Бабочка

Х сидел в комнате, слегка покачиваясь, совершенно ничего не понимая. Он не слышал ни криков девушки за стеной, ни плача ребёнка, ни отчаянных ударов в дверь. Х было всё равно. Он был в своём раю, он был счастлив. Ему казалось, что он – парящая над неестественно ярким миром птица: гордая и свободная, как несущие его на своих волнах потоки ветра. Душа Х ликовала. Х не знает, что сейчас та, которая его любила, рыдая, пытается объяснить маленькому мальчику, почему надо уходить, и почему нельзя остаться с папой. Не знает, что мать несёт в ломбард обручальное кольцо - единственное, что осталось от его отца - чтобы не умереть с голоду. Сейчас для Х этого не существует. Он счастлив. Вдруг картинка резко меняется. Вместо ясного голубого неба откуда-то появился облупленный потолок с сиротливо висящей лампочкой без всякого абажура, вместо крыльев и пронзительно-ярких цветов – старое продавленное кресло и скучные засаленные обои, клоками свисающие со стен. Х вяло оглядывается, всё ещё слабо воспринимая реальность. Мыслей нет, только слабые отголоски той невероятной эйфории, затихающие под влиянием убогой действительности. Полная апатия, клонит в сон. Но что-то не так. Что-то мешает. Сквозь затуманенный разум не сразу приходит понимание, что он в квартире не один. Нарастающее чувство тревоги никак не дает расслабиться и провалиться в столь желанный сон. Подозрительно знакомый высокий женский голос достаточно громко что-то говорил, но Х никак не мог разобрать, что именно. Вдруг голоса затихли, вместо них Х услышал торопливые шаги и какое-то копошение. Вялое сознание говорило, что надо бы посмотреть, что там происходит. Преодолевая навязчивое желание никуда не идти, Х всё же поднялся и медленно, слегка пошатываясь, побрёл к когда-то выкрашенной синей краской двери. Щелчок задвижки, и он уже в тёмном коридоре. Х шёл, судя по смутным воспоминаниям, на свою кухню. В небольшом помещении, скупо обставленном исключительно самыми необходимыми вещами, было прохладно, из открытого окна дул слабый ветерок, и ничто не мешало ярким солнечным лучам освещать каждый сантиметр пространства. На подоконнике сидел маленький мальчик, увлечённо играющий оконным шпингалетом. Солнце переливалось в его пушистых светлых волосах, из-за чего казалось, будто перед тобой крохотный ангел со светящимся нимбом над прелестной головкой. Вдруг это маленькое чудо обернулось, видимо, увидев отражение Х в оконном стекле. - Папочка! Искренняя улыбка и чистый звонкий голосок сына заставили шевельнуться в Х ту единственную каплю нежности, что ещё оставалась в его прогнившей душе. Он медленно подошёл, и, положив руку на голову сына, слегка взъерошил мягкие светлые волосы. Мальчик улыбнулся ещё шире. - Ой, папочка, смотри, там бабочка! Какая красивая! Вот бы на неё поближе посмотреть! Ребёнок, настежь распахнув окно и подставляя личико потокам ветра, протянул ладошку в надежде поймать порхающее насекомое. Вдруг тишину пронзает резкий крик, донёсшийся откуда-то из-за спины Х. - Боже, нет! Восприятие времени Х, и так застопоренное, ещё больше замедлилось. Он видит, как мальчик оглядывается, и, не удержав равновесия на узком подоконнике, начинает заваливаться вперёд. Видит, как паника сменяет испуг на лице малыша. Видит, как в широко раскрытых глазах сына проскальзывает его собственное отражение и что-то ещё, практически неуловимое… Любовь? «Так неужели я достоин жизни больше?» Эта мысль послужила толчком к тому, что впоследствии сделало его жизнь, приносящую близким только страдания, хоть сколько-нибудь значимой. Не думая ни о чём, кроме сына, Х, одной рукой цепляясь за оконную раму, прыгнул следом, в последний момент успев схватить мальчика за ногу. Резким рывком дернул его вверх, где кричала что-то мама малыша. Подняв голову, Х увидел, как девушка, благополучно затащив мальчика внутрь, пытается дотянуться до него. - Руку! Дай руку, ну же! Раздавшийся громкий скрежет резал уши. Пальцы, державшиеся за раму, больше не дрожали, просто потому, что держаться было больше не за что. Х падал. Страха не было. Всё как тогда: безоблачное небо, ослепительное солнце, и ощущение полёта. Только всё гораздо ярче и реальнее. Душа Х снова ликовала. Думал ли он о том, что через пару секунд от него останется лишь переломанное тело на асфальте? Нет. Он просто был счастлив.