Накрашенные ногти не повод для шуток

С Дженсеном никогда не бывает скучно. Дженсена можно изучать бесконечно. - Привет, - облизывание губ. - Что, сразу с порога? - Что? - хмурится и смотрит непонимающе. - Привет-привет, - Миша расплывается в улыбке: не говорить же, что знает каждое из его облизываний, и это - нарочито небрежное - из тех, что выдает волнение. Дженсена очень интересно изучать, и Миша не может сдержаться - кладет ладонь на его талию и притягивает к себе, прижимаясь грудью. Четыре секунды тепла и терпкого запаха горячей кожи - он явно только из душа. - Второй раз за день, - констатирует, приподнимая бровь с бесящим спокойствием. - У нас новый вид обнимашек?.. - сводит лопатки вместе - не отстраняясь, но выпрямляясь. Миша знает: так Дженсен обращает в свою пользу всегда почти неощутимую разницу в росте. - Ты против? - сделать взгляд невинным. Когда же наконец придет время для раздраженного: "Хватит..." низким голосом? Это игра, и очень хочется вырвать победу. - Да без разницы, - Дженсен складывает руки на груди и проходит в комнату. - У меня фен не работает, можно воспользоваться твоим? - останавливается возле зеркала и без особого интереса перебирает брошюры отеля. - Можешь даже воспользоваться мной, - такие ответы не входят в повседневную программу, но волосы Дженсена мокрые, и дурацкие капли явно что-то имеют против Мишиной дружбы с Эклзом - с бесцеремонной эротичностью скользят по затылку под его белую футболку, вынуждая смешок в конце предложения быть наигранным и чуть невпопад. - То есть... можно, - не оборачивается, но даже так понятно, что хмурится. Хмурится, но не останавливает. Сукин сын. - ...как кстати прошло? - Миша усаживается на кровать и покачивает ногой, наблюдая за мужчиной. Плечи Дженсена при усмешке на пару секунд приподнимаются, отчего футболка задирается на пояснице. Видны аккуратные ямочки на спине, и Миша инстинктивно делает короткий выдох - такие созданы для вылизывания. Голова Дженсена опущена, и даже в отражении не видно выражения лица: - А ты и не знаешь? Ведь, конечно, не ты участвовал в этом вручении мне трусов перед хреновой тучей народа? - кажется, злится. - А, Коллинз? - да, очень злится. - Ты отлично держался, - Миша спокойно улыбается и мысленно обводит в воздухе его красивую линию плеч. - И это вроде все же шорты, - Миша клонит голову: кто в здравом уме вручит Эклзу трусы? - Трусы - это вообще не твое, честное слово. Дженсен издает что-то вроде фырканья надменного кота, которого - к его искреннему удивлению - всего лишь одной рукой спихиваешь со стула. Ему противопоказано не только нижнее белье, но и вся одежда - Миша приходит к этой мысли, когда тот, так и не найдя в своем арсенале подходящей остроты для ответа, склоняется над столиком сильнее и расставляет ноги шире. - Я тебя хоть стулом не пришиб там? - тянет гласные, все еще не поднимая головы. Дженсен опирается на локти, выгибаясь в спине - как раз так, чтобы можно было удобно пристроиться сзади, медленно скользнуть ладонью под резинку штанов и, прижавшись к затылку губами, прочувствовать его "Ах..." полной грудью, когда коснешься лобка подушечками пальцев. Миша пытается прекратить мысленно считать, какое количество стран нужно лишить годового бюджета, чтобы хотя бы примерно прикинуть ценовую категорию места с этим видом на Дженсена ("Вам по системе "Все включено"? Хотите иметь возможность надавить ладонью между лопаток и вжать в стол, резко спуская с него штаны до колен? Как бонус прослушивание низкого рычания при обхвате ладонью его большого члена, очертания которого Вам, должно быть, известны по тем случаям, когда Дженсен Эклз внимал голосу разума и не надевал нижнее белье. Или предпочитаете программу попроще - беззастенчиво пожирать глазами и не иметь возможности притронуться? Тут бонусом дружба и сомнительные недомолвки, но все равно рекомендуем - и кстати такой пользуется Миша Коллинз, наш постоянный клиент"), и тихо смеется: - Дженс, ты, кажется, путаешь разницу между "участливым" и "самодовольным" тоном, - здесь главное сделать паузу и не дать сорваться с языка: "И мне это нравится". Потому что они друзья. Дженсен не отвечает, уткнувшись в меню. - Ты ведь обернулся на меня, прежде чем отодвинуть тот стул... Так решительно и сексуально, - отличные друзья. Миша вглядывается в отражение, надеясь словить взгляд, но Дженсен только цокает языком: - Ничего себе тут цены на аперитив. - Угостить тебя коктейлем? - уже явный перебор на сегодня, но Дженсен сам напросился своим спокойным упрямством и лучшим запахом из всех - собственным, без примесей одеколона. - Заплатишь натурой, я не привередливый... Эклз резко выпрямляется и упирается ладонями о стол так, что белеют костяшки пальцев. Шумно выдыхает. Короткие рукава натягиваются на напряженных мышцах - Дженсен выглядит так, что хочется лечь под него. Спустя долгих четырнадцать секунд - Миша считает - кивает: - Смешная шутка, Миш. Конечно, смешная, Дженсен. Как и вся дружба. Ведь как же весело искать предел именно Дженсена своими подколами, когда любого другого можно запросто нагнуть, поцеловать и Бог знает что еще. Но все скучно - интересно только с ним, потому что с ним так нельзя. Мише просто скучно, а с Дженсеном скучно не бывает никогда. И надо же, Миша такой остроумный и любознательный, что ему очень интересно, что будет, если смотреть в глаза долго-долго, пристально-пристально, как Кас. Что будет, если нарушать личное пространство, как другие не позволяют себе? Мише просто скучно, а это обещало быть недолговременной забавой, на которую Дженсен должен был, конечно, вспылить. Мишу не за что винить - Мише просто нравится хорошо повеселиться. Да и кто осудит эти крайне любопытные и невинные эксперименты? Ведь это так забавно - в присутствии друга говорить низким хриплым голосом и мягко класть руку на плечо. Забавно интересоваться, что будет, если провести по его щеке тыльной стороной ладони, что будет, если вместо рукопожатия обнять его, прижимаясь пахом, что будет, если нечаянно касаться его коленом под столом во время завтрака. Что же будет, если повсюду начать маниакально искать поводы притронуться к его телу, что будет, если недвусмысленно шутить с другими мужчинами при нем и - конечно, только в ходе эксперимента - внимательно отслеживать реакцию и беситься, если реакции нет. Что будет, если чувствовать раздражение, когда Дженсен выглядит слишком отдохнувшим и счастливым после выходных с женой. Все, конечно же, в шутку и только ради победы в этой игре, ничего такого. - Да красивый, красивый, - Миша улыбается краем рта и с удовольствием наблюдает за тем, как Дженсен в отражении закатывает глаза, прекращая трогать свои волосы. - Нет, правда, ты красивый, - теперь серьезно. Черт, а вот это точно перебор. Но тут можно свалить всю вину на Эклза - он действительно красивый, очень красивый. Его нужно показывать по платным ночным каналам. Запрещать несовершеннолетним как пропаганду секса. Страховщикам нужно пустить его имя отдельным пунктом как катастрофу, а в Интернете на все фотографии "Потенциально опасная ссылка" красным шрифтом непременно самым большим кеглем гарнитуры. Миша сердится: и вот уж точно ни под каким предлогом не допускать присутствие в этих обтягивающих спортивных штанах - где блядь привычные джинсы? Заботливо сложил их в ящик вместе с моим самообладанием? - и футболке - а размера еще поменьше не нашлось? - в комнате, где есть кровать. Миша злится: если сейчас из-за его излишней болтливости Дженсен оборвет его, скривив губы: "Хватит, мне неприятно... Эти шутки уже чересчур. Ладно?", победоносный смех и саркастичное: "Дженс, смотри не умри от своей раскрепощенности", заготовленные так давно, не будут актуальны чуть более, чем полностью. Миша в бешенстве: теперь это будет удар под дых, и он не уверен, что вообще оправится. - Это ты красивый, - Дженсену для этого ответа требуется целых два раза облизать губы и перевести взгляд исподлобья с себя на Мишино отражение. Можно задохнуться: хоть сцену сейчас снимай, как он хорош в этих взглядах в душу. Миша чувствует предательское ощущение, что грани у этого человека и нет, и он так и будет безуспешно пытаться нарваться на "хватит". - У тебя ногти накрашены, - усмехается. Миша тут же хватается: - Тоже хочешь? - щурится. - Вон лак. Дженсен в отражении бросает быстрый взгляд в глаза и следит за направлением Мишиной руки. Берет в руки, как будто никогда не видел лака для ногтей. - Нет, спасибо, - поджимает губы. Миша довольно расслабляется - хоть тут победил. - Сам накрасил? - Дженсен усаживается на постель неоправданно близко, вертя в руках флакон. - Нет. Ребята, - Миша смотрит внимательно. Смеется. - Хм. - Да, - Миша выставляет ладонь вперед, растопырив пальцы, - мне идет. - Даже слишком, - ухмылка. Мише не разобрать: смеется или что-то другое. - Устроили там шоу, сидели у меня в ногах по очереди... - Да что ты? - Дженсен очень близко, и исходящее от него тепло проникает в душу и спускается к животу. - Да. Я даже словил себя на мысли, что не против поклонения, - смешок. - Жаль, ты не видел. - Видел. Чертов Дженсен Эклз. Видел он. Миша склоняет голову на бок - месть за шпильку в адрес трюка с отодвиганием стула? Но нет, Дженсен, кажется, просто хотел услышать из его уст, потому что... Ему нравится. Дженсену нравится, что люди сидели в его ногах. - По-моему, очень органично и правильно, - Дженсен смотрит в сторону. Дыхание чуть сбитое, или Миша сочиняет, потому что ему от запаха Эклза кружит голову? - Неаккуратно, правда. - Я не про ногти... Давай сделаю аккуратно, - Дженсен пожимает плечами и невзначай, как будто совершенно не замечая за собой, поддевает кончиком языка верхнюю губу. - Что? - Миша сам облизывается - провокации провокациями, но Дженсен слишком красивый - такой, что только и хочется крепко вжимать в кровать с шепотом: "Не отпущу, только я могу смотреть на тебя". - Ладно... Дженсен берет из ящика - откуда только он?.. - бутылек, отрывает кусочек ваты и быстро забирается на кровать с ногами. По-хозяйски кладет Мишину руку себе на бедро. - Я не говорил, что у тебя замечательные руки? - Дженсен с напряженным лицом - будто сосредоточенно перезаряжает револьвер, а не стирает лак с ногтей другого мужчины. - Нет. Сам не верю, что ты не упоминал, - Миша смеется, но ему совсем не смешно: его ладонь потеет и бессознательно сжимается на чужом бедре. - Так, сейчас сделаем, - Дженсен удовлетворенно смотрит на чистые ногти и открывает черный лак, примериваясь. - Дженс... - Миша втягивает носом воздух. Сукин сын же не может не замечать, как пальцы сжимают его ногу. И Дженсен тут же, в подтверждение его мыслей, чуть подается тазом вперед, отчего чужая ладонь неловко съезжает ближе к ширинке. - Проклятье, - Дженсен не поднимает глаз - очень тихо цедит сквозь крепко сжатые зубы. - С тобой очень сложно. Очень, блядь. - Прости, - Миша не знает, что еще сказать. - Ха, - Дженсен прикрывает глаза и долго молчит, потом сжимает кулак, упирается им в постель до хруста в костяшках. - Ну, почему ты такой?.. Мише почти стыдно за свои выходки. Стыдно за то, что ему с первой встречи было очень интересно изучать Эклза, но отвечает он это: - А ты? - потому что Дженсен так ни разу и не сказал: "Хватит" даже взглядом. Дженсен набирает побольше воздуха в легкие и шумно выдыхает. Не смотрит. Слишком резко мотает головой: - Так неудобно, - как будто только в этом дело. - Можешь тоже встать на колени, - шутка явно не для Дженсена Эклза, но Мишин рот, не договорившись с рассудком, уже произносит ее вслух. Шутка такая же смешная, как и любопытство, что будет, если с ненавязчивой улыбкой говорить: "Сварить тебе кофе?", когда у Дженсена усталый вид после неудачных дублей, хотя для этого есть ассистенты. И что, если самому же отпить из этой чашки, покачивая головой с укором: "Ну, ты же обожжешься, идиот", и, конечно, только ради забавы и галочки в несуществующем дневничке, заметить, что у Дженсена с чувством юмора тоже все в полном порядке - он после этого не поворачивает чашку другой стороной. Ну а кто поспорит, что игнорирование понимания, что влюбился в своего друга, когда представляешь его при мастурбации - Боже, да любой согласится, что это вообще одно из самых занимательных времяпрепровождений. Ведь до коликов в животе весело дрочить перед выездом на съемочную площадку, чтобы предусмотрительно дать себе хотя бы пару спокойных часов без стояка, когда этот дурачащийся ублюдок то и дело норовит подкрасться вплотную в своей оливковой рубашке и ткнуть револьвером между лопаток, гладя дыханием шею: "Ну, что, Ангел мой, не можешь улететь?" Да и как смешно было обнаружить, что Эклз вообще тот еще остряк - кладет телефон с наполовину написанным ответом жене в карман своих брюк, когда Миша подходит с предложением пообедать. Это же почти так же забавно, как и сейчас наблюдать на безымянном пальце его руки только незагорелую полосочку кожи на месте, где еще днем красовалось кольцо. Дженсен медлит пару секунд перед тем, как поднять взгляд. - На колени, Дженсен, - член больно упирается в джинсы, и голос получается очень тихим. - Так действительно удобно... - Да... Они оба делают вид, что не заметили, как голос Дженсена стал хриплым, а Миша расставил ноги шире. Они оба делают вид, что не обратили внимания, как сглотнул Дженсен, а Миша приоткрыл рот. Не хватает решимости смотреть в глаза, и Миша концентрируется на собственной руке, которую Дженсен держит на весу в своей. Кисточка с черным лаком ловко проходится по каждому ногтю. Очень тихо, слышно только едва слышные ругательства Дженсена, когда что-то идет не так. - Так правильно? - хмурится и закусывает губу, выгибая шею. - Если честно, я без понятия, как... Миша едва не смеется - Эклз из тех, кто всегда все делает правильно. Если нужно будет оказать первую помощь, Дженсен, не зная, как нужно, окажет. Он из тех, кто впервые в жизни сядет на место пилота реактивного самолета и спасет всех от падения, из тех, за кем пойдут выжившие на острове, хотя он и не будет прикладывать никаких усилий. Предотвратить Апокалипсис вслед за Дином - Миша уверен, он и тут справится. Идеально накрасить ногти лаком, что задумываешься, не подрабатывает ли он маникюрщиком по ночам - в чем, собственно, вопрос. Дженсен - кошка, которая всегда приземляется на лапы. - Правильно, - и Дженсен поднимает на секунду взгляд. Усмешка. Концентрироваться на руке становится особенно тяжело. Миша смотрит сверху вниз на зажатого между его ног мужчину, и не может прекратить рисовать в голове картины - слишком нереально и похоже на кадры из порнухи, когда оператор снимает с элементом присутствия, и ты видишь все так, как будто минет делают именно тебе. Миша непроизвольно выгибается в позвоночнике и незаметно для себя разводит ноги еще чуть шире. У Дженсена мокрые волосы, и в них так хочется запустить пальцы. У Дженсена штаны из слишком тонкой ткани, и видно очертания его члена. - У тебя всегда все под контролем, - сглатывает. - Ты правда так думаешь обо мне?.. Хм, - губы Дженсена вдруг растягиваются в стороны, и кончик языка проходится по зубам. Дженсен, улыбаясь, вдруг фыркает и щурится как всегда - как будто ярко светит солнце. - Только не с тобой. - Дженс... - Только, блять, не с тобой, - качает головой, посмеиваясь. - Долго он сохнет? - смотрит снизу вверх. - Пару минут, - Мише сложно отвечать - Дженсен, закончив, почему-то не выпускает его руку из своей. - Подождем, - опускает глаза. Ресницы длинные-длинные. - Если бы ты мог выбрать любое время и место, кем бы ты хотел сейчас быть? - Мише нужно срочно перестать дышать так хрипло и примериваться, как бы незаметно сжать свой ноющий член. - Не знаю, - Дженсен удивлен. Бросает взгляд в сторону и, видимо, в задумчивости, чуть сжимает и разжимает чужую ладонь в своей руке. - Не знаю, Миш. Собой? - неожиданно нежно проводит большим пальцем по его запястью. - Это скучно, - Миша разрывается между тем, чтобы выдернуть чертову руку из хватки и тем, чтобы притянуть Дженсена за затылок к своей промежности. - Мне нравится, - Дженсен смотрит на ногти, - нравится так... - Мне тоже... - "черт, мы все еще о ногтях вообще говорим?" Дженсен чуть вытягивает губы и легонько дует на кончики Мишиных пальцев, потом, как будто забывая, что Миша еще здесь, или не зная, как это выглядит со стороны, отклоняется и задумчиво водит уже своим пальцем по своей нижней губе. Сглатывает, медленно облизывается, не отводя взгляда... Как будто спохватившись, заливается румянцем. - Тебе так нравятся мои накрашенные ногти? - Мишин голос осипший, как будто он не разговаривал несколько часов, а сердцебиение, кажется, уже не восстановится. - Вполне сносно, - почти сразу отвечает Дженсен, краснея еще сильнее. Почти, потому что сложно сформировать в адекватное предложение настоящие мысли. "Я думаю, что ты делаешь глупости, которые мне не нравятся. Я думаю, что мне не нравится, когда мужчины надевают платья, но потом это делаешь ты. Я думаю, что мне не нравится, когда актер приходит в мой проект и восхищает всех и каждого настолько, что становится одним из главных наравне со мной, но потом это делаешь ты. Я думаю, что мне не нравится, когда меня выставляют дураком на публике, но потом это делаешь ты. Ты понимаешь?.. Я думаю, что, черт возьми, мне не нравятся свиньи, Миша, но потом ты выносишь мне свинью прямо на сцену и я... Блядь, я люблю эту свинью. Я думаю о том, что мне не нравится лежать на спине и перебирать все то, что мне нравится из-за тебя, когда моя красивая жена лежит в двух сантиметрах рядом. Мне не нравится, что она, которую я люблю, во сне морщится и привычно нащупывает мою руку своей. Мне не нравится, что я отодвигаюсь, чтобы она не сделала этого... Мне не нравится на цыпочках пробираться в душ, боясь ее разбудить. Мне не нравится, что я упираюсь лбом о стекло душевой и быстро отдрачиваю себе, чтобы снять чертово напряжение. Мне не нравится, что я включаю воду во весь опор, знаешь, просто, на всякий случай, если вырвется чужое имя. Мне не нравится, что, для того чтобы быстрее кончить, я представляю не упругую грудь, хрупкие бедра и треугольничек волос, а... Мне не нравятся мужчины, понимаешь?.. Но потом появляешься ты." - Да, вполне, - Дженсен в подтверждение кивает несколько раз и запрокидывает голову вместо того, чтобы произнести: "Когда ночью лежу и вытягиваю руки к потолку, я думаю, что мне нравится буквально все, что ты ни делаешь. Все, понимаешь?" Смотрит сквозь ресницы и убеждается, что Миша ангел. Миша читает в глазах, как ангел, иначе почему бы ему вдруг склонять сейчас голову на бок и почти с улыбкой преодолевать это расстояние между кончиком своего пальца и чужих губ? - Тебе сейчас лучше уйти, - Миша говорит тихо-тихо, завороженно глядя на то, как собственный палец обводит пухлые губы по контуру. - Мне, пожалуй, пора... - да, конечно, именно поэтому Дженсен чуть приоткрывает рот, впуская палец на пол фаланги, и закрывает глаза. - Да тебе не просто нравится, - палец обволакивает влажным теплом, и у Миши темнеет в глазах. - Ты видел, как они сидели у моих ног, видел мои накрашенные ногти... Такую длину волос ведь не сушат феном, правда же? - член больно упирается в джинсовую ткань и, кажется, говорит за него. И вот уже два пальца во рту оглаживает чуть шершавый язык, заставляя содрогаться всем телом от желания. - Да, Дженс? Дженсен пропускает пальцы глубже и со стоном раздвигает колени, подаваясь вперед. - Дженс, - Миша запускает свободную руку ему в волосы и оттягивает на затылке, чтобы голова откинулась назад, - уже сухие, ублюдок, - тихо посмеивается, почти теряя контроль над сознанием: перед глазами все плывет, звуки, как будто уши зажали подушкой - слышно только тихое, но ужасно пошлое причмокивание. - Да ты весь изнываешь от желания... Я и не знал, что ты такая потаскуха... Дженсен жмурится, несильно прикусывает пальцы, на что Миша только проталкивает их глубже и наклоняется к уху: - Посмотри, да ты только посмотри на себя, - Дженсен нехотя приоткрывает глаза, и Миша показывает взглядом вниз, на его выпирающий сквозь тонкую ткань член. - Миш, - Дженсен всхлипывает. Пальцы с накрашенными ногтями легко касаются ткани в паху, и Дженсен не сдерживается от низкого стона, отдающегося вибрацией по пальцам во рту. Миша водит пальцами по шву вверх-вниз, касаясь едва-едва, и Дженсен разводит колени все сильнее, пружинит, приподнимая и опуская таз, чтобы получить больше прикосновений. Но это не входит в Мишины планы, и остается только просить, задыхаясь и обхватывая руками под коленками. Два пальца в податливый рот, туда-сюда, туда-сюда, имитируя минет, - Мишино дыхание рваное, вот-вот сорвется на стон. Второй рукой только дразнить, слегка надавливая на мошонку, - Мишино возбуждение клокочет кровью в висках, вот-вот перейдет в оргазм без прикосновения к себе. Миша задыхается, не в силах больше терпеть этот уже совершенно бесценный вид бесстыдного, даже вульгарного Дженсена между бедер. Эклз с расширившимися зрачками от возбуждения, тщательно вылизывающий пальцы и негромко постанывающий от удовольствия - то еще зрелище, и Мишу разрывает на части только от мысли, что этот язык коснется его члена. Неслушающейся рукой он пытается расстегнуть свой чертов ремень, но тот, конечно, не поддается. Хочется завыть, но тут Дженсен перехватывает за запястье и грубо прижимает его руку к краю кровати. Не выпуская пальцы второй изо рта, смотрит сквозь ресницы, и если Мише казалось слишком то, что Дженсен сидит между его ног на коленях с влажным от смазки пятнышком на выпуклости в паху, то он ошибался. Потому что Дженсен, чуть приподнявшийся на коленях, опустивший голову и насаживающийся ртом на пальцы, как будто на член - и вот это на самом деле слишком. Слишком настолько, что Миша даже не разбирает, это стонет он сам или нет, обмякая и уже даже не пытаясь сфокусировать взгляд. Губы очень мягкие, внутри очень горячо, пальцы очень мокрые - Миша не может понять, как этот самый человек на коленях перед ним заставлял его быть сдержанным. Как этот человек с подрагивающими от наслаждения ресницами и мокрым подбородком ограничивал его поведение, вынуждая переводить все свои желания в осторожные шутки. Как этот зависящий сейчас от его прикосновений мужчина не позволял никому лишнего с собой. Как? Но Дженсен уже сам на пределе, поэтому с каким-то нечеловеческим рычанием срывает пряжку, резко вытягивает ремень, отбрасывая его в сторону - как будто это именно он виноват, что его тело разрывает от этого паскудного желания немедленного прикосновения. Дженсен скалится, как настоящий хищник, от его податливости не осталось и следа. Миша под давлением рук на груди откидывается на лопатки, широко хватая ртом воздух. Миша закусывает запястье, чтобы не кричать, и понимает, что все дело в Дженсене. Разве тигры не любят играть? Тигры умеют мурчать и бегать за клубком, как все домашние котята. Ты можешь имитировать секс с его ногой даже на публике, и он будет искренне смеяться. Он не скажет ни слова против - ты сам почувствуешь что-то в себе и извинишься прилюдно. - Давай же... Да... Пожалуйста... - Миша очень быстро теряет способность говорить внятно. Дженсен дрожащими руками стягивает с него джинсы и нижнее белье на бедра - лишь ровно настолько, чтобы эрегированный член больше ничего не стесняло. - Черт, Миш... - Дженсен едва сдерживается, чтобы не заныть: "Ну мне же не нравятся члены, но потом...", но вместо этого медленно проводит языком по набухшим венкам. Миша выгибается на постели и комкает руками простыню, тяжело дыша. Его самообладания хватает только на две вещи: на то, чтобы усомниться в своей адекватности: "Что мне там казалось "слишком"?" и на то, что жизненно необходимо приподняться на локтях, чтобы увидеть. Последнее, конечно, зря: Ладони Дженсена медленно гладят его живот, а губы, яркие и потерявшие четкий контур, совпадают с цветом Мишиной возбужденной головки. Опухшие, тугим кольцом обхватывают член, как будто точно по размеру, как будто созданы друг для друга. Дженсен не берет глубоко, немного насаживается, втягивая щеки, и выпускает, подключая пальцы. Сжимает ладонью у основания и открывает рот ровно настолько, чтобы Миша видел, как головка лежит на его языке. Смотрит с полуприкрытыми веками прямо в глаза и на каждый несдержанный стон отзывается легким прикосновением кончика языка к уздечке. Зрачки большие, черные, почти не видно дикой зелени. Дженсен обхватывает головку, стараясь, чтобы ничего не задевало, только жар его дыхания, и больше ничего. Миша нетерпеливо выгибается, хочется толкнуться, упереться в стенку горла, но Дженсен мстит за свои недавние мучения и, кажется, даже ухмыляется. "Я тебе поухмыляюсь, мудак", - Миша обхватывает ладонью у основания и двигает рукой вверх-вниз, наращивая темп. Как только Дженсен впускает глубже, Миша, уже на пределе, раздвигает его губы пальцами, принуждая раскрывать рот еще шире, чтобы он насаживался не только на член, но и на пальцы. Идея отличная, потому что Дженсен тут же берет полностью, сосет, быстро двигая головой и приноравливаясь дышать носом. Миша чувствует, что не продержится и минуты, поэтому, придерживая Дженсена за затылок, аккуратно садится и оттягивает его резинку штанов, чтобы запустить ладонь. Дженсен благодарно подается бедрами вперед, быстро толкается в руку несколько раз и протяжно стонет, кончая с членом во рту. Миша спускает секундой позже, сильно жмурясь и тщетно пытаясь заставить легкие вспомнить, что времена, когда они нормально функционировали, были весьма неплохими. Дженсен устало отстраняется, но только чтобы обнять Мишу за талию, зарывшись головой куда-то подмышку. Сердцебиение постепенно успокаивается, и Миша, кажется, может воспринимать мир как реальный. И в этом реальном мире его друг Дженсен, которого так весело доставать недвусмысленными намеками, только чтобы разозлить и обыграть все это как самую забавную шутку на свете, в этом реальном мире его друг Дженсен осторожно прикасается к его безымянному пальцу. Миша все еще пытается сохранить те жалкие остатки чувства юмора, когда Дженсен поднимает на него взгляд и облизывает губы, чтобы сказать: - Можно? Миша осторожно кивает, сжимая зубы - тебе можно все: можно снять с меня одежду, можно взять меня во всех позах, можно перевернуть мою жизнь и, конечно, тебе можно сделать и это. Миша забывает, что это вообще должно было быть смешным не когда Дженсен очень аккуратно стягивает с него кольцо и кладет его на тумбочку - Миша забывает, что у него вообще есть чувство юмора, когда Дженсен упирается ладонями в его колени и уверенно тянется к карману его джинс. Дыхание касается шеи, и Миша прикрывает глаза. - Я куплю тебе новое, но, может, и это пока сойдет? - он опускается на колени снова, усаживаясь на пятки. - У меня, конечно, плохой вкус, и подарил я его давно, но неужели оно так отвратительно, что ты носишь его в кармане? - пришло время Дженсену шутить, но Миша не может рассмеяться, как ни старайся. - Миш, - у Дженсена широкие плечи, красивые руки и несносная привычка облизывать губы вместо последней буквы Мишиного имени. - Дженс, - у Миши глубокие синие глаза, растрепанные в вечном беспорядке волосы и хроническое отсутствие иммунитета против Дженсена. - Ну что, наигрались? - ухмылка и морщинки вокруг зеленых глаз. Миша вместо ответа шевелит пальцами и смотрит, не отрываясь, на то, как Дженсен надевает кольцо на его безымянный палец левой руки. - А я ведь правда хотел с тобой только дружить, - задумчиво выдает Миша, осознавая, что только это и есть самая что ни на есть смешная шутка.