Однажды

Это нечестно. Она не ожидала такого. Она в это не верит. Тихо. Так тихо, что за двадцать шагов, кажется, она слышит стук его сердца. Слышит, как он тихо и грустно улыбается, потому что тоже не верит. Только вот она точно уверена, что слышала это, точно уверена, что сейчас по ее лицу расползается глупая улыбка, что в голове творится кавардак и вертится только одна фраза. - А я тоже тебя люблю. И она точно уверена, что не бросила эту фразу «на ветер», потому что больше года притворяться невозможно. И он точно знает, что она не бросила эту фразу «на ветер», потому что сегодня, он чувствует, ей врать рядом с ним невозможно. Только вот даже понимание всего этого отходит на второй план, и Джош вздрагивает, но не поворачивается. Он замирает, смотря в холодную черную стену ночи, и не видит даже этой черноты. Как отреагировать? Наверное, как в голову придет. Нужно только обернуться. - И… давно? – в глубине души он заливисто и зло смеется над самим собой. В конце концов, ему уже точно нечего терять. В конце концов, раз уж так, они с Ником собирались… обвенчаться. Он слышал об этом, правда, не от самой Джен, но все же слышал. Уверял себя, конечно, что это все – просто желтая пресса снова зарабатывает гонорары на выгодных «утках», что если бы это было правдой, он был бы первым, кто узнал бы об этом. Они ведь друзья. Были, по крайней мере, до этой минуты. Они оба прекрасно понимают, что ходят по тонкой ниточке над пропастью в три измерения: дружба, любовь и безразличие. Хотя, нет: сейчас дружба растворилась в огромных двух других. Так что если и бросаться, то в крайности. Если уж говорить только правду, то до конца. - Примерно с тех пор, как Ник подписал договор. Что-то дрогнуло внутри, заставляя парня по инерции шагнуть вперед, обратно к креслам. «Подписал договор». Джош догадывался, что эта их любовь – не по-настоящему, что просто так, что ненадолго, потому что слишком быстро и странно. А теперь оказалось, что он был прав. Джош присаживается обратно и рассеянно кивает, а Джен понимает, что он обо всем догадывался, поэтому ждет, что он скажет на это. - Это неправда. – Парень бормочет это, скорее, самому себе. – Слухи о помолвке – неправда. Джен поспешно мотает головой. - Неправда. Этого нет в договоре. – Звучит, будто оглашение списка ее пожизненных обязанностей. Она и сама однажды сказала, что она – Барби в руках детишек, одевающих ее, решающих ее судьбу. Жутковато, но ненадолго. Неправда. Правда. «Ты любишь меня. Правда или ложь?...» Джош поднимает взгляд. Пара минут проходит в молчании, а потом в голову с новой силой ударяет: «Правда». Он поднимается с места и подходит к ее креслу, опускается на колени. Неотрывно смотрит в глаза. Девушка, наконец, выдыхает, давая волю эмоциям: порывисто прижимает его к себе, утыкаясь носом в его волосы, а Джош обхватывает ее за талию. Так бы и остались в объятиях друг друга, вот и все, что им надо. - Можно я останусь? Пожалуйста. – Джен шепчет в его волосы, перебирая мягкие пряди. Джош поднимает взгляд на девушку и улыбается. Она еще спрашивает! - Тогда будешь спать со мной. Спать с ним. Ага. Ой. Ну да, больше ведь негде. Вообще-то она так и подумала, но все равно из его уст эта фраза звучит как-то странно; девушка нервно усмехается и кивает. Теплый свет настольной лампы рассеянно и местами безуспешно заменяет темноту в комнате. По углам прячутся холодные предрассудки, сбежавшие из сердец этих двух людей, прячутся, пытаясь просочиться сквозь стены, потому что им здесь места нет. Здесь тепло не потому, что исправно работает отопление, а потому, что нет холода. Теплые объятия растапливают любой лед, налаживают мелодию дыхания, и ритм их сердец превращается в прекрасную музыку. Джен устроилась на груди Джоша, а он перебирает ее уже короткие прядки. Иногда ему даже кажется, что у него волосы длиннее, а при воспоминании о том, что теперь они оба блондины Джош едва заметно улыбается. - Выключить свет? – его тихий шепот щекочет слух, тонет в густой тишине. - Наверное, надо, - она сладко зевает и потягивается, разводя руки в стороны. Все-таки, завтра вставать рано, сейчас уже полночь, а Джен обожает спать. А тут еще и в объятиях Джоша… Джен поднимает взгляд и заглядывает в его глаза. Тут она понимает, чего хочет прямо сейчас, и подается чуть вперед, касаясь губами его губ. Нет, она точно не хочет спать. Не сегодня. Джош отвечает, подается чуть вперед и углубляет поцелуй. Дыхание, так красиво звучавшее, становится прерывистым. Парень перекатывается и нависает над девушкой, не отрываясь от ее губ, а она притягивает его к себе за шею. Она не могла бы сказать наверняка, чем пахнет сейчас: наверное, счастьем, которое они сегодня разделят на двоих. Теплые ладони Джоша скользят под растянутую футболку Джен, поглаживая спину, спускаясь к краю. В ее мыслях проносится искра: это правильно? Только полчаса назад они сидели на разных креслах, боясь посмотреть друг на друга, а теперь… Нет. Все правильно. Слишком долго длилось одиночное молчание. Слишком долго все эти чувства разрывали изнутри. Все правильно. Его мягкие губы скользят по ее шее, спускаясь к ключицам. Ее тонкие пальцы тянутся к краю его футболки. Сейчас существуют только они, и границы их мира заканчиваются там же, где и свет той самой не выключенной лампы. Джош припадает к ее губам, поднимая верхнюю часть ее одежды выше. Ткань скользит по коже, и вот уже в тусклом теплом свете лампы перед ним ее прекрасное обнаженное тело. Ее грудь вздымается с глубокими вдохами, а глаза блестят. Джен приподнимается и так же медленно стягивает футболку с Джоша, и когда теперь они на равных девушка прижимается к нему всем телом, обвивая ногами его талию. Джош прижимает ее к себе, даря глубокий поцелуй. От его прикосновений по телу проходит приятная дрожь и волна теплого спокойствия. Он снова целует ее ключицы, а Джен спускает руки к его ремню, быстро расстегивая. Джош, не отрываясь от девушки, ослабляет ее шорты и опускает девушку обратно на подушки, стягивает последние предметы одежды с нее. Джен, кажется, хотела и его освободить от ненужных сейчас брюк, но Джош нависает над ее грудью и вбирает в рот аккуратную бусинку ее соска. Девушка ахает, когда его язык нежно ласкает правую грудь, когда парень легко прикусывает нежную кожу. Вдруг Джош отстраняется, поглаживая ее бедра, а Джен закусывает губу и невольно подается навстречу ласкам. Он любовался бы ей вот так сколько угодно, он расцеловал бы каждую клеточку ее тела. Сейчас, когда ее глаза затуманены желанием, когда она тяжело дышит и, совершенно точно, желает его, он хочет подарить ей наслаждение. На полу в беспорядке разбросана одежда, а на широкой кровати двое бесстыдно рассматривают друг друга, стараясь запомнить очертания прекрасных тел. Здесь и сейчас, в этой комнате, в свете этой лампы им не нужен остальной мир, потому что они нашли друг друга. - Люблю… - ее тихий шепот разбивается о его губы. Он нежно улыбается. Мягкий толчок заставляет ее сладко застонать, сжать простыни. Он шумно выдыхает, чувствуя, как горячо и приятно внутри нее. Этот миг единения, становления единым целым хочется растянуть как можно больше, а потому он медленно, сладко, мучительно двигает бедрами. По телу разливается жар, кровь нагревается, но не кипит, не стучит в ушах, а горячим потоком несется по венам. Каждое движение, кажется, еще более плавное, чем предыдущее, и от этого хочется кричать; голова кружится. Девушка откидывает голову назад, закусывает губу и сильнее сжимает простыни, а его горячее дыхание обжигает шею. Еще движение. Протяжный стон. Нет сил сдерживаться. Еще толчок. Ее тело прекрасной дугой выгибается под ним, а ладони перемещаются на его спину, оставляя едва заметные царапины. Он прижимает ее сильнее, дышать обоим становится трудно. Толчок. Их стоны сливаются, но звукам не выбраться за пределы этих светлых стен. Сладкая судорога сковывает тела, судорожные улыбки мелькают на их лицах, шумные выдохи растворяются в тишине. Спокойствие и умиротворение. Джен снова устраивается на груди Джоша, только теперь их дыхание сбивчатое и неравномерное. Их пальцы переплетены, глаза слипаются, а на губах застыла счастливая легкая улыбка. - Люблю… - его тихий шепот щекочет ее затылок. Она незаметно улыбается. *** Что будет завтра? Очередной день. День, полный суеты и нетерпения, полный работы и потраченных впустую слов. И хотя многие запишут завтрашний день в колонку серых и обыденных, для Джоша и Дженнифер все-таки что-то изменится. Этого никто не заметит, пока они сами этого не захотят, но они оба будут знать, что теперь внутри живет частичка другого, самого важного и нужного на свете человека.