***
Мистер Пейн сидел в кабинете своего пентхауса поздним вечером и разбирал какие-то бумаги. Что-то сминал и выкидывал в маленькую мусорную корзину, что-то бережно складывал в стопку и убирал в стол. Он откинулся на спинку кресла, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки. Лиам улыбнулся уголками губ (хотя, это больше походило на ухмылку), думая о том, что он слишком много работает. Он работает в офисе, дома, работает, когда едет в машине, отвечая на бесконечные телефонные звонки, но это не изнуряло его и не изматывало, лишь надоедало. Лиам не уставал физически, напротив, свою работу и в бизнес он вкладывал жизненную энергию, которая лилась через край. Да, Лиам Джеймс Пейн не был каким-то типичным или стереотипным миллиардером, похожим на избалованного толстосума. Джеймс был великолепного телосложения, белоснежная рубашка очерчивала его рельефные мускулы, красавец мужчина с блестящими волосами, одурманивающим взглядом, завораживающей улыбкой, манящими губами, аккуратным прямым носиком и длинными изящными пальцами, на которых всегда был идеальный маникюр. Роскошный Пейн, который следит за собой и не жалеет денег на свою красоту, но при этом не выглядит как напыщенный индюк, в нем нет ничего лишнего. Он идеален. Он - мужчина на миллиард долларов. Лиам взглянул на наручные часы стоимостью в несколько тысяч долларов. Они показывали половину десятого, в этот момент его телефон завибрировал, и он поднял трубку: - Мистер Пейн, мне звонил Сайленс и сказал, что он отказывается от сделки, - сказал робкий голос в телефоне. - Что? Блять, почему?! - Простите, мы не знаем, почему он соскочил... - Вы, ебаные мудаки! Я же просил вас, уговорить его любой ценой! Если он не продаст нам этот участок, мы не сможем начать застройку! - Простите, мы... - начал было оправдываться парень на том конце провода, но Лиам вспыхнул. - Засунь себе в задницу свои извинения! Вы что, не могли предложить ему побольше денег? Я уволю нахрен весь ваш отдел менеджеров! Завтра будете на паперти сидеть с протянутой рукой, а диплом о высшем образовании себе под жопу подложите, ублюдки! – кричал Джеймс в трубку. - Мы предлагали ему достаточно денег, но он сказал, что дети это для него святое и он не может снести школу, чтобы мы начали постройку торгового центра. Видите ли у него самого пять детей! - Сколько раз тебе говорить, Спенсер, что нет такого бизнесмена, который не продается за деньги, вы просто не туда нажимали! Сказали бы ему, что в этом центре будет всякая хрень для детей, вроде батутов и зала с игровыми автоматами! - Но их же не будет? – спросил помощник Пейна. - Конечно нет, придурок! Главное - навешать лапши на уши! - Извините, я постараюсь в следующий раз... Я просто не знал... – начал молодой парень. - Какой следующий раз? Ты профукал контракт на херову тучу бабла! Ты уволен, - сказал Джеймс равнодушно и холодно, бросая трубку. “Сколько раз я зарекался не брать на работу молокососов?” – мысленно спросил Пейн самого себя. Он подошел к окну во всю стену, которое было от пола до потолка, и невидящим взглядом смотрел на ночной город. Нежный свет смягчал очертания далеких домов, а улицы покрывались бархатным мраком. Лиам запустил руку в волосы, он чувствовал свой же гнев, который разрывал его изнутри. “Это была очень важная сделка! Ну почему они ничего не могут сделать без моей помощи? Правду говорят: если хочешь что-то сделать, лучше сделай это сам ”. Ему нужно было выпустить пар или выместить на ком-то свою злость и раздражение, которое накопилось за неделю, иначе он сойдёт с ума, перегорит. Обычно он расслаблялся и вымещал свою злость в зале, на тренажерах или груше для битья, ну или... - Мистер Пейн, добрый вечер, - поприветствовал его приятный женский голос, который принадлежал сутенерше. Эта женщина всегда держала отменных мальчиков. Они все были прекрасны, все чистые, красивые. Это были не просто мальчики по вызову, которые могли достаться каждому, кто захочет, это были парни отборные, если так можно сказать... В конце концов, он богатый человек, стало быть, ему нужна элитная проститутка. Проститут, в случае Лиама. Но ему не нужен любой, он всегда хотел видеть под собой лишь одного. - Здравствуй, Кловер, - ответил Пейн. - Как ваши дела? – вежливо интересуется женщина. - Желаете видеть Зейна? - Не плохо, - соврал Лиам, дабы избежать ненужных расспросов, - да, я хочу видеть Зейна, если он не занят... - Ну что вы, конечно, он не занят, он будет у вас через час, хорошо? - Жду, - Джеймс повесил трубку.* * *
- Лиам, ты знаешь, что я бросил все дела, ради того, чтобы приехать к тебе? - возмущенно спросил Зейн, когда вошел в кабинет, и скинул с плеч маленький рюкзачок. - Напомни-ка мне, почему ты единственный, кому я разрешаю называть себя Лиамом? – спросил Пейн, и вышел из-за стола, подходя к Зейну и обнимая его за талию. Действительно, для всех в его окружении он был Джеймсом, он больше предпочитал свое второе имя. Потому что Лиам остался там, в колледже. Хиленький безотказный мальчик, которым все пользовались – это Лиам. Властный, мужественный, брутальный, жестокий – это Джеймс. Но для Зейна, мистер Пейн всегда был Лиамом... при любых обстоятельствах. И Зейн был единственным, кому Лиам это позволял. - Мне так нравится, как ты стонешь мое имя. Вообще-то, я никому не позволяю называть меня Лиамом, но для тебя я сделаю исключение... Я готов кончить, только от того, как ты произносишь его своим прекрасным минетным ротиком, – процитировал Зейн, самодовольно улыбаясь. То, что Мистер Пейн разрешил обращаться к нему на «ТЫ», он до сих пор считал своей маленькой победой. - Ах, да, вспомнил, - улыбнулся Лиам и поцеловал Зейна в губы. Поцелуй был долгим и томным, возбуждающе медленным, таким эротичным, что внизу живота завязывался узел. - Я ведь правда хотел послать всех нахер, когда мне позвонили, потому что мне нужно готовиться к зачету, но когда узнал, что это сам мистер Пейн желает развлечься, то я послал нахер зачет. Ради тебя... Ты рад? - Зейн пытался хоть как-то разговорить Лиама, и оттянуть момент, он ведь так соскучился. Но шатену было явно не до разговоров, он был занят шеей брюнета. Он целовал ее, оставлял красные отметины, которые потом зализывал. - Ты разве не видишь, как я рад, - сказал Лиам, и с этими словами положил руку Зейна на свою ширинку. Брюнет улыбнулся, чувствуя под своей ладонью эрекцию Лиама. - Ну, а как твои дела? Как бизнес? - спросил Зейн, начиная расстегивать ремень, а затем и ширинку шатена. - Потерял контракт на пол миллиарда долларов, уволил стадо баранов. Все как обычно, ничего нового, - Джеймс пожал плечами. - А как ты? - Можно подумать, тебе интересно, - обреченно промямлил Зейн, зная, что Лиаму на самом деле пофиг, да и всегда было пофиг. Он понимал, что Пейну с трудом удается выдавливать из себя вежливость, ведь все что ему сейчас нужно - трахнуть Зейна, а потом он снова может валить на все четыре стороны, возвращаясь к своим старым проблемам и незаконченным делам. Лиаму все равно, сдаст брюнет завтрашний зачет или нет, даже если Зейна сегодня собьет машина, когда он будет возвращаться домой, Лиаму тоже будет все равно. Богатство и плотские утехи - все, что его интересует. - Вот, за что я тебя люблю, - улыбнулся Лиам, и стянул с Малика толстовку. Лиам притянул Зейна за еще одним поцелуем, горячим и развратным. Их языки сплетались в греховном танце, страстном и горячем. Если посмотреть на них со стороны, казалось, будто они боролись за какое-то первенство, это какая-то сексуальная борьба двух мужчин, в которой каждый хотел стать лидером. Они терзали друг друга этими поцелуями: кусали губы, пытались просунуть глубже язык, иногда сталкиваясь зубами. Зейн бедром чувствовал возбуждение Лиама, но ему хотелось вырвать из него хоть один стон, как Лиам всегда делал это с ним. Зейн как сука стонал под Лиамом, а Пейн всегда сохранял бесстрастную маску. Это была борьба, в которой всегда побеждал Лиам. Зейн не стал больше медлить, и толкнул Пейна в сторону стола, намереваясь дать ему то, что он хочет. Лиам отшатнулся и уперся копчиком в свой рабочий стол, расставляя руки по обе стороны от бедер. Зейн встал на колени и рывком стянул с Лиама штаны, жесткая ткань задела возбужденную плоть, и шатен с шумом втянул воздух. Зейну это понравилось, он провел языком по боксерам Лиама, оставляя на них влажную дорожку. Все это время они смотрели друг другу в глаза, порочный взгляд Лиама встречался с похотливым взглядом Зейна, вызывая в одурманенных сознаниях коктейль эмоций. Сняв с Лиама боксеры, брюнет провел горячим шершавым языком по члену Джеймса, от основания до головки, обводя ее языком, медленно вбирал ее в рот, а затем снова вытаскивал. Лиам не мог больше терпеть эту пытку, ему нравилось, как Зи строил из себя развратную кошечку, но смотреть на то, что он вытворял с его членом, было выше его сил. Лиам схватил парня за голову и загнал член прямо в глотку парня. Зейн даже не поперхнулся (ему не привыкать), он был послушным мальчиком и начинал сосать интенсивнее, вбирая член Лиама до основания. Пейн силой трахал рот Зейна, головкой чувствуя, как достает до стенки его горла. Он делал это так резко и быстро, что брюнет не успевал сделать вдох. Лиам чувствовал, как Зейну не хватало воздуха, но это заводило его еще больше, и он толкнулся в рот парню и не отпускал его, крепко держа голову. Зейн начал задыхаться, но не шелохнулся, он только смотрел Лиаму в глаза, лишь взглядом моля о пощаде, но Пейн оставался невозмутимым, изучая лицо своего партнера, смотря на него с интересом и непринужденностью, это было так увлекательно, проверять силу своего влияния на другого. Глаза Зейна уже налились кровью и он начал отключаться, только тогда Пейн вытащил свой член изо рта брюнета и наградил его прекрасное личико звонкой пощечиной. - Не теряй сознание, детка, я не разрешал, - процедил Лиам. Не прошло и полминуты, как Зейн пришел в себя и оправился от пощечины. Пейн грубо притянул его к себе, заставляя встать с пола, и вовлек во влажный поцелуй. - Иди на диван, - прошептал Пейн, отстранившись от губ брюнета. Зейн стал отходить к черному кожаному дивану, по пути сбрасывая с себя одежду и оставляя её прямо на полу, в то время как Лиам полностью разделся и достал презерватив из кармана своих брюк. Малик коленями встал на диван, руками опираясь на спинку, широко раздвигая ноги, и выпячивая свою маленькую соблазнительную попку, будто приглашая внутрь. Лиам подошел к пакистанцу сзади и взял за подбородок, заставляя повернуть голову для поцелуя. Их языки сплетались, а Зейн почувствовал, как рука Лиама медленно скользила по его телу: ласкала пресс, затем грудь, шею. Лиам оторвался от нежных губ Зейна, и приставил два пальца к его рту; брюнет понял немой приказ и вобрал в себя пальцы шатена, начиная интенсивно сосать их, обильно смачивая слюной. Двумя пальцами Лиам растягивал Зейна, а другая его рука ласкала грудь, щипала за соски, заставляя нижнего выгибаться в спине и сладко стонать. И почему Пейн так заботится о том, чтобы доставить Малику удовольствие, он же всего лишь проститутка? Этот вопрос волновал и самого Лиама, но он хотел доставлять брюнету удовольствие снова и снова. Лиам добавил третий палец, когда громкий стон сорвался с губ брюнета, он понял что нашёл нужную точку и стал поглаживать маленький бугорок, и проходить губами вдоль позвоночника, целуя каждый сантиметр бархатной кожи. - Лиам, а-ах, я готов, - сказал Малик прерывистым шепотом, - давай уже... Пожалуйста! Лиам быстро вынул пальцы и взял презерватив, который лежал на диване. Он зубами разорвал упаковку, а затем раскатал презерватив по твёрдому члену. Пейн одним рывком вошел в него во всю длину и ахнул, почувствовав как тепло и узко внутри Зейна. Шатен ускорял темп, а Зейн начал подмахивать попкой навстречу его бёдрам. Шлепки их тел и крики удовольствия звоном отдавались от стен. - Л-Лиам... – Зейн хотел признаться кое в чём, но не мог сказать ни слова от удовольствия, каждый раз с губ слетали лишь жалобные стоны. - Лиам, я...Я люблю тебя... – Еле слышно произнёс Зейн, да так, что почти ничего не разобрать, но Лиам понял. - Я тоже люблю тебя, - ответил Джеймс. Сердце брюнета стало биться вдвое чаще, дыхание перехватило, может от слов Лиама, которых он не ожидал, может от того, как он безжалостно его трахал, впиваясь сильными руками в бёдра парня, а может от всего сразу. - Лиам, я больше не могууу... – простонал парень, надеясь, что мужчина разрешит ему кончить (когда Зейн делает это без разрешения, его обычно ждёт наказание). - Давай, малыш, – сказал Лиам, и брюнет излился куда-то на диван, а Пейн кончил следом, выкрикивая его имя.***
- Что это? – спросил Лиам, нахмурив брови. Он обводил большим пальцем фиолетовый синяк на руке Зейна, который он не заметил раньше. Лиам уже полностью оделся и застёгивал рубашку. В то время, пока Зейн натягивал штаны, он увидел, что руки Малика покрыты синяками. Лиам подошёл к нему и взял за руку. Принявшись разглядывать их. - А ты думал, ты у меня один такой богатенький извращенец? Любитель жесткого траха и прочей извращенной херни? - с улыбкой спрашивает Зейн, - Ну и хватка у этих психов, им бы на стройке шлакоблоки ломать... Лиам разворачивает его руку, и видит красные следы на запястье, похожие на следы от наручников. Одной рукой он притягивает Зейна за талию, вплотную прижимаясь к нему, а другой, держит его запястье и нежно целует каждый миллиметр покрасневшей кожи. По всему телу Зейна пробегает стадо мурашек, когда Лиам шепчет, слегка касаясь губами его уха: - Я больше не хочу этого видеть... – Зейн заметно округлил глаза, когда услышал это. – Я не хочу, чтобы к тебе кто-то прикасался кроме меня... Хочу, чтобы ты переехал ко мне, и был только моим. У Зейна слегка подкашиваются ноги, когда он слышит это. Неужели это то, о чем Зейн мечтал? Он так долго ждал от Лиама этих слов: ему снились сны, о том как они просыпаются в кровати Лиама, под звон неугомонного будильника, Лиам встаёт и начинает собираться на работу. О том, как Пейн быстро целует его, но Зейн обвивает его шею руками, заставляя задержаться и целовать его дольше. О том, как Лиам нехотя отрывается от нежных губ и говорит, что уже опаздывает. Он уходит, оставляя брюнета нежиться в кровати. Еще слишком рано для того, чтобы идти в университет, но он все равно не может уснуть снова, потому что Лиама нет рядом. - Хочу, чтобы никто больше не имел доступ к этому телу. Хочу, чтобы больше никто не мог трахаться с тобой. Эта фраза обрывает всё. И всё ставит на место. Зейн отталкивает Лиама и разочарованно спрашивает: - Ты хочешь, чтобы я был твоей личной шлюхой? В смысле, чтобы я жил у тебя, и трахался только с тобой? Лиам смотрит на него взглядом, типо: “Ну да, а ты что подумал?” Зейна охватывает истерический смех, когда до него доходит вся абсурдность ситуации. Действительно, а чего он ожидал? Влюблённый придурок. - Деньги не проблема, если ты об этом, - говорит Лиам и снова подходит к Зейну. Достав из кармана брюк зелёные банкноты, видимо приготовленные заранее, и заводит руку за спину Зейна, засовывая деньги в задний карман его джинсов, - я буду платить тебе больше, чем ты бы смог заработать на всех своих клиентах. “Блять, он действительно не понимает, что я люблю его?” – думает Малик и хмурится. - Лиам, я охиреваю с тебя! Почему ты думаешь, что всё можно купить за деньги? Почему ты думаешь, что меня можно купить за деньги? – он переходит на крик. – Если я сплю с такими моральными уродами как ты, это не значит, что мне это нравится! Я вынужден это делать, потому что мне надо платить за учёбу и квартиру! Ты не видишь ничего дальше своего носа, и никогда в жизни не пытался добиться чего-либо кроме денег! Знаешь, человек, который ничего не слышит и не заботится ни о ком, кроме себя, порой бывает смешон... да что греха таить, он просто ублюдок. Сказать что Лиам в шоке – не сказать ничего. Он стоит с открытым ртом, пытаясь ответить хоть что-то, и хоть что-то понять, а ещё припомнить, кто в последний раз разговаривал с ним в таком тоне. Зейн отходит к двери, хватая свой небольшой рюкзак, и достаёт из кармана деньги, которые ему заплатил Пейн. - Тебе не нужна моя любовь, а мне не нужны твои деньги, – произносит тот, и швыряет их на пол. Они разлетаются прямо у ног шатена, а Зейн выбегает из кабинета и несётся прочь. Не потому что он боится Лиама, нет, он просто хочет поскорее уйти отсюда и оказаться дома, в своей холодной постели; забыться в своих снах, и хоть на несколько часов почувствовать тепло Пейна, чувствовать его грудь, своей обнажённой спиной, ощущать обжигающее дыхание на шее. И пусть лишь на несколько часов. И пусть это всего лишь сон. Джеймс подошел к столу, взял телефон и набрал номер своего водителя: - Мистер Пейн, - прозвучал голос в трубке. - Роб, отвези Мистера Малика домой, пожалуйста. Догони его, он не должен был далеко уйти. - Хорошо, Мистер Пейн. Он подошел к окну, и увидел, как Зейн стремительно уходит прочь из дома Лиама. Он даже не успевает исчезнуть из поля зрения Лиама, как к нему подъезжает чёрный «Rolls – Roусe». Зейн останавливается, а со стороны водительского сидения выходит Роб и открывает ему дверь. Малик разворачивается, и видит Лиама (он знал, что за ним следили, он спиной чувствовал, как его прожигает пара глаз), который наблюдает за ним в окно, если его можно таковым назвать, потому что это просто стена из стекла, видит, как Джеймс засунул руки в карманы, видит его напряжение и злость, и ему доставляет удовольствие видеть его таким; с беспорядком на голове, с расстёгнутыми верхними пуговицами рубашки, с серьёзным каменным лицом. Злой Лиам, но всё такой же соблазнительный. Зейн поднимает вверх руку и показывает миллиардеру средний палец, при этом самодовольно ухмыляясь. Убедившись, что Лиам увидел этот жест, Зейн запрыгивает в машину, а Роб закрывает за ним дверь. “В следующий раз, я сделаю так, чтобы он трахнул себя этим же пальцем”, - думает Лиам, и теперь его очередь ухмыляться. Пейн не спал всю ночь, думая о том, что сказал ему этот мальчик, и пытался понять, что же он всё-таки для него значит? Он знал теперь наверняка, что Зейн - нечто большее, чем просто “мальчик по вызову”, а возможно, он всегда это знал, просто боялся признаться себе в этом. Он годами носил маску человека, которому чужды такие чувства как любовь, забота, ласка, доброта, тем самым обманывая людей, но себя не обманешь. Ведь даже самый грубый человек с кем-то бывает ласковым.