Где-то «за»

Где-то за тридцать. Я не доживу. Обхуярюсь белыми дорогами, разобьюсь на взятом в кредит Porsche или сигану с моста, сжимая в руках бутылку виски, как символ всей своей важности. Не покроюсь морщинами, не буду, стоя в душе, сквозь зубы материться на появляющийся целлюлит и ранние растяжки. Не буду по утрам в спешке замазывать консилером круги бессонных ночей, не буду краснеть на родительских собраниях, не буду стареть больше, чем до двадцати девяти. Всё по плану. Обхуярюсь белыми дорогами, разобьюсь на взятом в кредит Porsche или сигану с моста, сжимая в руках бутылку виски, как символ всей своей важности. Где-то за... замуж. Выйду. Обязательно. На месяц-другой. За тебя, за него, за того бармена с умилительной улыбкой, ну, ты должен его помнить. Я же влюбчивая. Постоянно влюбленная и тобою недо_любимая. Влюбчивая. В себя, в тебя, в него, в парня, которого случайно заприметила в троллейбусе. Мы поженимся и, чёрт вас всех побери, это будет лучшее время. Самое яркое и горячее. Самое моё. Всё по плану. Выйду замуж, обязательно. За тебя, за него и за бармена. Где-то за «раньше». Мне немного за почти_восемнадцать. С отсутствующим лицом захлёбываюсь в себе, теряю идеалы один за другим и всё ещё надеюсь, что кто-то придёт, услышит мой молчаливый крик о помощи, слышишь, я именно к тебе обращаюсь. Безуспешно. Делаю затяжку. Сигареты – мужские, крепкие и горькие, но именно такие, как надо. Такие, после которых не хочется жалеть себя. Предки бранятся на повышенных тонах хуй-его-знает-о-чём, а я сваливаю. К тебе. Ты же никогда не против, что я прихожу вот такая. То ли разбитая, то ли убитая. Но на ночь останусь. Опять. Кажется, именно тогда всё начало идти не по плану. С отсутствующим лицом захлёбываюсь в себе, теряю идеалы один за другим и всё ещё надеюсь, что кто-то придёт, услышит мой молчаливый крик о помощи. И уже ни к кому не обращаюсь. Кроме тебя. Бесполезно. Где-то за мною. Выстраивается очередь детей-максималистов, воспитанных опустошенностью самих себя и постоянно пытающихся поддержать тот колыхающийся на ветру сомнений огонёк, горящий где-то внутри. Экзистенциально поражённые не_личности, убивающие себя за родительские деньги, продающие себя за красивые глазки, прожигающие себя за собственную обречённость. Такие прекрасные в своей беспросветности. Такие пафосно одинокие и непонятые. Всё по плану. Я тоже. Убивающаяся-продающаяся-прожигающаяся. Самой себе не нужная.