Завтра

Стоит ночь, привычно опасная, холодная и тихая. Ни звука над всей страной - люди спят. Только на одной из старых просторных площадей Кабула в тишине танцуют две девушки, русская и афганка. Танцуют простой белый танец, позабыв обо всем, ничего не замечая. А на горизонте занимается пожар войны... В нескольких сотнях метров над землей густую тишь воздуха с рокотом разрезает вертолет. Он остается незамеченным. Сильный холодный ветер с пылью подхватывает с головы афганки платок и уносит его далеко в сторону. Она не замечает, не останавливается, и продолжает двигаться с Анной в такт. Анна по давней привычке считает под нос по-французски. Ее каблуки тихо стучат по плитке, вслед за ними тихо шелестят босые ноги афганки. Завтра придет Америка. Придет, вызовет к себе несчастную афганку и попытается с ней говорить. Но каждое слово теперь будет даваться ему невыносимо тяжким трудом, и, не выдержав, Америка расплачется, чуть ли не впервые за последние лет двести, если не больше. Он будет рыдать от бессилия и обиды, и в то же время продолжать говорить - что-то доказывать, кого-то обвинять, но афганка не услышит и не поймет его слов. Они, непонятные, запутанные, бессвязные, лишь пролетят мимо ее ушей и направятся куда-то дальше, унесутся далеко в просторы вселенной... На бесконечном темном небе неярко сияет множество звезд. Они - единственное, что освещает площадь в эту безлунную ночь. В их тусклом свете видно, как по щеке русской сбегает одинокая капля воды. "Это дождь", шепчет она и кружится еще быстрее. Завтра Америка, устав объясняться, приведет солдат. Дрожащей рукой он направит оружие на афганку и выдвинет свое последнее требование. Девушка побледнеет и, опустив глаза, тихо прошелестит сквозь слезы слова отказа. Она не может, просто не может. Дождь льет все сильнее, уже не разобрать, где дождь, а где слезы. Девушки прижимаются друг к другу сильнее, то ли от избытка чувств, то ли чтобы просто согреться. Ничего уже не понять, не разобрать, не увидеть. Звезды медленно угасают. Завтра... Завтра Америка не сможет терпеть. Побелев от ярости, боли и обиды, он опустит палец на курок пистолета. Под его прицелом - Афганистан. Зажатая между стеной и смертью, девушка в отчаянии прошепчет, казалось бы, последние свои слова - последнюю молитву... Постепенно дождь прекращается, роняя последние капли на каменную плитку. Анна останавливается и смотрит в опустевшее темное небо, задумавшись о чем-то. Завтра Анна, возможно, не осознавая, что становится чьей-то последней надеждой, с усмешкой скажет Америке в лицо, что, кажется, им движет лишь обида и чувство мести. Америка нацелится уже на нее. Завтра начнется война. Ночь медленно отступает, сдается первым красным проблескам солнца. Наступает новый день.