Пятеро

Каждый взрослый житель Конохи, каждый опытный или ворчливый старик, проживший здесь все свои годы, помнит день, навсегда изменивший судьбу деревни. День, когда на Коноху обрушилась ярость Девятихвостого демона. День, когда Четвёртый Хокагэ, навсегда оставшийся в сердцах людей истинным героем, и его жена, бывшая джинчурики Девятихвостого, прослывшая среди жителей Кровавой Хабанеро, погибли, защищая деревню. Они ушли, но не исчезли. Оставили свой след. Оставили пятерых светловолосых братьев, таких одинаковых внешне и таких разных внутри. Каждый день, идя на работу, гуляя, прогуливая уроки или тренируясь, люди видели, замечали тех, кто являлся отражением красноволосой Узумаки и голубоглазого блондина Хокагэ, воплотивших и перенявших их цели и мечты. С тех пор прошло много времени. Ну, если быть точнее, почти четырнадцать лет. И только за последние несколько недель все события, начавшие мелькать с невероятной скоростью, окружили кольцом братьев Узумаки. Хотя, скорее, только одного. Сарутоби назначил Наруо Пятым Хокагэ. Такое заявление, прозвучавшее на собрании старейшин, повергло всех присутствующих в глубокое удивление на грани с шоком. Оно не объяснялось и не обсуждалось. Хирузэн просто покрутил в руках трубку и, будто что-то вспомнив, как бы между прочим произнёс: «Кстати, я назначил Наруо следующим Хокагэ. Надеюсь, никто не против?». Последний вопрос был скорее риторическим, потому нашлось много сомневающихся и ошеломлённых, но упрямый старик даже их слушать не стал. На вопросы «почему сейчас» и «почему он» Хокагэ отвечал просто: «Он достойный кандидат» - и больше не говорил ни слова. Вскоре, однако, старейшины поняли, что так оно и есть, и немного успокоились. Было ясно, что Наруо Узумаки – один из лучших шиноби в деревне, если не лучший; он очень умён, рассудителен и холоден, когда нужно, готов пожертвовать жизнью ради семьи и родной деревни; а ещё он пользуется большим уважением у жителей, как человек, шиноби и сын «Жёлтой Молнии». Это ли не пример идеального лидера? Сам Наруо сначала не понял, почему его внезапно сделали Хокагэ, и даже предположил, что это чья-то шутка. Но Хирузэн оставался серьёзным и молчаливым. Тогда блондин всё же поинтересовался, к чему такая спешка. Почему именно сейчас? Ответом было нечто из разряда: «Время пришло, сын мой». Нет, конечно, старик Третий был ещё вполне себе адекватный и выразился не так, но был очень близок к такой формулировке. Он объяснил, что из-за витающей в воздухе опасности нужно перестраховаться – то есть выбрать того, кто сможет защитить деревню и её жителей, чего бы ему это ни стоило. Сам Хирузэн уже не в том возрасте, у него меньше шансов исполнить свой долг, чему у того же Узумаки. Блондин, однако, всё же покачал головой и буркнул что-то вроде: «Это бред». Или безумие, или абсурд – чёрт знает, что он там сказал, но смысл был такой. Старик лишь по-доброму улыбнулся. Саске всю предыдущую неделю ходил какой-то задумчивый и хмурый. Никаких важных миссий, с которыми бы не могли справиться совсем молодые генины, не было, а потому седьмая команда бездействовала. Вернее, бездействовала только Сакура, а Наруто и Саске куда-то благополучно запропастились. Часто, гуляя без цели по деревне, Харуно замечала Учиху, сидевшего на крыше в кампании Какаши, такого же мрачного и серьёзного. Они либо говорили, либо просто молчали, каждый думая о своём. Куноичи не знает, почему, но за всё это время она так и не решилась подойти к ним и хотя бы поздороваться, будто боялась помешать чему-то важному. Поэтому, никак не выдав своего присутствия, она просто уходила. Если бы Саске нужно было её увидеть, он бы нашёл её, ведь так? Но он этого не делал. А навязываться Сакура не хотела. Теперь, мучаясь «ничегонеделаньем», Харуно начала больше времени проводить с Наруи. Это получилось не специально, скорее даже неосознанно. Просто одним прекрасным днём она в который раз предприняла попытку разыскать Наруто, чтобы хоть узнать, чем он занимается, и забрела на улицу, где жили Узумаки. Подойдя к нужному дому, она хотела постучать в дверь и просто ждать, пока ей откроют. Но Наруи её опередил – он, будто почувствовав, что пришли гости, высунулся из окна и весело, вместе с тем немного недоумённо воззрился на девчонку сверху вниз. Потом завязался диалог вида «- А что ты делаешь у меня под окном? - А ничего, просто мимо проходила». В общем, блондин, конечно, не поверил такому бессовестному вранью и сделал вывод, что она пришла по душу Наруто. Но, как истинный Узумаки, он своих не выдал, а решил пожертвовать собой и предложил себя вместо брата. Сакуре, в общем-то, было без разницы, с кем маяться бездельем, а потому, ухватив «добычу» под руку, она потащила его куда-то… просто куда-то. Что касается Саске, с которым куноичи, несмотря на все её старания, так нормально и не поговорила, - его уже давно не было в деревне. Только через несколько дней до всех приятелей Учихи дошла весть, что брюнет вместе с Какаши покинул деревню на неопределённый срок. Говорили, что они ушли на специальную миссию «S» ранга, с которой могли справиться только обладатели шарингана. Большинство с готовностью проглотили эту ложь, но Сакура, Узумаки, а также Хината, каким-то образом догадавшаяся обо всём, знали, что Саске и Хатаке ушли на поиски Итачи. Наруо считал эту идею непродуманной. Не неправильной или глупой, а именно непродуманной. Ведь никто не знает, как сложится ситуация, - может, там будут ещё члены Акацуки и шиноби Конохи погибнут в неравном бою. Может, Итачи придётся защитить их и тем самым сорвать весь план, разрушить всё то, что строил он многие годы в тылу врага. Но было уже поздно что-либо менять – они ушли. Оставалось надеяться, что Какаши сумеет быстро сориентироваться. Наруто не очень переживал из-за ухода лучшего друга. Денёк походил расстроенный, погрустил, а на следующее утро точно так же покинул деревню вместе с Джирайей. Все знали, что он ушёл, чтобы стать сильнее (хотя, казалось, куда уж больше в его возрасте?). Джирайя не мог долго оставаться в деревне и заявил, что, если пацан хочет тренироваться, он должен пойти вместе с ним. Воздух здесь для концентрации не подходит, понимаете ли. В общем, Наруто с ним поругался-поругался, да и примирился, справедливо рассудив, что это не навсегда, и ему же самому делают одолжение. Грех этим не воспользоваться. Единственное, что не нравилось джинчурики в сложившейся ситуации, касалось Хинаты. Узнав, что блондин уходит, брюнетка сильно расстроилась и внезапно замолчала. Потом они разошлись. Наруто догадывался, что нравится Хьюге, и прекрасно понимал, откуда взялась такая реакция. И это его несомненно огорчило. Не хотелось, чтобы, и без того тихая и замкнутая, Хината становилась ещё молчаливей. Они не виделись несколько дней. Может, в клане были какие-то дела или её отец приставал со своими тренировками - джинчурики не знал. Не хотелось уходить, не попрощавшись, но что он мог сделать? Когда оставался всего день пребывания в Конохе, брюнетка сама нашла его в Ичираку – Узумаки был уверен, что это не составило ей большого труда, учитывая бьякуган. Тихо пробравшись к стойке и не даже не взглянув на блондина, Хината уселась на один из стульев, уронив неуверенное «здравствуйте». Видимо, она обращалась к хозяину, потому что старик внезапно заулыбался, многозначительно поглядывая на своего постоянного посетителя, и предложил ей сделать заказ; куноичи в ответ покачала головой; старик пожал плечами и удалился, оставив генинов наедине. Некоторое время они оба молчали. Наруто не знал, что сказать, - да и разве надо было что-то говорить? Возможно, если бы на месте Хинаты оказалась, скажем, та же Сакура или даже Ино, он бы непременно что-нибудь придумал и начал громко, много говорить. Но Хината была другой. Она слишком странная – на неё не распространяются обычные правила, Узумаки в этом уверен. Именно поэтому он молчал, ожидая, пока она первым начнёт разговор или хотя бы скажет, зачем сюда пришла. Почему-то джинчурики был уверен, что она забрела сюда не в поисках тарелки горячей лапши. - Наруто-кун, - блондин поднял на собеседницу вопросительный взгляд; та смотрела себе на руки, и взгляд её был каким-то грустным. – Пообещай, что скоро вернёшься. Пожалуйста, - и Хьюга замолчала, покраснев, будто сама испугалась своих слов. Наруто молчал некоторое время. Он, правда, не знал, что ей сказать. Сказать всё, как есть, что он без малейшего понятия, когда вернётся и вернётся ли вообще? Вдруг их отсутствие затянется на несколько лет? Или Акацуки прознают об их местоположении и придут убить его или захватить? А может, стоило соврать… - Прости, - блондин вздохнул и посмотрел в глаза Хинаты прямым, внимательным взглядом. – Я не знаю, скоро ли вернусь. Не могу быть уверен, даже если очень захочу, - он помолчал и внезапно улыбнулся, так широко и радостно, будто последняя его фраза была очень смешной шуткой. – Но я обещаю. А я всегда сдерживаю обещания. Куноичи как-то легко, но по-прежнему грустно улыбнулась. Опустила взгляд, теребя пальцами подол куртки. Наруто нахмурился и коснулся её плеча, привлекая внимание: - Но тогда и ты мне пообещай. Пообещай, что дождёшься меня и с тобой ничего не случится. Потому что если ты попадёшь в беду, а меня не будет рядом, я себе не прощу, - в голубых глазах проскочило удивление; джинчурики будто бы опомнился и убрал руку, вгляделся в противоположную стену. – Просто будь осторожней, ладно? А потом они разошлись. На следующий день, рано утром, Наруто и Джирайя покинули деревню. Нарука, который после назначения старшего брата Хокагэ остался фактически за главного, тоже долго на месте не сидел. Никому ничего не говоря, он пропал на несколько дней, а когда объявился вновь, был уже в форме Анбу и с маской в руках. Наруо удивился, узнав о том, что брат стал членом Анбу. Зачем, спрашивается. Он просто не понимал, для чего ему это, ведь совсем скоро Нарука мог получить титул джоунина и выполнять сложные миссии, несмотря на свой довольно юный возраст. Но, видимо, такая перспектива – стать «одним из» - брата вовсе не занимала. Нарука хотел стать таким же, как Наруо, тенью, шпионом, а не очередной машиной для битв и сражений. Хотел одним движением лишать человека жизни, воткнув кунай под рёбра, а не мчаться в бой с кулаками наготове среди таких же кричащих и шумных шиноби. Все прекрасно знали о его странных наклонностях маньяка, но предпочитали не говорить об этом лишний раз. К тому же, Наруи был уверен, что новая роль отлично подойдёт хладнокровному и рассудительному Нарука, учитывая, что ему придётся гораздо меньше общаться с людьми. Люди его раздражали. Одним словом, только Наруи и маленький Наруку оставались не занятыми никакой работой. Ну, Наруи это было только на руку, потому что он мог больше времени проводить с Сакурой. Кстати о Сакуре. Так как вся её команда куда-то делась вместе с сенсеем, её определили в другую, новую команду – тоже седьмую. В неё также запихнули и отчаянно сопротивляющегося Наруи. Сенсеем всей этой недокоманды стал некий капитан Ямато, о котором никто никогда раньше ничего не слышал. Только поговорив впоследствии с Нарука, блондин узнал, что этот «Ямато» был членом Анбу и должен был приглядывать за ними, пока Какаши отсутствует. Что касается малыша Наруку… у него ничего не изменилось даже после ухода одного брата из деревни и постоянным отсутствием двух других. Он всё так же играл на ковре, всё так же смотрел на цветы широко открытыми голубыми глазами, всё так же ходил в Академию, доставал взрослых своими нескончаемыми вопросами и по-прежнему носился по Конохе в развевающемся жёлтом шарфе, как огромный, прыгучий апельсин. Единственный Узумаки, у которого всё было по-настоящему хорошо. Братьям хотелось думать, что родители на том свете радуются и гордятся ими. Ну, и надеяться, что их шок там не особо глубокий и неизлечимый. Ведь за четырнадцать лет они уже могли наконец привыкнуть, да?