Жизнь жестока, даже к бессмертным.

Тёмный, холодный безжизненный, но такой роскошный кабинет был погружён во мрак, тяжёлые, сшитые из дорогого бархата шторы совершенно не пропускали солнечный свет. Единственным источником света был шикарный канделябр, стоявший на резном, сделанном из красного дерева, письменном столе. Тусклое свечение свечи не позволяло осмотреть всё помещение, но даже её было достаточно для того, чтобы ужаснуться тому, что происходило в данный момент в кабинете: повсюду была разбросана разорванная одежда, пол был устлан маленькими, острыми осколками разбитого окна, кое-где можно было увидеть свежие капли крови, а в центре всего этого хаоса шатен с глазами, цвета коньяка жестоко насилует серебряноволосого юношу. POV Зеро Больно. Всегда больно. Он никогда не был со мной нежен. Всегда холоден, жесток, входит, не подготовив и на всю длину, заставляя извиваться под ним и кричать от раздирающей душу и тело боли. Он никогда не прикасается ко мне нежно, не гладит, не ласкает и никогда не целует, только грубо трахает и избивает. А я? А я просто люблю его, так сильно, что не могу заставить себя не приходить к нему, в этот чёртов кабинет. Я знаю, я тряпка, размазня, я сам себе противен, что говорить о Канаме. Он ненавидит меня, презирает… Особо болезненный толчок заставляет прогнуться в спине и закричать ещё и из-за того, что острые осколки сильнее вошли в ладони и колени… Всхлипываю, я хочу, чтобы это быстрее закончилось, хочу уйти отсюда, хочу прекратить свои мучения. В эту же секунду чувствую, как напряглось тело моего мучителя и он с нечеловеческим рыком кончает в меня, до боли сжимая мои бёдра, оставляя на них следы своих пальцев…. Прикрываю глаза, давясь своим унижением и болью разъедающей душу и покорно жду, когда он выйдет из меня.…С неприятным, хлюпающим звуком он выходит из меня, поворачиваюсь, смотрю ему в глаза…, в его глазах отвращение.… Не выдерживаю этого взгляда и отворачиваюсь, руки подкашиваются, и я голой грудью падаю на осколки, не замечая боли и вытекающей из разорванного ануса спермы и крови, сворачиваюсь в позу эмбриона, прижимая ноги к груди, и прикрываю глаза, чтобы успокоиться…, успокоить обливающееся кровью сердце, возыметь власть над чувствами…. Слышу, как Канаме поднимается на ноги…, слышу, как застёгивает брюки, надевает пиджак. Он никогда не раздевается полностью. «Не нужно раздеваться полностью, чтобы трахнуть шлюху» - так однажды он мне сказал, когда я попытался раздеть его. Чувствую прикосновение ботинка к спине, я знаю, что сейчас будет. - Поднимайся, шлюхе не положено оставаться после того, как работа выполнена, - его голос, как всегда холоден, а слова режут не хуже ножа. Через силу поднимаюсь, не смотря на него, поднимаю разодранную рубашку, штаны, одеваю и, прихрамывая, направляюсь к выходу, но на самом пороге меня догоняют его слова: - Ты так жалок и отвратителен. Мрази вроде тебя не стоит находиться среди нормальных, может уже сделаешь всем одолжение и спустишь курок. Замираю, широко распахнутыми глазами смотрю в никуда. Больно…душа разрывается на части, хотя нет, она уже давно разорвалась в тот день, когда я стал принадлежать ему, теперь у меня нет души, всё, что от неё осталось – это кровавые ошмётки, больше ничего, он уничтожил всё… Моргаю, приходя в себя, и не говоря ни слова, выхожу из кабинета. Я просто не знаю, что на это ответить…. Зелёные деревья, яркое, голубое небо, сочная изумрудная трава, кристально чистый родник и высокий старинный дуб с могучими корнями и ветвями, здесь красиво, на этой поляне, я всегда прихожу сюда, когда мне плохо, а сейчас мне не просто плохо…сейчас я не чувствую, что живу, он убил меня своими словами, уничтожил, растоптал…и ведь не первый раз. Горькая усмешка искривляет мои разбитые губы, и я морщусь от боли, да, раны совсем не заживают, хотя я совсем недавно пил кровь, её кровь, кровь Юки, его возлюбленной. За это сегодня и был наказан…сначала насилие…потом изнасилование. Он всегда бьёт меня, когда я пью кровь Юки. Чёрт, и пусть я ненавижу свою сущность вампира, я пью ЕЁ кровь с наслаждение, не только утоляя жажду, но и причиняя Курану боль и это лучше всего на свете и наплевать, что после этого мне будет в сто раз больнее, ведь он постоянно втаптывает мои чувства в грязь, а я буду мстить ему, таким образом, я буду пить кровь своей сводной сестрёнки, чтобы тебе Канаме было плохо, так же как и мне. Вдыхаю свежий воздух и тут же закашливаюсь, сегодня он был ещё больше жесток: оставил три длинные, безобразные царапины на спине и похоже, отбил все органы, в том числе и лёгкие. Тяжело вздыхаю и, с трудом доковыляв до дуба, сажусь на землю, облокачиваясь на ствол…. Поднимаю глаза к небу, задумываюсь. С чего весь этот кошмар начался? Да с того, что Куран узнал о моих чувствах к нему. Я никогда не рассчитывал на взаимность, но и том, что произошло в ту адскую ночь, даже подумать не мог…. Он изнасиловал меня, мой любимый, тот из-за которого моё холодное сердце билось чаще, растоптал мои чувства, смещал их с грязью и заставил эту грязь сожрать. Воспоминания болью отдаются в сердце и самое ужасное, что я никак не могу забыть ту ночь, к моим кошмарам прибавился ещё один… Это произошло пять месяцев назад, помню, я тогда патрулировал Академию, когда он подошёл ко мне со спины и прошептал в самое ухо: «Я недавно узнал очень интересную вещь Кириу-кун….Твоя самая главная тайна, тайна, которую ты боишься и лелеешь одновременно. Если я не ошибаюсь, она ведь касается меня?». Помню собственный ужас от осознания, что он всё знает. В голове набатом билась мысль: «Он знает», паника на столько возобладала над моим разумом, что я был не в состоянии сказать, что-нибудь против. И лишь когда я услышал тихий смешок: «Значит правда» я резко развернулся к нему лицом и, как мог спокойно, проговорил: «Это наглая ложь, Куран», на, что он лишь плотоядно ухмыльнулся, и резко подавшись вперёд поцеловал меня, жадно, страстно, грубо, проникая языком в мой рот – это был наш первый и последний поцелуй. Не смотря на то, что поцелуй был грубым с привкусом моей собственной крови, я просто потонул в ощущениях и ответил, ведь меня целовал вампир, которого я люблю. Когда я собирался прижаться к нему, чтобы почувствовать всем телом, он отстраняется, надавливает на плечи, опуская на колени. «Давай сделай мне приятно, докажи свою любовь» - этот голос обволакивал меня и я не мог сопротивляться. Я был, словно под гипнозом и практически ничего не понимал, не понимал, что стою на коленях и расстёгиваю его брюки, не понимал, что делаю ему минет, всё было, как в тумане…. Способность нормально соображать я обрёл только тогда, когда Куран кончив мне в рот, (забрызгав при этом лицо) отстранился и с брезгливостью посмотрев на меня сказал: «Ты мне противен. Выглядишь, как дешёвая шлюха…хотя ты и есть шлюха, так профессионально сосёшь….Хм…а ведь таких, как ты положено использовать немного по-другому, не так ли Кириу-кун?». Его слова, голос резали, рвали, царапали, уничтожали мою гордость и моё сознание, я думал, что сошёл с ума и это всё мне кажется, я думал, что я умер и попал в Ад, но…всё было реально. Эта боль, эти холодные каре-красные глаза, в которых плещется презрение, это чувство унижения и отчаяния…. Из последних сил я пытался скрыть выступившие слёзы, поднимаюсь и, не смотря на него, направляюсь в сторону общежития…, но в следующую секунду оказываюсь на животе, прижатым к земле. «Куда же ты Зеро? Я ещё не наигрался» - жаркий шёпот в ухо…. Секунда…и я уже совершенно нагой…вторая и адская боль пронзает моё тело. Дальше бесконечный поток боли, крови и еле сдерживаемых криков…. Я не помню, сколько времени он меня насиловал, шепча пошлости и калеча тело, но точно помню, что он сказал, мне прежде, чем уйти: «Это тебе за Юки». Не знаю, как долго я там пролежал (час, а может два), но чувства, словно оставили меня, кроме холода земли, боли в разорванном анусе и теле я ничего не чувствовал, было никак, пусто и всё. В таком состоянии меня и нашёл Каен Кросс, тогда в его глазах я прочитал ужас вперемешку с яростью и болью. Ничего не говоря, он подошёл ко мне и, завернув в свою шаль, отнёс в больничное крыло. Я не позволил ему обработать свои раны, доверив своё здоровье судьбе. На вопрос Кросса: «Кто это сделал?», я ответил: «Ты сам знаешь ответ». Да, мой опекун знал, кого я люблю, знал, что страдаю, а сейчас просто понял меня без лишних слов и слёз, как присуще родителям, которых у меня нет. Больше ни говоря, ни слова, лишь погладив меня по голове, (отчего я вздрогнул) легендарный охотник покинул помещение, а я, оставшись один, провалился в спасительный сон… Выныриваю из воспоминаний, чтобы снова погрузиться в них…. Я бежал, бежал, сам не знаю куда. Снова эта боль, она разъедает моё сердце, словно кислота, её много, она безгранична. Мне больно. Сейчас я снова видел его, он обнимал её, так нежно и трепетно, словно самое бесценное сокровище. Пропуская сквозь пальцы её волосы, он что-то шептал ей на ушко, а она краснела и что-то шептала в ответ…, а мне хотелось убить их обоих, а лучше умереть самому. Сука! Как же я ненавижу тебя Юки Кросс, тебя и ЕГО…. Сердце обливалось холодными слезами, а ноги, словно не мои, подкосились и я рухнул на землю раздирая колени в кровь, закрыл лицо руками и взвыл в голос, выплёскивая со слезами всю накопившуюся боль… Кабинет – это его кабинет. Зачем Ханабуса и Акацуке привели меня сюда? Для ещё одной порции унижения? Нет, нужно уходить…, но я не успел. «Уже уходишь? Останься, ведь сегодня тебе уготована честь стать моей игрушкой, разве не об этом ты мечтал?» - снова этот обволакивающий, бархатный голос ,так хочется покорится…, но не в этот раз. «Не об этом. Я ухожу, ищи другую игрушку» - холодно говорю я, смотря в насмешливые, цвета виски, глаза, а потом разворачиваюсь…и оказываюсь прижатым к стене. «Не уйдёшь, я отыграюсь на тебе за все страдания, за всё Кириу Зеро» - почти рык, а в следующий момент вспышка боли и долгая, адская ночь, ночь насилия, ночь боли, ночь криков, ночь унижения, ночь, поставившая на мне клеймо принадлежности Курану Канаме. Я стал его игрушкой, которую можно бить, насиловать, изувечивать, сломать, убить… Сегодня всё было намного хуже, чем обычно, а слова, которые он мне сказал, прежде, чем я ушел, ранили сильнее, чем куски стекла которые он на меня осыпал. «Ты так жалок и отвратителен. Мрази вроде тебя не стоит находиться среди нормальных, может уже сделаешь всем одолжение и спустишь курок» - эти слова эхом раздаются в голове и наводят на определённые мысли. А, что если…? Понимаю зажатую в руке «Кровавую розу». Горько ухмыляюсь. Кому от этого станет хуже? Юки поплачет и успокоится, утешившись в ЕГО объятьях, Каен Кросс…ему одному будет плохо, он один всегда обо мне заботился он и Ягари, но спустив курок облегчу ли я им жизнь? Ответ приходит сам. Приставляю дуло Кровавой розы к виску и прежде чем нажать на курок, шепчу: - Я люблю тебя, Канаме. Конец POV Зеро.