***
Что может быть страшнее безразличия? Наверное, только предательство. Но нет ничего страшнее равнодушия близких, ради которых ты, может быть, был бы готов на все. Может быть… Молодой парень, лет девятнадцати, шел явно неуверенным шагом. Его то и дело покачивало из стороны в сторону. Некоторые прохожие думали, что этот парень пьян, некоторые, что он прикидывается идиотом, а другим было просто все равно. Все равно, как и всегда. На самом деле все было гораздо запутаннее. Этому молодому человеку еще повезло. После удара молнии выжить, конечно, возможно, а вот на выписку из палаты интенсивной терапии спустя две недели можно и не рассчитывать. Но этот парень сделал невозможное в медицинской практике. Правда, после длительного лежания, у него еще не восстановился вестибулярный аппарат, что и подразумевает его нестабильное состояние, особенно сильно выраженное при ходьбе. Он еще не успел отойти от больницы, как столкнул пару женщин. Дело было вовсе не в его нарушенной координации, просто его окутала такая ярость, от которой, после, он сломал свои костыли. Его мать просто не соизволила забрать сына из больницы. Да, он взрослый мальчик. Да, он может уже начать жить без нее. Но он и жил без нее на протяжении всей своей сознательной жизни. Ей было всегда плевать на своего единственного сына. Наблюдая за тем, как к ребятам приходили их матери и родные, ему становилось не по себе. Он ведь так надеялся, что она придет; придет, чтобы встретить. И сейчас его надежды рухнули. «Может, это моя вина? Может, я вел себя по отношению к ней плохо? Может, я сделал что-то не так, после чего она стала меня ненавидеть? Исключено. Я всегда любил ее. Видимо, сейчас самое время ненавидеть…» - Гарольд! - послышался позади крик женщины. Гарри обернулся, надеясь увидеть мать, но это оказалась медсестра, которая ухаживала за ним все то время, проведенное в больнице. - Твои костыли. Как же ты без них? Он лишь отмахнулся, дав понять, что ему сейчас не до этого, но все равно прошептал еле слышное «спасибо». Ему так захотелось. Хоть кто-то заботился о нем. Гарри с детства был умным, но есть вещи, которые он так и не смог понять. Например, чем он заслужил ненависть своей родной матери? Чем он не угодил ей? Какая бы не была мать, если у нее есть хоть капля любви к сыну, она прибежит к нему, придет хотя бы ради поддержки. Капля любви… Ему хотелось плакать, хотелось рвать и метать все, что попадалось под руку. Внутри него уже все кипело, но снаружи была свойственна многим из нас каменная маска. Что ему сейчас сделать? Остаться здесь, или поехать домой, навстречу неприятностям? О да, не сомневайтесь, он выберет второе. Он только жаждет взглянуть ей в глаза, понять, почему она так поступает с ним. Но где-то далеко, он уже знает ответ на свой вопрос.Flashback
- Да кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать? Кто тебе подарил эту жизнь? Правильно, твоя мать. Так прекрати же ты вести себя так, будто бы тебе все позволено. Сосунок, если ты еще раз не так выполнишь мой приказ… - прошипел Ричард, отчим Гарри, который всегда недоволен им, что бы парень ни делал. Он ненавидел его с самого начала. Бедный Гарри надеялся, что это лишь временно. Но сейчас это была последняя капля, ему надоело молчать, надоело выслушивать все эти мерзкие оскорбления, причины которым, казалось, были известны лишь самому дьяволу. - Причем здесь моя мать, ты, лысый ублюдок?! - Как ты назвал меня? – Ричард уже просто пылал от злости, а лысина его становилась все краснее и краснее, сливаясь с лицом. - Кто-то тут еще и глухой… - не успев договорить, Ричард со всей силы махнул кулаком в сторону лица Гарри, и не промахнулся. Парень с треском повалился на пол. Энн выбежала, и, увидев стычку своего мужа с сыном, попыталась остановить это, но тот ее заткнул: - Давно было пора твоего сынишку начать воспитывать, ты только посмотри, каким он стал хамом! - Перестань учить мою мать, несносный уебок! – прошипел Гарри, и следом получил пару сильных ударов в живот. Превозмогая боль, парень поднялся и направился к выходу, захватив рюкзак, который был всегда наготове, и, как видно, не зря. - Гарольд! - крикнула Энн, но Ричард остановил ее: - Если ты выберешь его, я уйду! Решай, - безразлично пожал плечами тот. Она сделала выбор. И, кажется, Энн выбрала явно не Гарри, ведь шел он поначалу медленно, ожидая ее, но зря понадеялся. Кровь легкой струйкой лилась по лицу, но ему было все равно. Сейчас самое главное - убежать как можно дальше от всего этого дерьма. Подальше от этого сумасшедшего дома, который раньше он считал родным. Боль стала утихать, а её место медленно, но верно, начала заполнять ненависть. Ненависть к обоим. Он ненавидел его: тирана, подчинившего его мать, и ее: женщину, которая предала его ради такого ненавистного для парня Ричарда. Он перешел на бег. Ему нужно бежать. Другого выхода нет. Неожиданно для парня, с неба стали падать капли воды, постепенно увеличивая свои размеры. На улице полил дождь. Поначалу ему было все равно, его мысли были далеко отсюда, но когда послышался мощный бас грома, захвативший всю ночную мглу, Гарри опомнился. «Куда идти? Нужно где-нибудь переждать... Вернуться обратно не вариант, к тому же я слишком далеко. И, вообще, где я? Я раньше здесь не бывал. Что это за поле? Кукурузное? Неважно.» Могучий дуб стоял посреди этого колышущегося поля – именно туда он и направился. Только от одного, но достаточно сильного дуновения ветра, волосы парня разлетелись в разные стороны, забираясь то в рот, то в глаза, что затрудняло его движение. Пробираясь сквозь растительность, послышались рокоты молний: одна за другой, они спускались из темной мглы, и с грохотом разбивались о землю. Ему нужно бежать, спрятаться хотя бы там, за тем самым дубом. Но он, успев лишь сделать шаг, почувствовал на себе мощный разряд тока и с грохотом повалился на землю.***
Белая пелена поглощает меня, я пытаюсь отойти, убежать, но она вездесуща, она поглощает меня, что вообще нужно делать в таких ситуациях? Что делать? Уже осознав, что мне некуда скрыться, я ощутил прикосновение на моем плече. Обернувшись, я увидел белокурую девушку, начавшую танцевать вокруг меня. Ее звонкий смех заставлял меня кричать от боли. Я больше не мог бежать и, схватившись за голову, упал лицом в землю. И тут наступила тишина. Она исчезла… Но, открыв глаза, я обнаружил, что моя теория была ошибочна. Она здесь. Но уже нет той веселой девчушки. Ее облик похолодел: волосы стали цвета снега, лицо – бледное, глаза пустые, как стекло. Она пугала меня, но почему-то я не мог перестать смотреть на нее. - Идем. Нас ждут, - прошептала девушка, протянув мне руку. В незнакомке было что-то такое таинственное, загадочное – я не мог ей отказать. И, взявшись за руки, мы пошли в неизвестность.***
Каждую ночь, все эти две недели, этот жуткий, пробирающий до мурашек сон приходил к Гарри. «Почему? Почему именно этот сон? Зачем? Что это значит? И кто эта девушка?» – он задавался этими вопросами все время, проведенное в больнице, но они так и остались без ответов витать в пропитанном медикаментами воздухе.***
Превозмогая жуткую боль, Гарри распахнул глаза. Белая палата и запах местного раствора, врезавшийся в сознание, как воспоминание о детстве, вернули его к жизни. Постанывая, он, крепко упираясь руками о каркас кровати, попытался перейти в сидячее положение. Одно движение, и резкая боль захватила его, заставляя кричать. В ту же секунду в палату вбежала медсестра: - Что вы сделали? – крикнула она, но пациент уже почти не слышал ее: все помутнело в глазах, а боль стала настолько сильной, что он ничего не мог с собой поделать. Очнулся парень только на вторые сутки. Лечащий врач сказал, что это последствие черепно-мозговой травмы, и ему повезло: за последние несколько лет в Англии еще никому не получилось так отделаться после прямого удара молнии. Радоваться? Или нет? Гарри было не до этих статистик, сейчас его волновало только два вопроса: скоро ли он поправится, и приходил его кто-нибудь проведать. - Сэр, - прошептал он врачу, и мужчина пожилого возраста принялся внимательно его слушать. – Она пришла…? Моя мать… Она приходила? - но тот лишь отрицательно покачал седой головой. - Мы ей сообщили, парень. Может, у нее дела, - надежда в глазах парня угасала с каждым произнесенным словом, а боль от этих слов была настолько сильной, что он больше не ощущал всех последствий его травмы. - Может, - еле выговорил Гарри, опустив свои глаза на руки врача, чтобы хоть как-то отвлечься. Последующие четыре часа в его голове крутилось одно лишь слово - «может».End
Сейчас он стоит там, откуда совсем недавно сбежал. Но вернулся он сюда только лишь для того, чтобы взглянуть в глаза той женщине, которую прежде считал мамой. Стоя на крыльце, Гарри поправил сползающий с плеча рюкзак, и нажал на дверной звонок. Сердцебиение усилилось, а ноги его уже готовы убежать прочь. Послышались шаги, и дверь открылась. Перед ним стояла уже не такая молодая женщина, какой она была пару недель назад: лицо было помято, кожа приобрела неестественный оттенок, а под глазом виднелась гематома. - Гарри? – прошептал дрожащий голос Энн. - Мама? – единственное, что он мог выговорить, посмотрев в уставшие глаза матери, в которых было столько боли, что, казалось, для любви просто не осталось места.