Десять оттенков

— Инуяша! Он знает этот тон. Уши сами вытягиваются в её сторону, и он всегда поворачивается следом, потому что знает: сейчас будет веселье или новое угощение. Тогда улыбка нахально растягивает углы его губ, глубоко плюя на желание хозяина стать грозным демоном. — Инуяша! Этот зов он слышит всегда. Из любой тьмы, из любого кошмара. И всегда рвётся к ней, и неважно, сколько крови он потерял от полученной раны, как сильна боль… Он просто не может не отозваться, когда в её голосе столько страха. Страха за него… — Инуяша! Этот тон вынуждает его вздрагивать всем телом и мечтать провалиться сквозь землю… Или хотя бы оказаться за тысячи ли отсюда. Нет, она опять ни слова не скажет по поводу его отлучки, но в одной этой интонации столько обиды, что он чувствует себя последней сволочью… — Инуяша! От болезненного выдоха у него всегда сжимается сердце: не сумел… Опять — не сумел спасти. Но опять — она рада ему и всегда пытается при этом улыбнуться побелевшими губами, которых в очередной раз едва не коснулась смерть… — Инуяша! Как можно произносить его имя так тихо и проникновенно, он до сих пор не понял, и, наверное, так никогда и не поймёт. Здесь и «Я всё понимаю», и «Я всегда буду с тобой», и банальное «Я рядом. Что бы ни случилось…» Но она использует эту интонацию так редко… — Инуяша! От этого тона он всегда теряется. От него хочется одновременно скулить и крушить всё вокруг, но вместо этого он бестолково топчется вокруг неё и повторяет: «Не плачь! Прекрати плакать!» И всё внутри сжимается от солёного запаха её слёз. — Инуяша! Этого достаточно, чтобы он вздрогнул всем телом. В этом крике всегда столько ужаса… Когти сразу удлиняются, и дрожит каждая мышца… «Опасность!» Ведь только он может её защитить. — Инуяша! Ничего доброго, разумного и светлого в ближайшее время не ожидается… Скорее всего, она опять обидится, и опять придётся выяснять, кто был прав. А самое противное... Извиняться опять заставят его! — Инуяша! Он просто ненавидит этот тон. И каждый раз отчаянно напрягает каждый мускул. Нет уж, дудки. Сегодня он не станет посмешищем. Сегодня этого он ни за что не допустит. Сегодня этого не бу… «..дет!» — клацают клыки, когда челюсть встречается с землей. Но есть и ещё один оттенок в её голосе… Тсс!.. От него он моментально вспотевает до самой макушки, а всё тело — от кончиков пальцев до низа живота — пронзают огненные стрелы. И тогда хочется схватить её в охапку, уткнуться носом в волосы и вдохнуть её запах. «Моя… Только моя». Но он никогда так не делает. В такие моменты он просто не может её будить.