Дивнi створiння, у них з мiзкiв стирчить корiння...

Еще один солнечный день. Правда, солнечный ли? Алень выглянул в окно, и тут появились они: деревья, деревья, деревья... "Невнимательный садовник" со всей своей свитой. И такая фоновая заставка на каждое утро. Было бы все прекрасно, если бы не тот факт, что март бывает не только у котов. Любовное томленье не давало жизни уже давно, и было не так много средств хоть немного отвлечься от назойливых мыслей. Но Алексаравиукень был из упертых. Или нелюдимых. Или еще каких-нибудь. Он не хотел вдаваться в нормальные способы снятия напряжения. Только спорт, только хардкор. Поэтому рогатый-сохатый влез в штаны и, не утруждая себя еще хоть какими-нибудь тряпками, выбирался из своего дома через окно второго этажа. Это был чистой воды выпендреж: к особнячку Аленя прилагалась вполне нормальная, не очень запертая дверь. Но выбираться из дома, рискуя своей очаровательной шейкой - самое оно. Парень залез на подоконник, распахнул окна настежь и прыгнул. Впрочем, вольный полет парню не грозил - через мгновение он уже вцепился в ближайшую веточку. Прыжки по деревьями не были любимым занятием Алексаравиукеня, ведь велик шанс зацепиться рогами за ветки, не удержаться на скользкой коре, или, как сейчас, получить набор впечатляющих царапин. Но пекущие ссадины оказали неплохую услугу - зов природы хоть и не умолк, но стал хотя бы гораздо тише, где-то на уровне шепота. Вдоволь наскакавшись по лесу да напрыгавшись через ручьи, Алень выбежал к огромному дубу. Лесной гигант, как и многие старики, обладал весьма неуживчивым характером, и ближайшие деревья держались от него на почтительном расстоянии. Приняв решение отдохнуть в тени перед новой пробежкой (до озера, затем с десяток кругов вокруг, в воду пока не стоит лезть, холодная ещё), Алень подошел к дереву. Но стоило ему приблизиться, как откуда-то из кроны дерева раздалось "Ой!", треск веток, и, как первопричина этого шума - парень, свалившийся точнехонько на Алексаравиукеня. - Феликс! - взвыл рогатый, хватаясь за рог. - Мне тоже больно, - немного обиженно надув губки, заявил вчерашний знакомый. Налетев на один из рогов при падении, он разорвал себе тунику; из-под лохмотьев выглядывал недурной кровоточащий порез... и маленький сосок! Чуть не взвыв, Алексаравиукень сел, перекрестив ноги таким образом, чтобы это чудо не заметило стояка. Решив, что Аленю плохо, Феликс наклонился к нему; охваченный желанием, рогатый схватил паренька за руку и дернул на себя. Не ожидавший такого, Феликс упал на сохатого, обхватив его шею руками и уперевшись коленом в стояк. - Что это? - удивленно спросил паренек, начав энергично двигать коленкой, чтобы ощупать неведомый объект. Судорожно вздохнув, Алень оттолкнул чудного знакомого: - Не дави... на раны, Феликс. - Рана? Ее надо обраб... - Нет-нет-нет. Я сам дома займусь, - быстро проговорил сохатый. И тут в его рогатую и лохматую голову пришла шальная мысль: - Не проводишь? - Ты что, так ударился, что уже плохо дорогу помнишь? - невинно спросил паренек. - Да думаю, не дойду, - прикидываясь больным, приглушенно простонал Алексаравиукень и вытянулся на траве под обеспокоенным взглядом Феликса. - Очень плохо? - Угу, - и зыркнул хитро на чудо, любящее падать с деревьев. Верит? Тот сидел на траве и явно что-то обдумывал. Потом поднял свои голубые глаза на жертву своей потери равновесия: - Подождешь немного? Мне нужно ягоды собрать... - Какие, к черту, ягоды?! - прорычал Алень. - За которыми меня старейшина послал, - спокойно ответило чудо. - Сейчас же весна! - Но старейшина... Договорить Феликс не успел. Алексаравиукень молниеностно встал, перекинул блондина с корзинкой через плечо и направился в сторону своего дома. Пора утолять зов природы.