им уже? - Моему три года, - Понго смотрит на своего человека, который пьет чай, обнимая за плечи питомца Периты. - Мой тоже был воспитанным, пока не встретил твоего Курта, - Перита переводит взгляд на Блейна, который все чаще стал обнимать человека, а не ее. - «Главное, это чтобы твой человек был счастлив», не забыла? Дети заждались, милая, пойдем, - Понго в несколько шагов добегает до спальни. - А что, если они снова уснут на диване? – Перита обеспокоенно смотрит на своего питомца, который явно засыпает на плече у Курта. - Я уже давно не скидывал своего человека с дивана. - Утром они будут злиться, - Перита носом проводит по мордочке каждого своего щенка, родившегося месяц назад. - Это люди. Они не могут на нас злиться. Тем более, помни, если бы не мы, они бы просто прошли мимо друг друга и встретились бы намного позже, - Понго толкает Робина ближе к Тоби, чтобы те ночью не замерзли. - Как же хорошо все-таки быть собакой. - Особенно породистой. - Особенно далматинцем. …а за окном все еще идет снег. Магия рождества все еще соединяет сердца, имбирный чай не пропадает с полок магазинов, красные и голубые варежки соседствуют на полке, как и два поводка. Две кружки в вязанных чехольчиках стоят на столе, две подушки лежат на кровати, а в стаканчике для зубных щеток в ванной их теперь целых две. В маленькой квартире возле Центрального Парка все также любят принимать как и званых, так и незваных гостей. Каждое рождество гостиная в ней становится самой правдивой сказкой. Ах, да, есть еще одно, маленькое, но очень и очень значительное изменение. Фея драже снова начала петь.