Достучаться до твоего сердца

Я пошарил в кармане, достал сигареты, закурил. Утро началось не лучшим образом. Наверное, во сне я придвинулся слишком близко к нему, да ещё и за талию обнял. Пробуждение было неожиданным: шипение, ругань, а потом резкая тупая боль в боку. Казуки вскочил с дивана. - Твою же мать! – процедил он. – Тебя связывать перед тем, как ложиться спать?! - Можешь связать и отшлёпать, - томно протянул я и облизнулся. - Да пошёл ты, - махнул рукой Казу. Потирая бок, в который он заехал мне локтем, я сел. И невольно залюбовался объектом обожания: бледноватая нежная кожа, выделяющиеся ключицы, длинные волосы, на животе поблёскивал пирсинг, до которого с необычайной силой хотелось дотронуться языком. Захотелось его всего и немедленно… Я мысленно дал себе пощёчину, пока желание не захлестнуло мой разум. Пришлось притвориться обиженным. - А что тебя не устраивало?! Ксо! У тебя острый локоть, которым ты больно бьёшься. - Держи свои грабли при себе, или в следующий раз я их сломаю, - не меняя гневного тона, произнёс Казуки. - В следующий раз? – оживился я. – Так может, без прелюдий? Ты мне сразу дашь… - С огромным удовольствием! – сладко пропел Казу, похрустывая костяшками. – В челюсть или по печени? - Фу-у, какие мы злобные, - фыркнул я, потянулся и плавно поднялся с дивана. От меня не укрылось, что объект моей страсти прошёлся по мне взглядом и что-то проворчав, пошёл в душ. Я, вкинув в рот остатки ужина, засобирался на работу. Предстоял тяжёлый день, с которого я планировал улизнуть пораньше. Но, как выяснилось позже, это оказалась напрасная затея. Я не то, что не ушёл раньше, а меня даже задержали дольше обычного. Кроме того, я стал неважно себя чувствовать: голова раскалывалась, всё тело ломило и мне хотелось как можно скорее принять горизонтальное положение. Шмыгая носом, я ввалился в квартиру. - Я дома! - Ну, и где тебя носило? – тоном, способным лето превратить в зиму, поинтересовался Казуки. - Я того… на работе задержался, - хрипло выдохнул я и снова шмыгнул носом. – Извини… - Ты опоздал на ужин, значит, автоматически его лишаешься. - Да я не против, - взъерошив волосы, ответил я, пошатываясь. Мне было сейчас всё равно, хоть бы неделю не кормил. – Только бы до постели добрести… Если бы Казуки меня не подхватил, я бы рухнул прямо в прихожей. Послышалась ругань. - Ты что, надрался?! Какого хрена на ногах не стоишь? Он принюхался, и не найдя ничего подозрительного, удивлённо приподнял брови. Но меня не отпускал, а бережно придерживал за талию. В другое время я бы непременно этим воспользовался. - Просто устал на работе. Ничего особенного. - Да ты же весь горишь! Заболел, что ли? – обеспокоенно спросил Казуки. - Тш-ш… Не кричи… Голова, - поморщился я. - Немедленно выпей лекарство и ложись. - Да зачем мне лекарство? – возмутился было я, но, наткнувшись на строгий взгляд Казу, замолчал. В такие минуты лучше сделать, как он говорит, иначе силой заставит. Когда-то я имел неосторожность заявиться в нашу комнату в общаге в нетрезвом виде, Казуки это разозлило и он потащил меня в ванную, где, запихнув в ванну, поливал ледяной водой. Ощущение было отвратительное. С тех пор я пообещал себе не напиваться. Во всяком случае, не в присутствии Казу-тяна. Казуки довёл меня до дверей комнаты и ушёл на кухню. Моих сил хватило на то, чтобы выпить лекарство и раздеться. С трудом добрался до дивана… И тут меня начало трясти. Ксо! Только этого не хватало! Я так болел только в школе. Накрывшись с головой, я не услышал, как в комнату вошёл Казуки. - Замёрз? Вопрос долетел до меня, словно через слой ваты. - А к-как ты д-думаешь? – глухо отозвался я из-под одеяла, отбивая зубами дробь. Вместо ответа Казуки накинул на меня ещё одно одеяло и, кажется, плед. Он бы, наверное, набросал что-то ещё на мою «берлогу», но не мог по одной причине – больше ничего не было. Некоторое время было тихо, и я уже вознамерился поспать, как мой покой был нарушен. Казуки приподнял край одеяла. - Эй, Манабу! Я тут поесть тебе принёс. - Не хочу я есть. - Я что, спрашиваю, чего ты хочешь? Вылезай и ешь, давай. Тебе силы нужны, чтобы с простудой бороться. Эту реплику я не смог оставить без внимания. Высунул голову из «берлоги» и нос к носу столкнулся с нарушителем моего покоя. - Казу-тян, ты считаешь, что у меня нет сил? Зря ты так думаешь… Его горячее дыхание обжигало. Я чуть подался вперёд и накрыл его губы своими. Эти желанные, нежные, сладкие губы!.. Я слегка провёл по ним языком. Но тут Казуки отошёл от шока и я тут же получил лбом по переносице. - Ты рехнулся?! – прошипел Казуки и отскочил от дивана. - Чё-ёрт… как больно… - я потёр нос и попытался не обращать внимания на танцующие звёздочки перед глазами. – Казу-тян, у тебя лоб железный! Ты мне чуть не сломал нос! У меня и так голова болит… - Я тебя предупреждал. Жри, давай, а потом спать. И лекарство выпей! Как только Казуки ушёл, я выбрался из горы одеял. Пахло очень вкусно. Жидкий рис! Он его приготовил специально для меня! Я аж глаза прикрыл от удовольствия. Он всегда, сколько я его знаю, прекрасно готовил. А теперь персонально для меня сделал рис. Уже засыпая, я подумал, как же сильно я люблю Казуки. * * * Уже давно перевалило за полночь. Я заварил чай, налил в чашку и присел с ней на край стола. И чего этому придурку вздумалось меня целовать?! Это всё простуда, жар. В нормальном состоянии он бы не… Я задумался и невольно коснулся кончиками пальцев губ. Странные ощущения. Одно дело, когда целует девушка, а тут… В принципе, разницы никакой, но… Опомнившись, я вздрогнул. Подлетел к окну. - Чёртов придурок! – я распахнул окно, и холодный ветер дунул в лицо. Это привело меня в чувство. Первой мыслью было пойти и набить морду извращенцу. Но потом я вспомнил, что и так уже это сделал. Надо бы льда приложить, иначе синяк будет. Заглянуть к Манабу таки надо, проведать… Отпив уже холодный чай, я поморщился. - Дерьмо! Из-за него всё нахрен остыло! Я злился на него, за то, что он заболел, за то, что я теперь заботился о нём, за тот поцелуй, в конце концов! А на себя я злился в первую очередь. Со мной что-то происходило и мне это очень не нравилось, потому что виной всему был Манабу. Его глаза, которые затягивали в свою глубину, нежный голос, улыбка, всё это стало вызывать во мне странные, противоречивые чувства. Как можно тише подкравшись к дивану, я включил ночник и глянул на парня. Его глаза были плотно закрыты и изредка подрагивали длинные ресницы. Он тяжело дышал. Я отвёл в сторону тёмную чёлку и коснулся лба. Температура не спала и Манабу едва ли не горел. Я вздохнул. - Угораздило же тебя, - тихо сетовал я. – Никогда серьёзно не относился к своему здоровью, бааака. Сходив на кухню, я соорудил компресс и положил его на лоб Манабу. Тот заворочался и попытался отбросить холодный предмет. Но я придержал его руки, прижав их к одеялу. Парень что-то пробормотал во сне. Каким же он казался беззащитным. Захотелось его пожалеть, обнять, коснуться губами его горячего лба и забрать себе эту простуду. Только бы он не мучился! Я ещё раз очертил взглядом полураскрытые губы Манабу и сглотнул. Неужели извращенские наклонности передались через поцелуй? Я запретил себе думать об этом и пошёл менять компресс. * * * Проснулся я от того, что совсем рядом звонил мобильник Манабу. Оказалось, что я задремал, сидя на полу, и у меня зверски затекла спина. Я поднялся, кряхтя и постанывая, костеря, на чём свет стоит, тех, кто звонил. Уйдя с телефоном на кухню и прикрыв двери, я, зевая, ответил. Звонили с работы Манабу. - Нет, он не придёт. Заболел. Простуда. Да-а, я ему передам. Я потянулся до хруста в позвоночнике. На часах была половина восьмого утра. Ну вот, поспал три часа… И куда сейчас? В кресло досыпать или уже готовить завтрак? Спешить мне было некуда - заслуженный выходной. Раздумывая над этим вопросом, я зашёл в комнату. Манабу не спал, значит, слышал, что я его отмазал от работы. - Как самочувствие? – спросил я, плюхаясь в кресло. - Нормально, - улыбнулся он. – Курить хочется. Не знаешь, где мои сигареты? - А в челюсть случайно не хочется? – проникновенно поинтересовался я. - Случайно нет, - всё так же улыбаясь, ответил Манабу. – У меня ещё после вчерашнего нос болит. Никакого у тебя сострадания к больному! - Болит ещё, да? – я в одно мгновение оказался возле него и присел на диван. – Ты извини, как-то само получилось. - Ничего, сам виноват… - тихо произнёс он. Глаза Манабу такие ясные, но в то же время такие глубокие, что хочется в них утонуть. Осторожно ощупав его переносицу и убедившись, что там ничего серьёзного нет, я облегчённо вздохнул. Но вот отвести взгляд от глаз Манабу оказалось не так просто. Я и сам не заметил, как склонился над ним. Кровь бешено застучала в висках. - Ка… зуки… - пробормотал Манабу и облизнул пересохшие губы. Я как зачарованный проследил за перемещением его язычка, и мне вдруг стало жарко. – Если мы сейчас же не увеличим расстояние, то я за себя не отвечаю. Я удивлённо моргнул. - Всего лишь хотел убедиться, что твой нос цел. И кстати, температуры, наконец, нет, - скороговоркой оттарабанив, я подскочил, словно ужаленный, и скрылся в ванной. Теперь о сне не могло быть и речи. «Да что со мной такое? Почему? Почему во мне стало просыпаться желание? Какого…!» Я сцепил зубы и принялся умываться. Вода была ледяной, именно то, что надо. Успокоившись, я таки пошёл готовить завтрак. * * * За секунду до того, как Казуки выскочил из комнаты, моё тело изогнулось от сладкой судороги, и я чуть ли не до крови прикусил губу, чтобы заглушить стон. Да уж… Такого со мной ещё ни разу не было – меня довели до оргазма, даже не прикасаясь. Мало того, Казуки даже не знал об этом. Хотя и хорошо, что не знал. Иначе, лететь бы мне с лестницы… Невольно усмехнувшись, я поднялся с дивана, меня всё ещё била лёгкая дрожь, и побрёл в ванную. Интересно, долго я так продержусь? Он же меня с ума сведёт! То ласковый и заботливый, то матерится и кулаками машет… Как мне тебя понять, Казу-тян? Наплескавшись под душем и обернув бёдра в полотенце, я появился на кухне. Казуки что-то куховарил. Завидев меня, он остолбенел. Ещё бы! Почти обнажённый, с волос вода стекает на ключицы, на грудь… Хотел я уже было порадоваться произведённым эффектом, как мой возлюбленный вышел из ошалевшего состояния. И взорвался. - Какого чёрта ты творишь?! Я всю ночь не мог тебе температуру сбить! К утру тебе немного легче стало и ты уже голяком разгуливаешь! Кто тебе вообще вставать разрешил?! - Да тише ты, Казу-тян, - я примирительно поднял руки. – Я хорошо себя чувствую, вот и встал. А потом услышал ароматы еды и заглянул сюда. Уже ведь пора завтракать. Я сделал шаг к притихшему Казуки и обнял за шею, проникновенно заглядывая в его чарующие глаза цвета чёрного шоколада. Когда он сердился, то в них появлялись светлые крапинки, и это было до невозможности красиво. - Ты не спал всю ночь? Сидел возле меня, менял компрессы. А я-то думал, что мне приснились твои нежные руки. - Да, не спал. Подумаешь, какие мелочи, - буркнул Казуки, отвернувшись. – А завтрак я бы тебе принёс в постель. Кстати, о руках… Отпусти меня. - Завтрак в постель? – я приподнял брови. Руки, тем не менее, не убрал, а переместил на спину, а затем и на талию, притягивая к себе. – Это после поцелуя? Казу-тян, милый, это слишком… - не удержавшись, я наклонился к его манящей шее. - Никакой я тебе не «милый»! – крикнул Казуки и, дёрнувшись в сторону, врезался боком об угол стола. Выругался. – Придурок! После болезни лежать надо, вот я и думал, что ты будешь есть на диване. Хочешь снова проваляться с температурой? Вперёд! Но на этот раз я не буду с тобой нянчиться! И не смей ко мне прикасаться! - Всё-всё, молчу в тряпочку и руки не распускаю. – Пока Казуки не запретил мне что-то ещё, я поспешно удалился в комнату, одеваться. А то ведь и правда, снова заболеть недолго. После завтрака Казуки засел за компом, а я, вымыв посуду и закинув бельё в стиральную машинку, завалился в кресло с гитарой. Казуки искоса глянул на меня, но возмущаться не стал. Он, конечно, играл намного лучше меня и частенько выступал с друзьями в клубах. Я же иногда баловал их своим присутствием. Чаще бывать с ними не позволяла работа. Однажды, после какого-то выступления, Казуки заявился не совсем трезвый с какой-то девицей, и они развлекались до утра. А я с ума сходил от ревности, кусал губы и едва ли не выл от досады. Чтобы не слышать, что происходило в комнате, я решил побродить по ночной улице, от переживаний выкурив целую пачку. Только когда рассвело, я вернулся. Его подружки уже не было. Сам же Казуки выглядел довольным и даже шутил. Я тогда игнорировал его несколько дней, хоть это и было тяжело. Но долго я не могу на него сердиться, тем более, почувствовав что-то неладное, он купил большой торт и за вечер мы его умяли. Угораздило же меня влюбиться в злобного натурала. Да и не просто влюбиться, а до безумия! Я не представлял своей жизни без Казуки. Хоть временами я разрывался между желаниями придушить или изнасиловать это ходячее воплощение моей мечты. Почувствовав на себе мой пристальный взгляд, Казуки поёжился. - Манабу, прекрати насиловать меня взглядом, - процедил он, не поворачивая головы. – Ты меня отвлекаешь. Я возмущённо фыркнул. Угу, было бы от чего. - Неужели отвлекаю? – деланно поразился я. – От знакомства с очередной «подружкой на ночь»? - А если и так? – Казуки с вызовом глянул на меня через плечо. - Да мне фиолетово, - я пожал плечами и нежно провёл рукой по грифу. - Значит, не будешь ревновать, как прошлый раз? – Казу хитро прищурился. - Нет. – Я взял пару аккордов. Только бы он не заметил, что я заволновался. - Отлично! Сегодня проведу ночь с Мизу-тян, - в его голосе послышалось торжество. – Ну, а поскольку ты болеешь, то посидишь на кухне и не будешь нам мешать. Казуки откинулся на спинку стула, потянулся, выгибаясь, запрокидывая голову, выставляя напоказ шею и ключицы. Ну и чего он добивается? «Такой домашний и соблазнительный,» – залюбовавшись открывшейся мне картиной, я с трудом сглотнул слюну. Он специально? Издевается? Явно ведь провоцирует. А я, естественно, не могу сдержаться. - Ты не понял. – Я поставил гитару у стенки, плавно поднялся и направился к нему. – Я не буду ревновать, как в прошлый раз. – Нависая над Казу, я прижал его запястья к подлокотникам и жарко прошептал на ухо. – Ты меня сводишь с ума… Казуки тут же напрягся и в следующую секунду я получил коленом в живот. Отпустив руки, я со стоном согнулся пополам, опускаясь на пол. - Какая же ты сволочь… - процедил я сквозь стиснутые зубы. - Угу, даже не представляешь, КАКАЯ! Я тебя уже не один раз предупреждал, - сухо произнёс Казуки. – Не нарывайся. Лучше иди, отдыхай, ты ведь, кажется, болеешь. Где-то в недрах кухни зазвонил его мобильник, и он отправился на его поиски. Я поднялся, цапнул подушку с дивана, прижал её к животу и скрутился калачиком в кресле. Казуки появился в комнате, натянул мастерку, накинул сверху куртку. Бросив на меня косой взгляд, он молча вышел. «Ну вот, отправился на очередное свидание,» - уже засыпая, горестно подумал я, и уткнулся лицом в подушку.